Школа. Володя Берштейн,- эмигрант, эрудит, спец. по языку и литературе, любезно сбросил мне на мой компьютер, свою ещё неопубликованную книгу «7-Урок», где, как и все эмигранты помимо своей воли, описывая свою жизнь на родине, явно перебирает с розовым цветом. Но это сугубо его дело. Его книга лично у меня сыграла роль камня запущенного в пчелиный рой. Этот рой, тщательно оберегался мной два десятка лет от всяких потрясений, дабы потихоньку похоронить в памяти старые и уже никого не волнующие события. Но случилось то, что случилось. Камень попал туда куда надо и глава « школа» скорей всего увидит свет.
Художественная литература, в том числе и ранее запрещенная, в 80-х годах распределялась, впрочем, как и все дефициты в то время, райкомом партии. Меня они тоже соблазнили автомобилем « Жигули», пообещав который подло обманули, отделавшись от меня мотоциклом « Днепр», парой десятков художественных книг и морем воспоминаний самого разного характера. И это всё за то, что я бросил в городе насиженное место с хорошим заработком и пошёл в сельскую десятилетку директором школы. Володя вспоминает в своей книге, как директор сельхоз. техникума, ему, работавшему тогда учителем языка и литературы, дал почитать « Мастера и Маргариту» М. Булгакова. При этом, хвалясь тем, что эта книга у него уже давно, и он её перечитал уже раз двадцать. На фоне того, так сказать, что учитель словесности её ещё не видел и в глаза. Люди! Это было. Третьи секретари горкомов и райкомов партии распределяли художественную литературу среди «партактива» то есть, приближенным к кормушке и к ним лично лицам. А учитель литературы тем более с подгулявшей « пятой графой» в эту категорию явно не вписывался. Хотя по логике вещей он первый должен был прочитать и иметь в своём постоянном распоряжении все книжные новинки. А то, как же ему сеять разумное, доброе вечное, если сам знаком с произведением только понаслышке. Помните сказку о сороке, которая делила кашу. Это там, где: - Этому, дала, и этому дала, а этому не дала. Лично у меня с детских лет к этой сказке отношение не очень. Да и вся система распределения, на мой взгляд, подлая. Двадцать раз прочитать « Мастера и Маргариту» и для этого всего лишь, лизнуть зад третьему секретарю? И потом похвастаться перед учителем литературы вот этим всем. А учитель так растрогался щедростью благодетеля, что уже свободным человеком, в свободной стране, тысячи за две километров от своей родины продолжает с умилением вспоминать о широте души своего бывшего шефа. Конечно, пишу очень зло. Хотя я считаю себя человеком добрым. Так вот Володя! Тебе специально посвящаю главу «Семинар по горячему питанию».
Здание школы было новое, с кучей недоделок и морем проблем, связанных с ментальностью, сельскими устоями, изуродованными годами советской власти и служило хорошим наглядным примером философскому постулату о том, что « Общественное сознание – отстаёт от общественного бытия». Всё, что покупалось для школы, нужно помнить, что в то время была эпоха тотального дефицита, немедленно разворовывалось, безо всяких зазрений совести. В этом селе был совхоз. Это усугубляло положение. По словам местных жителей, в колхозах с этим было построже, в отличие от совхозов, где по проблемам воровства была целая концепция. В которой, народом было определено, что можно воровать а, что нельзя. Учительница истории при мне, директоре школы вычитывала ученика за воровство: - Людское, нельзя брать. Напирая на слово людское, говорила она. Совхозное же, разворовывали, где могли, и как могли. При этом совсем необязательно, что местные жители были плохими людьми. Это был образ тогдашней жизни, правила, игры которой очень изощрённо толкали людей на воровство, делая жизнь без воровства невозможной. А запачканного, в каком либо правонарушении или преступлении человека легче держать на коротком поводке. Так и жили, связанные круговой порукой. Учитель с учеником запросто мог встретиться вечером там где, что-то, плохо лежит или растёт, и это было нормой.
