- Доченька, не задерживайся. Передай бабушке, что приеду на выходные, - торопила Сацита.
- Хорошо, мама. А где мои ткани? Ты все их уложила? - спросила Алима.
- Да, родная. Не расходуйте ткань на короткие юбки. Я знаю твою бабушку. Она всегда делает то, что ты хочешь. Тебе уже двадцать лет.
Девушка поцеловала маму, взяла яркий полиэтиленовый пакет, который стоял в углу, и вышла со двора. Красивая с длинной косой, переброшенной через левое плечо, Алима мягко плыла в сторону сельской автостанции. Дорога была вся в ухабах. Новые не строили, а старые вовсе пришли в негодность. Местная власть самоустранилась от работы. В сельсовет люди заходили только за крайне необходимыми справками. Порой приходилось по месяцу ждать самой элементарной бумажки. Работы в селе, как и в городе, не было уже третий год. Все превратилось в "купи-продай". Даже мужчины стали не редкостью среди продавцов нехитрого товара. Они прятались от знакомых, но стояли у своих машин и торговали прямо с багажников. Молодежь подалась в Москву в поисках легкого рубля. Появилось понятие “воздушные деньги”. Что это толком никто и не знал. Но при виде малиновых пиджаков и длинных пальто шептались.
- Это сын Исы одноглазого. «Воздушник». Отец всю жизнь в засаленном пиджаке проходил, а этот в красном пиджаке и на джипе, - с укором говорили вслед.
Но если Абу - сын Исы, подходил к рядам торгующих неподалеку от автостанции, то самые бойкие кричали:» Ва,Абу, красавчик, с приездом. Что тебе продать? Что желаешь приобрести? У нас есть все и даже больше, чем в Москве. Вот купи у меня эту штуку. Не знаю, что в ней, но очень красивая банка». Абу широко улыбался, распахивал полы пиджака, доставал пачку зелененьких, скупал почти все, что лежит на прилавках маленького базарчика, подзывал мальчишек, раздавал им жевательные резинки и турецкое печенье «Бакус» и указывал, куда отнести только что приобретенный товар. Потом вальяжно садился за руль видавшего виды внедорожника и выделывал такие пируэты на узких сельских дорогах, что после него с четверть часа стояла пыль коромыслом.
Сегодня Абу - старший сын в семье выехал прокатиться по дорогам села, в надежде встретить красавицу, на которой можно и жениться. Ему уже двадцать пять. Деньги в кармане водятся. Машина есть. Участок под строительство дома выделен еще лет пятнадцать тому назад ударнику-трактористу Исе. В семье еще два брата и две сестры.
С центральной улицы резко, не притормаживая, завернул на проселочную дорогу. И чуть не сбил с ног медленно идущую девушку. Услышав визг колес, Алима моментально отскочила в сторону. Пакет полетел в одну сторону, а левая туфля в другую.
- Почему болтаешься на дороге? Мало места тебе? - закричал Абу.
Сердце девушки готово было вырваться наружу и улететь в поднебесья. Она виновато опустила глаза.
- Ах, ты, черт! Чуть не убил ее и кричишь? - бросив ведро, с криком подбежала Зулпа. Она как раз поливала проселочную дорогу прямо из канавы вдоль дороги.
- Тетя, не надо. Я задумалась и не слышала, что едет машина, - едва слышно произнесла Алима.
- Ладно тебе, может, я пошутил, - стал выкручиваться Абу. - Как я могу такую красавицу сбить? Ты лучше сосватай ее за меня. Отблагодарю по полной.
- Езжай, много вас желающих сватать дочь одинокой Сациты, - продолжала кричать женщина.
Зулпа- сельский почтальон. И знает в селе всё и всех. Кто кому доводится родственником, кто умер, кто женился, кто дом построил, кто разбогател, а кто нищенствует. Несмотря на свою хромоту, женщина, была по натуре очень быстрой, и имела привычку появляться в самый нужный момент. Меж собой люди называли ее "женщиной-телеграфом". Разговор в селе так и начинался: "Что нового от женщины-телеграфа?"
