Предательство - часть первая

       (женский роман)

       Предательство.
       Часть первая

       Женя шла и мечтательно улыбалась встречным прохожим, и на её щеках появлялись две кокетливые ямочки. Многие улыбались ей в ответ, многие просто провожали восхищенными взглядами. У неё были длинные русые волосы, большие серо-зеленые глаза, обрамленные длинными пушистыми ресницами, чуть вздернутый носик и красивые пухлые губы. А её небольшая, но упругая грудь, тонкая талия, и длинные ноги идеальной формы, могли бы свести с ума ни одного мужчину. Настроение, как и погода, было просто чудесным. Всю неделю до пятницы шёл непрекращающийся дождь, было пасмурно и прохладно и вот в пятницу с утра ярко светило солнце, а ветерок чуть склонял верхушки деревьев. Сегодня Женя на отлично сдала первый экзамен летней сессии в Ярославской медицинской академии, впереди были выходные дни, и вся их семья была приглашена на дачу к дяде Пете.
       Дядя Петя был другом её отца. Лет пятнадцать назад они познакомились при очень необычных обстоятельствах во дворе морга. Оба пришли на опознание, отец Жени на опознание своей младшей сестры, пропавшей несколько месяцев тому назад, а дядя Петя на опознание своей жены, которая пятый день не появлялась дома. Первым вызвали Жениного отца, через несколько минут он вышел бледный и взволнованный, но затем резко выдохнул и сказал,
       - Нет, не она. Слава Богу.
       Дрожащей рукой он вытащил сигарету из пачки, но никак не мог прикурить, потому что зажигалка нервно прыгала в его руках, и сигарета все время ускользала от пламени. Когда он наконец-таки прикурил и сделал пару затяжек, из дверей морга вышел человек, который зашел вслед за Жениным отцом. На него страшно было смотреть, губы тряслись, лицо было белым как простыня, он сгорбился и стал похож на старика, хотя это был еще совсем молодой человек. Он все время повторял,
       - Они не хотели мне верить, не принимали заявление. Говорили, что прошло еще слишком мало времени. Что же мне теперь делать? Что же мне теперь делать?!
       - Добровольский! – крикнула вышедшая из дверей молодая женщина, держа в руках какие-то бумажки, но видя в каком он состоянии, уже не так строго добавила,
       - Добровольский, завтра к одиннадцати подойдете в отделение милиции подписать все необходимые документы, вы слышите, что я вам говорю?
Но мужчина не обращал на неё внимания, и только повторял одно,
       - Что же мне теперь делать?
Женин отец ответил женщине, что передаст ему её указания, когда тот немного придет в себя. Он решил подойти к этому незнакомому мужчине и как-то его успокоить, потому что он сам находился в подобной ситуации, периодически посещая это заведение, приходя на опознания, каждый раз ожидая самого худшего.
Он с уверенностью подошел, и потянув мужчину за локоть сказал,
       - Пошлите. Вам нужно выпить!
       Они зашли в первое попавшееся кафе и просидели там до самого вечера.
Дядя Петя рассказал о том, что меньше года назад он женился на своей однокурснице,
в которую был влюблен с первого курса, как они с женой после окончания института решили родить ребенка, и что до защиты диплома остался всего месяц. Рассказал о том, что у него никого больше нет, мать умерла от рака три года назад, а отца своего он не помнит. Родители жены сейчас находятся в отпуске где-то в Карелии, как найти их он не знает. Да и как сказать им о смерти единственной дочери? Он и раньше-то был с ними в натянутых отношениях, так как они всегда были против их брака, а сейчас он окажется для них самым злейшим врагом. Но какая теперь разница, жену все равно не вернуть. Отец Жени вызвался помочь с поисками родителей жены, да и с похоронами. С тех пор дядя Петя стал частым гостем в их доме. Разница в возрасте была у них небольшой, отец был старше дяди Пети всего на пять лет. У Жениного отца и дяди Пети было много общего, и даже хобби – рыбалка и шахматы. Жениной маме тоже нравился дядя Петя, так как он был начитанным, образованным, интеллигентным, добрым и тактичным. Со временем он стал как бы членом их семьи, на все праздники по поводу и без повода они собирались у Жени дома, и даже как-то в отпуск к морю ездили вместе. Женя с детства помнила дядю Петю. Он играл с ней в мяч летом, катал на санках зимой, рассказывал об искусстве и водил по музеям. Она любила слушать его, особенно то, как он с увлечением рассказывает ей о своей работе.
       Три года назад дядя Петя купил дачу, и Женя с родителями проводили почти каждые выходные, начиная с марта-апреля и по октябрь включительно на этой даче. Дача была в очень живописном месте, совсем рядом протекала небольшая быстрая речушка с песчаным берегом, а чуть дальше был маленький березовый лесок. Когда только дядя Петя купил дачу, он сразу сказал,
       - Никакой картошки-маркошки, только отдыхать! А то знаю я таких, пашут на даче как проклятые с утра до ночи. Все засеять газонной травой, а деревья окультурить.
       В первый же год дядя Петя и Женин отец окультурили деревья, привезли пару скамеек и повесили гамак. А Женина мама и Женя перед верандой разбили небольшую клумбу с цветами, а еще в самом конце участка Женина мама в тайне от мужчин высеяла грядочку с зеленью: петрушкой и укропом. Каждую пятницу вечером все с радостью приезжали на дачу, вынимая из багажников машин пакеты с едой, какие-нибудь Женины книги и мамину корзинку с рукоделием. Все вместе сначала несколько минут молча дышали прозрачным и легким воздухом, будто растворяясь в дачной тишине и покое, а затем со смехом и шутками готовили ужин и накрывали на стол.
       Женя очень любила ездить на дачу к дяде Пете, любила качаться в гамаке с книгой в руках, любила, искупавшись в речке потом лежать на берегу и смотреть на быструю бурлящую воду. Любила по вечерам вместе с матерью, отцом и дядей Петей пить чай на веранде и слушать их разговоры. Это не потому что у нее не было друзей сверстников, конечно же были. Была близкая подруга Ленка, шумная и взрывная девчонка. Иногда она ходила с Ленкой и подругами на дискотеку, в кафе, кино или просто они с девчонками устраивали шоппинг. Но почему-то это быстро утомляло ее, она хотела спокойствия и тишины, и даже порой одиночество не тяготило ее. Но это наверное потому, что она знала, что она не одна.
       Вот и сегодня Женя была уже мысленно на даче, она подумала, что неплохо было бы взять учебники и начать готовиться к следующему экзамену, еще нужно захватать с собой купальник, и если даже вода будет холодной, то можно просто позагорать.

       Из института домой Женя обычно проходила через парк, так было ближе, клумбы пестрели разноцветными цветами, фонтанчик переливался феерией веселых брызг, а на скамейке степенно восседали пенсионеры и с увлечением играли в домино. Где-то играла музыка.
       Проходя по аллее, Женя увидела киоск с мороженным и решила купить себе одно. Она долго выбирала, так как мороженного было много, и Женя никак не могла сосредоточиться на каком-нибудь конкретно. Наконец она попросила «Горшочек с медом». Взяв мороженное она села в тени ивы на скамейку. Скамейка была теплая от полуденного солнца, а ветерок ласково касался щек своим легким дыханием. Женя зажмурила от удовольствия глаза и подняла лицо к небу. Она любила вот так долго смотреть на проплывающие мимо облака, но сегодня облаков почти не было. По небу кое-где были разбросаны небольшие прозрачные рваные клочки подобные пуху, которые нельзя было назвать облаками. Они зависли на месте и никуда не плыли. Женя еще секунду посидела на скамейке и потом, встав, быстро пошла в сторону дома, она не могла объяснить, что с ней произошло, но какая-то смутная тревога заполнила все ее сознание. Она уже не думала об успешно сданном экзамене, о хорошей погоде и даче, она быстрым шагом почти бежала домой.
       Так и есть! Возле дома стояли скорая и пожарная машины, вокруг толпились люди, в воздухе пахло гарью и дымом, а на месте их окон на третьем этаже зияли черные дыры. Кто-то хватал ее за руку и что-то говорил, но она не могла разобрать слов, все было как в немом кино. Женя бросилась в подъезд, а затем как бы опомнившись, развернулась и побежала к скорой. Внутри машины скорой помощи она увидела обгоревшую мать и сильно закричала,
       - Мамочка, как же так?!
Ее кто-то втолкнул в эту же скорую и машина, включив мигалки и сирену, понеслась в сторону ожогового центра.
 
       …Женя с трудом открыла глаза и по ним ударил яркий луч света. Голова была страшно тяжёлой, в висках стучало барабанной дробью, во рту было сухо и очень-очень хотелось пить. Она лежала на узкой кровати в чужой комнате, ярко освещенной лампами дневного света, в воздухе противно пахло лекарствами, на соседней кровати лежала пожилая женщина с введенной в вену капельницей. За окном стояла глубокая темная ночь. Со скоростью света перед Женей пронеслись события прошедшего дня: успешно сданный экзамен, чудесная погода, мороженое в парке, зияющие пустотой черные окна квартиры, обгоревшее тело матери, суетящиеся вокруг неё люди в белых халатах, вой сирены скорой помощи и растерянный возглас молодой медсестрички, - мы её не успели довезти, а затем,- спокойно, спокойно, девушка, да сделайте же вы ей укол. Женя все вспомнила и слёзы нескончаемым потоком полились из её хорошеньких глаз, она стала всхлипывать все сильнее и сильнее, а затем резко отбросив в сторону одеяло, метнулась к двери. Вдруг дверь распахнулась перед самым Жениным носом и в комнату влетела медсестра, отодвигая её своими огромными габаритами.
       - Что у нас здесь такое? Ночь на дворе, а вам всё не спиться.
       - Мне нужно знать, скажите моя мама, правда умерла, или может быть это все-таки какая-то ошибка? Может я что-то напутала? – еле выдавила из себя Женя. Слезы душили её, она покачивалась из стороны в сторону, и чтобы не упасть прислонилась к стене.
       - Ни какая это не ошибка. Твоя фамилия ведь Светлова?
       - Да. – еле слышно вымолвила Женя.
       - Ну, ничего-ничего, а теперь успокойся и ложись спать.
       - Я должна узнать где мой отец, что с ним, почему он не пришёл за мной. Вы не знаете?
       - Не знаю я ничего.
       - Я должна, должна, скажите мне, где он, где? – и Женя сорвалась на крик.
       - Чего ты орешь как оглашенная, здесь тебе больница, а не справочное бюро, всех больных перебудишь. И медсестра крикнула в приоткрытую дверь, - а ну-ка вкали ей, Верка снотворного, не то перебудит же всех.
       - Я не хочу, мне нужно к телефону, - почти шепотом пропищала Женя и оторвавшись от стены, стала продвигаться к дверям. Но ни тут-то было, колоритную фигуру этой противной тётки просто невозможно было сдвинуть от дверного проёма.
       - Ну раз девочке надо, пустите её к телефону, у неё ведь такое горе, - сказала женщина, лежащая под капельницей.
       - Лежите уж, больная, - со злостью метнув в её сторону взгляд, прикрикнула медсестра.
В это время на пороге появилась её точная копия, сладко зевнула и также зло буркнула, - ну давай, кого здесь колоть?
Женя не успела даже воспротивиться, у неё попросту не было на это сил, ей закатали рукав страшненькой ночной рубашки, невесть как оказавшейся на ней и быстро введя лекарство, уложили в постель. Веки быстро отяжелели, голова закружилась, всё поплыло перед глазами, и Женя успела лишь подумать «какие все-таки есть на свете черствые люди».
       Проснувшись утром Женя сразу же увидела сидящего на стуле рядом с её кроватью дядю Петю, веки его были прикрыты, а брови нахмурены. Он услышал шорох и медленно открыл глаза.
       - Женечка.
       - Дядя Петя, мама умерла, - со слезами на глазах тихо проговорила Женя.
       - Знаю, девочка моя, знаю.
Он по отечески обнял Женю и стал гладить её по голове, вот так же в детстве утешая её обнимал и гладил по голове отец.
       - Дядя Петя, а где папа?
Дядя Петя молчал и только крепче прижимал к себе Женю. Женя отстранилась от него и внимательно посмотрела в глаза. Дядя Петя тут же опустил их и тихо сказал,
       - Да, Женечка, его тоже больше нет с нами. Поплачь, поплачь, девочка, а я побуду рядом с тобой. И еще знай, Женечка, что у тебя есть я.
Они долго еще вот так сидели, Женя плакала на плече дяди Пети, а он молча гладил её по волосам.
       Ночью Женя вспоминала родителей. Она так любила их, так восхищалась их жизнелюбием, их веселым нравом, тем как они доверяли и как любили друг друга. Она вспоминала, как отец на ночь рассказывал ей сказки, а потом целовал ее и говорил, - спи, моя маленькая принцесса, пусть тебе присниться хороший сон. Как мама утром её будила сначала в детский сад, а потом и в школу приговаривая, - а ну-ка просыпайся соня-засоня, проспишь всё на свете. Как отец помогал делать домашнее задание по физике и математике, ей не давались точные науки, а он спокойно всё объяснял ей по нескольку раз. Как рассказывала маме свои сердечные секреты и советовалась с ней по поводу моды. Вспоминала, какие дни рождения устраивали ей родители, приглашая всех ее друзей и устраивая для них всевозможные развлечения, вспоминала поездки на природу, как отец мастерски жарил шашлыки, а мама ко всем праздникам делала такие изумительные тортики. И ещё Женя вспомнила, как однажды мама говорила, - как же мне надоела эта газовая колонка, живут люди, как люди с удобствами, может нам поменять квартиру, ну что мы живём в этом старом доме? На что отец ответил, - я в этом доме родился, самый центр города, потолки высокие, стены толстые, комнаты большие, а то что колонка, так это же лучше, когда у них нет горячей воды, у нас всегда есть. Да и потом вдруг Людочка вернётся, а мы переехали.
       У Жени никогда не было никаких родственников, кроме мамы с папой, как у её друзей, которые страдали от их изобилия. А ей так хотелось иметь бабушку или дедушку, брата или сестру, она как-то спрашивала у родителей, почему они не родят ещё одного ребёнка, но они только переглянулись, а мама пожала плечами. Женина мама была детдомовская и кто её родители вообще не знала, а родители папы умерли ещё до Жениного рождения, ешё у папы была младшая сестра, но Женя её сосем не помнила, она пропала, когда Женя была ещё очень маленькой, и до сей поры о Людмиле никаких сведений нет. И вот теперь Женя одна, совсем одна, нет у неё есть дядя Петя и на него можно положиться.

