- Больно? – тихий голос, чуть приподнятые в усмешке уголки губ. – Неужели ты, княжна, еще не привыкла к боли? Пятая сотня лет, а ты до сих пор не можешь привыкнуть к ней?
Я в ответ лишь отрицательно покачала головой. Говорить не хотелось: к горлу подступил ком, а слезы в любой момент готовы были заструиться по щекам. Сердце слово кто-то сжал в ладони, впиваясь ногтями в мягкую, плоть. Воздуха едва хватало на неровные, неглубокие вдохи.
- Знаешь, княжна, таким как мы, боль приносит даже некое наслаждение. – с коварной улыбкой протянула обладательница голоса. Острые ноготки с тихим мелодичным звоном ударились о хрусталь бокала.
- Наслаждение? – сдавленно ответила я. – Какое к чертям наслаждение, когда тебя раздирает на сотни и тысячи кусочков?! – голос, и без того тихий и подсевший, сорвался на хрип.
- Ты убиваешь, пьешь кровь, ты приносишь человеку боль. – Она не удостоила меня даже взгляда. – Но сама при этом получаешь наслаждение. Извращенная форма счастья, я знаю. – Все с той же усмешкой произнесла она. – Но такова наша сущность…
- Наша сущность?! Убивать и разрушать?! – сил сдерживать эмоции уже не было. Слезы брызнули из глаз. Захлебываясь в этой соленой воде, я уже не могла остановиться. – Получать наслаждение от того что приносить боль?! Что за бред?!
- Успокойся, княжна. – голос ее вдруг сделался ледяным. – Смирись с тем, кто ты есть, и учись с этим жить.
- Жить с болью?
- Значит с болью.
- Одиночеством?!
- Это наша плата за силу.
- А как же любовь?
- Она приносит боль. Ты рождена такой, не сможешь открыться никому. А если и сможешь… тебя предадут.. и снова боль… твой удел плоть, а не душа….
Я не ответила ничего. Лишь упала на подоконник, обхватив себя руками, стараясь унять дрожь и всхлипы. А слезы алыми дорожками стекали по щекам….
Тонкие пальцы с большими витыми кольцами сжали бокал с такой силой, что тот угрожающе хрустнул. Секунда, и хрусталь со свистом рассек воздух, с жалобным звоном ударившись о стену и разлетевшись вокруг сотней осколков. Густое красное вино кровавым ручейком стекало по дубовой панели.
- Успокойся. – Ровный тихий голос. мягкий, глубокий, бархатный, обволакивающий. Черт! Решил против меня использовать свое обаяние, зараза! – Не стоит, не распаляйся так. – Теплая ладонь коснулась моей руки, потянула куда-то. – Ты еще слишком слаба. – прошептал голос над самым ухом.
Все. Он победил. Опять. Я даже не пыталась сопротивляться. Лишь пьянящее тепло и стук сердца. Живого сердца. Он слишком рисковал, находясь со мной. Но все равно был рядом. За это наверно я и любила этого человека. Да, да, человека. Легкое покалывание в пальцах, да что там, во всем теле, было таким сладостным. Тонкий шелк легко соскользнул с плеча, поддаваясь уже отработанному движению.
И все. Лишь пара прикосновений и легкий поцелуй в шею, куда-то в район яремной вены. Как всегда. Последняя ночь вдвоем пройдет под мое мерное посапывание. Заставит ведь спать, а я отказаться не смогу.
- Все, а теперь отдыхать. – Чего и следовало ожидать. – Тебе нужно набираться сил. – С нежной улыбкой произнес Он, подхватывая меня на руки.
Тихий, ласковый и такой любимый голос, напевающий старую колыбельную. Тепло. Спокойно. Глаза сами собой закрылись, а сознание провалилось в объятия сна.
Уснула во сне. Очнулась в реальности. Холодно. Тяжелый бархат платья насквозь промок под дождем. Капли стекали с распустившихся локонов на открытые плечи. И ветер. Ветер и гроза. Хорошая погода для того, чтобы выплеснуть все свои эмоции в виде слез.
И плевать было, что от этого ветра я уже не чувствовала пальцев. Это были мелочи по сравнению с тем, что творилось внутри. Эта ночь - последнее, что я помнила о Нем. Ушел. А вернулся только его волк. Сердце вновь стиснул омерзительный холод.
«Такова наша сущность, княжна…» - эти слова звенели в ушах. Прорывались сквозь пелену боли и тихо, но непрерывно звенели в сознании. – «Такова наша сущность… мы не имеем права на любовь…»
- Да гореть вам на девятом круге Ада! – сквозь слезы закричала я, давясь каплями воды и крови. – Будь вы прокляты! Верните его! Он должен жить! Жить! Он! Возьмите меня вместо него! – в этот самый момент я краем глаза заметила, что стояла уже с обратной стороны парапета, цепляясь заледенелыми пальцами за скользкую витую решетку. Еще шаг и сорвусь. Может сделать этот самый шаг?
Дождь нещадно хлестал по лицу. Длинная юбка путалась в ногах, цеплялась за решетку, старалась сорвать меня с карниза и отдать ветру на попечение.
Руки сами собой отпустили причудливое сплетение железных прутьев. Темнота двинулась на встречу, опутывая шелком спокойствия аккуратно, бережно. Не было страха, было только стремительное падение в никуда…