Совхоз, пользуясь, случаем, что в школе долго не было директора, а оборудование, поступившее под новостройку, хранилось в совхозных складах, также тянул всё, что можно. Так оборудование для школьной столовой было нагло установлено в совхозную столовую, украли у своих же детей. И это при всеобщем молчании. Я быстро понял, что значит, в селе пойти против власти. Скажу, одним словом. Хана! Мне городскому жителю, несвязанному с проживанием в селе конечно легче было быть независимым и принципиальным, чем местным и я этим пользовался. Первым делом, забрал и самолично пригнал в школу из совхозного гаража наш трактор Т-40, выделенный школе для обучения детей из резерва облоно. Присвоенный, совхозом конечно с самыми благородными целями, наверно, что бы чего не поломали, эти деточки. Взяв старшеклассников, вырубили уже установленное в совхозной столовой оборудование и торжественно на своём тракторе водворили его на полагающее место в школьную столовую. Все эмоции, кто, что сказал или сделал, по этому поводу я опускаю. Прошло уже много лет и это уже никого не интересует. Следующим моментом, когда со школой начали считаться, можно назвать кавалерийский наскок высокостоящего районного начальника с немедленным и беспрекословным требованием поднять всю школу и бросить на побелку деревьев вдоль дороги, потому, что там может скоро проехать начальство ещё выше его. Я вежливо объяснил, что школа работает согласно учебной программы, срывать занятия я не имею права, вот вам телефон, звоните в районо. Если мне оттуда дадут команду сорвать занятия, я это сделаю, если нет, то извините. Бедный начальник похватал ртом воздух, и дернул на своей чёрной Волге только его и видели. При всей моей ершистости с директором совхоза у нас были нормальные отношения, да и понимал он прекрасно, что я делаю то, что обязан делать иначе грош мне цена.
Перечислять все свои трудовые подвиги на ниве народного образования я не собираюсь, а хочу только описать семинар по горячему питанию школьников, проведенный на базе нашей школы. И поверьте, сюжетец этого рассказа закручен, дай бог каждой пьесе. Так сказать в духе тогдашнего времени. Единственно, не забыть бы, чего, или так скажем, не приврать бы лишнего.
Это случилось, уже тогда, когда основные прорехи в работе школы были ликвидированы. Работали все школьные кабинеты, все предметы читались и школьные программы выполнялись. Действовали спортзал, тир, столовая с горячим питанием, работала созданная нами, единственная в стране велобаза в сельской школе, каждый год выдававшая мастеров и кандидатов в мастера спорта из числа учеников, работали две мастерские, наш трактор исправно служил делу обучения подрастающего поколения основам механизации сельского хозяйства. Работало отопление, и все санузлы школы были обеспечены проточной водой. Не только сельские дети, но и многие технички не имели опыта в обращении с сантехникой, их постепенно обучили. Ценой огромных усилий была введена сменная обувь и времена, когда технички тяпками убирали грязь во время уроков нанесенную прошедшим по своим классам ученикам, уже потихоньку начали забываться. Районо это всё абсолютно не интересовало, в то время для них главное было бумага, чем у меня и занимались два завуча и одна пионервожатая, исправно выдавая кучи никому не нужной по сути макулатуры, но необходимой для изображения кипучей деятельности школы. И это потому, что « Социализм- это учёт!». Перечитывая текст написанного с удивлением заметил, что всё равно занялся перечислением своих достижений но тут же успокоился, это важно для того, что бы знать обстановку сложившуюся на момент описания произошедших событий. И потом, хозяйственная деятельность, это мой конёк, меня хлебом не корми, только дай поднять массы на преодоление очередной трудности. Характер такой. Учителя и персонал школы, видя, что у меня получается, и результаты нашей работы дают, плоды, с полной самоотдачей всегда поддерживали мои начинания.
А тем временем районное звено лихорадило. Страсти то кипели подспудно, с виду и со стороны как бы всё в порядке, а то вдруг вырывались наружу, подымая, такой резонанс, что даже по прошествии двух десятков лет удивляешься его силе и размаху.
