- Сынок, помоги, – донеслось мне в правое ухо.
- Да. Конечно, - ответил я, поднимая тяжёлые сумки престарелой бабули в автобус. Они были набиты какими-то полевыми травами и вичками деревьев. «Зачем ей столько?» - подумал я, но тут же сменил удивление безразличием.
- Вот так, сынок, ставь сюда, - последовало её приказание. Этот тон мне не понравился. Но только я сделал попытку демонстративно уйти в другой конец автобуса, как тут же был остановлен новой просьбой.
- Садись рядом, а то кто мне поможет спуститься потом…Автобус пустой, садись.
Тут я с удивлением заметил, что автобус действительно пустой. Нет, я точно помнил, что в автобус я садился не один…ну, за исключением этой странной бабули, конечно.
Это показалось мне странным, но потом я решил, что несколько других пассажиров наверняка вышли на первой остановке, а я попросту их не заметил из-за возни с сумками…
Устроившись напротив пожилой незнакомки спиной к водителю (я отношусь к числу тех пассажиров, кому больше нравится смотреть против движения), я уставился в окно. Было два часа дня и летнее солнце палило нещадно, отчего в автобусе было неимоверно душно. Я потянулся открыть окно, но моя попутчица воспротивилась, ссылаясь на простуду. Хотя какая может быть простуда летом, да ещё в такую жару. «Ну, у стариков всё наоборот», - подумал я и, подув на себя, продолжил свой путь.
Все говорят, что солнце всегда приносит радость. Я полностью согласен с этим утверждением, ведь солнце – это жизнь, оно дарит нам улыбку каждый день. Но есть такое время суток, когда солнце начинает улыбаться по-другому, как-то недоброжелательно или, если хотите, зловеще. Как раз таким оно было в тот момент. Потому я отвернулся от окна, опустил голову и, притворившись спящим, ждал своей остановки.
- Когда-то и я была такой же молодой и красивой, - начала пассажирка и мне пришлось «проснуться» и включиться в беседу. - Я никогда и не думала стареть! Во мне было столько сил и энергии, что я могла свернуть горы. А уж кавалеров у меня было предостаточно, - гордо прохрипела старуха. – Как только какое веселье, так сра-азу все обо мне вспоминают, зовут. Без меня ни один праздник, да-а. Я ещё, знаешь, милок, - склонившись ко мне, прошептала старуха, - я ведь всё над стариками-то посмеивалась, как они ходют, что едять, да-а… Помню, бабка моя всё ела знаешь что – воду с хлебом! Ага, хлеб туда набросает али сухари и пьёт эту кашицу. Похлебает маленько да и наестся. «Наелась» говорит, ага.
Признаюсь, слушать этот бред, несмотря на уважение к старикам, мне слышать вовсе не хотелось. Да ещё эта тошнотворная жара и это солнце… Но я мило улыбался ей в ответ.
- Ой, сынок, моя остановка-то вот она! Помоги-ка, сумки-то мои спусти.
Я безропотно повиновался. К удивлению (скорее, к несчастью), я обнаружил, что это и моя остановка. «Значит, сейчас попросит донести сумки», - мелькнуло у меня.
- Вот и дом мой…Сынок, услужи старухе, помоги донести сумки, а то одна-то я уморюсь…
Так и есть. Возмущению моему не было предела. Но, собрав волю в кулак, я поплелся с сумками за ней. «До чего же всё-таки старики заносчивы! Впредь буду обходить их стороной», - заметил я в дороге.
- На одиннадцатом я живу, на одиннадцатом, милок, - ухмыльнулась старуха в лифте и сеть глубоких морщин, словно паутина, окутала её глаза. Здесь в лифте я мог ближе разглядеть лицо той, что принесла мне столько беспокойства в этот день. Но, как ни странно, я так и не мог уловить черт её лица, как ни вглядывался. Я списал это на недостаток освещения.
- Ой, спасибо тебе, сынок! Ты зайди, я тебя чаем угощу.
Я начал отнекиваться, но она крепко схватила меня за руку и повела в квартиру. Её рука была на редкость ледяной и костлявой. Помню, как на пороге у меня закружилась голова и я отшатнулся к стене…
Когда захлопнулась дверь, я увидел черный силуэт старухи в ореоле слепящего света. Она была далеко и одновременно близко. Откуда-то из глубины доносился полушёпот: «Поцелуй меня, поцелуй меня, поцелуй меня…». У меня зазвенело в ушах и я потерял сознание.
Не помню, каким образом я добрался до дома, но очнулся я в ванной комнате своей квартиры, обнимая стояк раковины.
- Эй, что ты там делаешь? Выходи скорее! – кричала сестра.
- Да, да, я уже…
Проснувшись утром, я решил разобраться в этом деле со старухой и отправился в тот дом. Доехал до одиннадцатого этажа. Я заметил, что у меня тряслись колени. Наверное, я боялся опять потерять сознание.
Я постучал в ту дверь. Никто не открывал. Я постучал ещё раз… Дверь отворилась, и появилось спившееся лицо жильца.
- Тебе чего, парень?
- Простите, я вчера помог вашей…маме донести сумки…и…я просто хотел…
- Парень, моя мать уже как лет десять-одиннадцать назад умерла. Я тут с Машкой живу…
- Коля, Коля, кто там? Из милиции опять? – донёсся из глубины квартиры голос далеко не трезвой Машки.
- Да не-е, парень тут чё-то ломается. Ты кстати, слышь, нет у тебя полтинника на чекушку, а?
- Нет, извините, - отрезал я и побежал вниз по лестнице…
24 августа 2008 г.