Кис – Брысь – Мяу
Я ненавижу кошек. И они словно чувствуют это, и отвечают мне тем же. В самом деле, ну что в них хорошего – тощие, блохастые, с вечно голодными глазами. Злющие до бешенства. Конечно, это лишь бездомные. Есть и другие. Мордатые, важные, сытые так, что пузо трещит. Мытые душистыми шампунями и любящие нежится на подушках. До безобразия избалованные, изнеженные хозяевами. Нет, не люблю я кошек. Но, следуя всемирному закону подлости, вечно на них натыкаюсь.
Сегодня шёл со школы и едва не споткнулся о кошку. Она с мявом бросилась из-под моих ног. Забралась на дерево, и пофыркивая, пялилась оттуда на меня своими глазищами. Я обошёл дерево стороной. Ещё кинется, драная кошатина.
-Гладышев! Подожди!
Вот блин! Меня нагоняла Пензина. Моя одноклассница. Она хорошистка, но выпендривается, словно отличница. Вечно носит блузки и юбки, нет чтоб, как все нормальные девчонки, в брюках или джинсах в школу ходить. Заплетает две толстые косы и гордится ими. Терпеть не могу эту дуру. А ещё она обожает кошек.
-Гладышев, - она догнала меня и пошла рядом, -ты собираешься идти в библиотеку?
-Собираюсь, - буркнул я мрачно.
-Ну, и когда мы пойдём?
-Я ещё не решил, сколько я буду собираться, -ответил я с ухмылкой. Конечно, тянуть было нельзя. Ольга Андреевна разбила весь класс на пары и каждой дала тему реферата. Не сдашь в срок – неприятностей не оберёшься. Как назло, я попал в пару с этой…
-Решай скорей! – потребовала Пензина. – Ты, наверное, хочешь, чтоб я одна отдувалась, да? А с тебя взятки гладки?
Не думаю чтобы она хотела поиздеваться над моей фамилией, но я взбесился.
-Слушай, Пензина, - я скорчил ей рожу, - когда хочу, тогда пойду, ясно? А пока иди ты в…Пензу!
-Хамишь, да? – она прищурила глаза. – Имей в виду – я приду завтра, и мы пойдём в библиотеку, хочешь ты этого или нет! – и, развернувшись кругом, Пензина промаршировала мимо меня.
-Дура, - буркнул я под нос и поплёлся домой. И ведь придётся идти! Если, конечно, я не хочу получить «неуд» за реферат и нахлобучку от мамы. Кстати, насчёт мамы – просила же хлеба купить. До булочной минут десять ходьбы. Купив хлеб, я принялся запихивать его в пакет, и тут сзади раздался страшный рёв. Я едва не выронил булку. Обернулся. У двери булочной стояла женщина с ребёнком, и тот орал, как оглашённый. Мать пыталась его успокоить, но куда там!
-Ма-ма-а! Ки-ису-у! А-а!- надрывалось чадо, вырывая руку из руки матери, и топая ногами.
-Какую кису, боже мой? – кажется женщина уже была в отчаянии.
-Ки-су-у! – ревел ребёнок. – Киса зовёт! Пусти-и!
Я скривил губы, запихал наконец-то хлеб в пакет и вышел из булочной. Киса! Ненавижу кошек! Сзади раздался звонкий хлопок – кажется, терпение матери истощилось окончательно.
Своей комнаты у меня, к сожалению, нет. Я делю комнату со своей младшей сестрой. К счастью, ей всего четыре, и до полок с моими вещами она не дотягивается. Сейчас Яша в садике, но скоро её надо будет забрать, и хорошо бы не мне. Вообще-то мою сестру зовут Ядвига – как бабушку. Но сама она называет себя Яша, полностью не выговаривая имя. Зовём её так и мы.
Я бросил сумку на стул. Уроков тьма, да ещё этот реферат. В этот момент в комнату заглянула мама.