       Вот уже больше месяца Женя жила у дяди Пети. Он был очень внимателен и предупредителен к ней, видел и понимал, как Женя переживает потерю родных и близких ей людей, с каким трудом дались ей похороны и поминки, как она до сих пор цепенеет от соболезнования знакомых, и всячески старался оградить её от этого. Он специально взял на работе отпуск и увёз Женю на дачу, и как только мог, старался её развлечь. Днём она еще держалась, но по ночам он слышал за стенкой её приглушенный плач, а осунувшееся личико с заплаканными глазами по утрам не давали ему покоя. Сердце дяди Пети разрывалось от жалости к Жене и не только. Он уже давно понял, что влюблён в эту девушку, еще с тех пор как увидел её с молодым человеком, которого она привела к себе в дом перед школьным выпускным вечером. В тот день он забежал к Жениному отцу, чтоб обсудить предстоящую рыбалку на Рыбинском водохранилище донкой на налима. Был в приподнятом настроении, весело болтал и рассказывал анекдоты. Дверь открылась и в квартиру весело влетела молодёжь.
       - А это мы, - просто сказала Женя.
       - А, жених пришёл, - лукаво улыбнулся отец, - ну, проходите, проходите, мать пироги печёт, сейчас чай пить будем.
       - Дядя Петя, познакомьтесь, это мой друг Вовка, Вовка познакомься, это друг нашей семьи дядя Петя, - с улыбкой и задором сказала Женька.
       - Что ж, очень приятно, - сказал дядя Петя и протянул для приветствия руку.
       - И мне тоже, - ответил Женин «жених» и тоже протянул руку. Его рука была вялой, и как показалось дяде Пете потной.
«На самом деле ничего приятного нет» про себя подумал дядя Петя. «Противный прыщавый каланча, куда тебе до нашей Женечки».
       Они все вместе пили чай, но хорошее настроение дяди Пети как-то бесследно исчезло, ему уже не хотелось шутить и даже говорить о рыбалке. Он молча сидел и вполуха слушал разговоры за столом. «Да что это я, какое мне дело до этого парня и их отношений, почему меня это злит, ведь Женьку я знаю лет с четырёх-пяти, она повзрослела на моих глазах и всегда была на виду, но сегодня она так привлекательна и хороша, а тут этот хлыщ».
       Они допили чай, похвалили мамины пироги и Женя, схватив Вовку за руку, потащила к себе в комнату. Этого стерпеть дядя Петя уже не мог. Он быстро договорился с Жениным отцом о времени выезда на завтрашнюю рыбалку и, сославшись на вечернюю деловую встречу, попрощавшись, быстро сбежал по лестнице. Сев в машину он долго сидел в задумчивости, а потом сорвался с места, чуть не зацепив дворовую скамейку. Дома он много думал о Жене и пришёл к выводу, что он полный дурак. «Она молодая девушка, а ты, старый козёл, у неё молодые ухажёры есть, на кой чёрт ты ей сдался».
       В первый же приезд к нему на дачу он всё же спросил у Жени, когда не слышали родители, - это правда, твой жених?
       - Нет, что вы, это же Вовка, я его сто лет знаю, я ещё в детский сад с ним ходила, это папа его всегда просто так называет.
       - А что, хороший парень, - сразу повеселев, ответил дядя Петя.
       - Да, он мне тоже нравится, но только как друг.
       - А настоящий жених у тебя есть?
       - Нет. Я же летом в институт поступать буду, да и рано мне, наверное, пока, да и ну их всех, у них только одно на уме, - с улыбкой сказала Женя.
       - Ну и правильно, ты у нас девушка серьёзная, ещё успеешь.
После этого разговора дядя Петя успокоился, но умом он понимал, что всё равно рано или поздно у Жени кто-нибудь появиться, а ему так хотелось, чтоб она ещё подольше оставалась ребёнком.

       Сейчас, когда Женя всё время была рядом с ним, он с ужасом осознавал, что не сможет её кому-нибудь отдать и никогда не смириться с её будущим замужеством. «Что же мне делать, как рассказать ей о своём чувстве, как не оттолкнуть своим признанием, ведь она всё что угодно может о нём подумать и даже испугаться. Отпуск заканчивается через два дня и надо возвращаться в город. Женю на даче одну не оставишь, а в городе пока он будет на работе Женечке захочется встретиться с друзьями, чтоб не быть в одиночестве, а в таком состоянии она так уязвима, что какой-нибудь негодяй может запросто этим воспользоваться. Но все же говорить ей о своих чувствах ещё очень рано, может быть её пока чем-нибудь увлечь. Об институте пока нет и речи, она не выдержит такой нагрузки, слишком расстроена психика, а может предложить купить ей собаку. Как-то, еще когда Женя была подростком она хотела завести себе собаку, но у мамы была аллергия на шерсть и от этой затеи пришлось отказаться. Завтра же утром спрошу у Жени».
       Предложение о покупке собаки Женя решительно отклонила, сказав, что никакая собака родителей ей не заменит, а принесет лишь неудобства, поскольку Женя может не уследить за щенком, который попортит своими молодыми зубками антикварную мебель дяди Пети. Может как-нибудь попозже к следующей весне, когда щенка можно будет сначала научить манерам на даче.
       - Дядя Петя, не надо так за меня волноваться, со мной всё будет в порядке, честное слово, я найду, чем себя занять, а вас уже давно ждут на работе, спасибо вам большое за всё, вы так много для меня сделали.
       - Ну что ты Женечка, - смущенно ответил дядя Петя, - не нужно никаких благодарностей. Он был просто счастлив от её слов «к следующей весне», эти слова были бальзамом для его влюблённой души, значит, Женечка пока ничего не хочет менять.
       Постепенно он втянулся в работу, но как только мог освободиться стремглав бежал домой, чтобы Женечка не чувствовала себя одинокой. К его радости она занималась домашним хозяйствам, на утепленном балконе высадила экзотические растения, на ужин всегда готовила что-то новенькое и с согласия дяди Пети сделала в доме небольшую перестановку. Дядя Петя всегда был эстетом, но с появлением Жени его дом стал уютнее и выглядел ещё более ухоженным. Она не встречалась с подругами, а лишь иногда созванивалась с ними, и никуда дальше магазинов и сквера рядом с домом не ходила без него. Еще и эти соседи давно знавшие Женю еще маленькой, сейчас увидев её всегда старались утешить. Всё своё свободное время дядя Петя посвящал Жене, водя её на выставки, фестивали, или же просто гулял с ней по парковым аллеям, рассказывая о своём детстве, работе и о многом другом…

 …Как-то вечером за неделю до нового года, сидя за чашкой чая дядя Петя внимательно посмотрев на Женю и тяжело вздохнув, сказал,
       - Женечка, я хочу с тобой серьёзно поговорить….. Я уже не молод…. и не знаю, как ты отреагируешь на мое предложение….. вообщем мне трудно об этом сказать….
       - Не надо ничего говорить, я уже давно всё поняла, ты в меня влюблен и хочешь сделать мне предложение, или я ошибаюсь? – Женя наклонив голову на бок с улыбкой в упор смотрела ему в глаза.
       - Нет, ты не ошибаешься, - еле выдавил из себя дядя Петя, сражённый её проницательностью, и тем как просто она назвала его на «ты».
       - Ну, вот видишь, ты же сам говорил, что я девушка умная, - и Женя уже серьёзно посмотрела на дядю Петю и замолчала.
       Молчал и он, ожидая своей участи, он был готов ко всему, сотни раз за последнее время мысленно представляя себе этот разговор. Пауза затянулась, терпению дяди Пети пришёл конец, и он уже хотел подняться из-за стола и молча уйти, но тут Женя громко сказала,
       - Куда же ты, или ты не хочешь узнать моё решение?
       - Я понимаю Женечка….
 Но Женя не дала ему закончить и взяв его за руку по-взрослому сказала,
       - Ничего ты не понимаешь, никакой ты не старый и это будет правильное решение, если мы с тобой поженимся.
       - Женечка, я конечно очень рад, но может твоё решение скоропалительно и тебе ещё надо подумать?
       - Я уже всё обдумала, - быстро ответила Женя, - или ты уже сам не хочешь?
       - Я очень хочу, просто странное у меня получилось предложение.
       - Просто ты нерешительный, можем прямо завтра пойти в ЗАГС, спокойной ночи, - Женя встала, подошла к дяде Пете и чмокнув его в щеку пошла к себе в комнату.
       - Спокойной ночи, - с комком в горле ответил он.
       Он ещё долго сидел на кухне и курил в открытую форточку. Его пугало то, как всё получилось слишком обыденно и как-то рационально, как будто речь шла о покупке автоматической стиральной машины, которая упрощает жизнь и экономит время. Не так он делал предложение своей первой жене, всё было торжественно и романтично, перед этим были долгие ухаживания, цветы, да и вообще всё было по-другому. «Может быть за ночь Женя ещё сто раз передумает, и утром скажет ему, что это полный бред».
       Женя тоже размышляла ночью, но она уже давно решила про себя, если дядя Петя сделает ей предложение ответить ему положительно. Она знала, что он влюблён в неё, потому что была по природе очень наблюдательным человеком, и иногда еще, когда были живы родители, провоцировала в нём приступы ревности рассказами о своих ухажёрах. Ей было приятно наблюдать за переменой его настроения, она и сама не могла себе объяснить, зачем это делает. Нет, конечно же она не любила дядю Петю, но она была к нему очень привязана и благодарна ему, он был ей родным и близким человеком. Он добр и порядочен, умён и благороден. С ним думала она, ей будет спокойно и стабильно, ему она может доверять и на него может положиться. «Может я смогу его полюбить со временем»
       Утром дядя Петя приготовил завтрак и с замиранием сердца ждал появления Жени. Она появилась уже одетой и подкрашенной, сказав,
       - Доброе утро, я уже готова, сейчас позавтракаем и пойдём подавать заявление, если ты конечно не передумал.
       - Доброе утро, Женечка, я буду готов через десять минут.
Он подошёл, и обняв неловко поцеловал её в губы. Женя не сопротивлялась, а совсем наоборот, с готовностью раскрыла свои губы в поцелуе. Все страхи дяди Пети мгновенно испарились, он вновь ощутил себя молодым и привлекательным. В сущности он и не был стариком, ему было почти сорок, он всегда следил за собой, по мере возможности занимался спортом, был подтянут и строен, но разница в двадцать лет всё же пугала его.
       Заполняя заявление, Женя спросила,
       - Мне твою фамилию брать?
       - Как хочешь, Евгения Юрьевна Добровольская, красиво звучит?
       - Красиво, - ответила Женя.
       - Так и бери, дарю!
       - Ну, раз даришь, так и быть, возьму, - и она засмеялась.
       Подойдя к окошку, где принимали заявления дядя Петя протянул бланки девушке приёмщице, она быстро взглянув на них сказала, - через два месяца.
       - А побыстрей, нельзя? – спросил дядя Петя.
       Девушка с иронией посмотрев сначала на дядю Петю, а потом на Женю, сказала, сделав акцент на первом слове,
       - Молодые люди, если вы любите, друг друга, то время только проверит ваши чувства, ну а если у вас обстоятельства, - она усмехнулась, - тогда принесите справку.
       - Нет у нас никаких обстоятельств, нам всё равно через два месяца или через пол года, мы любим друг друга, и уже давно живём вместе, пошли, Петя, - и Женя демонстративно взяв дядю Петю под руку, смерив приёмщицу насмешливым взглядом, развернула его к выходу.
       - Ну, ты Женька и даёшь, не ожидал от тебя, мне так понравилось, как ты её отбрила, к тому же мне так приятно, что ты назвала меня Петей.
       - Я теперь всегда так тебя буду называть.
       - Я согласен, пойдём выбирать тебе свадебное платье? - с любовью посмотрев на нее, спросил он.
       - Тебе что деньги девать некуда? Зачем мне это платье, платье на один день.
       - Нет, Женька, я хочу, чтобы ты была самая красивая.
       - Я и так самая красивая, - сказала она и состроила смешную рожу.
       - А будешь ещё красивей, в белом платье и с пышной фатой, а, ну, давай?
       - Нет, - серьёзно ответила Женя, - к тому же у тебя это уже однажды было, а я не хочу, давай купим только кольца.
       - Ну давай. Женька, ты меня пугаешь, я стал чувствовать себя рядом с тобой, как мальчишка, - он развернув её к себе, пристально посмотрел в глаза.
Женя выдержав его взгляд, с улыбкой ответила,
       - А разве это плохо?
       - Это просто замечательно, а пойдем-ка мы с тобой отметим это событие.
       - Какое? Предстоящую свадьбу или что ты теперь как мальчишка?
       - И то и другое, и ещё то, что ты у меня такая умная.
       И они, весело смеясь и взявшись за руки пошли в кафе. После кафе они ещё долго гуляли и строили планы на будущее.
       Поужинав дома и посмотрев телевизор, Женя молча постелила им общую постель, и ушла в ванную. Пётр был сражён наповал, он не думал, что это произойдет так скоро и как само собой разумеющееся. После смерти жены у него, конечно же бывали женщины, даже можно скакать часто, но постоянной любовницы, к которой он хотя бы был привязан и испытывал какие-нибудь чувства глубже, чем физиология, не было. Он легко сходился с женщинами и легко расставался, благо в мире искусства, где он работал, таких было с избытком. Но вот уже полгода с тех пор как умерли Женины родители, ему было не до женщин. Да он о них даже и не вспоминал, ведь рядом была его Женечка.
       Женя вышла из ванной в коротенькой шёлковой рубашке и медленно продефилировала мимо Петра. Опомнившись, он сорвался с места со словами,
       - Я через минуту.
 
