Этот мужчина очень нравился мне. Его имя – Андрей. Мы уже были знакомы два месяца. Он показал меня своей маме и своим друзьям. А это говорило о том, что я тоже нравлюсь ему, и он планирует длительные отношения. Как вы догадались, я мысленно шила свадебное платье и с нежной радостью смотрела на своего мужчину. Я не замечала в нем недостатков, мне казалось, что он идеальный.
Мне очень нравится, когда у мужчины есть семья. Когда родители его живы, и собираются прожить много лет. И даже то, что мамам моих мужчин я частенько не нравлюсь с первого взгляда, не смущает меня и не склоняет к мысли, искать мужчину – сироту. Я очень молчаливая, не лезу с расспросами и поцелуями. Меня трудно сразу раскусить и понять. Все, что не понятно, вызывает страх. Уже потом, когда мамы привыкают к тому, что я не ласковая, они начинают видеть во мне много достоинств, которых раньше не замечали. То, что я положительная женщина, хорошо зарабатываю, крепко стою на ногах, и буду надежной опорой их сыну. Но для этого нужно время. А мы были еще очень мало знакомы.
Его матери я очень не нравилась. Она с вызовом посмотрела в мою сторону, когда мы зашли попить чай, и не поздоровалась со мной. Сын заметил и поинтересовался: «Мам, а что это ты не в духе сегодня»? Она ответила нервным, срывающимся голосом: «Как мне надоели твои бабы»!
С этого все и началось.
- А что она имела в виду? – спросила я Андрея.
- Не обращай ты внимания. Ты видишь, какая она сегодня? Сама завелась из-за чего-то, а теперь на нас срывает.
Легко сказать. Мы попили чай и ушли гулять. Но мысли мои, словно в заколдованном круге, упорно возвращались к фразе, брошенной его мамой. «Почему она так сказала»?
Погода была прекрасная. Мягко пригревало солнышко, что удивительно для февраля. И мы решили съездить в Изборск.
Это замечательное место. Стены из известняка, прекрасный вид, дорожка, выложенная камнями. Местные бабульки продавали пирожки. Мы купили с черникой и картошкой. Полюбовались на рукодельные вещи: самосвязанные носки, платки, вырезанные из дерева ложки, кружки и вазочки. Шли и наслаждались пирожками, солнышком, обществом друг друга. Снимались на фотокамеру и сразу просматривали снимки. Дорожка спускалась к ключам, которые били мощными потоками прямо из известняковой стены. И хотя был февраль, и вся природа еще спала в ожидании весны, здесь, около ключей, трава была изумрудно зеленой. Это было очень красиво. Весь вид бодрил, хотелось смеяться неизвестно почему. И туристы, которых было много, тоже смеялись, брызгались чистейшей водой, разговаривали громкими голосами.
Я пила воду из ключа и мыло лицо, я еле пробралась туда, к самой стене, откуда стремительным потоком, из-под известняковых плит вырывалась вода. Он снимал меня. Я чувствовала себя счастливой. Очень счастливой. Потом приплыли лебеди. Два взрослых и пять молодых. Если бы мне сказали нарисовать рай на земле, я бы нарисовала эту картину. Снежно белые грациозные птицы, искрящаяся на солнце вода, изумрудная трава и восторженные голоса счастливых людей.
У кого-то был хлеб, и все стали кормить птиц. Лебеди не боялись. Они подплыли совсем близко, и мы наблюдали и наслаждались красотой.
Спустя какое-то время мы пошли назад, строили планы на вечер, хотели еще сходить в кафе, расставаться не собирались. Около «Гостиного домика» у него зазвонил телефон. Он взял трубку, посмотрел, кто звонит, и сразу изменился в лице. «Я позже перезвоню. Я занят». – Нервно ответил он тому, кто ему звонил.
Ну, мало ли, кому он так ответил. Я еще продолжала шутить, смеяться и строить планы, а у него сразу испортилась погода, и он засобирался домой.
- Скорее, скорее, - торопил он, - холодно, я устал, голова разболелась.
Телефон еще раз зазвонил. И он отключил его. Шел мрачный, разговаривать не хотел. Делал вид, что никаких звонков не было. Когда подъезжали к дому, заявил, что в кафе не хочет, что и дома, можно прекрасно поесть. Вот, сейчас, он съездит, поест, а потом, может быть, мы встретимся и прекрасно проведем вечер. А пока, он отвезет меня домой.
И тут я взорвалась! «Тебе позвонили, и ты сразу передумал! Строили планы, собирались в кафе! Я знаю, у тебя есть еще кто-то! Так определись, выбери уже»! – Я кричала, плакала. Он ответил: «Что ты так орешь. У меня кроме тебя ПОЧТИ никого нет»! Я готова была убить его, за это «почти». Он отвез меня домой. А дома, я посмотрела снимки, поплакала. Уж очень хорошим был день, красивыми места, где мы гуляли. Настроение умиротворения и радости чувствовалось в каждом кадре, на счастливых наших лицах. Я подумала: «Что, это, я так разошлась, может у человека, действительно, голова разболелась». А вечером он позвонил. Разговаривал со мной испуганным голосом. Я уже успокоилась. Мы решили вместе посмотреть снимки. Его мама работала в ночную смену, и квартира была свободной. Все забылось, растворилось, словно дурной сон. Мы опять были вместе. Опять смеялись и радовались.
Андрей мне очень нравился. Мне было приятно наблюдать за ним, за тем как он движется, что делает. Иногда, он смеялся и говорил: «Если будешь так смотреть, дырку во мне просмотришь». Стоило мне его увидеть, как сразу мне хотелось его потрогать, погладить и лечь с ним в постель, прижаться всем телом и не отрываться уже никогда. Он, который обычно был так нетерпелив, если хотел секса, не спешил ложиться. Он смотрел телевизор, щелкая программами, пил чай в сто первый раз. Говорил, что устал сильно и что, голова как-то разболелась. Вы знаете, я думала, что эта «фишка» с больной головой свойственна только женщинам. Оказалось не только. Было видно, что он просто ничего не хочет. И хотя, он попытался исполнить свой долг, у него ничего не вышло. А ведь до этого, он никогда не страдал слабой потенцией. Я проглотила обиду. Смолчала. Говорить было не о чем. Я могла себе разными вариантами объяснить это происшествие, но мне не хотелось. Надо расстаться на время, подумала я. Пусть действительно, определится. Та, другая, ведь тоже ждет и надеется. Тоже плачет, ждет звонка и радуется встречам. Пусть решает судьба.
На 23-е принес подарок,
Кто подарил, не смог ты объяснить.
А на 8-е ты купил тюльпаны,
Сказал, что хочешь жене друга подарить.
Твой телефон то без конца трезвонит,
То ты подолгу трубку не берешь.
Ты думаешь, что я не догадалась,
Что ты давно двойную жизнь ведешь.
Пр.
Боже упаси, мой дорогой.
Я ревновать не собираюсь долго
Оставлю все на волю Бога,
Следить не буду за тобой.
У каждого своя дорога,
Но я хочу, чтобы ты знал,
Что женщина мечтает, чтоб любимый
Лишь ей одной принадлежал.