Ну, обними же её! Неужели не видишь, как зябко ей в этом легком платьице? Сам то застегнут на все пуговицы. Куда же ты идешь? Она окончательно промочит ноги! Мог бы и о даме подумать…Впрочем, ты редко думал о ней. Даже, наверное, меньше, чем я… Жил припеваючи: вкусный ужин, теплый дом, хорошая жена, любимая работа… Не кажется, что тут чего-то не хватает? А я уверен – любви! Любовь умерла, засохла, как капля под палящим солнцем. А все потому, что ты не замечал ее глаз, когда приходил домой. А я видел, как она, уставшая от домашних хлопот, преображается в летящую, словно на свидание, молодую женщину. Однако ты был способен разрушить это иллюзорное счастье о стену непонимания. Изо дня в день любовь убывала, как песок в часах и, наконец, иссякла совсем. А все из-за проклятого равнодушия. Разве тяжело было обнять ее, сказать ласковое слово и разделить ее радость, сделав то, что она задумала, вместе? Но это, пожалуй, могло быть также трудно, как и предложить ей сейчас твой пиджак…
- Завтра развод, - тихо произнесла Аня после неловкого молчания. – Ты уверен, что мы не совершаем ошибку?
- Насколько можно быть уверенным, - он пожал плечами. – Самое главное, в этом уверен Андрей, не так ли?
Никогда, Паша, я не мог понять этих девчонок, точнее, отчего они влюбляются в таких, как ты. Будь я на ее месте, то и слезинки не проронил бы из-за тебя. Ты глуп и избалован вниманием, хоть и (что скрывать) симпатичен. Ты наверняка еще и глух, иначе бы услышал, как трепещет Анино сердце. Бедняге Андрею этого, увы, тоже не услышать, ведь при всем его желании что-либо расслышать, ее сердце по отношению к нему будет биться ровно и точно, как у верного друга…
- Пожалуйста, не говорит о нем так, - Аня теребила рукоятку зонта. – Он прекрасный человек, и интересен мне только как увлеченный своей мечтой человек.
- А тебе не кажется, что для прекрасного друга ты уделяешь больше времени, чем своему мужу? – продолжал язвить Павел.
- Может, не будешь ревновать меня к каждому столбу? – оборонялась Аня.
Он посмотрел на хрупкую Анюту, походившую сейчас на намокшего котенка, с высоты своего роста.
- Мне надо идти. До начала рабочего дня осталось пять минут, - сказал он и уверенно зашагал прочь.
Аня крикнуть ему что-то вслед, но не смогла.
«Брось, Аня, брось! Он этого не поймет!» - стараюсь я докричаться до нее, но это невозможно. Он не слышит тебя так же, как ты не слышала его, когда вы стали уходить из дома не прощаясь. Теперь сложно что-либо изменить. Даже я теперь не могу помочь тебе, ведь дождь закончился, а я – всего лишь зонт…