Посреди дурацких фильмов советской эпохи( исключая роскошные классические постановки и редкие удачные комедии), грузинский кинематограф вносил свою лепту скромно, не выпячиваясь, но оставляя шедевры, хватающие за душу своим отстраненным лиризмом, нежностью, естеством, отнюдь не подчеркнутыми, напротив, прозрачно – пунктирными...
В фильмах грузинских режиссеров, в игре актеров было столько ненадрывной, неподчеркнутой, прячущейся за грустной иронией любви к человеку вообще, что ее надо было угадывать, как и непреходящую нежность к своей стране, но не сталкиваться с ней лбом, в который она долбила с упорством дятла в каждом российском фильме на современную тему...
И такими же необыкновенными были короткометражные, почти бессловесные фильмы...
Отар Иоселиани - «Жил певчий дрозд», первый фильм его, который вышел на экран, и его имя запомнилось сразу на всю мою жизнь, потом были несколько короткометражных...
Много позже, когда режиссер уже жил во Франции, я смотрела его незабываемые «Бабочки», «In Vino veritas» и что-то африканское, когда он приехал в начале перестройки в Москву, красивый, умный, уже седой...Один из фильмов, первый сделанный во Франции я так и не увидела, только читала о нем, боюсь переврать его название - быть может -"Очарованные луной"? Нет, -"Фавориты луны"! Ну конечно...
...Совершенно случайно я в первый и последний раз увидела Тбилиси в начале января 1989 года, за 3 месяца до страшной апрельской бойни на главной площади города...
Когда воздух его был пропитан предчувствием свободы...
Впрочем, откуда мне было знать, - наверное он был таким всегда? Скорее всего, а то бы вряд ли появились и все другие прекрасные фильмы, свободные от показухи и лжи...
По еще действующей тогда системе профсоюза, мы, несколько врачей, по символически оплаченным путевкам отправились на уикэнд в столицу Грузии...
Помню подлет к Тбилиси – из иллюминатора в ночи был виден склон горы, сплошь усеянный огнями...Это было завораживающе красиво, романтично, и так волновало...
Довольно долго мы ехали автобусом в темноте ранней ночи неведомо куда...
Мцхета - горы, покрытые снегом,древний монастырь на одной из вершин, незамерзающая быстрая Кура.
Гостиница на ее берегу стояла в кромешной тьме и казалась необитаемой, только звезды, - яркие, огромные освещали загадочный, завораживающий незнакомый пейзаж...
«Отель у погибшего альпиниста» - братья Стругацкие,- первая ассоциация...
Гостиница и в самом деле была необитаемой. Кто-то снаружи открыл для нас двери и раздал ключи и свечи, дабы могли мы разбрестись по своим номерам...
Кухня не работала, отопление – тоже.
Мы с Верочкой Вайнштейн оказались в одном «номере»,- окоченевшие почти до трупного состояния. Никакие одеяла не согревали. И тогда Верочка пошла в душевую-туалет, пустила ледяную воду из крана над каменным полом, подставила свои ножки под струю, а потом заставила меня сделать то же самое, - с последующим энергичным растиранием полотенцем.
Я не верила, что подобным образом можно согреться, но Верочке верила безусловно, а потому подчинилась без споров, альтернативы у меня не было... И какое же это было блаженство... После ледяного обливания в ногах появилась жизнь, они стали теплыми, и мы заснули мертвецким сном, чтобы наутро проснуться и увидеть Грузию.
...Если в Мцхета была зима, и горы завораживали холодной сказочной красотой, то в Тбилиси пахло весной! Повсюду зеленела трава, светило солнце, и - ощущение праздника – мы ведь угодили на посленовогодний канун православного рождества, о чем забыли все, кроме - Верочки Вайнштейн...
Я не знаю, "каким макаром" попала она в пресловутое 4-е управление, где не было места подобным фамилиям, скорее всего, это была фамилия мужа( что тоже считалось там неправильным), но Верочка таила в себе многое, и в том числе массу религиозных знаний самых разных конфессий, о чем, впрочем, как и о многом другом, предпочитала не распространяться. А у меня никогда не было потребности лезть в душу. Сама была такая отчасти...
Может быть оттого она и выбрала меня в пару?
Обе мы были сами по себе.
Она – прекрасный терапевт, единственный среди всех в нашем лечебном заведении,- об этом можно было судить по ее записям в историях болезни, конкретных и неподдельных. И еще по тому, что ни разу не видела ее в общении с коллегами...
Не доверяла она никому. Не подпускала. Держала дистанцию. Маленькая, славная, хорошенькая, она всегда была строга и серьезна... И многое знала. Но не спешила делиться...
...Боже мой, узнав, что лечу в Грузию, я запаниковала, понятия не имея, что надеть сверху.
Шубы, дубленки у меня тогда не было, все, что было – было убогим, тяжелым, совершенно неприемлемым... Нищета.
