Светская львица.
Памяти Зинаиды Гиппиус.
Женщина, безумная гордячка,
Мне понятен каждый ваш намек.
А.Блок
И снова в плену маскарада терялась во мгле.
Поэта ждала, а явился безжалостный критик
Молчит усмехаясь. И тени бредут по земле.
- Вы слишком бледны. - Я бедна, ну чего вы молчите?
Не верит, чудак, а какое мне дело до тех,
Кто счет лишь деньгам все ведет и не знает пощады.
Я слишком бедная, и уже не пленяет успех.
О счастье мечтала, да где оно тихое счастье.
И там маскарад, и меня они ждали давно.
Капризны и немы юнцы, а глядят деловито.
И этот старик, от успеха и славы хмельной
- Да полно, профессор, все это давно позабыто,
И ваши труды, и наряды мои, это прах,
И можно в порыве страстей нынче нам обнажиться.
И стерпят, напишут. И пусть я не ведала страх,
И дико кричат, не молчат, и мы сможем забыться.
Мелькают девицы, и тают в тумане опять.
И каменный лев, все взирает на мир величаво.
- О полно , профессор, ее ли мне нынче не знать,
Но как же ничтожна ученость, и дивная слава.
Пора мне, простите, идите спокойно к жене,
Она вас любила, и может быть в миг расставанья
Заплачет о теле погибшем, душа не в цене.
Да полно скулить об ушедшем, не будет свиданья.
Надеяться, завтра, пустое, давно я мертва,
А чувства иные уже не волнуют, и снова
Печальная музыка, и вдохновенны слова.
И буря в бокале вина, не дано нам иного.
А жизнь маскарад, и не сдернуть мне маску с лица.
Лицо - это маска, и странная боль не проходит.
Вот так и кружились устало в преддверье конца
А что остается? Лишь призраки в полночи бродят..
###################
И юноша влюбленный и забытый
Т.Г.
И юноша влюбленный и забытый
В плену своих иллюзий и стихов
Опять приходит к даме деловитой,
Чтобы молчать про вечную любовь.
Она его тогда едва узнала.
И проводила, не успев понять.
Она с другим куда-то уплывала.
Он даже не посмел ее обнять.
Но время с расстоянием бессильны,
И даже вечность у любви в плену.
И где-то там, в заснеженной России,
Он снова на портрет ее взглянул.
Вино, в нем яд. Он это понимает.
Он сам смешал с вином старинным яд.
И все еще стихи во мгле читает.
И ждет минуту.. Листья лишь шуршат.
И ангелы несут дурные вести.
Туда, к тебе, за Тихий океан,
Ты говоришь: «Мы не могли быть вместе.
Я не любила. Это все обман.
И я тебя прекрасно понимаю,
Твой муж надменный так еще красив,
Но почему сегодня вспоминаю
Той песни оборвавшейся мотив.
Закат алеет где-то там внезапно.
И по аллее тень бредет во тьму,
И жизнь летит с тоскою и азартом.
Но без любви зачем она ему
##################
О, эта праздная небрежность, когда краса так дивно манит,
И что нам остается? Нежность. И пусть иллюзия обманет.
Мы в том театре, как актеры, готовы снова раствориться.
Печаль, она проходит скоро. И очень страшно воплотиться.
О львицы дивные, вы снова небрежно смотрите на мир.
И больше нет пути иного, как только распрощаться с ним,
Когда прекрасная эпоха, растает, словно этот сон.
Останется лишь профиль Блока, потом исчезнет даже он.
В театре, где мы все играли себя, а может быть иных
Созданий, дивные печали хранили этот старый миф.
И мир, в его великолепье был так далек от этих грез.
И вы проснулись на рассвете. И ветер вдруг духи унес.
И в старом парке встреча снова так неожиданно мила.
И мира больше нет иного, чем тот, который обрела
Твоя душа в театре этом, в плену у света и тоски
Звучали дивные сонеты, и пелись светлые стихи.
Ваш век серебряным назвали. И в блеске тихом и тоске,
Звучали дивные печали. И веер чуть дрожал в руке.
Раздета, больше, чем одета, и потому озябла снова,
Но света не было от света. Метались среди грез и снов.
Небрежно брошенные снова в мой век, и в трепете огня
Еще я вижу этот пламя, заворожившее меня.
И диалог, он будет длиться, и что ему теперь века,
Когда вдруг воскрешает лица опять художника рука.
#####################
Крик израненной птицы. Венеция
Мне снова Венеции дивная снится,
И юная дама, плывущая мимо.
К кому на свидание райская птица
Направилась снова, а муж нелюбимый
Спокойно с другой развлекается где-то.
И даже не верит он слухам сначала.
Но вилла пустует ее до рассвета.
И тихо вода все шуршит у причала.
Ей больно и весело быть одинокой.
И рваться куда-то, забыв о печали.
И только вода так темна, и жестоко
Опять поступают мужья, и сначала
Рыдала, просила, хотела остаться.
Хотела забыться с собакой и сыном.
Но вот уже будет в тумане качаться
И может быть встретится снова с любимым.
Но нет, этой страсти она не узнает.
И резко назад повернется гондола.
Крик раненой птицы во тьму улетает.
И сын просыпается. С тихим укором
Служанка посмотрит:- Чего еще надо?
Она не ответит, но будет во мраке
Все видеться снова вода и громада
Забытого склепа. И память о драме,
Которая там позабыта в начале.
И птица кричит так пронзительно снова.
И снится Венеция снова ночами.
И странно душа в полумраке взволнована.
Как будто бы я, все забыв и оставив,
Спешу на свиданье к тому, из тумана.
Харон этой лодкой отчаянно правит.
Приятно предаться стихии обмана.
И муж, обнимая послушное тело
Любовницы, снова во тьме замирает.
И город во мраке, но как неумело
Бродячий скрипач где-то скрипку терзает.
И душу терзают и сны и виденья.
О город полетов, и город страданий.
И кружатся в пропасти робкие тени.
И с юностью снова назначу свиданье.