Валька последний раз посмотрел в след уходящим. Разводящий со сменой часовых, завернул за ограждение периметра. Валентин остался один... На два часа. Он вздохнул. Влажный и холодный воздух медленно пробирался под шинель. Два часа могут пробежать незаметно, если сойтись с часовым с соседнего поста. Но могут и растянутся надолго, если стоять одному и вспоминать дом. Сейчас на соседнем посту стоит узбек, молчаливый и угрюмый... Так что тащить службу в этот раз придется одному. Да и схождение часовых это нарушение Устава... Ладно, поброжу в одиночестве, подумал Валька. Он некоторое время бродил по территории поста, щелыкал ногой камушки. Затем сапог зацепился за округлый булыжник и ... оставил на нём вмятину. Странно, вмятина на камне? Валька поднял здоровый булыжник, отряхнул с него грязь. Фляжка... Солдатская, старая. С двумя надписями. Одна ДМБ и какой то год, вторая неприличная... Валька потряс фляжку. В ней явно что-то было, но не много... Он сжал её в руке и начал откручивать пробку. Неожиданно пробка хлопнула, словно из бутылки шампанского, вылетела. Из фляжки вырвался тёмно зелёный дым. Валька испугался, бросил флягу в траву. Закрыл глаза и присел. Дым рассеялся, Валька осторожно открыл глаза и остолбенел. Рядом с ним стоял по стойке смирно прапорщик. Пожилой, со злыми глазами и седой бородкой. Он пристально смотрел на Вальку и не отпускал руку от козырька фуражки. Валька протёр глаза, но прапорщик не пропал...Валька ещё некоторое время смотрел на прапора, затем потянулся к автомату и навёл его на внезапно возникшего из ниоткуда бородатого "почти офицера". Валентин передёрнул затвор, положил палец на спусковой крючок, зажмурил глаза и потянул за спуск.
- Кхе-кхе... Устав нарушаем, военный.
Голос был скрипучий. Валька испугался и выронил автомат. Затем взглянул на прапора, вытер набежавший на лоб пот. И... потерял сознание от напряжения.
Из ниоткуда опять возник скрипучий голос... Валька начал приходить в себя. Неведомая сила приподняла его, поставила на ноги. Упавший автомат воспарил в воздухе. Магазин отсоединился, отплыл от автомата, затвор сам собой медленно отвёлся назад, патрон выплыл из патронника, вставился в магазин. Затвор щёлкнул в исходное положение, спусковой крючок нажался. Щёлкнул боёк. Магазин пристегнулся. Автомат сам собой повесился на плечо Вальки.
- Часовому на посту запрещается лежать и без необходимости досылать патрон в патронник, солдат.
- А тттт ты кто? И откуда тут взялся?
- Я? Я прапорщик... Потапов Потап Потапович. А взялся...
Потапович пнул фляжку ботинком.
- ... из вот этой фляжки.
- Ты меня разводишь? Вернее, разводите вы меня, товарищ прапорщик...
Валька расплылся в улыбке.
- Нет... Давным-давно меня в эту фляжку заточил злой волшебник, полковник Злобнев. За прегрешения по службе. А ты вот меня освободил. И теперь я твой раб.
Вальке снова захотелось хлопнуться в обморок.
- Нифига себе!!! А ты что, волшебник?
- Ага...
Потапыч лениво поковырял в зубе спичкой.
- И что, всё можешь!?
- Ага... Чего хочешь?
Валька бросил автомат на землю и заорал во всё горло.
- Домой!!! Сейчас и немедленно.
Потапыч лениво покачал головой.
- Не получится, солдат. Это не по уставу. Покидать пост нельзя. И автомат подбери...
- Не понял! Ты мой раб?
- Ага...
- Так выполняй.
Потапыч лениво сплюнул спичку.
- Я могу всё, но только то, что допускается уставом. Вот так, солдат...
- Ну, тогда называй меня мой господин!