       …Женя лежала с открытыми глазами, ей не спалось. Рядом прижавшись к её плечу, лежал Пётр, его дыхание было размеренным и тихим. Она медленно провела кончиками пальцев по его лицу, а Пётр не открывая глаз тихо и мечтательно произнёс, -Женечка. «Он меня любит», - подумала она, - «и я должна его полюбить. Он ласковый и нежный, мужественный и сильный, заботливый, предупредительный и настойчивый одновременно».
       Пётр был первым её мужчиной, она не знала, как бывает с другими, но от подруг слышала разное. «Ведь мне было приятно и хорошо, и я даже не думала, что Петя может быть таким любвеобильным, только как-то я себе представляла это по-другому, нет у меня никакой страсти, может быть книжек начиталась, а в жизни всё иначе. А может быть всё и нормально, так и должно быть». С этими мыслями Женя обняла Петра и закрыла глаза.

       Два месяца пролетели очень быстро, и накануне их бракосочетания Пётр сказал Жене,
       - Женька, слушай, мы совсем забыли о свидетелях и ещё столик в ресторане нужно заказать.
       - Что ты волнуешься, сейчас ресторанов пруд пруди, это раньше, мне родители рассказывали, что в ресторан через взятку швейцару ходили, а сейчас…., возьми телефонную книгу и вперёд, а свидетели, - Женя на секунду задумалась, - позвоню кому-нибудь из подруг, правда давно не с кем не общалась, ну, например Ленке. А ты с работы кого-нибудь возьми.

       …В дверь позвонили. Женя открыла и увидела на пороге наряженную Ленку. С тех пор пока они не виделись, Ленка сильно изменилась. Она немного похудела и её когда-то слишком пухлые щеки приняли нормальный вид, стали более выразительными глаза, а рост будто бы увеличился. Она уже не казалась «пампушкой», как её называли в школе, а была симпатичной слегка полноватой девушкой. Ленка бросилась её обнимать и приговаривать,
       - Ой, Женька, сколько же мы с тобой не виделись, а ты чё не спрашиваешь, кто в дверь звонит, вдруг это бандиты, грабители или маньяк какай. Слышала, у тебя родители погибли, квартира сгорела, институт ты бросила, слушай, еле ваш дом нашла, а внизу консьержка вредная такая сидит, а ты такая хорошенькая, костюмчик у тебя клёвый и причёску поменяла, тётка у меня спрашивает, а вы к кому, я тебе подарок принесла и…..
       - Ленка, Ленка, стоп, ты как была балаболка, такая и осталась. Я почти ничего не поняла, что ты тут протрещала, проходи в комнату, садись и рассказывай, только медленно, - и Женя повела подругу в большую и светлую комнату, с множеством картин и гравюр, занимавших почти всё свободное от мебели пространство.
       - Ой, красота-то какая, это всё настоящее? – с изумлением спросила Ленка.
       - Да, это ещё Петин дедушка, стал собирать, он был довольно известным коллекционером, а потом и дочь его, Петина мама кое-что приобретала, а Петя, нет он не коллекционер, он хранитель, но всё-всё о них знает, он же искусствовед.
       - Дура, чистая дура, ты Женька.
       - Это ещё почему?
       - Да тебя ж ограбить не фиг делать, вот ты мне как дверь открыла?
       - Ну, я же тебя ждала, или Петя сейчас с товарищем должен придти, - растерянно сказала Женя.
       - Петя, Петя, а вдруг воры, по голове тюк, и плакали твои картины.
       - Ленка, ну хватит, у меня всё-таки свадьба сегодня, а ты всё нотации читаешь, вот возьму и обижусь, - и Женя притворно надула губы и прищурила глаза.
       - Ладно, не дрейфь, подруга, а я кстати тоже замуж вышла.
       В это время в прихожей раздался звонок. Женя поднялась и пошла к дверям,
       - Кто там? – громко спросила она.
       - Это я, Женечка, открывай скорее.
       - Ой, сколько цветов, зачем столько? – Женя подвинулась и пропустила в комнату Петра и незнакомого ей мужчину. Рядом с высоким, стройным и мускулистым Петром он выглядел комично, потому что был его прямой противоположностью. Маленький, кругленький и несколько обрюзгший. Он улыбался и переминался с ноги на ногу.
       - А у нас уже гости, - весело пропел Пётр.
       - Да, познакомьтесь, это моя подруга Елена.
       - А это мой коллега Всеволод Николаевич.
       - Можно просто Сева, - со смущением протянул тот.
       - Ребята, мы уже опаздываем, пошлите, по дороге будете любезничать, если попадем в пробку, точно опоздаем, - и Пётр стал всех подталкивать к выходу.
       Но всё прошло гладко, успели в срок, торжественно вошли в зал, прослушали марш Мендельсона, расписались, получили поздравления и свидетельство о браке и поехали в ресторан.
       Уже больше двух часов компания сидела в ресторане, первая неловкость от знакомства прошла, и они все дружно смеялись над анекдотами, которые профессионально, комично и с большим артистизмом рассказывал Сева.
       - А вот специально для молодоженов. Заходит слуга и говорит своему хозяину, - сэр, у вашей жены только что был доктор.
Хозяин отрывается от чтения утреней «Таймс» и спрашивает, - и что же он сказал?
       - Он сказал, - сэр, что ваша жена опять не беременна.
       - О боже! – восклицает хозяин, - опять эти ненавистные телодвижения.
Все дружно засмеялись, а Сева посмотрев на Женю добавил,
       - Холодные англичане, они не знают жарких русских девушек.
       - Сева, а у вас есть жена? – спросила Ленка и получила под столом от Жени пинок.
       - Была. Она сейчас живет в Америке с дочерью и со своим новым мужем. Я иногда навещаю дочь, а в прошлом году она сама гостила у меня.
       - Извините, - проблеяла Ленка, - я не знала.
       - Ничего.
Чтобы сгладить затянувшуюся паузу Пётр тоже рассказал анекдот. Все снова засмеялись
       - А вот ещё… - начал Сева.
       - Сева, пожалуйста, хватит, у меня уже вся тушь потекла, и мышцы живота болят от смеха, - взмолилась Женя.
       - Ну, тогда мы пойдём, покурим, а вы здесь, девочки пошушукайтесь, - подмигнув, сказал весельчак Сева.
       - Счастливая, ты Женька, - грустно начала Ленка, - и квартира у тебя о-го-го, и мужик что надо, богатый, красивый и умный, а у меня что, живем в смежной двушке с его мамочкой, мой пьёт как сапожник, он же у меня математик, а работает в автомастерской слесарем, а там каждый норовит кроме денег бутылкой расплатиться. В этой мастерской одни хмыри работают с образованием в пять классов, на хрена им его бином Ньютона, а когда через бутылку, так вроде и есть о чём поговорить. Ну, а уж свекровь меня во всём винит, каждый день пилит, если б говорит не ты, работал бы Жорка в своём институте, получал бы копейки, зато б не пил. Надоел вечный запах перегара, я уже и спать с ним не хочу, вру, что больна или устала. А ведь замуж выходила по любви, по большой, - и Ленка многозначительно подняла указательный палец вверх.
       «Значит у меня всё хорошо, мне нравиться спать с Петей», - подумала Женя. Ей действительно нравились ласки Пети, его крепкие и сильные руки, горячие и требовательные губы, ласковые и нежные слова, которые он шептал ей в эти минуты. Она порой сама проявляла инициативу. Иногда, когда он дольше обычного засиживался в кабинете, она подходила к нему сзади, обнимала за плечи, целовала в шею, и покусывая мочку уха, говорила,
       - По-моему, ты заработался, а он отвечал, - надо, Женечка, надо.
       - Раз надо, так надо, - и она разворачивалась, чтобы уйти, но он хватал её за руку и со словами, - нет, теперь не отпущу, тянул к дивану в кабинете, или уносил на руках в спальню.

       В первых числах марта Женя поняла, что беременна. Она обрадовалась и решила сразу же рассказать Петру, хотя и не знала, какой будет его реакция. Они как-то до сих пор не заводили разговора о детях, и Пётр никогда её не спрашивал, предохраняется ли она.
       За ужином Женя пересказывая вчерашний фильм, который Пётр не досмотрел до конца, уснув, вдруг по слогам сказала, - а я бе-ре-мен-на.
Пётр от неожиданности чуть не подавился. Он закашлялся, застучал себя по груди, и
с выступившими на глазах слезами прошептал, - я так рад, Женька.
Женя понимала, слёзы были оттого, что кусочек хлеба застрял у Петра в горле, но думать, что это были слёзы радости, было все же приятней.
       - Женька, я не просто рад, я счастлив, - сказал уже нормальным голосом Пётр и обняв Женю стал нежно её целовать. - Теперь ты должна много кушать, много гулять и много спать.
       - Ага, я буду толстая и неуклюжая, и ты перестанешь меня любить, - с улыбкой сказала Женя.
       - Не говори глупостей, я буду тебя любить всегда, - серьёзно ответил ей Пётр.

       * * *
       
       Беременность не доставляла Жене особых хлопот, кроме выросшего живота, набухшей и отяжелевшей груди, да чуть увеличившихся губ. У неё был хороший аппетит, она много времени проводила на свежем воздухе, выполняла все предписания врачей из женской консультации, ходила на курсы будущих мам и читала книгу Бенджамина Спока «Ребёнок и уход за ним». Пётр взял на себя почти все домашние заботы, он ходил по магазинам, выбирая самые лучшие и свежие продукты для Жени, пылесосил ковры и мягкую мебель, часто сам делал влажную уборку квартиры, выпроваживая на это время Женю на прогулку, а если же была плохая погода укладывал её на диван перед телевизором. Женя пробовала возмущаться, говоря,
       - Петя, но ведь я же не больная, а всего лишь беременная. Но Пётр был непреклонен, он всегда ровным и спокойным голосом отвечал, - марш, марш, отдыхать, я сам со всем разберусь, ты может, и не устала, а малыш хочет спать. Жене только и оставалось что приготовление ужина, пока Пётр был на работе, да иногда закинуть бельё в стиральную машину.
       
       Прошёл ровно год с момента смерти родителей Жени и рано утром, пока еще было прохладно, они решили съездить на кладбище. Пётр очень волновался за физическое и духовное состояние Жени, но к его удивлению, она крепко держала себя в руках. Они немного прибрались, смели опавшие цветочки давно отцветшей яблони, растущей неподалёку, и поставили принесённые белые лилии, которые так любила Женина мама в литровую бутылку из-под минеральной воды «Славяновская», которую пришлось вылить, так как ваза была украдена. Женя подумала, что наверное и цветы после их ухода снова выставят на продажу у кладбищенских ворот, но с этим уже ничего не поделаешь. Когда они уже собрались уходить, Женя сказала, - ты иди Петя, я тебя догоню. Пётр отошёл чуть в сторонку и с беспокойством стал следить за Женей. Женя минуту постояла молча, потом что-то быстро и тихо начала говорить, затем опять помолчала, и резко развернувшись на пятках, пошла к выходу. Пётр не стал её не о чём спрашивать. Они молча уселись в машину и двинулись в сторону города, Пётр завёз Женю в женскую консультацию, а сам поехал на работу. Вечером он придя с работы, поцеловал Женю, и спросил, - ну, что сказали врачи?
       - Сказали, что плод развивается нормально, вес набираю в норме, сердцебиение прослушивается хорошо. А сейчас я тебе покажу фотографию Юрки.
       - Какого Юрки?
       - Да нашего же, - и Женя протянула Петру обыкновенный лист бумаги с черно-белой распечаткой.
       - Жень, ты как себя чувствуешь? – с подозрением посмотрел на неё Петр.
       - Нормально я себя чувствую, а это компьютерная сонография, понимаешь?
       - Нет, - и Петр виновато покачал головой.
       - Ну, ты знаешь, что такое УЗИ?
       - Ах вот ты о чём, что ты мне голову морочишь, а причём тут какой-то Юрка?
       - Петя, ты меня разыгрываешь, да? – обиженным голосом спросила Женя.
       Петр секунду молчал, потом с силой ударил себя ладонью по лбу и сказал, - ну я и дикарь, так это что же наш сын? Прости, прости меня, Жень, просто это совсем не похоже на фотографию, а ты ещё Юрка, в честь отца решила назвать?
       - Если ты не против.
       - Я за, - и он, положив осторожно свою руку на Женин живот, медленно проговорил, - Как дела Юрий Петрович? Что, спишь, ну, спи, спи.

