Русская народная былина

Толька
Я уже написал (себе в блокнотик) несколько сказок про Ивана-Дурака.
Вот одна из них. Понравится - скажите.


Катит наш Колобок по тропиночке.
Гордый весь из себя, аж норовистый.
Щёки дует свои с самомнением,
раскраснелся родной от старания.
Пред собою шарманку толкает он,
ту, чем дети в садах развлекаются.
И под это ужасное треньканье
он орёт во всё горло фальшивое:

«Я от бабки ушёл, я от дедки ушёл, от лисицы удрал, и от волка я сбёг».

Да так жутко вопит хриплым голосом,
что все птицы вокруг поприжахнулись,
и тихонько сидят по-над ветками
при своём колебании пуганном:
«Кто же знает его, может Колоб тот
с Примадонной эстрадною в фаворе,
голосишко дерёт своё сиплое,
намекая на связи бесчисленны.»
Вдруг на полном ходу, на размашистом,
треснул Колоб бакланкой о твёрдое.
Посмотрел он наверх – там мужик стоит.
Колобок на него аж нахохлился:
«Ты чего тут ногами расставился
ни туда, ни сюда, будто каменный.
Позабылся совсем, челядь мелкая,
что давно по сусекам не скрёбывал?»
Человек отвечал простодушненько:
«По сусалам врезали, не скрою я,
но вот чтоб по сусекам, не помнится.»
И замолкнул мужик, призадумавшись.
Задирает глаза кровью налиты
Колобок тот во гневе, во праведном:
«Пень какой или дуб ты развесистый,
что вросло тебя здесь на тропиночке?»
Но в ответ получает резонное:
«А чего же ты вмиг обзываешься?
Я не дуб, и не пень стоеросовый,
хоть не сильно умишком удачливый.
Кличут люди меня все Иванушкой
и «Дурак» прибавляют для отчества.
Я – известный герой, всяк подпишется,
да не просто герой, а присказочный.»
«Насмешил ты меня, как и есть дурак,» -
говорит Колобок со ехидцею, -
«Это я тут герой, да взаправдешный -
хоть у дедки спроси, хоть у бабушки!
Видишь бочку свою разудалую
на любого качу, не стесняюся.
Будет крепким наезд, не уступишь коль.
Ну-ка, ноги раздвинь без насилия!»
«Так чего ж не раздвинуть для благости,»-
соглашается Ваня без гонору, -
«Чай уж нам не впервой. И царь-батюшка
то же самое с людом проделывал,
лихоимец народа славянского.»
«А с чего это он лихоимец-то?» -
Колобок интерес проявляет свой,
политес будто вдруг показать решил.
«Да имел он нас всех больно лихо уж.
И своих жён ручных, и заморских дев,
и меня заодно по горячности,» -
в ностальгии Иван загорюнился.
«Ты на нерьв не дави, не разжалобишь!
Я на крепкой мякине замешанный!» -
Колобок разозлился нешуточно, -
«Говорю, расшаперивай ноги враз!»
«Ну и ты уж ответь мне взаимностью,» -
выступает Дурак с предложением, -
«Дай пожарить тебя мне сначалия,
чтоб всё поровну, по справедливости.
Ты в како предпочтенье ударишься:
С маслом жарить тебя иль уж насухо?
В полевых наших здешних условиях
не до жиру совсем, лишь бы сладилось.»
Понял тут Колобок, что недоброе
чувство в нём изнутри зарождается.
Засвербило в кишке ниже пояса,
да не сладко совсем, а с унылостью.
«Не пойму я твоё предложение,
смысл какой в это любишь ты вкладывать,» -
Колобок загнусавил с нервозностью,
пятясь задом в другом направлении.
«Я обычно в прямой это вкладывал,
но с тобою в прямой не получится.
Так в обратный давай, ведь мужчины ж мы, » -
отвечает Иван, не сумняшися.
Без румяны совсем щёки бледные,
потускнел Колобок настроением:
«Почему ты решил, удалой Иван,
что от жарки мне будет приятствие?»
«Так ведь сам на весь лес ходишь хвастаешь,
что и с бабкою был ты и с дедкою.
Даже звери, и те, твари мирные,
не минули твоёва внимания.
Кто ж тебя разберёт, с той сумятицей
непонятна твоя орентация,» -
напрямую вломил наш Иван-Дурак
и шагнул к Колобку с намерением.
Надоела Ивану дискуссия,
диспут, в коем конца не предвидится.
Насадил Колобка он на палочку
и пожарил с желанием и страстию.

МОРАЛЬ:
Преждь чем горло своё распоясывать,
трижды думай, о чём будешь хвастаться.
Толковать слово можно по-разному –
будет больно потом на колу сидеть.