(Одна из глав "Недавинчинного Кота")
При всей своей наивности Катц, как ни странно, имел не только теоретическое представление о строении женского тела, но и кое-какие прикладные познания.
После знаменитого полёта Катца головой вниз с палатей его мама – дабы сэкономить горячую воду – стала засовывать всех детей для воскресных банных процедур в печку одновременно. Это абсолютно не смущало сестёр и тем более самого Катца. Девчонки с интересом разглядывали странные висюльки, болтавшиеся меж ног у их брата, и по очереди (не пропуская ни одной помывки) шевелили своими пальчиками то, что они называли мужскими кокосами и передним хвостом. Немного разочарованно они, раздвигая свои ноги, показывали Катцу, что всего этого у них не было, но зато гордо демонстрировали ему две прелестные, симметрично расположенные на груди припухлости, коих Катц у себя, к огорчению, не находил.
Так продолжалось лет до пятнадцати – шестнадцати, пока у одной из сестёр попа не выросла до таких размеров, что проказница стала безбожно пихаться ею внутри печки и мешать всем остальным плескаться в тазу.
Воскресно-печная традиция была заброшена раз и навсегда.
Несмотря на обладание столь богатым практическим опытом, Катц был поражён необъяснимой притягательностью тела француженки. Потеряв дар речи, он бесстыдно поедал глазами её небольшую грудь со светло-розовыми, слегка приподнятыми вверх сосками, её изящный, чуть припухший пониже утопленного пупка животик, её идеальной формы бёдра, внутренние поверхности которых слегка расходились в самом верху, образуя таинственный треугольник, венчаемый подобием вертикально расположенного ротика со слегка припухшими, готовыми для страстного поцелуя губами. Катц не решался отвести своего взгляда ни на мгновение, чтобы не потерять это фантастическое видение. Неописуемая красота медленно двигалась в его направлении, и, наконец, рука Катрин невесомо коснулась его рубашки. В ту же секунду глаза Катца закрылись сами собой.
Вернувшись в реальность, агент обнаружил, что он находится в своей ванне, до краёв наполненной тёплой водой. Прямо на нём, повернувшись набок, лежала Катрин, удобно примостив свою голову у него на плече. Её тонкие пальцы, травинками проскользив по шее Катца, постепенно спустились к его груди и стали осторожно поглаживать коричневатые бугорки, просвечивавшие сквозь тонкий слой воды. Затем, обхватив за запястье руку Катца, Катрин приложила его ладонь к одной своей груди, неотразимо вспухшей над пенной поверхностью. Ощущение в ладошке Катца, когда его рука коснулась маленького, по-детски робкого соска Катрин, напомнило ему мамины поцелуи, её мягкие и чуть шершавые губы. Не сильно прижимая мужскую ладонь к себе, девушка стала медленно вращать её и, поняв, что никакая земная сила уже не сможет остановить это движение, осторожно опустила свою освободившуюся руку под воду. Пять пульсирующих точек запылали на животе нашего героя и, оставляя пронзительные дорожки, устремлённо поползли вниз.
Катц заметил, что полуприкрытые глаза Катрин были теперь направлены в район середины ванны, где, довольно нагло и невзирая на присутствующих, на поверхности всплыл небольшой пурпурно-фиолетовый островок, слегка покачивавшийся среди пузырьков, создавая тем самым вокруг себя волны, расходившиеся от эпицентра маленькими цунами. Неожиданно рядом с пока ещё необитаемым островком всплыли два перископа-пальчика, решительно приблизились к загадочному объекту и без раздумий высадились на его шелковистой поверхности, где хватило бы места как минимум ещё для пары других таких же десантников. Лёгким прикосновением ладонь-лодочка погрузила островок в воду, но взведённая природой стальная пружина тут же вытолкнула его на поверхность вместе с долгожданными поселенцами. Ещё одна игривая попытка усмирить непокорного бунтовщика привела к тому, что Катрин почувствовала, как её тело стало неумолимо прижиматься к рельефному обелиску Катца, подчиняясь неостановимому напору его второй руки, непостижимым образом оказавшейся на её погружённой в воду попке. Надо заметить, что другая ладонь Катца при этом ни на мгновение не замирала в своём экстатическом вращении, заданном истинной повелительницей каждой его клеточки.
Осторожно преодолев сопротивление Катца, Катрин чуть-чуть приподнялась и, стараясь не нарушать единения своей груди с ладонью партнёра, стала потихоньку сползать вдоль мужского тела вниз в направлении несклонившего голову удалого повстанца. Движение это было настолько медленным, что, как намагниченная, рука лежащего перед ней на спине великана не имела даже малейшего шанса утерять этот волшебный контакт.
Когда внутренняя поверхность бёдер молодой женщины коснулась твёрдой, как натянутый трос, основы пурпурного островка, её мышцы заметно расслабились, и передний хвост Катца испытал головокружительное погружение внутрь обволакивающей влажным теплом дурманящей неги. Несмотря на отчаяную попытку Катца уцепиться испаряющейся волей за это перехватывающее дыхание ощущение, кровь оставила его мозг, и в глазах опять всё потемнело.
