"Али-и-им...", - раздается голос Карима в Пустыне, и сын отвечает ему заливистым смехом. Малыш похож на маленького старичка-философа, сосредоточенно и серьезно изучающего огромную раскаленную песочницу.
Он говорит "на" вместо "дай", хочет всё попробовать на вкус. Ходит в разноцветных подгузниках и сандаликах с пищалкой, не выпускает изо рта соску, а увидев погонщиков верблюдов, приветствует панамкой.
Алим удивленно поглядывает на Анну. Почему она молчит? Разве не знает, в чем сила и слабость Пустыни и Моря? А без ответа её не впустят в поселок!
Массивные железные ворота закрыты наглухо, и нельзя подсмотреть, что же происходит за высоким дувалом. Вереницей тянутся в поселок нищие и богатые, мужчины и женщины, старики и дети, и только Анна сидит у ворот, потому что не знает ответ на такой простой вопрос.
Алим скучает, Анна усаживает его на деревянную лошадку. Ухватившись за волнистую гриву, он мчится, как отважный бедуин, по пустыне, покрикивая: "Гэй! Гэй! - но вдруг спрыгивает на землю , смотрит обиженно. -Зачем посадила на деревянного коня?"
Анна хочет обнять мальчика, но его уже нет рядом.
Ветер, закручивает воронками горячий песок. Сворачивает колючки мячиками, катит по дорогам. Небо пылает оранжевым пламенем, возвещая грозный самум.
А кто-то бежит ей навстречу и кричит отчаянно: "Сашка! Сашенька!"
"Почему он так кричит? - удивляется Анна. -Кто он? Почему называет меня Сашей? Где я ?"
-Сука! Чокнутая! Уйди с трассы!" - матерятся шоферы, обдавая девушку потоками воды, а она танцует на дороге, подставляя дождю лицо:"Это музыка дождя! В каждой капельке нотка! Парам-там-там!"
Мужчина хватает ее за руку, тащит на обочину.
-Не стой здесь! Собьют!
-Скажите, это пустыня?
-Одесса-мама это.
Анна рассмеялась: "А я перепутала! Нет, забыла, просто!"
-Ничего себе, перепутала, -отвечает раздраженно мужчина. - Садись в машину.
Девушка впорхнула промокшей птичкой на заднее сиденье, продолжая смеяться:
-На Ипатьевскую. Дом два.
-Дом два? - спросил удивленно.
-А вы таксист?
-Угу..., - усмехнулся мужчина. -Таксист.
-А как вас зовут?
-Глеб.
На Ипатьевской, в доме номер два, Глеб жил когда-то с женой и дочерью, а теперь там живет Ольга, которую притащил по пьяни с караоке и забыл выставить.
-На Палермо, значит.
Анна не ответила.
«Уснула? В мокром платье? Вот дуреха».
Но девушка не спала - вспоминала, как пищали сандалики Алима, когда он распахивал двери и входил в комнату.
"Жадина! Сама ест чебурек, а мне не дает!"- улыбался хитренько.
-Алим, тебе нельзя чебурек, ты еще совсем маленький.
Он вскинул удивленно брови, словно хотел сказать: "Я ребенок? Я мужчина!"- и тут же вынул из кармана мобильный телефон, стал щелкать крышечкой - туда-сюда -туда-сюда, показывая, какая интересная у него в руках вещь.
-Где ты взял телефон? Это не твой! Отнеси обратно!
Но Алим уже распахивает дверцы шкафа, заглядывая внутрь. Ночью кошка родила там двух котят - черного и белого. Он смотрит на котят, как философ, осознавая величие момента.
"Ты понимаешь, Анна, какое чудо произошло у тебя в шкафу?" - спрашивают его глаза.
-Обычное дело, - не задумывается Анна. - Кошка родила котят.
"Эх ты, - смущается малыш. - Ничего-то ты не понимаешь», - и снова становится похож на маленького старичка.
"Конечно, -соглашается Анна, - я бестолковая. Разве толковая поедет одна на Восток, в забытый Богом поселок?"