Конечно, этой публике хотелось власти. Власти и всего, что связано с этим сладким словом и притом всего, обязательно много. Второй секретарь, мечтал стать председателем райисполкома. Председатель райисполкома мечтал стать первым секретарём ком, партии. Первый секретарь мечтал поиметь, третьего секретаря. И.о. зав. районо мечтала убрать эту унизительную, приставку и.о. и ещё мечтала стать третьим секретарём. Ну, там книжки делить, на «Волге» ездить, и, что бы все, все, все Людмила Яковлевна, Людмила Яковлевна… - дура одним словом. Откуда я, мол, знаю, кто чего хотел? А они, однажды на 8 марта, за один раз, одним чохом попытались, все свои мечты воплотить в жизнь. Учитывая то, что времена тогда были « Горбачёвские» первый секретарь как истинный гусар, повёл третьего секретаря поздравлять с 8 мартом, конечно в райкомовский гараж. Забыв о том, что его партийные товарищи спят и видят, как вцепиться ему в глотку и любой его шаг прослеживается, а малейшая оплошность будет использована товарищами, для его безжалостного уничтожения. Ведь совсем недавно, на фоне абсолютного благополучия, предыдущий председатель райисполкома пишет заявление и скоропостижно исчезает за пределы Украины, по слухам, куда то в Сибирь. Покидая, насиженное место, дом, родину, в конце концов, освобождая своё место для нынешних. Но разве шакалов можно накормить навсегда? Знал же всё прекрасно первый секретарь и за внезапное исчезновение председателя райисполкома, и возможно знал и причины поспешного бегства, знал, что по созданному прецеденту может и с ним произойти тоже самое. Но повел всё равно в гараж, где они и были примкнуты всеми перечисленными секретарями и председателями до самого утра. За ночь соискатели теоретически поделили между собой партийные и государственные районные должности, ясное дело никто из них не покинул свой пост, бдительно охраняя, политическую могилу промахнувшегося вожака и своё лучезарное будущее. Помните Киплинга : -)) Акила, промахнулся! Утром на обрывке серой обёрточной бумаги было написано отречение. Это, всё равно не помогло ни кому, не застигнутым в врасплох партийным секретарям, не соискателям быстрого карьерного роста. Турнули, всех. Следующие пришли такие же. Одна, Людмила Яковлевна вылетела раньше этих событий, по итогам так сказать семинара по горячему питанию.
Даже не знаю, что толкнуло третьего секретаря по идеологии провести семинар по горячему питанию на базе нашей школы. Само собой с питанием в школах района положение было ужасное. Как правило, в сельскую школу приносились из колхозной столовой два ведра. Одно с пирожками, другое с чаем. Всё! Не графья, однако. На этом фоне наша школа с горячими обедами, с полным набором оборудования, холодильниками, проточной горячей и холодной водой, выглядела для многих несбыточной мечтой. Всё это так, ну а человеческий фактор? А, жаба, так грызущая печёнку, что челюсти сводит? И.О.зав районо Людмила Яковлевна итак сидела на своём кресле одним бочком, да ито благодаря своему кумовству с третьим секретарём. Занять этот пост постоянно, мешала непроходимая сельская дремучесть. Которая коробила даже районные кадры, которые сами-то Кембриджей и Оксфордов не кончали. Естественно я, по её вычислениям мог потенциально погубить всю её карьеру и поэтому, с бульдожьей прямотой, была дана команда «Фас» всей инспекторской службе, а также завербована завуч по учебной работе Мая Васильевна с нашей школы для собирания на меня компромата. Завуч, была мгновенно разоблачена в шпионской деятельности и тут же раскололась, сообщив, что ей было обещано моё место. Пришлось провести с Майей Васильевной разъяснительную работу, в которой я, доходчиво объяснил заблудшей овце, зачем вообще ей это всё надо. Пишете, свои бумажки, и пишите себе спокойно дальше. Зачем вам, женщине все эти хозяйственные вопросы, в которых вы абсолютно ничего не понимаете? Завуч раскаялась, то есть, покаялась и была прощена. В ту осень завхоз школы Зинаида Васильевна всё время жаловалась, что в « Гортопе» нет нормального угля для того, что бы развести по разнарядке пенсионерам. Что она делала ежегодно. Когда позвонили с Гортопа с новостью, что нужный уголь получен, были уже последние числа декабря, а я получил вызов на экзаменационную сессию в институт, где получал второе высшее образование. Вполне закономерно, я позвонил Людмиле Яковлевне и сказал, что уезжаю на сессию, за меня остаётся завуч, пришёл уголь пенсионерам, а финансирование уже закрыто. Дальше случилось такое, что вы мне не поверите. Я сам замолчал, пытаясь, вникнуть в суть происходящего. Из трубки раздалось победное змеиное шипение:
- Вот, наконец, ты и попался! Наконец я дождалась своего часа! Теперь тебе всё!
