Я постепенно начал приходить в сознание. Открыл глаза, но увидел лишь темноту: глухую и непроглядную. Мысли в голове все еще путались, не в состоянии возвратить последние минуты, перед тем как я лишился чувств. Возможно все дело в сильном ударе по голове. Сотрясение способно было вызвать кратковременную потерю памяти, которая со временем все-таки проходит.
Дальше так лежать было нельзя, и я попытался поднять голову, чтобы осмотреться вокруг, но встретил препятствие. Что-то наверху, закрывало мне выход. Не могу встать.
Я лихорадочно нащупывал все вокруг. Слева, справа, сверху – все было закрыто намертво. Выхода нет! По всей видимости, я лежал в каком-то ящике, забитом или еще хуже заваленном землей. От мысли этой мне сделалось дурно, и силы начали покидать меня.
Что же произошло? Несколько минут я лежал в глубоком размышлении, так и не находя ответа. Любые догадки и предположения не давали полной картины. Я ожидал спасения извне. Ждал, что кто-нибудь придет.
Рука моя прошлась по лицу, и ужас охватил меня поистине неописуемый. На месте где когда-то был нос, имелась лишь глубокая впадина. Я коснулся головы и вместо волос лишь голых череп. Я попытался протереть глаза, но пальцы мои провалились в глубь черепа, как будто бы он был пустой. Все тело мое претерпело чудовищные изменения, как будто бы чья-то злая воля выкачала из меня всю жизнь.
Я попытался закричать, но вместо голоса лишь тихий свист, прозвучавший где-то в глубине моего сознания. Непонимание и страх не покидали с этой секунды меня еще долгое время. Я не знал, что произошло, сколько здесь пролежал, и что мне делать дальше. Все было во мраке, к которому я начал привыкать.
Шли часы, а может и дни моего заточения. Постепенно, с большим трудом я начал свыкаться с мыслью о неизбежном пребывании в этом гробу. То, что это был именно он, я уже не сомневался. В голове проносилась вся жизнь, и даже нечто большее, чужое. Как будто голос, нашептывающий фразы, едва ли понятные для меня, но в основе своей темные и зловещие, как могила, в которой я был похоронен.
И вот, спустя долгое время, я услышал стук о крышку гроба. Кто-то работал лопатой, и, по всей видимости, откопал уже большую часть гроба, так тусклый свет ударил мне в лицо.
Я яростно рванулся к свету, разбив крышку гроба и продолжая неистово ползти наверх. Загребая сырую, промокшую от дождя и превратившуюся в черную жижу, землю, я выполз на поверхность. Только сейчас я заметил, что почти ничего не чувствую: ни боли, ни страха, лишь любопытство, что распирало меня все это время. Кто же мой спаситель или наоборот палач?
Я осмотрелся вокруг. Слева от меня стоял высокий седовласый старик, одетый в простую вельветовую куртку серого цвета и черные штаны, прошитую местами белыми нитками. На суровом лице неизвестного мне субъекта играла улыбка, определить назначение которой не представлялось возможным. Зеленые глаза старика смотрели в мою сторону.
Тело мое замерло, словно оказавшись загипнотизированным этим человеком. Он сделала короткий жест рукой, и я, сделав несколько неуклюжих движений, двинулся навстречу к своей судьбе.
Почти поравнявшись с ним, я остановился, так как был дан жест рукой, которым я теперь и подчинялся.
- За мной! – бросил старик, и я как послушная кукла устремился ему вслед.
Мы шли долго, и казалось, не было конца этому пути, когда впереди не замаячил огонек, светивший из окна одного единственного дома, скрываемого в лесных дебрях. Отворилась двери и вслед за стариком, я проник вовнутрь своего нового места пребывания.
С первого взгляда это была обычная хижина отшельника, не в меру чистая и ухоженная. Все казалось, лежало на правильном месте и под правильным углом. Идеальная симметрия и пропорции.
Затем мы спустились в подвал, и взору моему предстала страшная картина, которую я никогда не забуду, и которая будет со мной до тех пор, пока не наступит Судный день. На круглом дубовом столе, стоящем в центре комнаты лежало мертвое тело мужчины. В чертах его угадывалось что-то до боли знакомое, такое близкое. И только сделав еще один шаг, и как следует, присмотревшись, я понял, что смотрю на себя. Того, кем я когда-то был и кем уже никогда не буду. Тьма окутала мое сознание, а затем вечная тишина рабства.