Осязание стало возвращаться к Катцу не сразу и не везде. Вначале губы агента обжог поцелуй, затем на его щеке проявились подбадривающие поглаживания чьих-то ладошек. Постепенно пришло осознание того, что Катрин – невероятно, но это была она рядом с ним в его ванне – подтянула себя вверх так, чтобы её лицо было наравне с лицом Катца. Всем телом она легла поверх ополоумевшего от радости гиганта, прижавшись к нему так, что её грудь и божественный животик слились практически воедино с плотью нашего героя. Затем Катц почувствовал, что, несмотря на кажущуюся неподвижность всего тела его любовницы, бёдра Катрин начали ритмично раздвигаться и сдвигаться, тем самым передавая неистовое желание, периодически пробегавшее дрожью по всему её телу, его переднему хвосту, заботливо заключённому – случайно или сознательно – между этих пылающих источников необузданной энергии. Передний хвост Катца лежал прямо на попке Катрин, половинки которой сжимались и разжимались в такт с мерными покачиваниями её бёдер, нежно массируя упругий ствол этого могучего ростка, который, будучи захваченным в колдовской плен двумя неземными чародейками, скользил вдоль ложбинки непробованного доселе персика, набирая с каждым новым толчком немерянную силу и смелость. Руки Катца непроизвольно протянулись к попке Катрин и стали прижимать её половинки друг к другу в такт с более решительными продвижениями переднего хвоста вдоль райского ущелья. Эти действия Катца были мгновенно подхвачены Катрин, которая, приподнявшись на локтях так, чтобы касаться партнёра только низом своего живота, и сжав попку так, чтобы укрывавшийся в ней буйный зверь оказался арестованным между её половинок, стала раскачиваться вперёд и назад вдоль тела агента, увеличивая с каждой секундой не только амплитуду своего движения, но и нарастающую решительность, втекающую в передний хвост онемевшего агента. Заострившиеся соски Катрин превратились в корундовые лезвия, прорезающие на груди Катца всё новые и новые саднящие борозды. Катц уже с трудом контролировал силу, с которой он сжимал попку Катрин, стараясь не причинять ей боли и, в то же время, не давая ей возможности прекратить первородный танец, парализующий его волю. Неожиданно ему показалось, что твёрдая опора ванны исчезла из-под его спины, настолько силён был шок от наступившей полной неподвижности. Придя в себя секунду спустя, Катц осознал, что Катрин отпустила его передний хвост из сладостного плена и, стоя теперь над ним на коленях, нежно подталкивала Катца вверх. Подчиняясь, как зачарованный, непреклонной воле своей партнёрши, Катц встал во весь рост.
Это было воистину потрясающее зрелище. Теперь Катрин могла воочию убедиться, с какой титанической мощью она имела дело. Не выпуская из своей руки колоссальных testicules Катца, Катрин медленно поднялась с колен, повернулась к Катцу спиной, грациозно наклонилась вперёд и приблизила свои ягодицы вплотную к его паху. Застывший от восторга агент почувствовал, как его передний хвост обхватила атласная рукавичка, объятия которой наш герой больше никогда в жизни не хотел утерять.
Продолжая перебирать пальчиками Катцевы кокосы, набухшие к этому времени словно крупные спелые сливы, француженка начала своё магическое отдаление. В тот момент, когда её тело почти полностью ускользнуло от Катца, отчего тот чуть было не вскрикнул в отчаянии, Катрин, словно опомнившись, изменила направление, и Катц, безудержно желавший целиком превратиться в свой передний хвост, стал вновь плавно погружаться внутрь Катрин. Движения девушки, напоминавшие ритмичные раскачивания, становились всё длиннее и акцентированнее, набирая с каждой секундой темп и размах. В какие-то мгновения, полностью вобрав в себя Катца, Катрин замирала в неподвижности, прижав что есть силы свою попку к Катцу. В эти моменты передний хвост атлета ощущал некое подобие влажных поцелуев, приводившие всё тело агента в бесконтрольный трепет. Словно поддаваясь командам Катрин, овладевавшей его нутром без какой-либо возможности сопротивляться, гигант стал бессознательно иммитировать движения француженки. Будто взведённый невидимым ключиком Амура, Катц уловил ритм, заданный Катрин, и стал всё увереннее и сильнее вонзать свой единственно существующий сейчас орган в одурманивающую теплоту женской податливости. Негромкие постанывания Катрин, словно звуки щёлкающего хлыста, подталкивали Катца, не позволяя агенту ослаблять усилия ни на йоту.
Дрожь охватила колени гиганта. Стараясь удержать своё тело в равновесии и не желая разрушить бесценную статуэтку хрупкой Катрин, Катц вцепился руками в края ванны с такой силой, что, казалось, ещё немного, и кровь брызнет из-под его ногтей. Окружающий мир потерял свои очертания. Возникло ощущение, будто сгусток вулканической лавы, сметая все препоны, стремительно рванулся из кратера, огненным кулаком буравя изнутри его передний хвост, который, как мгновением позже показалось Катцу, разлетелся на мириады маленьких искорок, вонзившихся своими жалящими гранями в бесподобную плоть Катрин. Девушка, отозвавшись на этот взрыв громким вскриком, со всей силы сжала в своей ладони Катцевы кокосы. Боль и истома одновременно вцепились в агента, раздирая его тело на части, и с чувством, будто он выламывает края ванны голыми руками, Катц потерял сознание и упал в воду.