"Забытый Богом поселок" находился где-то на стыке между Морем и Пустыней. В этом поселке Анна мечтала провести с Николаем медовый месяц. Но Николай погиб, и Анна приехала сюда одна, чтобы увидеть землю, которую он называл " обетованной".
В гостинице мест не оказалось. Анна спрашивала у прохожих, где можно снять жилье. Но те не обращали на нее внимания, проходили мимо, и кто-то крикнул: "Лицо прикрой платком, бесстыжая!"
Мальчишки окружили ее, клянчили деньги, она бросила на дорогу мелочь, и дети, толкая друг друга, кинулись собирать монетки. Анна хотела уйти, но мальчишки цеплялись за одежду, хохотали: "Эй, русская, денег дай!"
-Отстаньте! - просила Анна. - Нет у меня мелочи! - но те рвали сумку из рук, а она пыталась удержать сумку. – Отойдите от меня!
На помощь Анне поспешил мужчина с ребенком на руках.
-Марш по домам! - разогнал сорванцов. -Я хозяин гостиницы. Карим. Мест в гостинице нет,- улыбнулся с сочувствием. - Могу поселить вас в своем доме. -Малыш на его руках тоже улыбнулся Анне, с любопытством ее рассматривая. -Это Алим - мой младший сын, - сказал гордо мужчина. -У меня трое сыновей. - Анна заглянула мужчине в глаза. По таким глазам, как две черные блестящие маслины, невозможно понять, о чем он думает, но идти было некуда, и она согласилась остановиться в его доме.
-Спасибо. Покажите комнату.
Карим поселил Анну в гостиной. Толстые каменные стены спасали от зноя, на полу и потолке играли солнечные блики, а за окном шумело море.
Раньше здесь обедали всей семьей. Но жена Карима умерла, и с тех пор просторная и светлая комната пустовала. Старшие сыновья учились в Европе, а каникулы проводили в поселке. Парни твердо усвоили закон семьи - чтобы не сбиться с Пути, надо быть чистым душой, сильным духом, трудиться на благо семьи, Любить все живое и быть верным Аллаху, - они трудились на ферме, пасли скот, заготавливали овощи и фрукты для семейного ресторана с красивым названием "Алим", а когда появлялись в небе звезды, убегали к морю, отдыхать с местной молодежью. Анна видела их мельком и порадовалась за Карима, каких отличных сыновей воспитал этот мужчина.
В комнатах не было дорогих вещей и украшений. Но за окном шумело море, и звезды по ночам шептали о Вечном. Это был особый дом, в котором поселилась Любовь.
Каждый вечер, укладывая Алима спать, отец рассказывал ему старинные легенды. Объяснял, чем отличается добро от зла и что такое Любовь. Голос его доносился из-за стены, и Анна с интересом прислушивалась.
-Разве он вас понимает? Он же еще говорить не умеет! – удивлялась она.
-Зерно в землю бросают, чтобы плод взошел.
Карим объяснял сыну все, что встречалось на пути: "Видишь, это корова. Люди называют её кормилицей. А это - ежик - уколет глупого. Это змея - мудра и не обидит без причины. И ты не вторгайся в чужое жизненное пространство. Не решай ни за кого, как кому жить. У каждого свой Путь, и у тебя будет свой Путь, главное, найти его среди множества других дорог".
Понимал ли малыш, о чем говорит отец, но очень внимательно слушал. К примеру, о том, что всё в этом мире взаимосвязано, и жизнь каждого живого существа зависит от другого такого же существа, и что Планета существует только, благодаря Любви.
-Разве можно любить всё и всех? – возмущалась Анна. -Моему жениху было двадцать четыре года, он мог бы жить, любить, растить детей. Но его убили на войне! В мире столько зла, предательства. О какой любви вы говорите?
- Люди забыли, что у Мироздания одна душа, и каждый из нас только маленькая его часть.
Глеб резко остановил машину, вернув Анну в реальность. Она выглянула в окно. Дождь омывал стекла, и не было видно домов вдоль трассы. И снова машина помчалась куда-то во тьму.
Анну испугала эта Тьма. Казалась живой. Живая Тьма готовилась к прыжку?