И тогда соседка дала мне напрокат свой легкий меховой черно-белый полушубок. Его можно было надеть – накинуть на платье или свитер с брюками, это было так чудесно, что я ощущала себя почти королевой...
И в первом же самом обычном кафе, где обедала наша дамская профсоюзная компания, я получила с соседнего стола сначала одну бутылку шампанского просто так, без слов, - восхищенный взгляд и улыбка, а я, застеснявшись, стала было отказываться - всякими жестами с соответствующим выражением лица, и тогда он подошел ко мне и, слегка наклонившись, тихо спросил, - нравится ли мне Тбилиси?, - с таким трогательным беспокойством и за Тбилиси и за меня, что получив безусловно положительный ответ на такой безобидный и приятный вопрос, отошел совершенно счастливый и тут же прислал вторую бутылку...
Все это было так естественно-гостеприимно и красиво - без всяких дурацких знаков и намеков, что я поняла, что нахожусь в другой, сказочной стране, где ничего мне не угрожает, где ничем не надо расплачиваться, что я в свои - слегка за сорок, еще прекрасно котируюсь на зависть окружающим меня более молодым дамам(которые еще долго меня в чем-то подозревали - кроме Верочки, разумеется, не понимая - почему именно мне, "за что?", хотя мы и распили совместно и радостно одну из этих драгоценных бутылок, а вторую я привезла домой...)
Этот неожиданный дар бескорыстного восхищения потряс меня надолго, вот же не забыла до сих пор. Это дивное ощущение было первым позитивно-утверждающим самое себя за всю мою повидавшую виды жизнь...
Я поняла, что есть другие параметры и ориентиры, другое отношение к женщине – почти рыцарское, настолько далекое от того, с чем сталкивалась всю жизнь и чему пыталась противостоять, настолько другое, что даже невозможно вообразить...
Люди казались мне прекрасными инопланетянами намного более высокого уровня. Они улыбались моему любопытству, всегда готовые помочь, когда я просто одна гуляла по городу, забредая в узкие улочки с коврами, а потом не знала, как из них выбраться... Ах, вспомнила!, одна из них была - знаменитая(не помню чем, к сожалению) улица Леселидзе(?), если не ошибаюсь, где-то там я пила ужасно вкусную воду изумрудного цвета, отдаленно напоминающую лимонад, только гораздо вкуснее, натуральнее...
Это была вода "Тархун", но когда она появилась в Москве, ту, что я пила на улице Леселидзе, она мне не напомнила...
А потом мы с Верочкой попали на спектакль Резо Габриадзе - «Птичка Боря», (чуть не забыла название, к стыду своему...). Этот кукольный спектакль, эта драма потрясла нас.
Мы плакали и смеялись, мы умирали и воскресали от любви вместе с героями...
Верочка потом изумлялась, - откуда ты знала о Резо?, спрашивала она меня...
Мне трудно было ответить ей, я и в самом деле много знала о нём, как об удивительно талантливом человеке и режиссёре, и читала где-то о его кукольном театре для взрослых, обожала его, как и многих других грузинских актёров, режиссёров и совсем недавно прочитанный автобиографический роман "Дата Туташхиа" Чабуа Амирэджиби...
Я купила билеты на спектакль, просто увидев афишу и - обалдев о того, что на Резо Габриадзе, в его знаменитый кукольный театр можно попасть так просто, - купив билеты...
Спектакль шел, конечно, на грузинском, но мы получили программки с подробным изложением сюжета, прочитали перед началом, и больше в них не заглядывали, потому что все понимали...
...- Ну, Верочка, - отвечала я, - о культуре я знаю больше, чем о религии.
Мне и в голову не приходило, как можно было не знать о Резо Габриадзе и вообще о ТАКИХ людях, я даже обижалась, и до сих пор обижаюсь, как это ни смешно...
И так жаль, что столько прекрасного тихо уходит в закоулки памяти, не напоминая о себе...
...А потом было рождественское солнечное воскресенье, звенели колокола, толпы светлых темноволосых людей входили в храмы и выходили из них. Мы любовались красивыми женщинами в распахнутых меховых манто и туфельках на каблуках, сопровождающими их высокими мужчинами в строгих темных пальто со светлыми шарфами, легко скользящими вокруг шеи, нарядными веселыми детьми...
Это был другой мир. Это была другая планета...
На ней жили радость и доброта!
Несмотря на перебои с электричеством, едой, отоплением и т.п. ерундой.
И пусть вернется туда эта радость, ведь доброты отнять невозможно!
Несмотря ни на что.
Несмотря на ложь, которой заполнено всё информационное поле
нашей страны, и которой противостоят лишь отдельные здравомыслящие, порядочные, наблюдающие события с самого начала люди, не умеющие давиться прожёванным кем-то кляпом.