Взгляды, которые исповедует Чалмерс Джонсон, нельзя назвать популярными в Америке, однако они широко распространены среди участников антивоенного движения.
Вот что пишет Википедия о Чалмерсе Джонсоне.
"Чалмерс Джонсон (рожден 1931) американский автор и профессор эмеритус в Калифорнийском Университете, Сан Диего. Он также президент и со-основатель Института Исследований Японской Политики, организации расспространяющей знания о Японии и Азии. Он написал множество книг, включая недавнюю трилогию "Американская Империя, Блоубэк"; "Муки Империи" и "Немезида: Последние дни американской республики".
Чалмерс Джонсон родился в Фениксе, Аризона. У него степень бакалавра в экономике (1953) и доктора в политологии (1961), обе получены в Калифорнийском Университете, Беркли. Во время Корейской войны был морским офицером в Японии. Преподавал в Калифорнийском Университете с 1962 по 1992 г.
Джонсон известен как специалист по Японии и Китаю. Он первый отчеканил термин "развивающееся государство". Работал консультантом ЦРУ, анализируя Китай и Маоизм.
В настоящее время он известен как острый критик американского империализма."
Ниже приводится сокращенный перевод интервью, которое в 2006 г взял у Чалмерса Джонсона ведущий американской телекомпании c-span Брайан Лэм.
Муки Империи.
Л. Вы преподавали в Калифорнийском Университете в Беркли. Сколько лет?
Д. 26 лет. Я преподавал китайскую и японскую политику.
Л. Вы тогда поддерживали Вьетнамскую Войну.
Д. Это правда. Я был неправ. Я был специалист по коммунизму, я был Председатель Центра по изучению Китая в то время, но я не был специалист в людях типа Джорджа Банди или Роберт Макнамара.
Л. Кто они?
Д. Советник по национальной безопасности Президента Кеннеди и Министр обороны у Линдона Джонсона. Это люди, которые вели войну. Я сделал классическую ошибку. После моей поездки в Сайгон в 1962 г. я понял, что это гражданская война, и нам нечего туда лезть, но я придерживался ошибочного мнения, которое повторяют сегодня, что мы уже воюем и должны выиграть.
Л. Когда Вы поменяли мнение о Вьетнаме?
Д. Это случилось, когда я изменил свои взгляды вцелом, и это пришло очень необычно, после развала СССР в 1991 г. Я считал СССР угрозой. И сейчас так думаю. Я был специалист, много ездил по СССР в 1978 г., но когда Холодная Война кончилась и они развалились, я был шокирован реакцией американского правительства. Мгновенно мы занялись поисками другого врага: Китай, наркотики, терроризм, что угодно, чтоб сохранять военно-промышленный комплекс, чтобы содержать громадное количество военных баз, 737 по подсчетам Пентагона. Я был шокирован. И тогда, будучи прфессором международных отношений, я задумался - а не была ли Холодная Война всего лишь прикрытием чего-то более глубокого для проекта Американской Империи? Возможно, заместить Британскую Империю, и я подозреваю, что так и есть. Особенно на Дальнем Востоке, где я работал, мы все время были противниками национального освобождения Китая, Вьетнама, и стран Юго -Восточной Азии.
Люди говорят, почему ты не последователен? Мой ответ тот же, что дал Джон Мэйнард Кейнс. Он сказал хорошо. "Когда я получаю новую информацию, я меняю свою позицию. А что вы делаете, сэр, с новой информацией?". И это была потрясающая реакция Америки на развал СССР. Никаких дивидендов мира. Ничто не шелохнулось назад в США.
Потом еще, я всю жизнь изучал Японию, но до 1996 г. я не был на Окинаве. Губернатор пригласил меня после очень серьезного инцидента в 1995 г., когда два десантника и моряк выкрали, избили и изнасиловали 12 летнюю девочку. Это явилось причиной самых больших демонстраций против США с момента подписания договора о безопасности. Как и многие другие территории, Окинава - это японская версия Пуэрто Рико. Это дискриминируемая территория. Она была приобретена Японской империей в конце 19 века. На малюсеньком островке 38 американских баз, где живут щека к щеке 1,3 миллиона коренных жителей. Я был потрясен увиденным. Мы там находимся с 1945 г. Это напомнило мне советские войска в Германии, которые не хотели уходить обратно в Россию, когда кончался срок, поскольку в Восточной Германии им жилось лучше. Так вот, нашим людям на Окинаве лучше, чем на Калифорнийских пляжах вблизи наших военных баз. Я тогда стал присматриваться к нашим базам. Сначала я думал, что Окинава исключение, но потом я обнаружил, что это правило.