-За Яшкой сходить? – спросил я безнадёжно, взвешивая что лучше – это, или немедленно сесть за уроки.
-Сама схожу, - мама, кажется, была не в духе. – а ты лучше займись…- она тронула себя за мочку уха и вышла из комнаты. Я скорчил рожу, однако послушно поплёлся к зеркалу. Откинул волосы и принялся пощипывать себя за ухо. Надо нажать повыше мочки и потянуть влево. Тогда ухо щёлкнет и немного съедет вниз. Дело в том, что оно искусственное. Год назад я сильно простудился и заработал воспаление среднего уха. Начались осложнения, которые грозили перейти на мозг. Я встал перед выбором – остаться полуглухим или перенести сложнейшую операцию, в благополучном исходе которой я к тому же не был уверен. Из двух зол выбирают меньшее, хотя я был в отчаянии. К счастью, вышло лучше, чем я предполагал. Мой дядька – переводчик в одной известной фирме. Как раз в том году он ездил в Японию по делам. Узнав о моих проблемах, он привёз мне чудо японской техники и электроники. Искусственное ухо. Оно выглядело совсем как настоящее, и с ним не было практически никаких проблем. Кроме одной – питание этой штуковины зависело от маленькой ампулки с синей жидкостью внутри. Для чего она нужна, и какие функции выполняет, я полностью так и не понял. Но одно знаю точно – как только жидкость кончается, слух пропадает, поэтому нужно постоянно проверять уровень этой синей фигни в ампуле. И менять по мере необходимости. А мама могла бы не напоминать мне об этом. Сам знаю. Я не любил, когда мне лишний раз напоминали о том, что я неполноценен.
Уже заканчивая все необходимые манипуляции с ухом, я услышал из коридора Яшкин голос. И его интонации мне не понравились. Яшка ревела. Да не просто ревела – орала в голос, визжала и захлёбывалась. Я высунул нос в коридор и увидел расстроенную маму и лиловую от плача сестру.
-Чё орём? – спросил я.
-Это кошмар какой-то, - ответила мама, вытряхивая Яшку из свитера. – Она всё время хочет какую-то кису. То ли где увидела, то ли услышала мяуканье. Так и ревела всю дорогу, да ещё порывалась куда-то убежать! Киса, видите ли, зовёт!
Надутую Яшку водворили в комнату, в угол с игрушками. Реветь она перестала, хотя то и дело всхлипывала. Я сел за уроки, но решалось плохо. Яшка была на редкость беспроблемным ребёнком. Отчего же такой ор? И ещё – я почему-то вспомнил сцену в булочной. Тот ребёнок кричал тоже самое. Кису хочу! Какую кису? Б-р-р! Ненавижу кошек!
Пятница - один из моих любимых дней недели. Во- первых: в пятницу нет литературы, и вообще мало уроков, а во вторых: выходные на носу. Однако сегодня мне не удалось порадоваться освободившемуся времени – Пензина, чтоб ей провалиться на ровном месте, прицепилась как репей. Подавай ей библиотеку! По дороге со школы она упрямо тащилась за мной следом, и припёрлась ко мне домой. Мама, конечно, ничего не имела против того, чтобы я лишний час посидел за книгами. Да ещё вместе с девочкой.
-А на обратном пути Яшку заберёшь, - добавила она.
В библиотеке я едва не засыпал. Такой скукотищи я ещё не испытывал! Тишина, книги, все сидят, уткнувшись в них носами, только страницы шуршат. Я положил голову на локти и прикрыл глаза. «Сейчас засну», - думал я. Я бы и в самом деле уснул, если б не услышал…мяуканье. Сначала я подумал, что ослышался. Но мяуканье повторилось. Кто мог принести кошку в библиотеку? Я огляделся вокруг, однако ничего не увидел. Мяуканье продолжалось. Я толкнул локтем Пензину.