Я, вникнув, наконец, в чём дело с радостью положил трубку. Почему с радостью? Когда враг открылся, тем более, с дури, преждевременно – это уже моя победа. А чему она обрадовалась? Закрылось финансирование? Оно закрывается перед каждым новым годом. Как закрылось, так и откроется сразу после нового года. Это понятно было всем, но только не ей. Ну, а вообще как вам сама по себе ситуация? И.О. зав. Районо исходит от радости при виде возникшей, на её взгляд - трагедии, у подчинённого ей директора школы. Вернувшись в школу после экзаменов, и обходя с завхозом школьные коридоры. Зинаида Васильевна указала на одну из батарей центрального отопления и сообщила, что эта батарея лопнула от давления, и с ней пришлось, изрядно повозится слесарю с двумя трудовиками. Ну, лопнула и лопнула такая у неё судьба. Но, в районо по этому поводу уже висел приказ на меня. Содержание которого гласило, что я по своему разгильдяйству, оставил на этот год замерзать бедных пенсионеров, лишив их угля и лопнул батарею, в то время, находясь на экзаменационной сессии совсем в другом городе, пытаясь заморозить школу. Ну, что можно сказать? Сплошная череда ляпов этой дамочки, делала бессмысленной даже попытку объясниться с ней. Я. сделал для себя неутешительный вывод. Случай клинический. Бороться бесполезно. Надо относиться к ней, как к стихийному бедствию. Влезай на крышу и жди, пока схлынет. А тут этот семинар, на мою голову.
Еду на совещание по семинару, в районо к Людмиле Яковлевне. В моём представлении это мероприятие, прежде всего районное, цель и задачи которого улучшить положение с питанием школьников в районе. Исходя из этого, я по дороге в районо обдумывал детали сценария, ну, конечно же, с целью максимально помочь коллегам, поделится опытом, подсказать, наконец, где чего доставал и каким способом. Не угадал.
Людмила Яковлевна, уже к тому времени основательно изучила и отрепетировала поведение руководителя районного масштаба. Не отличаясь, красноречием она научилась многозначительно хмыкать, там, где нужен был не стандартный текст. В остальных случаях её словарь составлял ряд расхожих, фраз партийнохозяйственного актива таких как « поставить на место, порешать вопросы, не надо мне тут раздавать наряды, стал, видите ли, в позу, и тому подобных». Ничего подобного, это не плагиат с персонажа 12-стульев Эллочки Людоедочки, старшее поколение города и района помнят эту дамочку и охотно подтвердят мои слова. Она, как и я тоже приготовилась к встрече. Начав с того, что - не надо тут раздавать наряды. Закончила монологом, из которого я понял, что районо еще посмотрит и даст оценку всему тому, что мы приготовим. А мне лично необходимо подготовить доклад для выступления перед участниками семинара, то есть директорами сельских школ, почему-то со скрытым торжеством выдала Людмила Яковлевна. Вот вам в качестве методической помощи, и протянула мне какой то журнал с текстами выступлений.
- Я сама всегда этим пользуюсь. Спишете и добавите своими словами.
Доверительно сказала она. Выступления и доклады, к нашей теме не имели ни какого отношения. Уже, сидя дома за письменным столом, я понял, в чём дело, понял и причину скрытого торжества. Письменная речь моего начальника не отличалась от устной. То есть, сплошное хмыканье и расхожие штампы. Написать самостоятельно доклад или обыкновенное выступление ей было не дано. Наверно она считала, что эта проблема касалась всех. Вот и торжествовала, думая, что поставила меня в тупик. Вот для моего доклада, она и предлагала списать красивые фразы из чужих докладов, добавить своими словами уже по теме доклада. Подивившись ещё раз дремучести своего руководителя, я с чувством глубочайшего удовлетворения зафинтилил эту макулатуру в самый дальний угол. Я конечно далеко не Сократ, но усыплять чужими красивыми фразами своих коллег, которые наслышались всякого, я не собирался. Учителю не уметь сказать пару слов, это же нонсенс. Но жизнь подкидывает еще и не те фортели, забегая вперёд, скажу. Когда закончу описывать семинар, у меня припасен для вас такой финал, который допустим О.Генри и не снился. Тем более писатель выдумывал свои новеллы, а я же за полным отсутствием фантазии, пишу только то, что происходило на самом деле.