Л. Вы говорите 737 военных баз по всему миру.
Д. Это подсчет Пентагона.
Л. Вы верите в это?
Д. Нет.
Л. Почему?
Д. Я знаю, что это неправда. Много баз не включены по политическим соображениям. Не включена авиабаза в Катаре. Мы оотуда атаковали Ирак, но они не хотят ставить Эмира в затруднительное положение. Не включены шпионские базы. У нас есть соглашение с Британией и многие наши базы проходят под вывеской Британских ВВС.
Л. Представим, что вас назначили Министром Обороны и вы ответственны за войну с террором и все такое, что вы будете делать?
Д. Прежде всего я бы сократил военные расходы. Эти расходы составляют три четверти триллиона долларов в год, за которые мы не платим. Эти расходы оплачиваются бережливыми людьми в Китае и Японии, которые перебрасывают каждый день в Америку 2-3 миллиарда. Мы начнем избавляться от оружия, которое нам не надо.
Л. Как например?
Д. Мы израсходовали свыше 5 триллионов на ядерное оружие во время холодной войны. Невероятные деньги оплачены за то, что никогда не использовалось. Это все равно как создание рабочих мест путем сбрасывания денег в старую шахту, а затем платить людям, чтоб они их вытащили со дна. Например, F-22 Раптор, который стоит 200 миллиардов. Я бы остановил противоракетную программу. Это действительно ничего более, чем крик воронья, которое застряло в Аляске. Они ничего не могут ударить и они это знают. Это подделка. Наука еще не готова, более того, это может работать только против такой страны как Северная Корея.
Л. Президент может сказать, что мы можем себе позволить 3-5 процентов Валового Продукта, чтобы защитить Америку.
Д. Я думаю, что мы должны тратить иначе. Самый большой расход бюджета - это национальная безопасность. Мы тратим на национальную оборону, а по настоящему на войну, больше, чем все остальные страны на земле вместе взятые. Замечательно, что 20 тыс повстанцев в Ираке противостоят 130 тыс наиболее обученных солдат, снабженных лучшим оружием на земле.
Более всего меня беспокоит - до какой степени милитаризм проник в наше общество. Это вполне логично, что Министр обороны хочет закрыть базу, которая больше не нужна, но каждый раз округа этой базы извергает вопль и требует, чтоб сенатор сохранил базу и рабочие места.
Штат Вашингтон представлен двумя весьма приличными либеральными сенаторами. Но скажи им "Боинг" и вы не успеете моргнуть, как они превратятся в кровожадных фашистов, гиен, которые будут делать все возможное, чтобы сохранить Боинг в Сиэтле.
Мы не хотим признать как сильно мы зависим от военно-промышленного комплекса. Мы не так много производим в нашей стране теперь, но мы продолжаем производить больше всех оружия, и мы продаем его как сумасшедшие любому, кто купит. Особенно мы любим военную ситуацию, когда можно продать оружие обоим сторонам.
Л. Вы знаете, люди, которые смотрят, могут сказать, что это неприятный человек. Он живет у моря в Кардиффе, обозревая Тихий океан. У него все в порядке. Он окружен военно-промышленным комплексом, который его защищает, и это нехорошо быть таким критичным.
