Я не оригинален. Я люблю читать в туалете. Но иногда по независящим от меня причинам мне приходится слушать. Слушать то, что происходит надо мной, но не со мной. Но в той среде, в которой сейчас присутствую я. Но не я.
Знаю, почему в совке все люди были братья.
Потому что они слышали друг друга. Я слышу тебя брат.
Вот сейчас он открыл воду, сейчас почистил зубы, странно яростно, как будто в детстве, как будто заставляют, как будто хочет что-то сказать. А сейчас он сделал это. А сейчас…
А потом…
А потом вдруг раз и…
Вам приходилось когда-нибудь идти по снежному лесу по чьим-то следам. И потом вдруг раз - и они исчезали в радиусе пятнадцати метров. Или по осеннему лесу, утопая в пестром снеге, а потом вдруг раз и наткнуться на прямо из под листвы черный асфальт дороги в непроходимой чаще.
Приходилось? Нет? Потому что этого не может быть. А это было.
Вдруг раз и… тишина. Без характерного хлопка двери. И эта звенящая тишина.
Звенящая, потому что так не слышногромко может звенеть только резко натянутый шнурок. И потом со скоростью падающего кирпича начинаешь вспоминать –понимать, что этот непонятный звук перед тишиной было не что иное, как скрежет по кафелю ножек табуретки, когда ее, не приподнимая (до)двигают до определденнонужного места. И ты вскакиваешь, забыв оставить лиловый автограф на туалетной бумаге, чтобы выломать малобюджетную дверь над тобой, за которой все еще продолжает дергаться шнурок.
И звенеть. Звени. Я слышу тебя брат. Я иду…