Валька нахмурил брови. Потапыч достал из воздуха Устав, протянул его Вальке.
- Найди там строчку со словом господин...
- Понял...
Валька опечалился.
- Ты вот что, солдат... У тебя через несколько минут смена, так найди пока в чём я жить буду. Пробку от фляжки ты того, потерял. Так что позаботься о своём личном джине.
Валька бросился в траву, искать пробку. Он долго шарил руками, тщательно перебирал пальцами в высокой траве. Но всё было безрезультатно. Затем он спохватился.
- Слыш, Потапыч. Сотвори-ка чудо, создай пробку от фляжки.
Потапыч улыбнулся.
- Смотри-ка... Сообразил.
Он выдернул из бороды волосок, разорвал его на мелкие клочки, прошептал заклинание и подбросил волоски в воздух. Пока они медленно кружились, он стоял и смотрел на них приложив ладонь к фуражке, отдавая честь. Пробка глухо звякнула, упав с неба на фляжку. Валька приподнял флягу.
- Потапыч, тебе пора домой. Только... Ты это, поторопи смену. Что бы минута в минуту.
- Конечно... Только встречай их по уставу.
Потапыч развеялся в воздухе и фляжка в руках Вальки потяжелела. В это мгновение вдалеке раздались шаркающие шаги смены. Валька сунул фляжку за пазуху, поправил шинель и автомат и громко закричал.
- Стой! Кто идёт!
Валька и Потапыч сидели в столовой караулки. Потапыч сотворил чудо, их голоса не слышал ни кто. А Потапыча ещё и никто не видел.
- ...вот так я и попал во фляжку.
Потапыч закончил свой драматичный рассказ.
- Потапыч, по дому я соскучился очень. Может хоть один мой глаз домой доставишь, хоть на минутку.
Потапыч задумался.
- Да, пожалуй, это не будет нарушением устава.
Валька моргнул левым глазом и ... увидел казарму.
- Потапыч, это чего такое!?
- Ой, извини... Казарма это дом для солдата. Дальше не могу.
Валька вернул глаз на место и зло сплюнул. Плевок мгновенно подтёрся половой тряпкой.
- Поддерживай в караульном помещении чистоту.
- Вот ты блин, какой никудышный волшебник.
Потапыч обиделся.
- Какой есть, не нравится - засунь меня назад и выкини... Может более благодарный солдат подберёт.
- Вот уж фиг...
Караул сменился. Валька прибыл в казарму. Сдал оружие, приготовился к отдыху. Тут в дверях кубрика нарисовался Бугай, дембель. Увидел Вальку и зарычал.
- А ну душара, быстро убыл в чипок и принёс дедушке сигарет.
Позади Бугая витал в воздухе невидимый Потапыч.
- Потапыч, это ведь не по уставу? Прими меры...
- Хорошо...
Валька не моргнув взглядом, продолжал укладываться. Вернее отбиваться, если соответствовать армейскому языку. Бугай, конечно, не слышал диалог Вальки и Потапыча.
- Душара, ты чё!? Опух!?
В эту же секунду Бугая раздуло точно воздушный шар. Пуговицы с формы посыпались, сапоги лопнули, пилотка отлетела. Валька с жалостью посмотрел на Бугая.
- Вы что-то сказали, товарищ солдат? Извините, по уставу мне положен отдых. Обратитесь ко мне после отдыха.
Валька закрыл глаза.
- Потапыч, отпусти его... Только не тут, пусть улетит к штабу.
- Угу...
Батальон построился на утреннее построение. Комбат принял рапорт дежурного офицера. Посмотрел на строй.
- Слушай Потапыч, он сейчас матом будет ругаться. Ну, ты знаешь чего делать... Пусть каждое матное слово будет цветком.
- Непременно...
Лежащий в воздухе невидимый Потапыч лениво ковырял в зубах спичкой.
- Ну что!
Комбат медленно заводился. Он вышел перед строем, заложил руки за спину. Сузил глаза.