И на сей раз, Зулпа подоспела вовремя.
- Ой, почему я стою? Твой пакет же в воду полетел. Что тут у тебя? - не дожидаясь ответа, Зулпа полезла в пакет, который уже изрядно подмок.
- Еду к бабушке в город на неделю. Она обещала пошить мне наряды к новому учебному году, - скромно ответила Алима и протянула руку за пакетом.
- Ткани надо выжать и высушить, - ответила Зулпа, продолжая заглядывать в пакет.
- Спасибо. Потом, когда доеду до бабушки.
В первых числах сентября Алима собиралась замуж за Ибрагима - внука давно уже оглохшей Бирлант. Рано овдовевшая Бирлант похоронила единственного сына как только вернулась с Казахстана. Молодая невестка не стала тратить свои годы и молодость на первого ребенка. Оставив малыша свекрови, она вернулась к своим родителям в Талды-Курган. Сын с тех пор мать больше и не видел. Жива она или нет, никто не знал.
Бабушка туго привязывала к себе внука и занималась хозяйством. И пока он не пошел в школу, никуда не отпускала без присмотра. Бирлант славилась своим талантом прочесывать шерсть и валять истанги - паласы из вяленой овечьей шерсти. Со временем стала шить шелковые чехлы для одеял и наполнять их причесанной овечьей шерстью. Этим и жила. Она часто встречала одинокую Сациту, которая боготворила своего единственного ребенка. Свекор и муж Сациты погибли в известной автокатастрофе по пути из горного селения в город. Водитель не справился с управлением, автобус опрокинулся и все пассажиры, за исключением водителя и двух пассажиров, погибли.
Как–то встретив Сациту, Бирлант пошутила:" Смотри, хорошо воспитай дочь. Возьму за Ибрагима. Я тоже стараюсь. Будет нам с тобой радость. Может, внуков успею понянчить. Тебе трудно одной. А приданное я сама невестке приготовлю. Уже два одеяла отложила Ибрагиму”.
- Конечно, если на то воля Аллаха, будут они вместе. Я не против, - скромно согласилась Сацита.
Дети росли. Учились в одной школе. С восьмого класса Ибрагим стал заглядываться на Алиму, которая была на два года младше него. О том шуточном сватовстве так и не забыли.
После школы Ибрагим окончил водительские курсы и ждал, когда сможет немного подзаработать денег, чтобы жениться и привести в дом помощницу бабушке. Веселая шустрая кареглазая невеста всегда ждала жениха на углу дома. Но в последнее время работы дома не было. И Ибрагиму предложили возить мебель с первопрестольной. Дорога дальняя, но заработок стабильный.
Первая поездка оказалась тяжелой. Об этой поездке Ибрагим рассказал только Алиме, утаив подробности. Но обещал, что после второй поездки они поженятся. И невеста дала в зарок свой платок.
Когда ребята ехали из Чечни, груженные дубовой древесиной, автомобильная инспекция обобрала их до ниток. Заехали с ночевкой в Коломну. Отсюда уже начинался рэкет. Стали требовать дань. Денег у водителей уже не было. К ним подошел еще один земляк, увидев номерные знаки.
- Откуда будете, вайнахи? Осман, - представился подошедший пожилой мужчина лет сорока.
- Из дома, откуда же? - уныло ответил Масуд - напарник Ибрагима.
- А почему так кисло выглядим?
- Мы в первый раз. Не знали, что на дорогах творится. Гаишники все уже забрали, а хозяин товара не последовал за нами на легковушке, хотя обещал догнать еще в Ростове.
- А что тут у вас? Напрягают?
- Этим тоже надо прицеп леса отдать или бабки.
- Этих я беру на себя. Выезжаем за город. Там остановимся.
Не успели ребята, как следует, припарковаться, как на двух джипах подъехали бритоголовые.
- Вам бабки? Держите! - крикнул Осман и, не выходя из машины, швырнул в их сторону ручную гранату.