-Слышь, иди кошку погладь, ты же их любишь, - я ухмыльнулся.
-Какую кошку? – она подняла голову от книги.
-Ну, слышишь, кошка мяукает? Да противно так.
-Ничего я не слышу. Никто здесь не мяукает. Вообще в библиотеки запрещено приносить животных.
-Да как же - не мяукает, - я засмеялся. – Я же слышу – надрывается.
- Дурак, да? - Пензина посмотрела на меня, как на сумасшедшего. – Читай лучше, -и она опять уставилась в книгу. Я пожал плечами. Не хочет, не надо. Тем более, что кошка скоро смолкла. Я еле дотерпел до пяти, подскочил как ужаленный и схватил сумку.
-Ты куда? – Пензина недовольно посмотрела на меня. –Библиотека до семи работает.
-Мне за Яшкой, - буркнул я, надеясь, что она отвяжется.
-Ой, да, - она тоже встала. – Твоя же мама говорила. Я с тобой, ладно? – не дожидаясь моего ответа, она собрала книги и взяла сумку. Ладно, я вытерпел и это. Фиг с ней, пусть идёт, если охота. До садика я нёсся почти галопом. Наполовину потому, что хотелось отвязаться от Пензиной, а наполовину… Я то и дело видел ревущих детей. Все они вырывались из рук родителей и «хотели кису». Казалось, все дети города дружно спятили. В мрачном настроении я добрался до садика. Думал, заберу Яшку и скорей домой. Не тут-то было. Едва я шагнул в ворота, навстречу мне кинулась Алина Андреевна, воспитательница Яшки. Она была расстроена и даже напугана.
-Лёня, ты сестру не встречал?!
-Что значит «не встречал»? – опешил я. –А разве она не… Где она?!
-Понятия не имею, - Алина Андреевна кажется, собиралась заплакать. – Мы собирались заходить с прогулки, я собрала группу, а Яши нет. Мы уже обыскали территорию детсада, бесполезно. А тут ещё остальные ребятишки то плачут, то норовят удрать. Не пойму, что происходит.
-Я тоже, - Я покрутил головой, словно надеясь тут же увидеть Яшку. Разумеется, не увидел. Зато внезапно вновь услышал мяуканье. А затем произошло нечто странное – некоторые из детей побежали к воротам, явно намереваясь покинуть территорию садика. Когда их перехватили, начался такой концерт! Я готов был уши заткнуть. Воспитатели с ног сбились, отлавливая неслухов. Пензина старалась им помочь, строя из себя хорошую девочку. А я…слушал мяуканье и внезапно мне в голову пришла странная мысль. Почему-то я подумал, что мяуканье слышат только дети и я. Дебилизм? А как ещё объяснить всю происходящую ерунду? Этот противный мяв, на который не реагируют взрослые, рёв детишек, и их попытки куда-то слинять. Тут ещё непонятное – куда они хотят? Я слышу просто занудное мяуканье, но, возможно, дети слышат нечто другое? Слова? Зов? Может, кошка, или кто там ещё мяукает, зовёт их куда-то? И Яшка ушла не сама, а повинуясь этому зову? Мне вдруг стало не по себе. Куда ушла моя сестра? Кто издаёт этот звук, так напоминающий мяуканье? Я ненавижу кошек, а может, не зря я их так ненавижу? Голова у меня загудела от вопросов, а я люблю сразу получать ответы на свои вопросы. Но как? Просто – надо пойти на мяуканье. Надеюсь, я сумею найти, откуда оно раздаётся. Я повернулся и, выскочив за ворота, побежал по дороге.
-Гладышев!
-Лёня! – одновременно закричали сзади. Я обернулся и махнул рукой.
-Я вспомнил! – крикнул я. – Яшку мама забрала! Она её увидела и навстречу выбежала! – проорав это, я пошёл дальше. Свернул за продуктовый магазин. Прислушался. Мяуканье внезапно стихло. Чёрт! Я остановился крутя головой и усиленно прислушиваясь.