Д. Но они не защищают меня, в том то и дело. Страна как раз в большой опасности из-за перекошенных приоритетов. В конце концов, мы вынуждены были создать Департамент Безопасности Отечества в дополнение к так называемому Департменту Обороны, который когда-то назывался Департамент Войны. Департамент Обороны ничего не имеет общего с обороной. Он занят закупками бесполезного вооружения. Все еще закупаем оружие для ведения Холодной Войны, хотя прошло уже 15 лет, но и тогда в 1980х мы знали, что войны с СССР никогда не будет. Мы ориентированы, мы зависимы, мы согласились с военно-промышленным комплексом, вот почему у нас армии-монстры, и мы отказались от армии граждан. Я не большой сторонник призыва в армию, но меня привлекает в нем, что это проверка милитаризма. Когда вы служите в вооруженных силах, поскольку это гражданский долг, вы начинаете интересоваться знают ли офицеры, что они делают. С 1973 г служба в войсках - это выбор карьеры. И как во многих империях в прошлом - это тупиковый путь. Вот почему до Иракской войны Афро_Американцев в армии было в два раза больше, чем процент в обществе.
Л. Я читал, что, когда первый самолет врезался во Всемирный Торговый Центр, вы спали. Как вы узнали об атаке?
Д. Мой издатель позвонила, и мы в ходе разговора догадались, что это террористы. Я потом обсуждал атаку со многими людьми в этот день. Вопрос был, кто эти террористы? Нам не пришло в голову, что это исламские террористы. Сентбрь 11 - особый день. 11 сентября 1973 года - эту дату знают все в Латинской Америке. В этот день ЦРУ по прказу Ричарда Никсона сбросило избранное народом правительство Сальвадора Альенде в Чили и привело к власти одну из самых одиозных фигур в истории американской внешней политики, генерала Огусто Пиночета, поэтому мы подумали: может это чилийцы? А может жители Окинавы? А может греки? Вероятно наиболее антиамерикански настроенная демократия на земле. Они никогда не простят нам режим полковников, который ЦРУ привело к власти, но полковники зашли слишком далеко и позволили себя выгнать. Это могли быть террористы из Центральной Америки, из 1980 годов. Например, гватемальцы. Это могли быть индонезийцы. Мы сбросили правительство Индонезии, или помогли сбросить, и привели к власти генерала Сухарто, наша поддержка диктаторов легендарна. Первый Президент Буш называл Маркоса (филлипинский диктатор, прим. перев.) великим демократом. Теперь они хотят эту атаку представить как "столкновение цивилизаций". (Имеется в виду концепция, которой положила начало одноименная статья в 1993 г. известного американского политолога Сэмюэля Хантингтона, Samuel Phillips Huntington. прим.перев). Я полагаю, что было бы намного лучше, если б мы рассматривали эту атаку как организованное преступление. Это атака на невинных граждан, и это можно было бы рассматривать в суде, вместо того, чтоб вести войны по выбору.
Л. Возвращаясь назад к вашему издателю, беда одних людей оказалась для вас успехом., разве не так?
Д. Несомненно, но вы неудачно высказались. Мой издатель, на Вест 18 улице. Очень близко к месту взрыва. Но моя первая книга , что она издала, БЛОУБЭК, о цене и последствиях американской империи, оказалась бестселлером. Книга была издана в 2000 г., до атаки, и поначалу не получила большого внимания в США, но сразу после атаки она стала бестселлером.
Л. Сколько изданий?
Д. По крайней мере 8 в течение месяца после 9/11.
Л. И какое влияние оказала ваша книга?
Д. Никакого. БЛОУБЭК - это термин ЦРУ. Термин был впервые использован, когда мы сбросили демократически избранное првительство в Иране в 1953 г. и в докладе ЦРУ говорилось, что нас ждет расплата за это. Теперь термин означает не просто расплату. Термин теперь означает расплату за то, что мы сделали за рубежом, и что держалось в секрете от американского народа, так что, когда расплата приходит, они не могут поставить это в контекст событий, чтобы понять причины и следствия. Вот почему мы оказались с президентом, который задает конгрессу совершенно абсурдный вопрос: почему они нас ненавидят? Вы можете спросить, кто нас не ненавидит, и по вполне понятным причинам. Все, что было в секрете от американского общества, не секрет для тех, кому достается от нас. Когда мы прводили одну такого рода шпионскую операцию, меня критиковали, за одно только предположение, что США может быть хоть как-нибудь ответственно. И 9/11 было ответом. Это была расплата за самую большую шпионскую подрывную операцию, котрую мы когда-либо проводили, а именно - вербовка в армию муджахеддинов в Афганистане в 1980 г. против СССР.