       * * *
 
       В конце жаркого июльского дня, когда Женя сидела в сквере под раскидистым клёном возле фонтана, чтобы как-то избавиться от духоты, которая сегодня была особенно невыносима, разлилась соловьиная трель её мобильного телефона.
       - Любимая, как ты? Сегодня очень жарко, тебе не плохо? – взволнованным голосом спросил её Пётр.
       - У меня всё нормально, сижу в сквере у фонтана и читаю.
       - Женечка, не держи голову на солнце, а то ещё будет солнечный удар.
       - Хорошо, Петя я не буду.
       - Жень, меня сегодня срочно попросили проконсультировать одного уважаемого человека, ехать нужно за город, сама понимаешь там ценная вещь, по нынешним временам в город её тащить опасно, так что я должен это сделать там на месте. Боюсь, что вернусь поздно ночью, тебе не будет страшно?
       - Петя, ну, ты опять. Я взрослый человек. Спокойно занимайся своими делами, только не лихач на дороге. Ну всё, пока, целую.
       - И я тебя тоже, пока.
       Женя ещё с часик посидела у фонтана, по дороге домой в кафе выпила стакан яблочного сока и съела пару шариков ванильного мороженого. Погода начала быстро портиться, и она заспешила домой. Дома было очень душно, и Женя настежь открыла окна. Подул свежий вечерний ветерок, и в комнате сразу стало заметно прохладнее.
Приготовив лёгкий ужин, Женя всё сложила на поднос и пошла в комнату, смотреть телевизор. По телевизору не было ничего интересного, и минут двадцать она мучила пульт дистанционного управления, постоянно переключая каналы. Женя и не заметила, как уснула на диване перед включённым телевизором. Проснулась она посреди ночи от страшного грохота, сначала страшно перепугалась, но потом поняла, что это грохочет гром. Она выключила телевизор, отнесла поднос с грязной посудой на кухню, вымыла её и постояв еще немного у раскрытого окна и вдохнув полной грудью свежего и наполненного влагой воздуха, погладив живот, пошла чистить зубы и спать. Вернувшись из ванной, переоделась в пижаму и залезла под лёгкое одеяло. Она долго ворочалась, устраиваясь поудобнее, но сон так и не шёл к ней, не спал и Юрка, его маленькие ножки то и дело барабанили в правый Женин бок.
       Всё ближе громыхал гром и сверкала молния, озаряя комнату яркими вспышками и
треплющиеся на ветру занавески отбрасывали на стены корявые и страшные тени. За окном сплошной стеной лил дождь, громко стуча по асфальту, и нарушая своим шумом тишину спящего города. Женя никогда не думала, что ей будет жутковато в таком уютном и родном доме. На протяжении всей своей ещё короткой жизни, она оказывается, ни разу не оставалась на ночь одна. С ней всегда был Петя. Когда она жила с родителями, они однажды уезжали на два дня по делам, когда она училась в классе седьмом-восьмом, но у неё ночевала подруга Ленка. С Ленкой просто не могло быть страшно, могло быть только весело, она всегда была в курсе всех школьных событий и секретов, и тогда они всю ночь напролёт проиграли в карты, слушая музыку и болтая о школе. Вспомнив Ленку, Женя решила проверить дверные замки и закрыть на всякий случай окна. Через некоторое время в комнате стало душно, но открыть окно Женя так и не решилась.
       Она лежала, прислушиваясь к стуку дождя по стёклам, и гладила подушку Петра. «Как было бы хорошо, если бы он сейчас был дома и лежал рядом. Это не потому что я трусиха, мне уже совсем не страшно, уже рассвет, но всё равно хочется, что б он был рядом. Почему я никогда не говорила, что люблю его? Надо завтра же обязательно сказать». Подумав это, она моментально заснула.
       Проснулась Женя от звука открывающейся двери. Она накинула поверх пижамы халат и вышла в прихожую.
       - Разбудил? – извиняющимся голосом спросил Петр.
       - Я люблю тебя, и рада, что ты вернулся.

       * * *

       В начале октября солнечным и тёплым утром Петр, взяв вещи для малыша и Жени, предварительно приготовленные ею, отправился в родильный дом. Накануне он купил три очень важные вещи для Юрки, кроватку, коляску и ванночку, всё остальное они уже давно купили вместе с Женей. Он установил новенькую и очень стильную детскую кроватку в их спальне, а купленная голубая ванночка и ещё упакованная, по словам продавщицы «самая суперская» коляска ждали своего маленького хозяина на утеплённом балконе среди цветущих гортензий и герани.
       По дороге в роддом Петр купил два букета цветов, один для Жени из очень красивых, но неизвестных ему цветов, продавщица правда сказала их название, но он сразу же его забыл, и второй поскромнее из белых пышных хризантем для акушерки, которая вынесет малыша. Врача и акушерку, принимавших роды у Жени он уже отблагодарил сразу после рождения Юрки бутылкой французского коньяка, большой коробкой шоколадных конфет и как сейчас принято конвертами с хрустящими бумажками.
       Оставив цветы пока в машине он взял пакет с вещами и пошёл к окошку, где занимались выпиской рожениц.
       - Фамилия? – почему-то зло выкрикнула пожилая женщина в по самые брови надвинутой белой медицинской шапочке.
       - Добровольский.
       - Да не ваша, а роженицы.
       - И её так же.
       - Ждите, - буркнула она, забрав пакет с вещами.
       Пётр вышел на улицу, выкурил сигарету, забрал из машины цветы и возвратился в помещение. Там находилось ещё несколько мужчин с букетами и одна большая группа людей разных возрастов. Как только раскрылась дверь, вся эта толпа со словами, - да это же наша Карина, ринулась навстречу вышедшим. Они громко разговаривали и смеялись, по очереди обнимая и целуя эту самую Карину, и разглядывали малыша. Это явно был мальчик, так как они стали спорить о том, какое имя ему дать. Уже пожилая маленькая, но очень полная женщина с короткими кудрявыми волосами воскликнула,
       - Я вам говорила, он похож на Ашота, пусть будет как его прадедушка Ашотом.
       - Точно, - подтвердила ещё одна такая же черноволосая, но высокая женщина, гладя на малыша.
       - Э, если так говорите, значит не помните Ашота, - сказал почти лысый пожилой мужчина с крупным крючковатым носом, - он вылитый мой отец Сироп, такой же красавец.
       - А мой отец, что урод, да? – метнулась к нему женщина и оттолкнула его от ребёнка.
       В это время молодой черноглазый мужчина, по всей видимости, отец ребёнка, тяжело вздохнув, прокричал, - может быть у нас с Кариной спросите?! Мы его Валерой назвать хотим.
       Все на минуту замолчали, вопросительно смотря на Карину, но так как она молчала, с новой силой стали спорить, перебивая друг друга.
       Дверь открылась, и из неё вышел высокий мужчина лет сорока пяти-пятидесяти в зеленоватом медицинском костюме и шапочке, с марлевой повязкой, висевшей на груди. Кончиком указательного пальца он поправил очки на носу, с осуждением посмотрел на шумную группу людей и сказал,
       - Господа, это лечебное учреждение, здесь находятся маленькие дети и женщины после родов, им надо отдыхать и набираться сил, а вы простите меня, устроили балаган.
       - Извините, - сказала полная женщина, - это мы от радости, мы уже уходим.
       - Всего доброго, - строго сказал доктор и снова отработанным движением поправил очки на носу.
Наконец-то говорливая компания с не меньшим шумом двинулась к выходу.
       Прошло минут десять, дверь снова открылась, и Петр увидел бледное и похудевшее лицо Жени и молоденькую улыбающуюся курносую и веснушчатую девушку в таком же зеленоватом костюмчике, какой был у выходящего недавно доктора, на руках она несла в голубом с мишками и зайчиками одеяльце Юрку. Петр вручил Жене цветы, поцеловал её и отдав букет медсестре взял на руки сына. Благодаря знакомству с доктором через магический конверт за эти три дня он уже несколько раз побывал у Жени и даже держал на руках Юру, хотя родственникам и друзьям запрещалось входить в послеродовое отделение в целях гигиены и дабы не устраивать из больницы проходного двора.
       - Спасибо вам большое, - сказал Петр.
       - Не за что, - с улыбкой ответила девушка, - приходите ещё.

       Юрка рос здоровым и крепким, весёлым и непоседливым ребёнком. У него был отменный аппетит, крепкий сон, но в часы бодрствования, энергия так и била из него ключом. Женя очень уставала, и не высыпаясь по ночам, иногда засыпала сидя в кресле прямо за кормлением Юрки грудью. Временами забегала Женина подруга Ленка и на часа два-три освобождала её от забот о Юре. Если была хорошая погода, она катала его в коляске по аллеям сквера, а если шёл дождь или снег играла с ним в большой комнате, пока Женя спала в спальне.
       Сева посоветовал Петру взять приходящую на пять-шесть часов в день няню для сына. У него на примете была одна знакомая учительница английского языка, вынужденная искать себе работу вне стен школы и заниматься репетиторством на дому, так как зарплаты учителя не хватало даже на то, чтобы оплачивать квартирную плату, коммунальные платежи, телефон, покупать еду и одежду для себя и двух сыновей подростков.
       - Очень порядочная и интеллигентная тётка, она давала уроки английского моему племяннику. У меня сохранился её телефон, и если она согласиться, считай, что тебе крупно повезло. Можно конечно обратиться в агентство, но там ведь не известно на кого нарвешься, все же ребёнок, а за неё я ручаюсь.

       Так в семье Добровольских появилась Вера Николаевна. Это была высокая стройная женщина лет сорока, с большими добрыми светло-карими глазами и короткими чуть вьющимися волосами цвета созревшей пшеницы. С ней у Жени сразу же сложились добрые и дружеские отношения, а Юрка быстро привык к ней, и при виде её тянул к ней свои маленькие ручки. Пять раз в неделю Вера Николаевна приходила ровно в девять часов утра и уходила часов в пять-шесть вечера. Она помогала Жене не только в воспитании Юры, но и в ведении домашнего хозяйства. Иногда они вместе испытывали какой-нибудь новый рецепт печенья или пирога, салата или десерта, обсуждали новые фильмы и прочитанные книги. Жизнь с приходом в их дом Веры Николаевны стала проще и спокойнее.

       * * *

       В один из теплых августовских вечеров в воскресенье Добровольские, возвращаясь с дачи домой, решили заехать в супермаркет. По дороге Юрка уснул, и Женя осталась с ним в машине, а Петр пошёл за покупками. Вернувшись из магазина, он загрузил пакеты в багажник своего БМВ и они тронулись. Выехав со стоянки Женя спохватившись спросила, купил ли он памперсы, и услышав что нет, попросила остановиться.
       - Женя, только побыстрей, здесь нельзя парковаться, - прокричал шепотом Пётр в открытое окно машины..
       - Я быстро.
       Забежав в супермаркет, Женя понеслась вдоль стеллажей с продуктами, игрушками, косметикой и парфюмерией и, добежав до полки с предметами гигиены, схватила знакомую упаковку памперсов «Хаггис». Повернув назад и пробегая мимо стеллажей с фруктами она решила купить слив и сварить Юрке кисель, который он так любил. Набрав в полиэтиленовый пакет больших вкусно пахнущих сине-красных слив, она быстрым шагом направилась к кассам. Людей в это время было мало, и Женя не утруждала себя смотреть под ноги, а смотрела, не ошиблась ли с размерами памперсов. Вдруг она ощутила удар и выронила пакет со сливами, которые моментально разлетелись в разные стороны.
       - Осторожней надо, - зло крикнула Женя.
       - Но это вы на меня налетели, под ноги смотреть надо, а не по сторонам, - ответил молодой человек, но все же стал помогать ей собирать рассыпавшиеся сливы.
       Опустившись на корточки, Женя посмотрела на молодого человека, и увидела его красивый точеный профиль. Он протянул руку со сливами к Жениному пакету, поднял свои глаза, и с вызовом посмотрел на неё. Это был мужчина лет двадцати пяти-двадцати семи, с коротко стриженными каштановыми волосами, большими почти черными глазами и прямым носом. Их руки соприкоснулись, и по Жениному телу пробежала нервная дрожь. Когда сливы были собраны, и они поднялись, Женя увидела, что он высок и хорошо сложен атлетически. На нём были тесно обтягивающие его стройные ноги джинсы «Ливайс» и белая майка с пляжным пейзажем. Он был очень хорош собой и, только в его взгляде было что-то демоническое.
       - Спасибо, что помогли, - улыбнулась Женя.
       - Не за что, будьте внимательней, - равнодушно ответил он и пошел прочь.
Ночью, обнимая Петю, Женя почему-то вспоминала этого человека.