-Гладышев! – тьфу ты! Достала! Пензина остановилась рядом, тяжело дыша. Её косы выбились из-под шапки, и растрепались. – Ты зачем наврал? Твоя мама же не забирала Яшу? А убежал зачем?
-Слушай, ты…- я не окончил фразу, вновь послышалось мявканье, и я пошёл на звук. Пензина плелась следом, что-то спрашивала, говорила и даже ругалась. Я не слышал. Я слушал только мяуканье. Вот оно стало громче, сбоку послышался плач, очередной ребёнок «хотел кису». Я шёл на звук. Надо было перейти дорогу, дальше начинался пустырь. На нём – недостроенное, заброшенное здание. Неужели там? Перейдя дорогу, я остановился, переводя дыхание. Пензина подошла сзади, стала в шаге от меня. На её лице было написано явное желание обругать меня стоэтажным матом. Я повернулся:
-Кать, - я, наверное первый раз в жизни назвал её по имени, -Мне надо проверить вон тот дом. Кажется, Яшка там. Ты иди домой, ладно?
Она стояла, открыв рот, даже глаза от удивления выпучила. Ещё бы! Наверное, она подумала, что её одноклассник спятил.
-Я с тобой! – вдруг сказала она. Теперь уже у меня глаза на лоб полезли. – Не спорь, - добавила она мрачно, видя, что я открыл рот. – зря, что-ли, всю дорогу за тобой тащилась?
Я пожал плечами. Мне как-то даже легче стало. Мало ли что там – в здании. Я не трус, но я боюсь! Мы побежали по пустырю. Если его ещё запустить, получится роща смешанного типа. Что хотели построить на этом пустыре? Школу? Детсад? А может, очередной магазин? Нет, скорее фирму – даже недостроенное, здание было здоровенное. В три этажа поднималось над пустырём, пугало размерами и тёмными провалами окон. И Яшка туда зашла? А остальные дети? Мы осторожно вошли внутрь – большие, пустые комнаты, погружённые в полумрак. Уже смеркалось, а электричества здесь, конечно же, не было. Я огляделся – справа лестница ведущая на второй этаж. Подняться туда?
-Лёнь, - Пензина позвала шёпотом, но я почему-то вздрогнул.- Тут ещё лестница, кажется в подвал. И там светло.
Я подошёл к ней. Точно – лестница, ведущая вниз. И по всей видимости, там горит свет. Значит, тут всё же есть электричество. Наверх или вниз? Я нерешительно оглянулся на Пензину, и тут до нас донёсся скрежещущий звук, а следом за ним, слышимое лишь мне, мяуканье.
-Спускаемся, - шёпотом сказал я. Мы осторожно пошли по лестнице. Она была широкая и достаточно короткая, чтоб успеть увидеть то, что увидели мы. Подвальное помещение было огромно. Его освещали тусклые лампочки, у стен стояли какие-то металлические бочки, валялись доски. А посреди комнаты, если это можно назвать комнатой, возвышалось сооружение неизвестного назначения. По виду – стиральная машина, только размерами со шкаф для одежды. С одной стороны агрегата была дверца. А возле неё, выстроившись в очередь, стояли дети. Их было много, разного возраста. Они стояли молча и не двигались. Я увидел среди них Яшку. От сердца отлегло. И я уже хотел позвать сестру и тут перевёл взгляд на другую сторону непонятной машины. Там…было такое, что голос у меня разом пропал. Вторую сторону машины посредине украшал большой, металлический диск с отверстиями. А на полу перед машиной стояли потемневшие от времени кюветы полные мяса. Мясо клочками свисало с диска, и кое-где валялось на полу. Вокруг всё было заляпано кровью. «Мясорубка!» - дошло до меня. –«Это же огромная мясорубка! И мясо…» Я перевёл взгляд на детей. Они по- прежнему тихо стояли строем, но было ясно – прикажи им, и они начнут заходить в дверцу чудовищной машины. Сзади меня послышались булькающие звуки – Катька отвернулась к стене и её рвало. Значит, поняла. Я сглотнул - не