Взрыв. Обе машины развернулись и на бешеной скорости умчались. Граната оказалась учебной, но впечатление произвела.
Масуд и Ибрагим потеряли дар речи.
- Учитесь, братья. Но теперь нам здесь оставаться нельзя. Поедем объездным путем. Подскажу дорогу, - учил Осман молодых земляков.
Обратно ребята поехали через Брянск.
Алима сообщила матери о своем намерении выйти замуж за Ибрагима, чему Сацита была рада. Она уже давно, как сына, полюбила Ибрагима. Сельчане любили парня. Несмотря на свою молодость, он не пропускал ни одну пятничную молитву в мечети. Обладая красивым голосом, был запевалой. Послушать назамаш (песни, религиозного содержания) в исполнении Ибрагима, собирались все. Но Сацита очень осторожно относилась к счастью дочери. Как-то в детстве ее родная мать сказала: " Знаешь, дочка, у тебя будет не больше счастья, чем у меня. Дочери всегда идут дорогой матери. Овдовела я рано. Как бы ты не осталась одна". Так и случилось. И забыть слова матери не получалось.
Лишних денег у Сациты никогда не было, но отрезов к свадьбе дочери она поднакопила. И в тот день отправляла дочь к своей матери в город, чтобы та пошила внучке наряды.
Во второй раз в путь ребята отправились уже смелее. Товара не было. Ехали порожняком. Выбрали тот же маршрут, что и в первый раз. Через Коломну. Остановились на ночлег. Масуд побежал набрать воды и встретил земляков. Разговорились. Немного задержался. Вернулся к машине, а Ибрагима куда-то отлучился. Часа полтора ждал, что Ибрагим вот-вот объявится, и уснул. Проснувшись на рассвете, заметил, что напарника еще нет. И пошел к землякам. К девяти часам утра обнаружили, что проколоты все шины КамАЗа, которым управляли Масуд и Ибрагим. Масуд зацепился за борт грузовика и подтянулся, чтобы подняться в кузов.
- О, Аллах, - вскрикнул Масуд и, буквально, свалился с борта машины.
Хизир - водитель другой машины, которого они встретили еще в Ростове, посмотрел, что там не так. В кузове машины лежал мертвый Ибрагим. Его светло-голубые глаза были открыты. На лице была улыбка.
Хизар со слезами на глазах, присел на корточки, закрыл глаза Ибрагиму и начал читать Ясин. Как выяснилось позже, Ибрагиму было нанесено восемь ножевых смертельно опасных ранений.
Через три дня, оформив все бумаги, завернув труп Ибрагима в новый ковер, купленный земляками по этому поводу, Масуд с новым напарником - Хумидом отправился в обратный путь.
От пережитого страха у девушки тряслись колени. Идти вверх по наклонной дороге на высоких каблуках и с пакетом, который отяжелел от намокшей ткани, было немного трудновато. Прижимаясь к скале, Алима все же поднялась на трассу.
- Красавица, можно с тобой поговорить? - услышала она о уже знакомый ей голос.
- Не стоит. Я уже занята, - не оборачиваясь, ответила Алима.
- Но еще не замужем. В жизни все бывает. Из-под венца убегают. Может попробуем. Меня зовут Абу, если что, - начал настаивать Абу.
- Извини, нет,- продолжала отвечать несогласием красавица.
От дальнейшей беседы ее выручил подъехавший почти пустой старый рейсовый автобус. Пыхтя, он закрыл двери и пополз дальше по разбитой трассе.
Алима стала рассматривать потертые кресла. Салон был тщательно вымыт. Толстый слой краски говорил о его возрасте: не меньше трех десятков лет. Девушка улыбнулась своим мыслям и стала любоваться панорамой через лобовое стекло автобуса. Асфальтированная дорога ленточкой убегала вперед и сужалась на горизонте. На ясном небе изредка появлялись лошадки облаков. Кроны деревьев касались крыши автобуса. Внезапно их обогнала огромная грузовая машина и, не снижая скорости, понеслась впереди.
