Всё близлежащее пространство, а именно – двор, переулок и садик, возле нашего дома находящийся, мы, дети, воспринимали как нашу собственность.
При этом за каждым участком были закреплены конкретные игры.
Так, например, во дворе мы играли в принцесс. Потому что там была такая деревянная веранда-пристройка к одному из домов. И вот эту веранду и деревянную лестницу, по которой надо было на неё подниматься, мы обыгрывали – как будто это великолепный королевский дворец. А мы – прекрасные принцессы, которые, стоя на балконе, снисходительно поглядывают на соседних принцев. Конечно, если эти принцы вообще были…Мальчишки играли с нами редко. И неохотно. Но выпадали и счастливые дни. И тогда уж мы давали волю нашим королевским фантазиям! Ждали, звали, отвергали…
А ещё – преимущественно летом – во дворе мы хоронили наших маленьких домашних животных. Лично мне – при активном содействии пары-тройки ребят - довелось закопать там одну черепашку и двух хомяков. Я даже какое-то время помнила точное место их захоронений.
На маленькой улице, ведущей из двора к садику, зимой мы строили замки изо льда и снега, весной – пускали кораблики из семян клёна, летом – собирали одуванчики, которые росли в огромном количестве вдоль забора, за которым было училище связи. Иногда – даже набирались смелости и наглости и перелезали (кто – через забор, а кто – и под забором) туда, на территорию «врага» и носились по ней, одновременно - боясь и ожидая, что нас обнаружат и поймают…
В садике, как и предполагалось теми, кто его для нас оборудовал, мы качались на качелях, копались в песке, играли в дочки-матери до истерик (потому что быть мамой никто не хотел!), катались с горки. Ещё – бегали в догонялки, потому что места было довольно много и не было машин. А на газонах (был такой счастливый промежуток времени, когда по ним разрешалось ходить) мы играли во всё подряд, например – в «Али-Баба, о чём слуга», устраивали пикники, загорали. Ещё – играли в прятки за деревьями. Деревья были толстыми и высокими. Кажется, это были ивы. С такими узкими, длинными, серебристыми листочками.
Однажды на самом высоком из этих деревьев почти три дня просидел мой кот Пушок. Орал там как сумасшедший, но слезать не решался. Снимали его оттуда всем двором. И он, в награду за спасение, чуть не вскрыл вены моему соседу. Потом это событие долго обсуждалось. Думаю, намного дольше, чем заживали раны на руках несчастного спасителя.
А вот в переулке, где не было вообще ничего интересного или подходящего для игр, мы всё равно умудрялись что-нибудь придумать. Прямо на пустом и голом асфальте. Например, по вечерам и в выходные мы гоняли там в футбол. Громко и азартно. Иногда – рисовали мелками. В основном – сердечки, буковки и математические знаки – плюс и равно.
А в те дни, когда нас собиралось особенно много, мы играли в московские прятки. И место для общего сбора было выбрано нами раз и навсегда – у водосточной трубы. В углу.
И, главное, прятаться-то в переулке было особо не где. А, всё равно, играли. И – прятались. Упрямо и упорно. И нам было ужасно весело и очень интересно.
В нашем распоряжении были – угол дома слева, угол дома справа, три входные парадные двери, арка, ведущая во двор-колодец (мини-колодец, потому что дома были не очень высокими), и – ворота проходной какого-то секретного предприятия. И – всё. А детей – человек десять. И всем надо где-то спрятаться. А ведь ещё иногда к нам присоединялись и взрослые. Вот шуму-то было!!! И радости. Только – не тому, кто водил, конечно…
Игра начиналась с того, что двое детей – держа один другого за большой палец руки – принимались громко и весело кричать:
- Тай-тай-налетай, кто в московские прятки играй!
И так – пока не набежит как можно больше желающих.
Иногда прибивались к нам и новые, незнакомые дети из соседних дворов. Тогда, если они не знали, как правильно играть в эту игру, им, сбиваясь, ругаясь и толкаясь, объясняли правила:
- Значит так...