- Гвоздичные хризантемы!!! Маргариточные гладиолусы! Какого ландыша вы так ромашково себя ведёте!?
Строй напрягся. Для комбата всё было по прежнему, его ушей достигали исключительно привычные ему фразы, трёх этажные и максимально мужественные. Все остальные решили что это новый стиль...
- Розы!!! Триколокольчик вам в кактус!
- Потапыч, разве кактус цветёт?
- Ага, только редко... Ну, он и слово довольно редкое назвал. Я такое не часто слышал.
Ещё несколько минут комбат упражнялся во флористике. Строй удручённо хихикал. Названия некоторых цветов были так редки, что некоторые солдаты начали споры, существует ли данный вид растения. Офицеры шокировано опустили глаза. Ничего хорошего это не предвещало.
- Розы!!! Натуральные розы!!! Вашу мать!
- Потапыч!?
- Извини Валька... Этого выражения нет в матно-цветочном словаре. Оно состоит из двух вполне литературных слов... Тут я бессилен.
- Ладно... Моя мама очень фиалки любит. Замени в этом словаре сочетание "ваша мать" на фиалка.
- Хорошо...
- И это... Кровать застелил в принципе отлично. Но подшиву на воротник можно и пошире делать.
- По уставу не положено.
Потапыч улыбнулся.
В столовой пахло боевым отравляющим веществом. Травило оно не до смерти, но аппетит отбивало отлично. Валька подвинул к себе тарелку с кашей.
- Потапыч, масло тут норма?
Потапыч пожевал немного каши.
- Даже излишняя доза.
- Да?
- Ага... Только масло не пищевое.
- Глянь, где наше масло сейчас находится.
Потапыч закатил на мгновение глаза. Хмыкнул.
- Хе... В сумке у поварихи пятьдесят процентов, в машине у начпрода сорок процентов и в каптёрке вашей роты пять процентов.
- Так... В сумке вместо масла камни, пусть надорвётся добрая тётя. В машине собачий кал, пусть наслаждается кормилец наш... В каптёрке пурген, пусть расслабятся боевые товарищи.
Валька злорадно улыбнулся. Потапыч равнодушно хмыкнул.
- Угу... Сделано.
Поздно вечеров измученная и вспотевшая повариха удивлённо осматривала камни, начпрод долго мыл и проветривал машину. А дембеля дружно уединились в ротном туалете. На следующий день повариха долго не могла понять, как продукты из сумки возвращались на разделочный стол. Это она долго объясняла начпроду. Он так и не поверил до тех пор, пока своими глазами не увидел летящие из раздевалки мясо и другие продукты. Они улетали даже из запертой машины. Дембеля в каптёрке долго и с опаской смотрели на пустую тарелку, в которой минуту назад лежало масло и сахар. Питание в столовой стало полноценным и вкусным.
- Потапыч, а по уставу жить тоже можно...
- Да, Валька... Да и положено.
- Красота... Питаемся как в ресторане, комбат, наконец то научился строить свою дачу, начвещь вот только стал худой и бледный, но начпрода по худобе и бледности так и не догнал. Офицеры стали какие то нервные... Дембеля везде впереди, строятся первые, в наряды рвутся до драки, полы моют - загляденье. В общем, Потапыч, мы с тобой сделали что могли. Мне завтра на дембель. Ты со мной во фляжке поедешь?
- Э, нет... Фляжка имущество военное, выносу за территорию части не подлежит. Так что... Пока валька. Вернее прощай.
Потапыч рассеялся и юркнул во фляжку. Пробка сама закрутилась. Напрасно Валька пытался открыть фляжку, долго и нудно звал Потапыча. В сердцах он нацарапал на фляжке нехорошее слово и зашвырнул её далеко в кустарник.
Несколько лет лежала эта фляга в кустах, пока её не обнаружил молодой боец. Он с недоумением прочитал на фляжке слово "фиалка" и потянулся к пробке.