- На такой ездит и Ибрагим. Нельзя так ездить. Обязательно скажу Ибрагиму, чтобы не ездил быстро.
Девушка думала о предстоящей свадьбе и немного мысленно отошла от дороги. Строила планы на жизнь. Радовалась тому, что жить с Ибрагимом будут недалеко от мамы.
Вдруг автобус резко затормозил. От неожиданности девушка подпрыгнула.
- О, Аллах, - запричитал водитель. - Видел же, что несется эта машина смерти навстречу.
Прицеп КамАЗа, который совсем недавно обогнал старый автобус, лежал на правом боку, как раз напротив кладбища. Под ним, раздавленный в лепешку, лежал мотоцикл. Лоб в лоб с кузовом грузовика стоял белый новенький внедорожник. Любопытные стали выходить из салона автобуса. Вернувшись, один из пассажиров - старик, сообщил, что на мотоцикле кроме водителя были еще два пассажира. Все - подростки.
Простояв больше часа на дороге, автобус медленно продолжил свой путь. Алина не могла понять от чего разболелась голова. К бабушке она добралась, когда уже стемнело. Вкратце рассказала об аварии. Увидев, что внучка запрокидывает голову назад, бабушка предложила ей измерить голову и сделать небольшой массаж.
- Полегчает. Обещаю, - настаивала Киса.
В этом деле баба Киса была мастером. Лучшим лекарем. Она посадила внучку на низенький табурет, взяла в руки тонкую шелковую косынку, и, читая про себя дуа, стала измерять голову. Начала от правого виска через лоб. Замерив расстояние от правого виска до левого, ловким движением, оторвав один конец, занесла его над черепной коробкой. Потом затылок. И когда начала мерить от виска до виска под челюстью, громко сообщила:" Да, девочка моя. Тебя конкретно потрясло сегодня. Нет, не в автобусе. Ты сильно расстроена и напугана".
Только сейчас Алима вспомнила, как еще в селе ее чуть не сбила машина. Но рассказывать об этом все же не решилась. Киса сделала легкий массаж, потянула за верхнюю челюсть, потерла внучке виски, напоила ее сладким чаем и отправила спать.
Бабушке Кисе - знаменитой портнихе уж очень хотелось показать внучке подвенечное платье. Дождавшись, когда внучка уснет, Киса принесла платье на плечиках и повесила на стене прямо напротив спящей красавицы. Белоснежный, плетенный, словно из паутины, шарф, был осыпан мелкими искусственными жемчужинами. вернулась еще раз и положила на стол старинный серебряный пояс, украшенный бирюзой и позолотой.
- Утром подскажу внучке, как до блеска натереть зубным порошком пластинки пояса.
Киса постояла немного. Любуясь спящей внучкой, поправила на ней легкую простыню и пошла к себе. Достала из пакета промокшие ткани, улыбнулась про себя, не поняв, почему внучка не сказала, что намочила ткань. Развесив отрезы ткани сохнуть, она стала рисовать модели платьев, которые предложит внучке. За этим нехитрым занятием и уснула.
С первыми игривыми лучами солнца, которые самым бессовестным образом, заглядывали во все щели, проснулась и Алима. Слегка потянувшись, она направила свой взор на противоположную стену. Перед ней висело белоснежное платье - точно такое, какое она видела в фильме-сказке “Три орешка для Золушки”. Словно боясь спугнуть красоту и сказку, на цыпочках подошла к платью, накинула на голову шарф и приложила серебряный пояс.
- Нравится? - услышала девушка приятный мягкий голос бабушки. - Этот пояс мне достался от моей мамы, а ей - от ее мамы. Ты - восьмая. Надеюсь, ты - последняя, кто его наденет. Ты родишь мне правнука.
- Что ты, бабушка? - покраснела девушка и быстро сняла шарф и пояс.
- Давай, рассказывай, как там у вас дела? Как наш будущий зять? Говорят, он нашел неплохую работу, - не унималась Киса.