       * * *

       В самом конце сентября супруги решили, что Юрку уже пора отнимать от груди. Скоро мальчику исполниться год, он уже сам хорошо ест ложкой и сосёт мамину грудь больше ради забавы.
       - Через десять дней у Юрки день рождения, поезжай-ка ты на недельку в санаторий, отдохнешь там, а мы здесь с Верой Николаевной сами справимся, она днем, а я после работы, а в выходные я сам с ним побуду. Думаю, недели хватит, а, как ты думаешь, Жень?
       - Я думаю, что недели и правда хватит, только не хочу я в санаторий, побуду лучше на даче.
       - Женя, поезжай в санаторий, сходишь на массаж, примешь какие-нибудь полезные ванны.
       - Да какие мне ванны, я же грудь от молока буду перетягивать, не хочу я в санаторий.
       - Женечка, поезжайте в санаторий, там завтрак, обед и ужин, готовить самой не придется, – вмешалась в разговор Вера Николаевна.
       - Ничего, посидеть на диете мне не помешает, - рассмеялась Женя.
       - Женя, - серьёзно сказал Петр, - летняя пора уже прошла, и на дачах почти совсем нет дачников, а если будет плохая погода, так и вообще никого не будет. Я буду все время за тебя волноваться.
       - И правда, Женечка, не капризничайте, - как маленькой сказала ей Вера Николаевна.
       - Ну, хорошо, хорошо, уговорили, - ответила Женя, вспомнив ту летнюю грозовую ночь, которую она провела одна.
       - Ну, вот и хорошо, завтра же возьму для тебя путёвку.

       Через день утром, как только пришла Вера Николаевна, Пётр подхватив небольшую сумку, которую собрала для себя Женя, и поцеловав Юрку, потянул Женю к выходу.
       - Всё, Женечка, поехали, мне ещё на работу надо до обеда обязательно появиться, меня люди будут ждать. Да не беспокойся ты так, мы справимся, правда ведь, Вера Николаевна?
       - Конечно, конечно, езжайте спокойно, и не о чём не волнуйтесь, - сказала Вера Николаевна и протянула руки к Юре, забирая его у Жени и приговаривая, - а мы с Юрочкой пойдем кушать кашку, да, Юрочка?
Юрка с удовольствием потянулся к Вере Николаевне и обнял её за шею. Женя помахала сыну ручкой и вышла вслед за Петром.
       Ехать пришлось совсем недолго, всего минут двадцать пять-тридцать от дома до самого санатория «Ясные зори», куда Пётр взял для Жени путевку в одноместный номер «люкс». Это был красивый белый отель с красной крышей и балконами, больше похожий на дворец. В регистратуре их встретила любезная миловидная девушка, которая сказала, что сначала объяснит Жене, где что находиться, какие процедуры можно посетить, чем можно заняться в свободное время, а потом она даст ей ключик и её проводят в номер.
       - Мне не нужны никакие процедуры, я приехала просто отдохнуть, а не лечиться, - сказала Женя.
       - Хорошо, - ответила девушка, и заучено добавила - но у нас ещё есть солярий, сауна с мини бассейном, теннисный корт, тренажерный и бильярдный залы, библиотека, парикмахерская и маникюр, по вечерам бывает танцпол, и если много посетителей, то приезжают с концертом артисты. Вот как раз завтра будет концерт, можете посмотреть афиши, - и она неопределенно махнула рукой в сторону.
       - Большое спасибо, - с улыбкой сказала Женя.
       - А вообще у нас здесь такая красотища, речка, сосновый лес, грибы, - и девушка мечтательно покачала головой.
       - Еще раз, спасибо.
       - Вот только вы уже на завтрак опоздали, если до обеда проголодаетесь, можете сходить в кафе-бар, ну вот и всё, - сказала девушка, - если что-то будет нужно, можете обращаться ко мне или к любому работнику нашего санатория. Приятного вам отдыха!
       - Спасибо, спасибо, - сказал уже Пётр.
Девушка негромко крикнула куда-то в пустоту, - Паш, проводи отдыхающих.
Из ниоткуда материализовался молодой человек и сказал, - идите пожалуйста, за мной.
       - Вполне приличное место, - сказал Петр, оглядев комнату, - светлая и уютная, есть телевизор и холодильник, надо было купить продуктов.
       - Петя, если здесь есть холодильник, то наверное есть и магазин, а если нет, то я здесь всего на неделю, буду спать, читать, есть и гулять по их красотам, - и она улыбнулась.
       - Ну всё Женечка, не скучай, я буду тебе звонить. И он нежно поцеловав Женю в губы долгим и страстным поцелуем, подмигнул ей и печально сказал, - пора.
       «Так» - подумала Женя, - «из всего, что предлагала девушка, подходит только прогулка, концерт и библиотека, хотя я и с собой прихватила парочку детективчиков. Жаль, конечно, что мне сейчас нельзя в сауну, солярий и тренажёрный зал, хотя может в тренажёрный можно, но, рисковать не буду. Можно сходить в парикмахерскую и сделать маникюр, хотя зачем мне это здесь. Зато высплюсь за весь год».
       До обеда Женя провалялась в кровати с книжкой. За обедом она познакомилась с двумя женщинами чуть старше её, и они почти до ужина гуляли вместе по берегу реки с простонородным названием Туношонка, сидели на скамейках, дыша хвойным ароматом и болтали о своем, о женском. После ужина Света и Оля, так звали женщин, сговорились идти на танцы, они и Женю уговаривали пойти с собой, но она наотрез отказалась.
       - Нет, девочки, вы идите, а я сюда выспаться приехала.
       - Успеешь ещё выспаться, - сказала Оля, - я видела, сегодня такие мальчики приехали, закачаешься.
       - Зачем мне мальчики? – с изумлением спросила Женя.
       - Потому что мы девочки, а девочкам иногда нужны мальчики, - ответила Оля.
       - Ладно, не хочет, не надо, нам больше достанется, - засмеялась Света.
       - Ну, тогда пока, иди, спи, молодая еще, неопытная, - сказала Оля и тоже засмеялась.
       - Я на вас не обижаюсь, вы девушки одинокие, может вам и надо, а у меня семья, - с твердостью в голосе ответила им Женя, - до завтра, - и она пошла к себе в номер.
       Подходя к своей двери, она услышала звонок своего мобильного.
       - Ало, да Петя, я ходила на ужин, а мобильный забыла в номере. У меня все хорошо, я днём звонила Вере Николаевне, она сказала, что Юрка немного покапризничал, а потом выпил молоко из бутылочки и уснул, как он сейчас?
       - Мы с ним играем, сейчас пойдем кушать, потом искупаемся и будем спать, - ответил Пётр.
       - Хорошо, - протянула Женя.
       - Ты не волнуйся, завтра утром я тебе снова позвоню, ну всё, целую.
       - И я тебя, поцелуй за меня Юрку. Пока.
       Женя немного посмотрела телевизор, а потом решила продолжить чтение начатой утром книги. Она читала около часа, и ей захотелось пить, но оставшаяся в бутылке минералка, которую она привезла с собой еще из города, была теплой и противной, а холодильник Женя ещё не включила, так как он был пуст. И тогда она решила сходить в бар, чтобы купить какой-нибудь сок. Войдя в бар, и подойдя к барной стойке, она попросила у официанта пакет яблочного сока и плитку молочного шоколада. Уже собравшись уйти к себе в номер, она в углу барной стойки увидела того молодого человека, с которым у неё произошел в магазине инцидент со сливами.
       - Здравствуйте, - нерешительно произнесла Женя.
       - Здрасте, - не поднимая головы, ответил он.
       - Вы меня не помните?
Он, подняв голову и скользнув по ней беглым взглядом, коротко бросил, - нет.
       - Мы с вами собирали сливы в супермаркете, помните? - с надеждой спросила она.
       - А это вы, та растяпа, - безразлично проговорил он, и больше не говоря ни слова и не смотря в её сторону, встал и пошел к выходу.
       «Какой грубиян» - подумала Женя, «что я ему сделала плохого, за что он меня так. Хотя если честно в магазине я даже не извинилась, а он мне помог, но за помощь я его поблагодарила. Все равно грубиян, ну и чёрт с ним». Ей было обидно, во-первых за то, что он нагрубил ей, а во-вторых за то, что не узнал. Она тоже лишь однажды вспоминала его тем же вечером, причём занимаясь любовью с Петром, представляя почему-то на его месте этого мужчину.
       - Вам, что-нибудь ещё? – спросил подошедший бармен. И Женя очнувшись от своих мыслей, поняла что до сих пор сидит в баре.
       - Нет, спасибо, - она встала и быстро пошла к себе в номер.
       «Больше не буду о нём думать, слишком большая честь» сказала себе Женя и выпив сока и откусив кусочек шоколадки, легла спать. Но она ещё долго не могла заснуть, вертелась, перекладывая и взбивая подушки, несколько раз вставала и стояла в темноте, смотря на залитые лунным светом верхушки деревьев, и все мысли её были не о муже и маленьком сыне, а об этом незнакомом ей человеке. Она оправдывала его грубость плохим настроением или нездоровьем, и ругала себя за назойливость.

       * * *

       Проснулась она в возбуждённом состоянии, груди её напряглись и набухли, а низ живота томно ныл. Наверное, это оттого, что молоко перегорает, или … Женя с наслаждением стала вспоминать свой сон. Сон был замечательный. Она занималась любовью с ним, и это было настолько приятным занятием, что и сейчас мечтательно закрыв глаза и сладко потянувшись, она ощутила во всём теле легкое томление. «Хотела бы я, что б это было не во сне, а наяву, конечно хотела бы. Но он даже не обратил на меня внимания, а я…»
Её размышления прервал телефонный звонок.
       - Ало, доброе утро, Петя, нет уже проснулась, но еще валяюсь, да, выспалась просто замечательно. Как там Юрочка?
       - Всё нормально, просыпался ночью только один раз, стал тебя звать, но я ему сразу дал теплого молока из бутылочки, он немного попил, и снова уснул. Уже пришла Вера Николаевна, повела его умываться, а я уже убегаю.
       - Да, мне тоже уже пора вставать, ну ладно, Петь, если у вас все хорошо, тогда до созвона.
       - До созвона, я позвоню вечером. Пока.
       - Пока.
       Женя отбросила трубку и закрыла глаза. Вставать совсем не хотелось, и она снова стала вспоминать свой сон. «Всё, хватит валяться» - вслух самой себе сказала Женя и спустила ноги на пол. «Уже скоро завтрак, а нужно еще принять душ и привести себя в порядок. Интересно я увижу его за завтраком? Поздороваться, если увижу, или нет? Если он сам поздоровается со мной, тогда и я отвечу ему. Что надеть, ну почему я взяла с собой так мало вещей? Вот дура. Надо было взять что-нибудь сексуальное, обтягивающее, а я ещё и золотые украшения с себя все сняла, кроме обручального кольца, на всякий случай, чтоб не обокрали. Да, со шмотками проблема, взяла дура с собой только бельё, халат, джинсы, свитера, майки да кроссовки, да приехала в юбке с водолазкой, правда туфли на высоком каблуке, но как говорила мама, для женщины важны две вещи: туфли и прическа. Туфли есть, а в парикмахерскую можно будет сходить после завтрака. Сейчас пойду в джинсах, а потом переоденусь».
       За завтраком Оля и Света рассказывали Жене о вчерашней дискотеке, но она слушала их рассеяно и крутила головой по сторонам в поисках мужчины своей мечты, но так его и не увидела.
       Сразу после завтрака Женя отправилась в парикмахерскую, и через два часа с красиво уложенными волосами и свежим маникюром она стояла в своем номере перед зеркалом. Она критически осмотрела себя со всех сторон, и осталась довольна своим отражением. Надев тонкий вязанный свитерок, который обтягивал её ещё полную молока грудь, Женя подумала, что нужно, подложить в бюстгальтер ватные подушечки для снятия макияжа, чтобы молоко не просочилось через одежду.
       И вот она одетая, с новой прической, подкрашенными ресницами, яркими губами и надушенная дорогими французскими духами смотрит на своё отражение в зеркале. «Я готова, только к чему? Бегать за мужчиной, который тебя не замечает, да и где я буду его искать? Что скажу, если встречу, да и зачем мне это всё?»
       Думая обо всем этом Женя последний раз бросив взгляд в зеркало, закрыла дверь и пошла по коридору. Пройдя все холлы и выглянув на улицу, где моросил дождик, она, заглянула в бар, биллиардную, тренажерный зал, но его нигде не было. Не появился он и за обедом. Ну, где же его искать? Не в библиотеке же, но от нечего делать можно и туда сходить. В библиотеке кроме самой библиотекарши никого не было, и Женя сказав,
       - Ой, я забыла свою карточку, зайду попозже, - удрученно пошла к себе.
Читать не хотелось, телевизор смотреть тоже, и тогда Женя решила позвонить Ленке и спросить у нее совета.
       - Лен, привет, ты как?
       - Привет, у меня все просто отлично, Жорка ушел из мастерской, закодировался, устроился работать к компьютерщикам, они вместе составляют какие-то математические модели, я точно не в курсе, уже три недели не пьёт, и ещё мы сняли себе отдельную квартиру, вчера уже перебрались. А ты, как? Как Юрка, Петя?
       - Я сейчас в санатории «Ясные зори», мы Юрку от груди отнимаем.
       - Слушай, так ты что Петю оставила с этой вашей няней?
       - Ну да, мы ей всегда хорошо приплачиваем за внеурочные, она ведь часто оставалась с Юркой, когда мы ходили в театр или ресторан.
       - Да причем тут приплата, они же с Петром ровесники, она еще тетка что надо, молодым фору даст, всегда так миленько с ним разговаривает, улыбается, ты, что не замечала? Окрутит в два счета, ну ты и доверчивая.
       - Да перестать говорить глупости, Пётр меня любит.
       - Петр-то, конечно, тебя любит, здесь я не спорю, но твоя няня тоже не промах, как применит все свои чары, так обольстит, что и Пётр твой не устоит.
       - Ну что же делать, Юрку же все равно больше не с кем оставить, да и Петру я доверяю, да, кстати, и Вере Николаевне тоже.
       - Ну и зря, - сказала Ленка.
       Жене сразу расхотелось делиться с Ленкой своими проблемами. И еще поболтав немного о том, о сем и напомнив, что у Юрки скоро день рождения, и они с Петей приглашают Ленку с Жоркой, она попрощавшись, разъединилась.
       Позже проанализировав разговор с подругой Женя поняла, что совсем не ревнует Петра к Вере Николаевне, да и вообще никогда не ревновала не к кому из знакомых женщин, она даже никогда не задумывалась об этом.
       До ужина Женя просидела у себя в номере, тупо смотря за окно на темные бесформенные тучи, моросящий дождь и нахохлившихся под навесом птиц.
       
