Рассветает. По темному бархату неба разбросаны искрящиеся угольки. Башни Созвездий освещают их тусклым светом. Старушки-звезды дремлют, а молодые мечтают о лучшей доле народов, населяющих благодатные земли Кавказа. В окне одинокой сакли мерцает слабый огонек. Кабардинский скакун пасется за домом. Седло и сбруя висят на огромном камне-валуне, который лежит возле сакли. На площадке перед домом стоит арба, груженная разным скарбом.
Элмарз обошел арбу со всех сторон. Пересчитал количество мешков с провиантом. Переложил медный кувшин для воды в другое место. Взял в руки истанг - палас из вяленой шерсти, который принес гонец в качестве подарка для Болта от братьев Келимат, и попытался спрятать его среди мешков. Что-то мешало переломать его. Элмарз развернул палас, кинув на мокрую от росы траву. В нем оказался сверток, аккуратно завернутый в кусок дорогого каракуля. Мужчина присел и развернул руно. В лучах уставшего Месяца заиграл клинок кинжала. Того самого, который вынужден был отдать за красавицу-жену. Кровь хлынула в лицо. Прикусив нижнюю губу, Элмарз обеими руками взял оружие. Прошелся подушечками пальцев руки по выгравированным на серебряной ручке кинжала инициалам умельца-оружейника. Оружие подарил сам Шамиль отцу Элмарза, одному из своих наибов.
Свернув истанг, горец всунул его меж мешков. Из ножен вытащил свой клинок и, подойдя к валуну, воткнул его глубоко в твердь земли. Постоял немного. Вернувшись к сакле, не входя, крикнул жене.
- Слышишь, ты немного отдохни. Через пару часов тронемся в путь.
Не дожидаясь ответа, быстрыми шагами по узкой извилистой тропе спустился к ручью. В чистом роднике едва отражались звезды. Прислушался к необычным звукам журчащей воды. О чем хотела она поведать своей последней прощальной песней?
Набрав в ладони, брызнул холодные капли себе на лицо. Сон отошел. Радость и тревога наполняли грудь джигита.
Молодой мужчина лет тридцати, ростом чуть выше среднего. Легким прикосновением правой руки расправил свои густые шикарные усы. Сняв с головы папаху, прочесал фалангами обеих рук нетронутые сединой волосы.
Потом резко привстал и надел каракулевую папаху. Поправил пояс на талии. Дотронулся до ножен кинжала. Левой рукой резко выхватил клинок и вонзил в землю. Как он по нему соскучился!
Вышедшая к мужу Келимат стояла на пригорке и наблюдала за ним. Элмарз вырвал кинжал из земли и опять с силой вонзил его. Услышав плач малыша, молодая мать побежала в саклю. Подошла к люльке с малышом, которому только сегодня вечером, 18 мая 1865 года, исполнится девять месяцев. Он лежал на боку. Келимат облизнула и всунула сыну в рот кусок сушенного курдюка, который висел на веревочке прямо над люлькой. Болт перестал кряхтеть и уснул крепким сном. Накинув на плечи коричневую шерстяную шаль, прикрутив фитиль, Келимат вышла из сакли. Дверь скрипнула. Постояв с минуту, прислушиваясь к тишине рассвета, женщина бросила взгляд в сторону мужа, но потерялся из вида. Осторожно спустившись по обрывистой тропе, ведущей к ущелью, она поспешила к родительскому дому.
Келимат издалека заметила на подворье одинокий силуэт матери и очень обрадовалась. Встречаться с братьями, ей не хотелось, несмотря на то, что накануне, гонец принес весточку, что братья больше не сердятся на нее. За ее ослушание. За то, что она посмела выйти замуж за человека не из их рода. Братья передали через постороннего человека, что они это делают исключительно ради Болта - сына их единственной сестры, которую не успел побаловать отец.
Отец семейства - Орца был известным оружейником. Его предок Жоби был основателем династии оружейников с середины 17 века. Их шашки были знамениты своей гибкостью, даже складывались в домашнее сито, хранили таинственный закал, отличались легкостью.
Орца пользовался уважением, и его имя знали почти все горцы Кавказа. Об острых и крепких клинках,которые он делал, знали на всем Кавказе. Для закалки клинка мастер использовал волчий или медвежий жир. На охоту ходил сам. Но погиб в лапах разъяренной медведицы раньше, чем его дочь увидела белый свет.
О своем отце девушка знала из рассказов матери и легенд, которые слагали благодарные воины.