- Баба, лучше подскажи, чем тебе помочь. Что мне сделать? - продолжала смущаться девушка.
- Ничего не надо, давай позавтракаем, а потом посмотришь модели, которые я собираюсь тебе пошить, - обняла бабушка внучку и повела с собой.
- Почему ты не ешь? Попробуй лепешку с сыром, - подвинула бабушка к Алиме кусок толстой свежей лепешки.
- Что-то не хочется, баба.
Выпив стакан свежего молока, прибрав за собой, девушка вышла во двор. На душе было муторно. Странные какие-то ощущения. Потом появилось чувство тревоги. Вдруг ей послышался голос матери. Она даже обернулась.
Эти предчувствия недоброго не покидали девушку целый день. Перед сумерками на душе появилась какая-то пустота. Опять вспомнила слова бабушки: “Надеюсь, ты - последняя, кто его наденет”.
Алима взяла пояс и начала его разглядывать. В серебряных пластинах увидела отражение своего лица. Всмотрелась. Вдруг...увидела лицо Ибрагима, залитое кровью.
- Ва дела! (О!Бог!), - Алима отбросила пояс.
На крик внучки вбежала бабушка.
- Что с тобой? Что случилось? Не молчи? Говори! - трясла Киса девушку.
- Баба, можно я сегодня поеду домой, а завтра утром вернусь? - спросила внучка.
- Конечно, можно. И платье с собой забери, Покажешь маме. Примеришь его дома с серебряным поясом.
- Баба, я пояс этот не хочу. Он мне не нравится.
- А мы все выходили замуж в нем. Если не хочешь, то не бери. Может это и к лучшему. Может, ты и, вправду, родишь мне правнука. А лучше сразу двоих.
Быстро собравшись, через полчаса Алима уже сидела в автобусе, маршрут которого лежал по трассе вдоль ее села.
Уже смеркалось, когда из автобуса вышла девушка с огромным пакетом.
- А, красавица, вот опять встретились, - услышала она голос Абу.- Ты скажешь, как тебя зовут?
- Я же сказала, что занята, - тихо ответила девушка.- Прошу, уезжай. Не хочу, чтобы видели, как ты со мной разговариваешь.
- Чем не устраиваю? Чем я хуже внука одинокой глухой Бирлант? Будешь и дальше жить в нищете? За возможность расплести косу, брошу все к твоим ногам. Закидаю золотом и мехами. Ни один шаг не сделаешь пешком, - кричал ей вслед Абу.
Девушка ускорила шаг. Вдруг из-за поворота вылетела грузовая машина, которая развозила почту. Рядом с водителем сидела "женщина- телеграф". Принимая почту, Зулпа обратила внимание на то, что водитель пьян.
- Надо вывезти тебя из села. Много людей на дороге. Часа полтора как сельчане тянутся к дому Бирлант. К ней пришла беда: привезли убитого внука, - сказала она водителю, поднимаясь в кабину.
Не успели отъехать от здания, как Зулпа набросилась на водителя.
- Осторожно, машина, - закричала она.
Визг. Крик. Грузовик протаранил джип. Окровавленный Абу вышел из джипа и как сумасшедший начал толкать грузовую машину. Пьяный водитель и испуганная Зулпа не могли понять, в чем дело. Абу нагнулся. Присел на корточки. Встал. В руках он держал белоснежное свадебное платье. Он прикрыл им свое лицо и, никого не стесняясь, рыдая, направился к своей машине. Потом бросил платье. Начал стучать кулаком по своей разбитой машине. Из дворов близ лежащих домов побежала детвора.
Между двух машин, насмерть раздавленная, стояла Алима.
… Похоронила их рядом. Алиму и Ибрагима.
Вместе с ними по желанию бабушки захоронили и серебряный пояс.
P.S.
Вдоль трассы "Грозный-Шатой" Бирлант и Сацита посадили чинары. Они собирались навещать эти деревья, как своих детей. Но этому не суждено было сбыться. Первые танки, которые шли с войной, убили и эти деревья. Осталась только память.