Когда СССР рапался Буш Первый просто ушел из Афганистана. Осама бен Ладден был ценный союзник в те дни. Мы его вооружили. Мы знали, где его базы, мы их сами построили для него. Это, когда Билл Клинтон решил бомбить их "Крузами". Это было глупо с нашей стороны не спрашивать, кто эти люди, которых мы поддерживаем. И теперь полагать, что 9/11 является сюрпризом - это верх некомпетентности.
Л. Я хочу спросить вас о религии. В фильме о самолете, который террористы захватили, и он разбился в Пенсильвании, есть момент, когда обе стороны - террористы и пассажиры молятся. Что Вы скажете о религиозном аспекте? На чьей стороне Бог в этой борьбе?
Д. Я думаю - это политизация идеологии и особенностей народов. Это дело геополитики. Во многих случаях наша внешняя политика была плохо задумана, плохо проведена, а главное лицемерно объяснена народу. Это политика нефти. Вот, что случилось во время Иранской революции в 1979 г., когда один из двух столпов нашей нефтяной политики на Ближнем Востоке, рухнул. Это не случайно, что все наши теперешние лидеры бывшие администраторы нефтяного бизнеса.
Л. Вам когда-нибудь предлагали государственную службу?
Д. Нет. Я был консультант ЦРУ в конце 1960х начале 1970х. В основнм в Оффисе Национальных Оценок, потому что я интересовался Китайским коммунизмом.
Л. Вы однажды погружались в Каспийское Море. Что вы там делали?
Д. Я гостил в СССР, работал в Институте США и Канады. Я путешествовал через Кавказ с русскими коллегами. Они интересовались мной из-за моих работ о Дальнем Востоке. Я тоже много узнал от них. Бывало, я цитировал "Правду" и они смеялись и говорили, что это глупость, никто не получает новости из "Правды". "Правду" читают, чтобы знать линию. Новости люди узнают от друзей, которым доверяешь, и на лесной тропинке, или от БиБиСи, иногда.
Л. Я спросмл, потому что вы посвятили много времени всем этим базам в Казахстане, Киргизии и т.д.
Д. С развалом СССР в 1991 г.мы энергично двинулись в этот район. Не только Буш и республиканцы, но и демократы тоже. У нас базы в Узбекистане, Киргизии. Вице президент после оскорбления русских поехал в Казахстан, чтоб организовать больше нефти. Это один из последних районов в мире открытых для геополитического давления после развала СССР. Я думаю, мы были замечательно циничны. Трудно представить как люди с серьезным лицом могут продолжать рассказывать о продвижении демократии в местах, где управляют советские аппаратчики, которых регулярно приглашают в Белый Дом...
Л. Почему лидеры и президенты делают это, говорят о демократии, например, в Ираке, а потом поддерживают диктаторов в разных частях мира. Вы думаете люди придают этому внимание?
Д. Не знаю, может быть. У нас долгая история такого поведения. Можно вспомнить Первую Мировую Войну, когда Вудро Вильсон и его Государственный секретарь Вильям Дженингс Брайан, заявили, что мы представляем собой исключительное правительство на земле, основанное на моральных устоях американского лидерства. Обобщая можно сказать, что это абсолютная трагедия, что американский президент верит в такую чушь. Если бы не так, мы может быть не влезли в войну между Британской и Германской империями.
Л. В вашей книге в 2004 г. вы написали о четырех муках империи - Нескончаемая война, Потеря свободы, Привычная официальная ложь и Финансовый крах. Расскажите об этом немного.
Д. Под потерей свободы я понимаю, что структура правительства, которую мы унаследовали от наших основателей, сегодня разорвана в клочки. Правительство в Вашингтоне никак не напоминает правительство, заложенное в Конституции. Для основателей было бы невозможно представить, что президент держит в своем распоряжении частную армию, что ЦРУ абсолютно секретно. Оно не подотчетно и не может быть привлечено к ответственности. 40 процентов военного бюджета покрыто мраком. Это противоречит Первой статье Конституции, где сказано, что мы будем знать, как расходуются наши деньги.
Это накапливалось долго. Я полагаю есть реальная угроза Конституции и республиканской форме правления.