Братья Ичиг и Бечиг изготавливали клинки для кинжалов за две недели, а на изготовление шашки порой уходило и два месяца. Разница между братьями-близнецами и сестрою составляла семнадцать лет. Давно имеющие свои семьи, братья иногда баловали и сестру. Отливали для нее из серебра различные украшения. Она жила с матерью на одной половине сакли. Другую половину братья поделили меж собой и выложили глиняную перегородку. Но, однажды выйдя за водой, красавица Келимат не вернулась. Оставив медный кувшин у ручья, она протянула руку любимому человеку. Села в седло, спряталась под бурку, прижавшись к мужчине, и дала ему право снять с себя пояс.
Когда лихой наездник выезжал из села, ему повстречались братья и дядя Келимат. Они шли пешком, а их кони плелись далеко позади. От неожиданной встречи всадник пришпорил коня и поскакал в противоположную сторону. Один из коней братьев встал на дыбы и сорвался в пропасть. Наездника, несмотря на сумерки, узнали. И как же удивились, когда сообщили, что их единственная сестра вышла замуж за того всадника.
- Бечиг потерял своего лучшего скакуна. За сестру пусть отдаст нам все стадо своих овец. За коня - своего скакуна. И за то, не остановился и не сошел с мерина, пусть отдаст свой пояс и кинжал, - вынес приговор Ичиг, один из братьев-близнецов.
- Может, достаточно стада и коня? - попыталась образумить сыновей мать.
- Это наше решение. Ты не должна его менять, - отрезал Бечиг.
Не могла мать рассказать сыновьям, что под буркой Элмарза, скрывалась их сестра.
Элмарз молча выгнал стадо овец и коня. Завернув в свою лучшую бурку кожаный пояс, украшенный серебром, кинжал в ножнах, пять золотых монет достоинством в двадцать пять рублей, отправил все ко двору братьев-близнецов.
- Не расстраивайся. Братья успокоятся. Простят и вернут нам все, - пыталась утешить мужа Келимат.
- Солнце мое, главное, что ты есть у меня. У меня еще есть старый кинжал, оставшийся от отца. И сабля, - отвечал муж, не подавая виду, насколько его унизили.
Через неделю Келимат в ночи встретилась с матерью и попросила уговорить братьев вернуть пояс и кинжал с ножнами.
- Не переживай, все уладится. Думаю, они поймут, что поступили несправедливо. Немного потерпи, - успокоила Жаради свою дочь.
Через месяц пастух пригнал семь овец из бывшего стада Элмарза и старую прихрамывающую на одну ногу клячу. Горец поблагодарил пастуха и в знак благодарности отдал ему лошадь. Утром следующего дня зарезал все семь голов овец и раздал мясо по ближайшим саклям, в которых жили сироты. Узнав о поступке зятя, братья-близнецы потеряли покой. Стали настаивать, чтобы мать немедленно привела их сестру домой.
Жаради, в свою очередь, не выдержала и рассказала, что они забрали у Элмарза кинжал, которым тот снял пояс со своей молодой жены.
- Мы догадались, что он вез нашу сестру под буркой на своем коне. Поэтому послали ему старую клячу. Мы вернули ему стадо овец, но он не проявил уважение к нам, пригласив к себе. Теперь мы вернем ему пояс и ножны. Но не кинжал. Пусть знает, что мы не хотим с ним родства.
Матери ничего не оставалось сделать, как рассказать все дочери. Но Келимат не могла поверить в то, что так сурово поступят ее братья. И ничего не рассказывала мужу, в глубине души надеясь, что все успокоится, и наладятся родственные отношения.
Элмарз не раз оставлял молодую жену, когда уезжал с братьями-воинами на вооруженные вылазки. Каждый раз он просил у жены прощения, будто уезжал навсегда.
Через девять месяцев Аллах наградил их сыном-великаном. Бабушка Жарман прислала внуку три золотые монеты и люльку-качалку. Но братья упорно не звали сестру в отчий дом.
Вскоре пришла молва, что Турецкий падишах раздает лучшие земли и ждет у себя на службе отважных воинов-черкессов. Джигиты Адыгеи, Кабарды, Дарьяла и Ауха, Беноя и Аргуна из уст в уста передавали, что славных воинов ждет новая жизнь. Люди стали собираться в путь. Уставшие от долгой войны, нищеты и болезней, проглотили эту пилюлю невежества и вранья.
Засобирался в путь и Элмарз. Мать отговаривала дочь, но не смогла ничего изменить.
- Мама, моя судьба навеки связана с ним. У нас сын. Мы вернемся обязательно. Твой зять - отважный воин. Он послужит падишаху. И вновь купим стадо овец...
И в этот предрассветный час Келимат бежала к матери, чтобы в последний раз попытаться уговорить братьев вернуть кинжал. Кинжал - честь и гордость вайнаха.
- Доченька, почему в такой час? Что-то случилось? - обрадовалась мать дочери.