       * * *

       Войдя в двери столовой, она увидела его. Он стоял рядом с молоденькой официанткой, обольстительно улыбаясь ей и рассказывая что-то, по-видимому, приятное для неё, а она строила ему глазки и весело смеялась. Проходя мимо них, Женя увидела, что он подмигнул ей, и она в ответ ему слабо улыбнулась.
«Интересно давно ли он знаком с этой официанткой, что у них за отношения, мне неприятно смотреть на то, как он ей лыбиться, и прямо у меня на глазах».
       В конце ужина он сам подошел к её столику, поздоровался со всеми и, глядя на Женю, галантно сказал,
       - Не обижайтесь на меня за вчерашнее, приглашаю вас на коктейль.
Женя молча смотрела на него и не знала, что ответить.
       - Я буду ждать вас у выхода, - сказал он и резко развернувшись, ушел.
       - Ну, Женя, ну тихоня, - протянула Оля.
       - Да, на дискотеку идти не хотела, спать говорит, пойду, а сама, - с завистью сказала Света.
       - Да ну вас, - с обидой ответила им Женя.
Пожилой мужчина сидевший с ними за одним столом с осуждением посмотрел на них, вздохнул и сказал, - тьфу, люди сюда лечиться приезжают, а вы развратничать.
       - Папаша, вы, небось уже просто развратничать не в состоянии, вот и злитесь на всех, - с усмешкой брякнула Света.
       - Это кто это не может? – взревел мужчина.
       - Тихо, тихо, мужчина, можете, мы совсем не сомневаемся в ваших способностях, - примирительно выставив руки вперед сказала Оля, - время сейчас другое, нравы….
       - Время всегда одинаковое, а вот нравы…- снова завел мужчина.
Женя встала из-за стола, и сказав, - спасибо всем за компанию, - пошла к выходу.
       - Хорошо провести время, - вдогонку ей крикнула Света.
       Он ждал её. Пока она шла, её сердце тревожно стучало в груди и казалось, что когда она будет стоять рядом с ним, он тоже услышит его частые и сильные удары.
       - Меня зовут Антон, а вас?
       - Женя, - опустив голову, тихо сказала она.
       - Вы обиделись на меня? – спросил он.
       - Нет, - так же тихо ответила Женя.
       - Тогда улыбнитесь, - он приподнял её подбородок своей рукой, и посмотрел ей в глаза.
       Женя смотрела в его глаза и молила бога, чтоб они не смогли выдать ему её тайных желаний. Теперь она знала как его зовут, Антон. Она почти угадала, тогда ещё в магазине обозвав его Бандеросом, Антонио Бандеросом.
       - Почему у тебя такие испуганные глаза, я тебя не съем, ну же улыбнись, - и он сам улыбнулся, обнажив ровные белые зубы.
       Женя улыбнулась, но сама почувствовала, что улыбка получилась какой-то вымученной и натянутой. Ей так хотелось вот также запросто как он разговаривать с ним, тоже обращаясь к нему на «ты», быть раскованной и веселой.
       - Может, пойдем прогуляемся? – спросил он.
       - Там же дождик, - ответила Женя, думая про себя, «какая разница, я и в дождик согласна, лишь бы рядом с ним».
       - Нет, уже кончился, - ответил Антон, - я уже выходил.
       - Хорошо, - сказала Женя, - пойдемте.
       Антон подставил ей свой локоть, они вышли из здания санатория и медленно побрели по дорожке. Он стал ей что-то рассказывать, но она почти не слышала о чем. Близость его тела так возбуждала, что в голове стучало и её била лихорадочная дрожь.
       - Да ты замёрзла, - сказал он и обняв её, прижал к себе, - пойдем, выпьем по коктейлю.
В баре усадив Женю за столик, он пошел заказывать коктейль.
       - Мне легкий, пожалуйста, - крикнула Женя.
Через несколько минут они потягивали коктейль, сидя напротив друг друга.
       - Ты здесь одна? – спросил Антон.
       - Да, - ответила Женя и прижала руки к горевшим щекам.
Чем дольше смотрел на неё Антон, тем больше ей хотелось оказаться в его объятиях, почувствовать силу его рук и вкус губ.
       - Пойдём, - сказал он и потянул её за руку.
       - Куда? – спросила она.
       - К тебе, я хочу тебя.
       - И я тоже хочу тебя.
       Её совсем не смутило его предложение. Она хотела его так сильно, что хотелось не идти по коридорам к своей комнате, а бежать. Оказавшись с ним наедине, она потеряла рассудок и контроль над собой. Он положил свою руку ей на затылок и запустив её в волосы сильно сжал их и оттянул назад. Её лицо поднялось, и она увидела его глаза, показавшиеся ей безумными. Он грубо толкнул её на кровать и стал срывать одежду сначала с неё, а потом и с себя, затем так же грубо развел её бедра и овладел ею, до крови кусая ей губы и сжимая груди. Все его ласки были грубыми и это еще больше возбуждало её. Она испытала волну оргазмов, кричала, стонала и билась под ним на кровати, их тела были покрыты капельками пота, волосы промокли и слиплись, а дыхание стало тяжелым и хриплым. За все время он не сказал ей ни одного слова. Женя не знала сколько прошло времени, но за окном было темно, и Антон закрыв шторы, включил свет. Он стал собирать свои разбросанные по полу вещи, не стесняясь своей наготы. Женя никогда не видела живых голых мужчин, кроме Петра и сейчас наблюдая за Антоном из-под опущенных ресниц, любовалась им. Перед ней стоял мужчина, который подарил ей такое наслаждение, какое она не испытывала еще ни разу в жизни, его тело казалось ей прекрасным и совершенным.
       - Это что такое? – спросил Антон, брезгливо проведя рукой по груди.
Женя открыв глаза, и уже в открытую посмотрев на Антона, сказала,
       - Прости, это наверно моё молоко, я сына отнимаю от груди.
Антон в изумлении посмотрел на неё и, хмыкнув, спросил,
       - У тебя может и муж есть?
       - Есть, - тихо ответила Женя и опустила голову.
       - Ну, ты и особа, - и он снова хмыкнул и покачал головой.
       Женя еще ниже опустила голову, не решаясь посмотреть Антону в глаза, ей стало стыдно, стыдно за всё. За то, что изменяет мужу, за стоны и крики, которые наверняка слышали в соседних номерах, за то, что он делал с ней, и что за такое короткое время она превратилась из добропорядочной жены и матери в порочную женщину.
Антон быстро оделся и, подойдя к двери, оглянулся и сказал,
       - Ну, я пошел.
       - Мы еще увидимся? - чуть слышно прошептала Женя.
       - Может быть, - ответил он и, выйдя, тихо закрыл за собой дверь.
       Женя лежала, широко раскрыв глаза, по её щекам текли слезы. Слова Антона, конечно же, обидели её, но она знала, что он сказал правду. «Что же мне теперь делать, скорей всего с Антоном мы больше не встретимся, через пять дней я уеду и больше никогда его не увижу. Но как жить дальше с Петей, как спать с ним в одной постели, как обманывать его. Он очень хороший, добрый и родной человек, но только с Антоном я испытала состояние эйфории, чувство блаженства и полного счастья».
       Утром Женя, посмотрев на себя в зеркало и увидев свои покусанные губы, синяки на бедрах, груди и шее, и вспомнив то, что у неё вчера было с Антоном, вдруг страшно захотела его снова увидеть. «Но на завтрак я не пойду» - подумала она, - «девчонки сразу заметят, и этот старикан тоже, да и вообще мне кажется, уже все знают про меня, будут на меня пальцем показывать. Какой стыд, господи, и зачем я только сюда приехала, пересидела бы себе на даче, и никогда бы не узнала, как это бывает, не мучилась бы, как сейчас, жила бы с Петей, как раньше, растили бы Юрку. Кстати, Юрка, я же вчера телефон выключила, а включить забыла, Петя наверное звонил».
       Включив телефон, Женя сразу же набрала мобильный Петра. На втором гудке Пётр схватил трубку, и выкрикнул,
       - Женька, ты, почему не отвечаешь? Я тебе вчера весь вечер названивал, и утром
тоже.
       - Петечка, прости пожалуйста, я вчера на зарядку телефон поставила и заснула, а сегодня забыла включить. Прощаешь?
       - Прощаю, прощаю, я еду к тебе, везу тебе всякой всячины.
       - Зачем, Петя мне ничего не нужно, не трать своё время, - испуганно сказала Женя, подумав «только этого мне сейчас и не хватает».
       - Женечка, я соскучился, я уже подъезжаю. Жди.
       - Хорошо, жду - обреченно ответила Женя.
       Она обмотала и покрепче затянула ноющую грудь, надела свитер с высоким воротником, джинсы и наскоро умывшись и расчесавшись, выбежала, чтобы встретить Петра на улице. «Вовремя» - подумала она, увидев идущего ей навстречу мужа. Он нёс объемистый пакет и улыбался.
       - Привет, - сказал он и поцеловал Женю, - что у тебя с губой?
       - Привет, да споткнулась на лестнице и прикусила, пойдем, погуляем, там скамейки есть, погода сегодня чудесная, солнышко.
       - Женька пощади, я же сказал что соскучился.
       - Я тоже соскучилась, но там только что пришли убирать, - Женя сделала огромные глаза и прижавшись к Петру, громко вздохнула.
       - Ну вот, - обиженно сказал Пётр, - а может они быстро?
       - Нет, Петь, они медленно и тщательно всё убирают. Я через три-четыре дня вернусь домой и мы с тобой все наверстаем, ладно? Ты мне лучше расскажи про Юрку.
       Петр рассказал жене о сыне, о своих делах на работе, спросил, что лучше купить Юрке на день рождения, и высказав свои сожаления, что им не пришлось побыть наедине, поцеловав Женю на прощание и отдав ей пакет, уехал в город.
«Ну, вот уже обманула Петю, а что я должна была делать, он сразу увидел бы мои синяки, спросил бы, откуда, и что бы я ему сказала? Поскользнулась, упала. Какой ужас, что я наделала, я во всем виновата. Надо всё забыть, выбросить из головы эти дурные мысли, у меня есть сын, мне о нём надо думать. Пройдет время, я все забуду, и мы с Петей снова будем жить как раньше. Или как раньше у меня не получиться? Неужели я никогда не смогу забыть Антона, а он уже и не помнит меня, наверное».
       Женя, выкладывая в холодильник все, что привез ей Пётр, подумала, «как, кстати, эти продукты, не пойду и на обед, съем копченой колбаски, сыра, йогурт и что-нибудь из фруктов. А за ужином скажу девчонкам, что ездила с мужем в город, что бы не задавали ненужных вопросов».
       
       Антон лежал на кровати, закинув руки за голову в номере «полулюкс», который делил с молодым худощавым парнем, щеку которого украшал длинный глубокий шрам. Если бы не это «украшение» его смело можно было назвать красавчиком, он имел красивые и густые темные волосы, правильные черты лица и хорошую фигуру.
       - Антоха, там к твоей, мужик приехал, - сказал он, входя в комнату.
       - Ну и что?
       - Да ничего, тачка у него классная такая, новенькая «бэха», да и сам выряженный, как министр, а он у неё кто?
       - А мне, Санёк по барабану, на хрена мне сдался её папик?
       - Да я так просто, интересно.
       - Интересно, так пойди и спроси.
       - Да, ладно, что ты завелся, давай лучше пожрем чего-нибудь, - и Санёк стал разворачивать пакеты, лежащие на столе.
       - Вот это правильное предложение, силы надо восполнять, - сказал Антон, подсаживаясь к столу.
       - Что много сил потратил? - улыбнулся Санёк.
       - Я никогда не сачкую, - тоже с улыбкой ответил Антон и уже серьезно спросил, - сегодня работаем?
       - Нет, - ответил Санёк, - сегодня Гоги со своими работает.