Л. Я интервьюировал несколько человек, которые участвовали в документальном фильме "Почему Мы Воюем", и они утверждали, что не знали о миссии этого фильма (антивоенный фильм, прим перев).
Д. Я не исключаю, что фильм был сделан под влиянием идей из моей книги "Муки империи". Никто не сомневается в необходимости, если надо, поднять армию граждан, чтобы защитить страну против агрессии. Но мы говорим о милитаризме, милитаризации, как способе жизни, как источнике заработка, как корпоративной организации, которая удовлетворяет свои собственные интересы.
Эйзенхауэр предупреждал нас о военно промышленном комплексе. В фильме есть очень хорошие комментарии, включая Квятковскую, которая ушла в отставку из-за несогласия с политикой Пентагона, но там есть несколько историй о полицейском из Нью-Йорка. Его сын был убит в Торговом Центре. Он очень эмоциональный и не слишком большой мыслитель, верящий в президента и его миссию в Ираке. Раз Президент так решил, пусть так и будет. Он очень старался, чтоб десантники доставили на авианосец бомбу с именем его сына, и чтоб ее сбросили на Ирак. Он хотел реванша и получил его. Затем в фильме показана знаменитая сцена, где Президент Буш говорит на заседании кабинета, что он никогда не утверждал, что есть прямая связь междуИраком и 9/11. Мы знем что Саддам Хуссейн был секулярист, что БААС - социалистическая партия - совсем не Исламская и Джихадская, или Фундаменталистская. И полицейский говорит - "Я выпал в осадок."
Если мы не можем доверять президенту, кому же доверять? Он лгал нам и мы ничего не сделали. У нас были выборы и мы ратифицировали его президентство.
Д. Если я неправ, вы простите меня, я хотел бы быть неправ. Похоже, что США движется в тупик, последнее в ряду Мук Империи - банкротство. Наши финансы зависят от милости других. От Китая и Японии. Это очень странное поведение, будучи должником, обижать своих банкиров. И это то, что мы делаем в отношении китайцев. И в один прекрасный день они скажут - у нас слишком много долларовой валюты.
Л. Когда выйдет ваша последняя книга "Немезида"? Чем она отличается от двух предыдущих?
Д. В конце 2006 года. Я говорю, что Немезида уже стоит у ворот.
Л. Расскажите о ваших политических пристрастиях.
Д. Я дважды голосовал за Рейгана, но сегодня я за демократов.
Д. Нас предали люди, которые не понимают страны. Я был мальчишка в Аризоне и мои родители всегда праздновали 4 Июля, как единственный настоящий праздник. Моя мать в 1940 г голосовала за республиканца, хотя мы зависили от пособий, которые провел Рузвельт, только потому, что считала, что президент не должен быть больше 8 лет. Когда я был студентом, я был "левый". Хотя я считал и считаю, что СССР - это угроза, я знаком с со многими людьми, которые давно оставили Россию из-за КГБ и Гулага, но когда слышат "Интернационал" - они встают. Все еще есть идеализм, который не искоренен, и такой же идеализм был с Китайским коммунизмом, кторый был предан и пропал, но надо быть сумасшедшим утверждать, что его не было.
Л. Похоже, что в общем вы не очень довольны своей страной и не питаете больших надежд.
Д. Пожалуй, так. Я не думаю, что надежда имеет какой-то смысл, если вы не способны проанализировать, что может измениться. Я полагаю, что мы нуждаемся в Америке - это мобилизация людей и требование народа вернуть Конгресс и возродить страну. Я не вижу, как можно мобилизовать людей, когда все средства информации в руках конгломерата интересов и просто бессмысленно смотреть телевидение. Если вы знаете, что происходит в мире, а затем смотрите вечерние новости, вы знаете, что показывают прямо противоположное тому, что происходит. Если что-нибудь серьезное - это пропустят, считается не стоящим новостей, а будут рассказывать про баскетболиста, а потом будет сегмент про стариков с их болезнями, и как продать им таблетки и все такое. Меня волнует коррупция. Мне кажется, что это похоже на Римскую Республику, и вроде как мы ждем Юлия Цезаря - человека из истеблишмента, бывшего консула, военного популиста.