хватало, чтобы и меня начало выворачивать наизнанку, - и пошёл к детям. Я не дошёл. Раздались те самые скрежещущие звуки, которые мы слышали наверху, и из-за мясорубки вышла…кошка! Такая, что я невольно прикусил язык. Большое, мерзкое создание, размером со взрослую собаку. Например овчарку или побольше. Морда этой зверюги была вытянута вперёд, безволосая кожа висела складками. Мощные лапы венчали огромные когти, это они так противно скрежетали по полу. А ещё от неё воняло. Тухлый запах волнами расплывался по всему подвалу. Я почувствовал тошноту не только от запаха. Меня сильно тошнило от страха. Я ненавижу кошек, но это мерзкое создание вряд ли вообще способно кому-то понравится! Кошка приближалась. Я отступал мелкими шажками, не сводя глаз с уродливой морды, а в голове экспрессом летели мысли: «Надо забрать Яшку! И остальных! Как? Увести… Пойдут? А кошка…не даст…Отвлечь…Катька уведёт…» Кошка разинула пасть, мяукнула. Мы стояли напротив друг друга, и кошка внимательно меня разглядывала. Казалось, она чего-то ждала.
Мяукнула снова.
-Катька, -почти не разжимая зубов, позвал я, -попробуй вывести детей. Я отвлеку эту…Давай!
Кошке, похоже, надоело ждать – наверное, на её мяуканье я должен был как-то отреагировать. Но я не ребёнок, и мяуканье слышу, только благодаря…не знаю, думаю, это моё чудо-ухо. Кошка сделала шаг в мою сторону, я отскочил. Рявкнув совсем не по-кошачьи, зверюга кинулась ко мне. Я бросился в сторону. Пензина колобком скатилась с лестницы к детям. Что она делала, мне не было видно. Да и некогда было – наступив на доску, я споткнулся и со всего маху брякнулся на пол. Кошка прыгнула. Её лапы взбили пыль возле моей головы, зубы клацнули в сантиметре от лица. Машинально вскинув руки, я перехватил её за горло. Отвратительно! Покрывавшая кошку кожа была на ощупь как клейстер – липкая, скользкая, вдобавок, пальцы словно тонули в ней. Вот гадость-то! Не помню как я мог думать об этом, все силы уходили на то, чтобы не дать кошачьей морде прикоснуться к моему лицу.
-Лёня-а! – голос Пензиной срывался на визг. – Как их вести-то? Их же много!
-Соедини им руки! И веди за собой! – прохрипел я. –Они под гипнозом, пойдут. –Не знаю, как она там справлялась, силы потихоньку оставляли меня, а уродливый представитель кошачьих не терял надежды мне что-нибудь отгрызть. Я отпихивал её изо всех сил, одновременно стараясь крепче сжать руки. Придушить эту тварь. Кошка не была особенно сильной, несмотря на размеры. Она привыкла подчинять жертвы гипнозом и не ожидала сопротивления. И всё же я чувствовал, что сдаю позиции. Хорошо было лишь то, что по лестнице слышался мерный топот – Пензина выводила детей. Она больше не визжала, наверное, привыкла. А может, просто была в шоке. И тут кошка, видно, сообразила, что теряет пищу. Рявкнув, она рванулась из моих рук, прыжком перелетела через меня вслед за беглецами. «Пропали!» - успела промелькнуть мысль. Мысль была короткой и быстрой, однако руки тоже не медлили – я по инерции схватил кошатину за хвост. Очевидно, это было очень чувствительное место – зверюга взвыла дурным голосом. В молниеносном броске развернула уродливую башку в мою сторону. Рывок! И она с маху ткнулась мордой в мою щёку, и в пол одновременно. Всю щёку и вообще пол лица обожгло острой болью, а кошка вновь кинулась за детьми. Когти чиркнули по полу, вызывая звук, от которого разом заболели все зубы. Я перевернулся на четвереньки, из глаз текли слёзы, горло сжималось от болезненных спазмов. Кашляя, я с трудом поднял голову, ожидая увидеть, как кошка лапами раскидывает загипнотизированные жертвы.
