«Я клоун, я затейник, я выбегаю на манеж не ради денег. Быть может, когда я – вот он, одной печалью станет меньше у кого-то…» Старая песенка. Из какого-то старого и совсем невесёлого фильма. Я вспоминаю её каждый раз, когда несу чушь…
Я несу чушь, тяжёлую, как Сизифов камень. И точно знаю – стоит докатить её до вершины горы – чушь полетит вниз, и мне придётся спуститься и снова катить её в гору, и опять не получится дойти до вершины. Зато все смеются. И я смеюсь вместе со всеми – потому что, если не буду смеяться, мне придётся заплакать. А плакать я не люблю… Не умею, если хотите. «Мужчины не плачут…»
Я умею смешно рассказать по свои обиды, болячки и проблемы. Талант, наверное. Я рассказываю – а все смеются и удивляются: как легко это получается. Дескать, вот же мотылёк! Хоть плюй в глаза – всё Божья роса…
И я смеюсь вместе со всеми. Потому что мужчины не плачут.
А по вечерам напиваюсь. С тихой надеждой, что вот ещё немного – и совсем сопьюсь, и взятки уже будут гладки, и спросить не с кого, и вообще всем привет. Ни обязательств, ни обязанностей… Но даже спиться не могу себе позволить. Завтра на работу. И ребёнка в садик-школу, и ребёнок ни в чём не виноват. И на работе очередной аврал, регулярный, как восход солнца. И там тоже никто ни в чём не виноват.
Вы думаете, это страшно? Не особенно. То есть пью и пью себе потихоньку, могу в одно лицо, а могу и в компании. Как придётся. Потом торможу – четыре пятки в пол, веду «здоровый образ жизни» и опять всем рассказываю смешное. Мужчины не плачут.
А потому что стыдно. Если ты мужик – так и веди себя по-мужски. Ковыряй свою пашню, сей туда разумное-доброе-вечное и, желательно, съедобное… Ртов-то вон сколько. Где свои, а где и пришлые. Но от того, что пришлые, есть хотят не меньше. А нервы свои собери и запрячь подальше. Пока сеешь, окучиваешь и собираешь. А там и зима.
А зиму я не люблю… Я и осень не люблю – жёлтая она, тоскливая, мокрая. Предсмертная какая-то. Даже самая солнечная и тёплая… Я её боюсь – всё время кажется, что вот листья облетят, трава пожухнет, бабочки замрут, мухи уснут – и я усну вместе с ними. Насовсем. Потому что после осени – зима, холод, снег, ветер, городская слякоть. А холода бояться стыдно. Лучше бы его не было совсем. И стыдиться бы не надо было. И кутаться в многочисленные несогревающие тряпки… И вообще – мужчины не плачут.
Собственно, можно каждый день начинать заново. С чистого листа. Только опохмелиться крепким кофейком, затолкать в отвергающее жизнь нутро кусок сыру, отмыть физиономию лица от запойной синюшности ледяной водой – и вперёд. Нас ждут великие дела. За квартиру не плачено. И квитанцию на транспортный налог забыли принести. И телефон в нужной конторе трое суток не отвечает - принципиально. Ребёнок вот, сломав позвоночник на тренажёре, две недели моет пол и честно ходит в магазин, таская оттуда полные сумки коробок и банок… Боится признаться, что сунул нос не в свои дела и в недоделанный тренажёр. А ты узнаешь об этом в последнюю очередь и как бы даже случайно – и мускул на лице не дёргается. А потому что поздно уже дёргаться – и тебе, и мускулу, - всё уже состоялось, благодари своё «либеральное» воспитание. А дальше – нервы в зубы и давай… Ликвидируй последствия катаклизма. Люди по такому поводу в транс впадают, на сопли изводятся - а я клоун. Я вам смешно про всё про это расскажу. Мужчины не плачут.
Мелочи всё, мелочи. На дороге какой-то мудрак подрезал и облаял при этом тебя же своим «фа-фа» - да ладно, пустяки, дело житейское. Партнеры кинули – ну так что теперь, есть суд, хоть арбитражный, хоть конституционный – валяй, судись… Иногда получается. Леди бегают вокруг – ногти гелиевые в стразах, тряпки от кутюр, тачки от ведущих автопроизводителей – и в паспорте неполных 25. Можно позавидовать. А можно и пожалеть. Тряпки со временем рвутся, ногти отваливаются, тачки бьются и ломаются – все к одному концу идём. От первого вздоха и крика. А это всё – антураж. Декорации к спектаклю. Плакать глупо. Можно только посмеяться. Мужчины не плачут.
Мужчины много чего не делают. Могут себе позволить. А я – только не плачу.
Потому что как-то случайно оказалась женщиной…