" Эй, остановите! Выпустите меня! - Анна пыталась открыть дверцу, но Глеб схватил её за плечо.
-Сидеть! Дура! Жить надоело?
-Куда вы меня везете?
-Куда просила, туда и везу, - он усмехнулся. - На Палермо.
Глеб не стал рассказывать ей, почему одесситы называют Ипатьевскую "Палермо", а тропинку, ведущую через пустырь на трамвайную остановку "Дорогой Жизни". Девушка назвала адрес его дома. Это его удивило. Как давно он там не был? В этом прОклятом доме, где умерла его дочь. В этом прОклятом доме, где жена пыталась повеситься, кричала и плевала ему в лицо: "Это ты во всём виноват! Ты погубил дочь! Забери свои евро в могилу! Оклей ими свой евро-гроб! Утрамбуй ими свою евро-дорогу, чтобы все видели, кто ее хозяин!" - он ударил жену кулаком в лицо. Кончился смысл, начался абсурд. Почему такое случилось? Может, находился в периоде гона, когда все удовольствия падают к ногам, а он не мог нахвататься? И все казалось, мало, мало, и надо еще чуть-чуть? Правильно говорят, если у человека нет денег, он мечтает быть богатым, а когда имеет всё, оно ему и не нужно.
-Нравится Ипатьевская? - спросил зло.
-Там на каждом сантиметре - шприц.
-Ты разбросала?
Вместо ответа Анна крикнула так громко, что от неожиданности Глеб вздрогнул: "Время собирать камни пришло!"
Ему захотелось ударить ее и даже убить, чтобы не торчала в своем безумии. Она встрепенулась, стала зачем-то объяснять значение пословиц и поговорок.
-Понимаете, - заговорила быстро, - в день приезда к морю люди бросают камни в воду и наблюдают, сколько раз они подпрыгнут на воде. А, уезжая, собирают на память. В поговорках так много мудрости! Вот, к примеру, выражение "мертвая хватка" какое имеет значение? Однажды я видела в море стрекозу. Она вцепилась лапками в соломинку, а волны уносили ее от берега. Я хотела её спасти , но она оказалась мертвой. А лапками продолжала держаться за соломинку. Скажите, ей было страшно?
-Стрекозе? Страшно?
-Карим говорит, душа есть у всего живого, даже у стрекозы. И что Вселенная способна выжить, только благодаря Любви. Но разве стрекоза умеет любить?
-Ненавижу чурок! Дикий народ!
-Сам вы дикий! - Анна рассмеялась, мужчина показался ей ужасно глупым.
"Болтает черт знает что!" - он включил авто-радио, чтобы не слышать её странный, влекущий куда-то смех.
Анна закрыла глаза, уходя в свои беспокойные мысли - на Восток.
Каждое утро Алим заглядывал к ней в комнату, что она там делает? Опять лежит на диване, читает книжку, или смотрит на море?
-Здравствуй, Алим! - улыбалась Анна.
"Здравствуй, - отвечали его глаза. - Какая же ты лежебока. Займись, наконец, делом! -он протянул ей нож и луковицу, показывая, как надо чистить лук. Маленькая рука с трудом удерживала большой нож. А в глазах любопытство и укор.- Ну , вот , почему ты такая лентяйка?"
Анна выхватила у него нож. И сразу в комнату вошел Карим.
-Верните сыну нож!
-Алим ребенок! Ему нельзя играть с ножом!
-А он не играет. Учит вас чистить лук.
-Ну как вы не понимаете? Он еще совсем маленький...Ему нужна мать!
Карим всё понимал. Это она не понимала, что с ней вдруг такое приключилось, и почему ее так тянет к этому мужчине.
-Мать? - он хотел коснуться ее рыжих волос, но не сделал этого. В сердце полыхнули все краски мира, но все горные реки охладили пыл.
-Но почему, почему вы такой?
-Я не срываю подснежники, Анна.
Сдерживая слёзы, она уставилась в окно на взбунтовавшееся вдруг море.
- Пойдемте в сад. Я покажу вам, какие у нас растут цветы.