Школа, готовила семинар по взрослому. Коллектив учителей, понимая важность момента, выкладываясь по полной программе, готовились сами и готовили детей. Я старался проработать так сценарий, что бы не упустить ни одну мелочь и не допустить оплошностей.
Всё-таки, Брежневские времена, длившееся почти два десятка лет, наложили свой отпечаток на взаимоотношение людей. Застолья сопровождали и встречи и проводы, праздники и похороны. Считалось нормой проводы комиссий под звон стаканов. А тогда уже был Горбачёв со своим сухим законом. Посоветовались с коллективом, решили стол для гостей делать от души, а там как карта ляжет.
Директор совхоза, Александр Иванович, которого я до сих пор вспоминаю с огромным уважением. Сухо и по деловому перечислил, куда мне подъехать и, что где забрать для моего семинара. - А деньги я уже распорядился, выдадим помощью на того кого укажите из числа работников совхоза.
Повариха, заявила сразу. – Деньги пусть выдадут на моего мужа.
Как слаб, бывает человек. Едва получив по сути чужие, деньги и не найдя в себе сил с ними расстаться повариха заявила. – А знаете, деньги я вам не отдам. Мы тоже нуждаемся в помощи.
Пошёл снова к Александру Ивановичу. Тот как мне показалось невозмутимо, произносит. – Давайте следующую фамилию.
За долгие годы руководящей работы, он досконально изучил этот самый, человеческий фактор и прекрасно знал, что можно ожидать и от кого.
В день открытия семинара, всё блестело и сверкало. Школа, выдраенная как яичко, ждала гостей.
Подошёл заказной автобус с работниками районо и директорами школ района. Подъехала и Волга с райкомовскими работниками. Семинар начался, без сучка и задоринки. Проходя мимо группы директоров, я был внезапно пойман за руку одним из старейших районных аксакалов народного образования. – Евгений! Сказал он. – Ты на стол водку приготовил?
- Приготовил.
- Не, выставляй! Тебя пасут.
- Деньги за обед с нас будешь брать?
- Да как–то, не по христиански.
- Надо брать!
Прошла официальная часть. Гости посмотрели школу, детки развлекли их культурной программой, наступило время обеда. Сейчас, продуктами не кого не удивишь. Овощи, фрукты, зелень, круглый год. Тогда это было из области фантастики. К тому же, как я помню, это был последний день занятий перед весенними каникулами. Но благодаря директору совхоза, у нас на столе для гостей было всё, что только можно было мечтать в то время.
Заходя в столовую, уже для обеда, при виде стола, гости ахнули. Зашушукались и инспектора. Всё внимание на меня. Я, взял глубокую тарелку, поставил её на угол стола и на провокационный вопрос о цене за обед из толпы инспекторов, ответил.
- После обеда положите в тарелку по двадцать копеек.
Аксакал, одобрительно крякнул. И пробубнил, что-то себе под нос. В чём я ясно расслышал: - А, вот хер вам!