       * * *

       Женя смотрела телевизор. В дверь постучали, и она с замиранием сердца, подумав «неужели он» распахнула дверь.
       - Не ждала? – спросил Антон, держа в руках бутылку белого вина.
       - Нет, - соврала Женя.
       - Не выгонишь? – сказал он и ласково посмотрел на неё.
       Вместо слов Женя впустила Антона и обняла его за шею. И у них всё было как в первый раз, а может даже и лучше. Жене казалось, что она поднимается куда-то в высь и парит там, в невесомости, получая неимоверный приток энергии, а затем резко, в один момент, истратив её всю без остатка, без сил опускается вниз. Она ногами и руками обхватив тело Антона ещё долго лежала, слушая глухие удары его и своих сердец, пока он не спросил,
       - Муж приезжал?
       - А ты откуда знаешь? – она чуть отстранилась от Антона, а когда он перевернулся на спину, поцеловала его в самое сердце.
       - Я всё знаю.
       - Да приезжал, продукты привёз.
       - Угостишь, мы на ужин опоздали, - и он встал, поднимая бутылку с вином, которую они уронили на пол, когда завалились на кровать.
       - Конечно, конечно, открывай холодильник, доставай что хочешь, - сказала Женя, - а я сегодня вообще в столовой не была.
       - С таким мужем можно и не ходить, вон сколько припёр.
Женя молчала и смотрела как абсолютно голый Антон, совсем не стесняясь её делает бутерброды из колбасы, сыра и маринованных огурцов.
       - А кто он у тебя? – вдруг спросил её Антон.
       - Человек.
       - Понятно, что не марсианин, я спрашиваю кто он по профессии?
       - Искусствовед.
       - Да, ты что? Значит «богатенький Буратино»?
       - Ну не то чтобы «богатенький Буратино», но уж и не бедненький.
       - А где он работает?
       - Ты что пришел о моем муже разговаривать?
       - Если ты заметила, я по другому делу приходил, - и Антон многозначительно посмотрел на то место на своём теле, куда в открытую старалась не смотреть Женя.
       - Заметила, но «маловато будет» - сказала Женя, скопировав героя одного известного мультфильма.
       - Успеем, - сказал Антон, - вся ночь впереди, давай немножко поедим.
       - Ты останешься у меня на ночь? - с радостью захлопала в ладоши Женя.
       - Останусь, если очень попросишь.
       - А как надо попросить?
       - Я тебе потом скажу, на ушко, - и Антон громко засмеялся.
       Зазвонил телефон, и Женя с испуганными глазами поднесла трубку к уху.
       - Да, Петя, всё нормально. Да. Спасибо, - голос Жени дрожал, и она со всей силы сжимала трубку в руке. Врать было тяжело и стыдно. – Нет. Нет. Хорошо. Да, просто прилегла и уснула. Да. Позвоню утром. Да, и я. Пока.
       - Страшно? – спросил Антон.
       - Нет, мерзко, - ответила Женя.
       На душе у Жени было муторно, но вскоре в крепких объятиях Антона она забыла обо всех своих переживаниях. Это была их единственная ночь, которую они провели вместе, в последующие дни они обычно встречались в послеобеденное время и оставались наедине до вечера. Женя спрашивала Антона, почему он больше не остается у неё на ночь, на что он отвечал, что приехал сюда не столько отдыхать, как работать. К тому же он не один, а с товарищем, да и что о Жене подумают, она же все-таки замужем.

       В последний день перед отъездом Женя, сложив руки домиком на животе у Антона, тяжело дышащего после бурного секса, с мольбой в голосе сказала,
       - Я не могу без тебя, Антоша. Я не хочу возвращаться к мужу, я хочу быть с тобой всегда. Всегда, понимаешь?
       - То есть, ты хочешь сказать, что ты хочешь уйти от мужа? Бросить такого богатого человека со всеми удобствами? – и он усмехнулся. - Я не смогу обеспечивать тебе такую жизнь.
       - Мне ничего и не надо, кроме тебя самого, - заискивающе глядя в его глаза, ответила Женя. Она поняла что хочет, чтобы только этот мужчина принадлежал ей и только ей, сегодня, завтра, через месяц, год и всю оставшуюся жизнь.
       - Мы можем с тобой просто иногда встречаться, например, у меня дома, запишись в какой-нибудь кружок, и сможешь спокойно уходить из дома часа на два-три.
       - Я не хочу так, я не смогу врать Пете, я его очень уважаю.
       - Но до сих пор же врала, например, сегодня.
       - Просто Пётр хотел приехать за мной сегодня после работы, поэтому мне пришлось сказать, что хочу сходить на концерт, и чтоб он приехал за мной завтра утром. Завтра у сына день рождения, и я не хочу портить его и выяснять отношения с Петей. Но послезавтра я всё расскажу ему и уйду к тебе. Я люблю тебя, Антон и хочу быть только с тобой. А ты? – она, обеспокоено приподнявшись на локтях, посмотрела на Антона.
       - Я тоже хочу быть с тобой, а ты потребуешь у него развод?
       - Как ты захочешь, - ответила Женя. Она знала, что сделает всё, что он её попросит, и будет беспрекословно повиноваться ему во всем.
       - Хорошо, переезжай ко мне, только как же с мальчиком? – и он вопросительно посмотрел на Женю.
       - Я упрошу Петю, и буду гулять с Юрой, а иногда брать его к нам, он у меня очень-очень хороший, умный и я его очень люблю, - Женя заплакала и, уткнувшись носом в живот Антона, долго не могла успокоиться. Антон не успокаивал её, он лежал и молча курил, думая о чем-то своем.
       После ухода Антона Женя собрала все свои вещи в сумку, чтобы утром быть готовой и ждать Петра на улице или в холле санатория.

       * * *

       - Здравствуй, Женька, а я так надеялся застать тебя еще в постели.
       - Там уже новый жилец заехал, - снова соврала Женя.
       - Жаль, но мы дома отправим Веру Николаевну погулять с Юркой.
       - Конечно, - ответила Женя, с надеждой глядя на нахмурившееся небо.
       По дороге домой они заехали в детский мир, и Женя выбрала для сына большого темно-коричневого медведя с большими желтыми глазами, почти такой же, только поменьше был у неё в детстве, это была её любимая игрушка.
       Юрка так обрадовался матери, что сначала не обратил особого внимания на подарок. Он повис на шее у Жени и крепко обнимал её своими маленькими теплыми ладошками. Женя целовала сына в нос, пухлые щечки, гладила его покрытую светлыми кудряшками головку и тихонько всхлипывала.
       - Женька, ты чего сырость разводишь? – спросил с улыбкой Пётр, - соскучилась?
       - Конечно, а ты как думал, - ответила Женя, думая о том, как скоро ей придется редко видеться с Юркой, и как жалко Петра, но ради Антона она была готова на все.
       В этот день им так и не удалось остаться вдвоем, потому что Юрка наотрез отказался идти гулять без мамы. А после того, как они пришли с прогулки, она еще долго сидела возле кроватки сына, укладывая его после обеда, а он одной рукой обнимал новую игрушку, а другой держался за палец Жени. Потом они все вместе занялись приготовлением праздничного ужина, правда, Пётр хотел попросить Веру Николаевну сходить за чем-нибудь в магазин, но на улице зарядил проливной дождь, и ему стало её жаль, а заниматься этим при ней было как-то неудобно.
       - Ничего, - шепнул он Жене, незаметно ущипнув её за попку, - разойдутся гости, устроим разврат.
       - Угу, - ответила Женя, выдумывая, как сегодня ей отвертеться от Петра.
       К назначенному часу стали подтягиваться приглашенные, Сева, Ленка с Жоркой и младший сын Веры Николаевны Никита. Добровольские с ним уже давно познакомились, он часто заходил за матерью, когда она задерживалась у них допоздна. А Жорка оказался смешным и добрым очкариком, как две капли воды похожим на Шурика из «Кавказской пленницы». Вручив подарки имениннику, и поздравив родителей, перезнакомившись между собой, все уселись за стол. Поднимались тосты за здоровье малыша и счастье его родителей, рассказывались смешные истории о маленьком Юрке, а Сева снова травил анекдоты. Мальчик побывал у всех на коленях, разлил сок на Ленкино парадное платье и, мусоля конфету, испачкал галстук Севы своей липкой ладошкой. Ему нравилось такое повышенное внимание и, вконец устав он уснул на руках у Веры Николаевны.
       - Вера Николаевна, вы посидите за столом, отдохните, а Лена поможет мне приготовить все к чаю, - сказала Женя.
       - Хорошо, - ответила Вера Николаевна, поняв, что подруги просто хотят поболтать наедине.
       - Ленка, я завтра ухожу от Петра, - шепотом сказала Женя.
Ленка молчала, открыв рот.
       - Совсем ухожу, ты меня слышишь? – и Женя потянула Ленку за рукав.
       - Ты, что дура? – наконец ответила Ленка. – Он что изменил тебе с Верой Николаевной?
       - Нет, Лен, причем здесь Вера Николаевна.
       - А с кем?
       - Что с кем?
       - Ну, изменил с кем, спрашиваю?
       - Да это не он мне изменил, а я ему.
       - Да иди, ты, - и Ленка снова раскрыла рот.
       Женя молча заваривала чай, готовила чашки и смотрела на Ленку, ожидая её реакции. А Ленка покрутив пальцем у виска, прошипела,
       - Это еще не повод, чтоб бросать мужа, ну подумаешь сходила налево, с кем не бывает, у тебя прекрасный муж, к тому же ребенок, ты что, того?
       - Я его люблю, - с грустной улыбкой ответила Женя.
       - А он тебя?
       - И он меня кажется тоже.
       - Кажется ей, кто он такой?
       - Он такой умный, красивый, на Антонио Бандероса похож.
       - По-нят-но, - по слогам протянула Ленка, - крышу тебе конкретно снесло. Мой тебе совет, бросай ты этого Бандероса и считай, что все это тебе просто приснилось. У тебя крепкая семья, а он самец, у которого таких как ты, вагон и маленькая тележка.
       - Почему ты так думаешь?
       - Чувствую.
       - Нет, Ленка, ты просто его не знаешь, я завтра же к нему уеду, мы с ним договорились. Он будет меня ждать с утра у себя дома, я обещала.
       - А ты уже у него бывала?
       - Нет, он мне адрес свой записал.
       - Картина маслом, приезжаешь ты со шмотками, а там тебе говорят, что такого Бандероса здесь и в глаза никто и никогда не видел.
       - Девочки, когда будет чай? Мы уже заждались, - сказал вошедший в кухню Пётр и забирая из рук Жени чашки с блюдцами добавил, - так мы вас ждем.
       - Ладно, пошли, - Женя вручила Ленке торт, сама взяла чайник и вазу с конфетами и они пошли в комнату.
       Ленка специально уронила на уже облитое Юркой платье кусок торта и поволокла Женю в ванную его отмывать. Там она твердила о Жениной глупости и её пустой голове, о взыгравших гормонах, и о том что она думает совсем не той часть тела, о случайных обстоятельствах, о заботливом и любящем Петре и о коварных проходимцах с большой дороги. Женя не споря молча слушала, зная что уже никакие слова не изменят её решения.
       Провожая гостей, Женя услышала у самого уха шепот Ленки - не смей!

       Как только за гостями закрылась дверь, Пётр подхватил Женю на руки и понес в спальню, приговаривая, - ну наконец-то мы одни, я тебе Женька сейчас покажу небо в алмазах. И он стянув с неё кофточку увидел на шее синяки.
       - Не надо, Петь, отпусти меня, пожалуйста, я должна тебе кое-что сказать.
Женя видела, как напряглось и стало серьезным его лицо, как заиграли на его скулах желваки.
       - Петя, я очень виновата перед тобой… Я тебе изменила, там в санатории, мне очень, очень стыдно, прости, что делаю тебе больно.
       - Я так и знал, - качая головой, сказал он и со злостью добавил, - твои губы, ты не споткнулась на лестнице, скажи, тогда, когда я тебе звонил, ты была с ним, с ним, ну, отвечай?
       - Да, я была с ним, - ответила Женя, глаза её наполнились слезами, ей было жаль Петра, и она не знала, как сказать обо всем остальном. Поэтому она молчала, обдумывая свои дальнейшие слова.
       - Как ты могла? – сначала закричал Пётр, но посмотрев на детскую кроватку понизил голос и добавил, - я верил тебе, ты для меня была всем, а ты так подло, как последняя,…. как последняя шлюха, - он замолчал, и с брезгливостью швырнув её кофточку, вышел из комнаты.
       Его не было около часа, Женя слышала, как он ходил по кухне, изредка останавливаясь и что-то бормоча себе под нос. Она надеялась, что он войдёт и сам скажет ей, «вон из моего дома, тебе здесь не место». Конечно это было обидно, но она понимала, что заслужила такое отношение к себе. «Так мне и надо».
       - Давай все забудем и никогда больше не будем об этом вспоминать, - вдруг спокойно и уверенно сказал вошедший Пётр, - я никогда и ни в чем тебя не упрекну. Может быть в твоей измене виноват и я сам.
       - Нет, Петя. Я тебя очень ценю и уважаю, я тебе так благодарна за всё…
       - Женя, не надо оправдываться, - перебил её Пётр, - я все тебе прощаю.
       - Петя, но я люблю его, - сказала Женя и посмотрела на Петра. Плечи Петра сгорбились, он медленно опустился на стул и закрыл лицо ладонями.
       - Я завтра ухожу к нему, - продолжила Женя.
       - А как же я, как же Юрка, в чем он виноват? – беспомощно разведя руками, спросил Пётр, - Женя, подумай о мальчике, он ведь тебя так любит.
       - Не волнуйся, как только я устроюсь, я его заберу.
       - Нет, - твердо и хладнокровно сказал Пётр, - сына я тебе не отдам. Ему нечего делать с беспутной мамочкой.
       Женины глаза переполнились слезами, и она опустила голову. Слёзы падали на светлую юбку и впитываясь оставляли на ней темные пятна. Женя смотрела на эти расплывающиеся пятна и тихо говорила,
       - Петя, пойми меня, я принимаю все твои упрёки, но я не могу без него жить, он источник моей жизни и …
       - Это все высокие слова, - прервал её Пётр.
       - Нет, я так чувствую, жизнь без него принесет мне одни страдания, да и тебе тоже.
       Пётр молча взял подушку и одеяло и сказав, - до утра у тебя еще есть время подумать, и если ты передумаешь, то будем считать, что этого разговора не было, - ушел спать в кабинет. Женя всю ночь просидела у кроватки сына. Она гладила его по волосам, как когда-то это делал её папа, и думала, что когда Юра вырастит, он её обязательно поймет.
       Пётр тоже не спал всю ночь, он лежал на диване и думал, зачем он уговорил Женю ехать в этот чертов санаторий, она так настойчиво отказывалась, хотела ехать на дачу, уж там бы с ней такое точно не произошло. Хотя, может правду говорят «чему быть, того не миновать». В душе он все же надеялся, что до утра Женя может передумать, но эта надежда была настолько мала и ничтожна, что легче сказать, что её не было вообще. Он помнил, что однажды уже побывал в такой ситуации, когда решался вопрос с ЗАГСом, и наутро Женя осталась верна своему решению, принятому вечером.

