Шёл по деревне пьяный Ванька Лапухнин. Судя по тому как на ферме мычали коровы, а
доярки махали вслед кулаками, шёл оттуда. Шёл вообще ни какой. Последняя стадия. Всё! У
него даже руки перестали трястись. Казалось, он и имя своё забыл. К руке прилипла
грязная бутылка водки. Шёл мокрый, если сверху смотреть, по самые колени. С детства
заложено, сам можешь плыть, а ноги, чтоб сухие. Всяко разно, чтоб сухие.
И дело то его было, дойти до дому.
Деревня длинная по дороге. В километрах ни кто не мерял, но судя по казённым
домам, три вытрезвителя ставить можно.
Четыре соседки, как утром коров выгнали, зацепились языками, расцепиться не могут. Да
и зачем? Стадо уже придёт скоро.
- Девы! Как думаете? Тайд его возьмёт?
- Хлорировать надо таких.
- Я ба их всех извела.
- Рассея из-за них и погибнула. Сам пьянчужка и сынок его уже с пивом ходит.
- А-а, мокрощелки. На закате языки ещё лязгают?
- Да токма вот, коров встречать вышли.
- Я про закат вашей жизни спрашивал.
Через переулок уже Степан, вылазя из-под жигулёнка
- Иван! Ты хоть ба колёса отбалансировал, что ли? Смотри чё выкомаривашь.
- Счас домой приду, техосмотр будет, там и отбалансируют.
Ещё через два дома горбатый Прохор, повиснув на заборе, заумолялся.
-Ваньша! Заверни сюда. Я огурчиков с погреба достану.
Ох не видел бедный, что половина его горба, так вот крадучись, из под крыльца уже
достаёт лопату подборку.
- Ваньша. Заверни. Я огурч…
Такой, не громкий. Глухой удар. Ну, вроде как пистолет с глушителем. Точный удар.
Прямо по хребтине. Видать пистолет с оптикой был. Тело медленно, как в Титанике, скребя ногтями
по штакетнику, спустилось в траву, как в морскую пучину. Титаник то наверно с его горба
срисовывали.
На заваленке полу лёжа формировались под солнцем две тени, Костя и Вадька. Долго
провожали взглядом еле идущего.
-Как ты думаешь? Дойдёт?
Другая тень, пристально обратила взор на заплетающиеся ноги.
-Дойдёт!! Будь уверен ! Наши вот так до Берлина дошли !
Семейная пара копалась в полисадике
- Хахаль твой идёт. Подлец ! Ногу то как тянет.
Жена со скрипом выпрямилась, из под руки глядя на дорогу.
-Што расшаперилась? Ты холки то свои сдвинь. Не дай бог люди ещё про вас чё скажут.
Порешу обоих.
Бывший бизнесмен Гошка Ухарев, начинавший с дублёнок и кончивший семечками, глядя
на бутылку в Ванькиной руке.
-Глянь, пьяный, а контрольный пакет держит. Акцызную марку не теряет.
Петровна подозвала своего мужа к окну
- Смотри дуршлаг дырявый. Ты вчера такой же пришёл.
Ничего не оставалось тому, как защищать достоинство мужского населения.
-А чё? Нормальный русский мужик ! Ты старая думаешь, у нас по деревне хранцузы ходить будут?.
Тётка Нина, вездесущая и всё знающая, забежала к соседке и постучав в окошко.
- Пойдём Авдотья, цирк бесплатно посмотрим. Вон главный клоун к дому подходит.
По деревне новость быстрей поноса летит. Совершенно "случайно" подтянулись с
разных концов старушки, которые за Зюганова голосовали, отдельно встали, что за Путина.
Деды подошли, но те больше молодость вспомнить, што возле пошты за пенсией стоять, здесь
интересней.
Подошедши к дому Ванька еле смог приподнять веки, посмотрел на собравшихся .
- Уж больно много вас. Не уж то моя померла?
- Иди милой. Иди. Тебя там очень ждут.
Кто-то подал идею про участкового, кто-то вякнул что ещё рано. Бабы причитали, что
помрёт Россия с такими мужиками. Старушки лет по тридцать назад схоронившие мужей,
говорили, что он ещё ничего, у них бывало ещё хуже.
-Да мы всё переживём!
Выдохнул Лапухнин, открыл калитку и упал в ограду. ДОШЁЛ !!!
Не бойтесь бабы! Выживет Россия! Пока есть такие мужики, которые доводят дело до
конца.