Новый Год подкатил как всегда неожиданно со своими традиционными запахами Оливье, ёлок, апельсинов и хлопушек с конфетти. Саныч предложил встретить праздник в компании друзей-туристов под настоящей ёлкой в лесу.
Это было, действительно, чудесное празднество, когда наряжается живая ель, пылает костёр. Мужчины рубят сосновые ветки для подстилки в палатки, кипящей водой вместо воздуха заливаются надувные матрасы, прекрасная половина раскладывает снедь, готовую для употребления, а бой курантов встречается выстрелами пробок Шампанского и петардами.
Соня решила уже, что напишет чудесную статью для женского журнала. Они веселились, водили вокруг ёлки хоровод, как маленькие дети. Потом появился Дед Мороз, якобы потерявшийся в лесу, но с мешком подарков.
Они засыпали в объятиях друг друга, насладившись любовью и зарядившись необыкновенной энергией Новогоднего леса. Соня, ослабевшая от любовных утех, прошептала: «Если родится девочка, назовём Снежаной».
Саныч, усмехаясь в свою шкиперскую бородку, ответил: « Мальчика назовём Мезгирь…»
Соня пропустила мимо ушей эти слова. Она верила, что если уж так Саныч любит своего сына, то должен будет полюбить и ребёнка, которого она родит ему.
Второго января, уже в Москве, у Сони поднялась температура. Воспаление лёгких. В больницу она не стала ложиться, сославшись на то, что её муж - врач, КМН, сможет делать ей уколы сам.
Люся, давно уже научившаяся не вставая с кресла делать всё по дому, готовила для Сони соки, какие-то протёртые супы-пюре. Даже мама приехала навестить и навезла столько заморских витаминов, что просто невозможно было долго болеть.
Саныч, давно уже переселившийся к Соне, устроил ей медовый месяц. Был заботлив и предупредителен. С удивлением Соня узнала, сколько существует на свете ласковых и нежных слов. После такого обилия любви и ласки со всех сторон было бы большим свинством болеть очень долго.
Придя в поликлинику, чтобы закрыть больничный, она поневоле попала в смотровой кабинет. То, что сказал доктор после осмотра, привело её в состояние эйфории - она ждёт ребёнка. Но следующие слова были приговором - после таких лекарств, какие принимала она во время болезни, ребёнка оставлять нельзя. Учитывая возраст и анамнез - это будет просто преступлением. Не хочет же она родить «неведому зверушку….»
* * *
…Посидев немного в палате, она опять пошла звонить. Телефон молчал. Люся была в пансионате, а Саныч как в воду канул.
После обеда её выписали. Она вышла из больницы на улицу. Снег под почти весенним солнцем слепил глаза. Она поймала машину, хотя до дома было совсем недалеко. Открывая дверь ключом, она надеялась, что Саныч уже вернулся с работы и ждёт её. Квартира была пуста. Соня поставила чайник, села у окна на кухне. Она с детства любила смотреть в окно.
Позвонила мама, дежурно спросив, всё ли в порядке. «Спасибо зарядке», - непривычно для себя съехидничала Соня. Мама просто повесила трубку. Стало быть, обиделась… Где раньше была?
Тут же раздался новый звонок. Звонили с работы Саныча. Это был его ассистент. Он сказал, что Саныч не вышел сегодня на работу и даже не позвонил, чем сорвал две плановые операции.
Соня заволновалась. Обзвонила морги, позвонила в милицию. Безрезультатно.
Часов в девять вечера Саныч позвонил сам. Голос у него был явно с бодуна. Да, похоже, что он опять был пьян.
- Знаешь, - бубнил он в трубку, - Вчера ведь у моего сына был день рожденья. Шестнадцать лет. Чёрт знает что… Одному день рожденья, другого - под нож пустили… Я опять подрался с этим м..ком, её мужем… Спит на моём месте в спальне… В кухне сидит на моём месте… Зайчик, я не приду сегодня… Ты ведь не хочешь видеть меня пьяным и побитым…
- Я вообще тебя видеть не хочу, - отрезала Соня и повесила трубку.
На следующий день, возвратившись с работы, она решила, что Саныч уже дома. Но квартира была пуста. Саныч забрал свои вещи и оставил ключи на видном месте в прихожей, просто захлопнув дверь.
* * *
В конце мая, Люся заявила, что Соне необходимо поехать отдыхать. И ничего с ней, Люсей, здесь не сделается. Ну, вызовет неотложку.
Соня купила себе путёвку на 10 дней на Сейшельские острова, вложив последние свои и добавленные Люсей баксы.
Остров поразил её лазурной водой с нависающими над мелководьем изогнутыми пальмами, белоснежным песком и стаями прыскающих из-под ног рыбёшек.
В один из дней, она, придя на пляж, заняла своё обычное место. Рядом уже загорала моложавая и очень ухоженная женщина с малышом лет четырёх. Малыш был очарователен. Черноглазый блондин с вьющимися волосами.
Он был похож на мать. Только у той были светлые глаза. Он сидел на надувном матрасе и болтал розовыми пятками с прилипшим к ним белоснежным песком. Что-то строго наказав сыну, женщина пошла к воде изящной уверенной походкой, фигура её была безупречна и она сама, видно, никогда в этом не сомневалась.
Соню затошнило от этого вида детских пяток в белом песке и она уже собралась уходить.
Но малыш, посидев минут пять один, загрустил и обратился, шепелявя, к Соне: «Тётя, а где ваш мальчик?»
- Какой мальчик? - не сообразила сразу задремавшая Соня.
- Я хочу играть, где ваш мальчик?
- Он остался дома, в Москве, - чистосердечно призналась Соня, - Поиграй со мной, пока твоя мама плавает.
- Это не мама, это Мудрая Тартилла, моя бабушка. Мои родители рожают мне сестричку, а меня отправили с дедом на белый песок. Мой дед очень любит белый песок, - по-детски просто признался малыш, - Ой, вон и дед идёт! Деда! Мы здесь!
Соня села на надувном матрасе и стала свёртывать полотенце и быстро складывать сумку.
Загорелый мужчина помахал издалека рукой. Соню затрясло.
От бунгало к ним приближался Митька. Поседевшие виски оттеняли красноватый загар.
Соня встала и взяла свою пляжную сумку.
- Тётя, ты почему уходишь? Подожди, я тебя с ним познакомлю. А знаешь, как бабуля зовёт моего деда?
- Нет, не знаю…
- Она, как рассердится, так и говорит ему - эй, ты, ловец гадюк…
…Когда Митька подошёл к внуку, Соня уже уходила быстрой походкой к отелю. Он не узнал её со спины. Да и сколько лет прошло.
Портье очень удивился, когда Соня попросила его поменять ей билет на самолёт. Оставалось ещё четыре дня до окончания путевки: «Мадам не понравилось у нас?»
- Мадам должна срочно вернутся на работу…Дела…
Портье разочарованно покачал головой.
…Самолёт разбежался, взмыл в воздух и, сделав прощальный круг над удивительными островами с белым песком, лёг на привычный курс.
Соня, попросила джин с тоником и фрукты. После джина она задремала. И так проспала почти до самого Шереметьева, отказавшись от обеда.
Ей снилась витрина кафе «Московское», где она сидит за столиком вместо манекена, и на груди у неё надпись на табличке: «Гадюка»…
29 сентября 1999 - 10 августа 2008