- Доброе утро, мама. Мы уезжаем. Они согласны отдать твоему зятю кинжал?
- Ни за что! Они не отдадут кинжал, и вы не уедете. Тебе нечего делать в чужом краю. На кого ты меня покидаешь? - запричитала старая женщина.
- Если они не вернут, то брошусь в ущелье! - пригрозила Келимат.
- Иди, прыгай. Только помни, что у тебя есть малыш! - грубо ответила мать.
- У него есть достойный отец, - ответила дочь и повернула обратно.
Слезы застряли в глазницах. Ком подкатил к горлу. Обида нависла непосильной ношей. Ноги не хотели слушаться. Келимат шла по самому краю обрыва. Здесь ее братья обычно бросали в пропасть и быстро поднимали раскаленную пластину, привязанную к длинному шнуру из кожаных ремней. Тайна технологии изготовления клинков заключалась в скорости соприкосновения раскаленного металла с воздухом и влияла на качество стали.
Утренняя заря начала будить горы. На восходе появилось зарево. Женщина присела. Повернула голову на запад. А там седые звезды Кавказа сбились в кучу и вели о чем-то разговор. Старое морщинистое небо не хотело причесаться. Облака клочками сбились, будто, запутанные волосы. Сквозь сизый туман едва мерцали седые звезды. Молодой месяц и юные звезды убежали на другой край земли. Туда, где зарождалась новая жизнь. А тут, над седыми горами Кавказа собрались такие же седые звезды-матери и оплакивали будущее горцев, которые дали себя обмануть. Тех, кто собрался в неведомый край в поисках лучшей доли. Навстречу своему горю. Навстречу своей беде. Туда, где расставлены сети болезней. Туда, где нет места счастью. Туда, где их поджидает смерть.
Келимат поняла, что она среди этих звезд и слышит их разговор.
Звезды не отталкивали, но и не обращали на нее никакого внимания. Они - лишь пылинки в том море горя, в котором они,седые звезды Кавказа, должны потонуть.
Страх овладел женщиной. Первые лучи солнца застыли, как замороженные. Келимат попыталась встать. Из-под ноги выскочил булыжник и полетел вниз. Женщина нагнулась, чтобы посмотреть, насколько глубок обрыв. И тут же камнем полетела вниз. Мгновение. И она замертво упала.
- Сердце мое, наверное, нам лучше остаться. Твои братья простили меня. И вернули мне кинжал. Никуда мы не едем. Почему ты молчишь? Ты не рада? - Элмарз заглянул за штору.
- Спальное место не примято, даже не прилегла - мелькнула мысль..
Выйдя из сакли, мужчина обошел жилище. Жены и след простыл. Тревожно застучали виски, сердце стало биться учащенно. Послышалось, что ручей в ущелье заплакал. Не понимая, что происходит, Элмарз поспешил к ручью. Действительно, вода здесь тихо плакала. Подняв взор к нему заметил, что и оно пытается спрятать свой взгляд от него.
- Может побежала к матери с радостной вестью, что братья вернули мне кинжал? Но она же не знала, или побежала прощаться? Пойду-ка я ей навстречу.
Мужчина вытащил кинжал из ножен. Поцеловал клинок и всунул обратно.
Быстрыми шагами направился вдоль обрыва к противоположной скале, за которой стоял отчий дом Келимат.
Все отчетливее стали слышны голоса. Подойдя поближе, Элмарз замер. Покачиваясь в разные стороны, на земле сидела Жаради. Зацепившись за облепиховый куст висела шаль его Келимат, которую он привез из Кабарды, когда узнал, что у него родился сын. Старая женщина выла, не в силах плакать.
- Я тебя убила. Не хотела отпускать. Думала, что остановлю.
Спустившись с обрыва вслед за братьями-близнецами, мужчина увидел, как Келимат лежит на камне с широко раскрытыми глазами. На лице улыбка, вместо страха. На одной ноге нет обуви. Бечиг присел и легким прикосновением руки прикрыл веками глаза.
- Ну вот. Теперь ты спокойно можешь уехать. Мать успокоится, что ее единственная дочь останется с нами навсегда. Прости за все обиды. Мы любили ее не меньше, чем ты.
После обеденного намаза, Келимат похоронили. Ичиг подвел к Элмарзу лучшего кабардинского скакуна.
В тот же вечер, 18 мая 1865 года, уложив девятимесячного сына с люлькой на арбу, Элмарз оправился в дальний путь.
Седые звезды Кавказа наградили его звездой удачи.
Он недолго задержался на границе с Османской империей. Благодаря своей звезде, добрался до Османской империи. Не женился. Но воспитал воина. Его внуки и правнуки служат в королевской гвардии короля Иордании.
Но помнят, что они сыны седых гор Кавказа.