Как-то все очень внезапно все произошло. Как-то волшебно. Я уже начала засыпать, мысленно перебирая приятные картинки. Поле, русское бескрайнее, безбрежное поле, переливающееся в ясном молочном свете луны. Его я видела в цветных книжках. Море, Черное море. Его я видела по телевизору. Неспокойное, буйное, мятежное. Шторм. Разбитый на щепки корабль, разорванный парус. Титаник. Сломан напополам. Леонардо Ди;Каприо. Некрасивый, мокрый, худой. Дно. Завораживающее. Неизвестные подводные жители. Спанч Боб. Желтый веселый, недалекий, доверчивый, добрый, отчего-то сухой…
Под Господином Диваном зашуршал пакет со спортивной формой. Так бывает. Взял пакет и зашуршал. Под Господином Диваном. А я уже, выбрав приятное видение, погружалась в сон. Пакет зашуршал вновь. Я насторожилась и открыла один глаз. Из-под Господина Дивана показалась красивая женская рука, окутанная дымом… Или туманом… Чем-то газообразным, очень вязким и густым… Просто я никогда не видела ни того, ни другого вживую.
Кристина пару раз храпнув, перевернулась на другой бок. Ой-ой-ой! Из-под Господина Дивана показалась вторая рука. Потом седая голова. Торс. Бедра. Ляжки. Голени. Пятки! Ага! Женщина пошатнулась и встала, вылупившись на меня. Она приложила указательный палец к губам, чтоб я не подавала признаков жизни. Я и впрямь будто разучилась и думать, и шевелиться. Я просто наблюдала за этой странной незнакомкой, которая все это время пряталась под Господином Диваном. Женщине было лет шестьдесят. Она стояла передо мной в ночной сорочке, окутанная этим густым, полупрозрачным смогом. Длинные серебряные волосы были заплетены в косу. Глубоко посаженные глаза имели небесно-голубой оттенок, как и ее прелестные ноготки на пальцах ног. Женщина была очень хрупкой, маленькой, тоненькой, словно еловая иголочка. Скорее всего, ее можно даже назвать бабушкой. Она плавными и мягкими шагами прошлась несколько раз по комнате кругом, будто проплыла, или прокатилась на самокате. Потом еще раз посмотрела на меня и, удостоверившись в моей безмолвности, принялась будить Кристину.
Видимо, бабушка, не полагала, насколько это будет сложно. Мою девочку может разбудить только возглас Мамы Марины «Без пяти минут восемь». Тогда Кристина подрывается с Господина Дивана, летит к Мадмуазель Раковине, потом хватает со стула вчерашнюю одежду, со стола утренний бутерброд, с полки Музыкальный МП3-плеер и галопом несется в школу. Бабушка сперва ласково потрепала девочку за ухо. Затем легонько похлопала ее по плечу. После потрясла. Пошлепала. Посвистела. Потопала.
Бабушка, кажется, устала и запрела.
- Отдохните, бабушка! – случайно вырвалось у меня.
- Тсссс… я велела тебе молчать.
Испугавшись, что меня сейчас тоже начнут тискать, трепать и шлепать, я послушно кивнула и продолжила смотреть на старушку.
Пару раз подумала, какая же она красивая. Самая-самая красивая из всех женщин, что я видела за всю свою коротенькую жизнь. Бабушка тяжко вздохнула, с тоской посмотрев на меня, тихонько молвила:
- Как ее разбудить?
Долго я думала, отвечать ей, или нет. Но вскоре, пришла к выводу, что вопрос задала бабушка, значит, ответа она ждет. Это как задачки по математике. Решение бесполезно, если оно не находит ответа. Пусть самого несуразного, безумного. Хоть какой-нибудь, но ответ быть обязан. И точка! Да, и точка, кстати, незаменимый знак. Такой же ответ. Разрешение всех решений.
- Голосом.
Бабушка по-доброму улыбнулась, обнажив ряд сияющих золотых зубов. Ой!
- И что же ей сказать?
- Время.
Бабушка вновь подошла к Кристине и сказала ей прямо в ухо:
- Четыре часа, семнадцать минут. Время ночное. Московское.
Кристинка даже не шелохнулась. Бабушка гневно засопела. Я забоялась, как бы из-за спины у нее не появился волшебный огненный луч. Ну… как в мультиках… Из ниоткуда… Который запросто вмиг меня сожжет. Старушка, чуть не плача вновь обратилась ко мне:
- Не хочет.
- Так, Вы, бабушка, неправильное время говорите!
Старушка в недоумении уставилась на меня:
- Как? Все точно! Правильное время. Московское.
- Хаха, - я осмелела в ту же минуту, как бабушка растерялась, - да хоть Марсианское! Ей всё-рав-но! Она спит!!! Знаете ли вы, что такое сон?
- Лучше, чем ты полагаешь, - как-то грустно вздохнула бабушка.
- А сон подростка?
- Скорее да, чем нет…
- Ну… Вот же оно! Если вы знаете, как будить подростка, зачем спрашиваете у меня и бестолку кричите Московское время?
Бабуся призадумалась. Потерла ладонью шею. Вздохнула. Отошла от Господина Дивана на пару шагов. А потом словно преобразилась. Выпрямилась, вдохнула как можно больше воздуха и проорала не своим голосом, с генеральской интонацией:
- Рота, подъем! Время половина восьмого!
- Без пяти восемь, - подсказала я шепотом седой генеральше в сорочке.
- Рота, подъем! – продолжала вопить бабушка. - Время без пяти минут восемь!
- В школу опоздаешь! – Завопила я вслед за бабушкой. Эта забава меня очень тешила.
Однако кричала я недолго, спустя секунду, не открывая глаз, Кристина, подорвалась и полетела к Мадмуазель Раковине.
Бабушка прыснула со смеху. Мне же уже было не до веселья. Я притихла и затаила дыхание. Сейчас вернется моя девочка. Поймет, что мы ее обманули и будет ругаться. Я не люблю, когда она ругает меня. Она очень редко грозится разорвать меня в клочья. Сжечь на священном костре инквизиции. Или разрисовать до неузнаваемости.
Хотя у Кристины мне живется лучше, чем у Сережки.
Упс. Тссс… Вернулась моя девочка. Бабушка, как-то незаметно для меня испарилась. Ни ситцевой сорочки, ни серебряных волос, ни густого смога…
Кристина шепотом чертыхалась, расправляя скомканную постель. А потом в одно мгновение уснула, едва положив голову на подушку.
Из-под Господина Дивана показалась жилистая рука бабушки. Она показала мне большой палец, мол, все здОрово! Вскоре я тоже уснула блаженным сном обыкновенной тетради в клеточку.