…Кошка стояла возле первой ступеньки. Хвост её подёргивался, рисуя на полу невидимые знаки. «Готовится к прыжку?» - я поднялся с пола. «Надо задержать!»
Я шагнул к кошке, споткнулся. На лестнице уже никого не было – Пензина и дети поднялись наверх. Кошка почему-то не двигалась. Я обошёл её и в изумлении застыл возле морды.
…Голова кошки была задрана вверх, шея напряжённо вытягивалась. С оскаленной пасти стекала густая синяя пена. По горлу зверюги прокатилась волна, словно кошка хотела что-то проглотить или выплюнуть. Я шарахнулся в сторону очень вовремя – из пасти кошки хлынул поток какой-то гадости. Синяя пена, чёрная, густая жидкость, смутно напоминавшая запёкшуюся кровь. Всё это фонтаном плеснулось на пол, смешиваясь с пылью. Следом рухнула и сама кошка. По её телу, от хвоста до кончиков ушей, прошла крупная дрожь. Я стоял, боясь вздохнуть. Кошка больше не двигалась. Я мелкими шажками попятился к лестнице, а тело уродливого создания вдруг начало таять. Или разлагаться. Мне некогда было думать об этом. Подвал быстро наполнялся невыносимой вонью. Волоча ноги, я стал карабкаться наверх.
…Выбрался из подвала. Огляделся – в здании никого не было. Хромая - отбил коленку о ступени - я вышел на улицу. Они были там – Катька и все дети. Пензина посмотрела на меня круглыми глазами. Я криво ухмыльнулся: - Всё, Катька, всё. Сдохла эта тварь.
Она шумно выдохнула.
-Ты…что, убил её?
-Сама сдохла, -пожал я плечами и увидел, как у Пензиной глаза наполнились ужасом.
-Что? – не понял я.
-Она…тебе ухо отгрызла! – выдавила моя одноклассница и вдруг заревела в голос. Я схватился за ухо. Там была дыра. И тут до меня дошло! Эта дура-кошка сожрала моё электронное ухо! И подавилась им! А может, у неё просто реакция на какие-то химические элементы. Ну, те, что были в капсуле. Вот откуда пена! Я расплылся в глупейшей улыбке, Пензина смотрела на меня, как на идиота. Должно быть, подумала, что я спятил.
-Пошли домой, - я убрал руку от уха. Она лишь кивнула.
…Мы решили отвести детей ко мне, мама поможет нам с этими «пропавшими». По пути дети стали приходить в себя, кто-то позвал маму, кто-то расплакался…
Я оглох наполовину, ведь уха не было, и не услышал шороха. Поэтому, когда на дорожку перед нашей процессией выскочила кошка, я чуть об неё не споткнулся. Кошка была знакомая – это она шипела на меня с дерева возле школы. Сейчас она топорщила шерсть на загривке – в зубах обглоданный рыбий скелет. Увидев столько людей разом, кошка замерла. Должно быть, испугалась за сохранность объедков. Сам не знаю почему, я шагнул к кошке и присел рядом.
-Укусит, - сказала сзади Пензина. –Что-то мне сейчас не хочется видеть их. – и она снова стала всхлипывать.
А я…вдруг почувствовал, что больше не ненавижу кошек…
Я протянул руку, неумело почесал макушку бездомной животины, сидящей передо мной…И услышал приглушённое, словно давно невоспроизводимое и потому забытое мурлыкание…