Это резюме, услышал не только я один. Заготовленного скандала не получилось. Как то сразу всем стало легче, народ повеселел и так на приподнятой ноте я проводил основную массу гостей. Третий секретарь Ольга Андреевна, заперлась со своей кумой и.о. зав. районо Людмилой Яковлевной в моём кабинете и выясняли отношения. Красноречивая Ольга Андреевна, пыталась выяснить у Людмилы Яковлевны, какого чёрта та прицепилась ко мне и, что вообще эта травля означает? Ну, попробуй, поговори с человеком, который кроме хмыканья и обезьянних ужимок ничего вразумительного не произносит, делая при этом довольно целенаправленно своё пакостное дело. Собрав в столовой всех своих учителей, я поблагодарил их за отличную работу и, учитывая, что с завтрашнего дня начинаются каникулы, объявил всем на завтра отгул. А теперь всем гулять и я поднял рюмку, в которой на самом донышке была налитая водка. Пить в тот день я, конечно, не мог, тем более в школе на втором этаже как две фурии сцепились две кумы, тем более из-за меня. Через день, зайдя в школу, я с удивлением узнал, что в школе уже работает комиссия с Донецкого облоно под руководством Вождаевой. Вождаева отличалась редкостным «человеколюбием», очень любила своё ремесло, и её обычно присылали, когда нужно было «закопать» неугодного человека. Меня сразу выдворили, идите, мол, занимайтесь своими делами. А нам предоставьте список учителей. Целый день, шел допрос учителей, вызываемых по одному к этой садистке. Последним вызвали меня.
Развалившись в кресле с демонстративной вальяжностью, эта дамочка задала мне вопрос.
-Так, пили ли вы вместе с учителями или нет?
По её лицу, упоённым полнейшей властью надо мной, читалось ожидание, моей мольбы, изворачивания, распускания соплей, лихорадочного вранья, а она меня будет ловить меня на каждом слове и наслаждаться этой властью, чувством для неё самым сильным и желанным среди всех чувств.
Я вспомнил фразу аксакала, сказанную шёпотом в столовой. Самое место её повторить, но воздержусь, подумал я, и в деталях, что бы ничего не пропустить подробно, рассказал о том, как я поздравил своих учителей, поблагодарил за отличную работу и поднял рюмку с десятью граммами водки.
-Вот видите! Все учителя до одного сказали, что вы с ними не пили, а вы говорите обратное.
-Я.говорю, как было дело. А то, что кто-то сказал и как, это дело их.
-В этой школе, на наш взгляд полная круговая порука. Коллектив так запуган, что никто ни одного слова не сказал против вас. С тем и отбыли.
Людмиле Яковлевне пришлось уйти из района в город. Меня ушли, уже следующие соискатели власти и денег. Инспектор районо Таган Ирина в последствии призналась, что моя завуч продолжала стучать на меня, а она лично, то есть Таган Ирина Эдуардовна возила анонимку, составленную на меня и.о. зав районо Людмилой Яковлевной в облоно человеколюбивой Вождаевой.
В городе Людмила Яковлевна попала в струю. Коммунистическую партию Советского Союза прикрыли. Люди узнавшие много нового о проделках коммунистов массово покидали ряды некогда руководящей партии. Вскоре Людмила Яковлевна уже занимала руководящее место в составленной из осколков новой коммунистической партии, продолжая удивлять окружающих своей непроходимой ограниченностью. Нашлись для неё и жертвы травли. Факелом вспыхнул скандал вокруг заведующего гороно. Рухнула Берлинская стена, лишившись помощи, от развалившегося Советского Союза, терпела лишения Куба, Северная Корея со своим коммунистического толка тоталитарным режимом постоянно находилась на краю голода. Южная Корея за свой экономический рост уже называлась в прессе азиатским тигром. Одна Людмила Яковлевна, не обращая внимания на сообщения прессы, писала в праздничном послании к дню Октябрьской революции от секретаря коммунистической партии , О том, что коммунистический путь развития доказал своё явное превосходство в странах.. И перечисляла страны ГДР, Кубу, Северную Корею. Подоспевшие выборы в Верховную Раду по мажоритарной системе, неожиданно вынесли её на самый верх украинской политики и она, наобещав землякам светлого будущего, им и их детям навсегда покинула родные места, что бы строить, но уже в Киеве светлое будущее для себя и своих детей. Вот видите? А, я всё дура, дура.
Прошли годы, эпоха перемен основательно прошлась по судьбам, как людей, так и целых государств. Чем бы я потом не занимался, и где бы я не был, время, когда я работал в этой сельской школе, оставалось в моей памяти. Через пятнадцать лет после этих событий я неожиданно получил приглашение на последний звонок из моей школы. Я конечно поехал. Теперь пользуясь, случаем, я говорю вам, мои дорогие. Спасибо, что помните меня, что стояли за меня горой в трудную для меня минуту, вы всегда будете в моём сердце. 2008 год.