- Я буду рассказывать, ты не умеешь!
- А что это – ты? Сегодня я хочу.
- А то это – я. Ты плохо объясняешь. Всё время забываешь...
- А ты-то – чем лучше? Значит так, ребя…
- Не слушайте вы её…
- Короче, встаём у трубы. Вот тут. Тот, кто вОда – отворачивается к трубе…
- И не так! И не так! Забыла сказать, что надо ещё и глаза руками закрыть!!! Бе-бе-бе!
- Да это и так понятно, правда?
- И ничего не понятно! Дальше я говорю! Отойди! Вот значит. Один встаёт к трубе лицом, закрывает глаза руками и ждёт. Остальные – стоят вокруг. Кто-то один – ударяет воду по спине. Потом – все встаём вот так: пальцы в кулак, а большой – вверх. И вода должен угадать, кто его ударил. Понятно?
- Да.
- Неа.
- Понятно…но не очень…
- А как это? Угадать? По глазам?
- Типа – да. Вот. Если он угадал, то считает и водит тот, кто ударил, если не угадал – то он сам.
- Кто?
- Тот, кто стоял у трубы.
- Вокруг?
- Да нет, блин-нафиг! Тот, кто стоял у трубы, закрыв глаза руками. А потом – повернулся…Фу!!! Ну, что – играть будете?
- Не, я не буду.
- Я попробую, тока не понятно что-то…
- А я понял. А вот – потом-то что? Можно самим отбиваться или надо ждать, пока вода найдёт или скажет, что сдаётся?
- Можно. Можно и отбиваться и даже других отбивать.
- Здыба! Я знаю эту игру!
- А чё же ты сразу не сказал, что знаешь?
- Я думал, что у вас по-другому играют. А так я умею. Я так уже много раз играл…
Я пряталась не особо удачно. Бегала не слишком быстро. Так что довольно часто мне приходилось быть водящей. Поэтому я выходила из игры одной из первых…
- Я всё! Мне домой!
- Ну, вечно ты не доиграешь и уходишь!
- Мы тебя не будем в игру брать!
- Только всё портишь.
- Ну, и не берите, очень надо. Сами играйте в ваши дурацкие прятки!
Но на другой день, максимум через день, в переулке снова раздавалось:
- Тай-тай-налетай…
- Соня!!! Выходи играть!
- А Наташа дома? А позовите её! Мы играть собрались!
И всё начиналось опять…До первых обид. До последних желающих. Кто-то из детей уходил со слезами обиды сам, кого-то – ревущего и желающего играть ещё – утаскивали домой мама или бабушка.
А, когда мне исполнилось одиннадцать, в самом начале нового лета я совершенно неожиданно поняла, что у меня как-то вдруг не стало больше друзей по играм.
Да потому что всем остальным детям было минимум тринадцать лет! И это – уже другой мир. Другие интересы. Всё – новое. Недетское.
И, как по заказу, как раз в это время в нашем садике вдруг объявились какие-то удивительные ребята. Они приходили к нам тусоваться. Забирались в домик, который стоял посреди детской площадки (само собой – вечером, когда все малыши расходились по домам) и сидели в нём допоздна. А, если места в домике им всем уже не хватало, придвигали к домику пару скамеек.
- Эй! Девчонки! Заходите в гости! – кричал кто-нибудь из парней, едва одна из моих подружек проходила мимо садика…
…Через какие-то две недели все мои знакомые девицы в возрасте от тринадцати до шестнадцати лет оказались затянутыми в тусовочные сети. Вчерашние послушные и примерные девочки целыми днями сидели отныне в заплёванном домике, дышали сигаретным дымом, с удовольствием поддерживали весёлые разговоры, процентов на девяносто состоящие из мата…
И никто ничего не мог с этим сделать. Никто не сумел бы вернуть мне моих подруг. А, раз гора не идёт…то…
- Привет, а мне к вам можно?
И я вошла в домик.