       * * *

       Утром Женя, посмотрев на себя в зеркало, увидела свое бледное и осунувшееся лицо, глаза припухли и были красными от слёз. Юрка еще спал, в квартире было тихо, дверь в кабинет была закрыта и она не знала дома ли Пётр, или уже ушел, когда она, сидя у кроватки сына задремала. Заглядывать она не решилась. Выйдя на кухню, Женя увидела Веру Николаевну, которая варила кашу для Юры.
       - Пришла, а у вас тишина, спит еще сорванец? – спросила она.
       - Да, - ответила Женя, - а я кофе хочу сварить.
       - Конечно, конечно, я сейчас отодвину кашу в сторону, - сказала Вера Николаевна и, видя красные Женины глаза ничего не стала спрашивать.
Жене тоже не хотелось ничего объяснять ей и она, молча выпив крепкий кофе, пошла собирать свои вещи.
       - Собираешь чемодан?
Она вздрогнула и обернулась.
       - Не слышала, как ты вошел, да я ухожу от тебя Петя.
       - Скажи Женька, почему это случилось, в чем я виноват? – спокойно спросил Пётр.
       - Ты не в чем не виноват, просто когда-то трудное время сплотило нас, и мы были какое-то время счастливы, но оно не могло продолжаться вечно.
Он сжал её руки и с болью в глазах сказал, - подумай о нашем сыне, Женя, умоляю тебя.
       - Петя, я все решила.
       Он обхватил Женю руками и зарывшись носом в её длинные и пахнущие цветочным шампунем волосы молча стоял так несколько минут, потом отодвинул её на расстояние вытянутых рук и твердо сказал, - если ты все решила, попрощайся с Юрой сегодня навсегда. Ребенок не игрушка, он еще слишком мал, чтобы травмировать его психику. Он не поймет твоих с ним кратковременных встреч, нечего калечить ребенка. С ним все будет в порядке, я тебе обещаю.
       - Но, Петя…
       - Я так решил, - спокойным голосом сказал он и вышел из спальни.
       Женя поняла, что спорить с ним сейчас бесполезно. Как-то Сева говорил ей, что Пётр только дома с ней, с Женей такой нежный и пушистый, а на работе его некоторые даже побаиваются, хотя и уважают. Сева так и сказал, «Петька на работе кремень». Сейчас Женя была для него уже посторонним человеком, и «нежный и пушистый» превратился для неё в этот самый «кремень».
Через минуту Женя услышала, как хлопнула входная дверь. Юрка, услышав шум открыл глаза и сказал, - мама. Он протянул к ней свои ручки и запрыгал по кроватке.
Женя взяла его на руки, поцеловала, приговаривая, - мой хороший, мама тебя очень любит, когда ты подрастешь, я тебе все расскажу, и ты меня обязательно простишь. Пойдем, мой маленький, я тебя умою, расчешу, и мы пойдем с тобой кушать.
       Дверь спальни медленно открылась и на пороге появилась взволнованная Вера Николаевна, она виновато улыбнулась и сказала,
       - Женечка, вы меня извините, но так получилось, что я все слышала. Женя, одумайтесь, вы еще не знаете жизни, я больше вас повидала, в жизни много грязи и ненависти. Я хлебнула в своё время столько, вам и не снилось. Одна двух детей поднимала, а все из-за своей глупости, - она ходила следом за Женей, которая умывала и одевала Юру.
       - Я никогда не рассказывала о своей жизни, так вот послушайте, я тоже ушла от мужа с одним ребенком к любимому. Да только муж у меня был другим, чем Пётр Владимирович, пил, гулял, меня обманывал, вот и потянуло меня на человека, оказывающего мне знаки внимания. Стала жить с ним, ребенка второго родила, всё сначала нормально было, а потом он работу потерял. Денег не было, меня на преподавательскую работу с маленьким ребёнком не брали, квартиру пришлось поменять на меньшую, обнищали совсем, а у моего началась депрессия. Как-то жить надо было, переводы по ночам делала, да только не всегда они были, и пришлось мне с высшим образованием мусор по подъездам собирать да полы мыть. А ему стыдно со мной жить стало, бросил он меня с двумя детьми и ушел к другой бабенке. Пришлось мне случайной работой перебиваться, редкими переводами, надомную работу кое-какую делала, детей-то не с кем было оставить. Потом уж, когда дети подросли, в сад их устроила, в школу преподавать пошла. Вот так и жила, и не один из мужей не вспомнил, что у него дети есть. Так что, Женечка подумайте, не рубите сгоряча, Пётр Владимирович вас так любит, - она взяла у Жени Юру и стала кормить его кашей.
Женя молча наблюдала за процессом кормления.
       - Подумайте о мальчике, - продолжила Вера Николаевна, - каково ему будет без матери, мы не хотели вас расстраивать, но он так плакал, так искал вас первые дни, а как-то увидел вас на фотографии, я его часа полтора не могла успокоить.
Женя молчала. Юра доел кашу и стал крутить пуговицу на блузке Веры Николаевны, лопоча что-то на своем детском языке.
       - Иди к маме, - позвала его Женя. Юрка слез со стула и влез к Жене на колени. Она, крепко обняв его, постояла так несколько минут, поцеловала и, обернувшись к Вере Николаевне, сказала,
       - Не нужно мне больше ничего говорить, я ухожу все взвесив. Отвлеките, пожалуйста, Юрочку, когда я буду уходить, - с этими словами она опустила сына на пол и указав ему на игрушку спросила его, - а где у мишки глазки?
Юра побежал к игрушке, искать «где у мишки глазки?», к нему поспешила Вера Николаевна, на ходу бросив Жене, - сердца у вас нету.

       * * *

       Женя ехала в заранее вызванном такси к Антону. Она вспомнила слова Ленки, и ей стало страшно. «А вдруг и правда», - подумала она, - «приеду по адресу, а мне скажут, что здесь такой не проживает, а я и фамилию его не знаю, что я тогда буду делать, да нет, не мог Антон меня обмануть».
Её размышления прервал таксист.
       - Девушка, а вам куда в Брагино?
       - Улица Панина, многоэтажка, - сказала Женя, - знаете?
       - Найдем, - ответил таксист.
Вскоре и правда, выехав на улицу Панина, она увидела многоэтажку под нужным номером.
       - Помочь? – спросил таксист, глядя на её тяжелую сумку.
       - Нет, спасибо, я сама, - ответила Женя. Она подумала, что ей будет перед ним стыдно, если там не окажется Антона.
       Когда она вошла в подъезд, у неё бешено колотилось сердце, а когда оказалась возле нужной квартиры, то никак не могла решиться нажать на кнопку звонка. Переборов страх Женя все же нажала кнопку, но никакого звука из-за двери не услышала. Постояв несколько секунд, она повторила попытку, но результат был тот же. Женя прижалась ухом к двери, но за ней было тихо. Тогда она костяшками пальцев тихонько постучала, снова тишина. «Неужели Ленка права, господи, только не это. А может он просто куда-нибудь ушел? Нет, он обещал ждать меня дома, он же знает, что я приеду с вещами. Постучу погромче, если нет, придется спрашивать соседей. Ну почему я не спросила его фамилию?» На глаза наворачивались слезы, «какая же я бестолковая и не практичная», подумала о себе Женя, и с силой стала стучать в дверь.
       - Ты, что ненормальная? – спросил её открывший дверь Антон, - чего так тарабанишь?
       - Я звонила, но ты не открыл, - смущено сказала Женя.
       - Звонок сто лет не работает.
       - Почему не починишь?
       - Кому надо, достучится, - с усмешкой ответил Антон и подхватив Женину сумку, приглашающим жестом повел рукой в сторону комнаты. – Вел ком, - сказал он.
       - Сенкью вери матч, - ответила Женя и подойдя к Антону, повисла у него на шее.
Он подвел её к помятой и несвежей постели.
       - Я еще сплю, ты в такую рань.
       - Уже десять часов, - возразила Женя.
Антон улегся на расправленный диван и потянул на себя Женю.
       - У тебя так грязно, бельё нестирано, накурено, везде пыль, ты, что не убираешься здесь совсем? – с пренебрежением поморщившись, сказала она.
       - Я же тебя предупреждал, что у меня нет условий.
       - При чем здесь условия? Можно просто следить за чистотой.
       - Я приехал из санатория только вчера поздно вечером. Так ты ложишься ко мне?
Женя, пересиливая брезгливость, разделась и легла к Антону в постель.
       
       Обойдя комнату, кухню, ванную и туалет Женя составила список необходимых в хозяйстве вещей, которые требовалось приобрести. Их оказалось настолько много, что пришлось из этого списка выделить пока только предметы первой необходимости.
       - Антон, в твоей квартире, только три вещи напоминают, что здесь живет человек. Холодильник с полуфабрикатами, наличие в ванной дорогого парфюма и бритвенных принадлежностей, да шкаф с дорогой и приличной одеждой. Да, кстати, а где ты её стираешь и гладишь? У тебя же нет ни утюга, ни стиральной машины, а вещи все выстираны и отглажены.
       - Деточка, а тебе знакома служба быта? Там есть все, и прачечная и химчистка.
       - Ясно. Тогда собирай постельное бельё, полотенца и занавески, понесем их в прачечную.
       - А занавески зачем? – спросил Антон, собирая бельё, - они не мои, это же не моя квартира, я её только снимаю.
       - А сколько времени ты здесь живешь? – снимая с окон занавески, спросила Женя.
       - Чуть больше года.
       - Ну вот, знаешь, сколько на них пыли? Сейчас сдадим все в прачечную, сходим в хозяйственный магазин и все купим, сегодня чуть-чуть приберем, а потом потихоньку сделаем квартиру уютной и чистой.
       - Не мы, а ты, - перебил её Антон, я не по этой части, ну я конечно могу сходить к мусоропроводу, донести что-нибудь тяжелое из магазина, а мыть полы или окна, нет это я не умею.
       - Ну, хорошо, - согласилась Женя, - я сама постепенно все сделаю.

       Вот уже около недели Женя мыла, чистила, скребла и приводила в порядок запущенную квартиру. Утром они с Антоном долго нежились в постели, Женя рассказывала ему о своем детстве, об умерших родителях, о том, что мечтает снова учиться в медицинской академии и еще о всякой всячине. Антон мало рассказывал о себе, больше слушал рассказы Жени. После душа и завтрака, который умело готовила Женя, Антон надолго уходил из дома по своим делам.
 
       - Все Женя, я побежал, сегодня буду очень поздно.
       - Антоша, что у тебя за работа такая, почему ты по вечерам все время пропадаешь?
       - У меня такой график работы, зато я до самого обеда дома. Ложись спать, меня не жди, у меня есть второй ключ, - и он легонько щелкнув Женю по носу, вышел за дверь.
       «Когда я была занята уборкой квартиры, время пролетало быстро, и я не замечала, как Антон уже возвращался с работы, а сейчас только помыть чашки после завтрака и приготовить обед, что делать в остальное время? Смотреть телевизор? Книг у Антона было всего три, «Тосты и анекдоты», «Карточные фокусы» и «Малый атлас СССР» зачитанный до дыр. Сейчас же позвоню Вере Николаевне».
       - Вера Николаевна, здравствуйте, это Женя. Вы когда с Юрой пойдете на прогулку, я подскачу, куда скажите, только Петру не говорите, я с ним разговаривала несколько дней назад, и он мне не позволил увидеться с сыном.
- Женечка, меня Пётр Владимирович предупредил, если я позволю вам видеться с Юрой, он меня уволит, так что вы меня уж извините. С Юрой все в порядке, он сейчас спит.
       - Он меня вспоминает? – спросила плача Женя.
       - Конечно, иногда вспоминает, но Пётр Владимирович убрал все ваши вещи и фотографии.
       - Он что меня так ненавидит?
       - Нет, Женя он вас любит и поэтому старается забыть.
       - Можно я буду звонить вам иногда?
       - Конечно.
       - До свидания, Вера Николаевна.
       - До свидания.
       «Пётр сдержал своё слово, он никогда не разрешит мне увидеть Юру. Нет, Юрка подрастет, и я буду видеться с ним. Но за это время он меня забудет, и я буду для него чужой тётей. Пётр не имеет права так со мной поступать, надо с ним поговорить, но только не по телефону, нужно назначить ему встречу».
       Пётр долго не брал трубку мобильного телефона. Женя слушала гудки и нетерпеливо наматывала прядь волос на палец. Ей казалось, что прошла вечность, пока она наконец услышала его голос.
       - Да, Женя, я тебя слушаю.
       - Петя, мне надо с тобой встретиться.
       - Зачем?
       - Я хочу поговорить с тобой о Юре.
       - Мы уже все выяснили. Извини, Женя у меня много работы, - и он отключился.
       - Вот ты как со мной, - вслух сказала Женя и вновь стала набирать телефон Петра. Пётр на звонки не отвечал. Женя разозлилась и швырнула трубку своего мобильного...