Машина Глеба выехала на окраину Одессы. Местные называют это место "куяльником", там расположено грязевое озеро, чуть поодаль - кладбище, а за кладбищем - трасса из города.
Глеб остановил машину. Девушка не обратила внимания. Он прислушался, что она там бормочет?
"Каждый несет ответственность за другого...- повторяла Анна. - Жизнь должна быть проста и наполнена смыслом...жизнь без Мортидо... Мортидо...Мортидо... Где-то я слышала это слово? Мортидо - это исчадие ада, гнева, раздражения, депрессии, пожирающей человека изнутри? Антонимом будет Любовь? Любовь - начало начал? Все в жизни взаимосвязано, и ни одна душа не имеет права уклоняться от святой обязанности любить? Этому ты учил меня, Карим? Но почему ты тогда отказался от своей любви?"
-Заткнись уже! – рявкнул Глеб. –Хватит уже про чурок!
-Что? - Анна уставилась на Глеба, какой у него холодный взгляд, как у волка.-Скажите, а вы согласны с тем, что мир катится в пропасть и после нас никого не останется?
- После нас хоть потоп! Когда дело касается жизни и смерти , любовь превращается в атавизм. Смерть за смерть! Кровь за кровь! Выживет сильнейший! - он включил фары, освещая ворота кладбища. - Приехали! Выходи!
Сквозь тьму проглядывали очертания крестов и памятников, а где-то далеко протяжно выла собака. По дорожке скользили лунные блики.
-Но это не Ипатьевская.
-Пошла вон! Вон из машины!
Анна увидела в его руке нож.
-Не убивайте меня, пожалуйста, - вжалась в сиденье. -Объясните, что происходит?
Он не стал объяснять, вытолкнул ее из машины.
-Иди вперед! -она послушно пошла вперед.
"Сейчас пырнёт ножом, и меня уже не будет? -спрашивала себя Анна. -И ничего уже не будет? И то, что все называют Вселенной, прекратится вместе со мной?" – она остановилась. - За что вы со мной так? -смотрела ему в глаза наивно и испуганно.
-Что уставилась? -он осветил фонариком тропинку, потом памятник. - Туда смотри!
Она увидела на памятнике свой портрет и очень удивилась:"Это я? Значит, меня уже нет? И вся моя реальность, не что иное, как пребывание в сомнамбулическом сне? Вся моя жизнь, мои чувства, мечты, надежды -только иллюзии, навязанные кем-то свыше?" - и вдруг закричала. -Это розыгрыш! Розыгрыш! Откуда здесь мой портрет? Какой же вы бессовестный!
Глеб не ответил, курил и смотрел на портрет, и это тянулось очень долго. Так долго, что Анна забыла, где находится, как если бы неожиданно переместилась из одной реальности в другую - из Одессы на Восток, на берег Моря, где однажды столкнулась с продавцом кукурузы. И этот продавец показался ей необычным. Необычность заключалась в том, что он возник перед ней внезапно , словно ниоткуда, и был похож на босоногого Христа, в белой длинной домотканой рубахе, выпущенной поверх белых льняных брюк.
-Кто вы? - удивилась тогда Анна.
-А вы меня забыли? - улыбнулся он.
Никогда раньше она не встречалась с ним и потому забеспокоилась.
-Что происходит?
-Пока ничего. Но в любой момент может произойти всё, что угодно!
-Кому угодно?
Он поднял глаза к небу и сказал с сочувствием, будто точно знал, что именно с ней произойдет:
-Душа невесомая, неизвестно, что перевесит - душа или грязь.
-Пусть здесь происходит все, что угодно!- испугалась Анна. - Когда я отсюда уеду!
-Вот даже как? – сказал с укором. – Вам все равно, что здесь произойдет?
-Не пугайте меня! Я не боюсь! – рассердилась Анна.
-А вы нисколько не изменились! – он взглянул на нее с сожалением.
Анна хотела как-то оправдаться, ощутив себя виноватой в том, что осталась прежней, хотя, должна была измениться, стать лучше, но продавца кукурузы уже рядом не было. Тогда она вошла в Море и попросила: "Покачай меня немного!" - и лежала без движений. Море тихонько ее покачивало, как ребенка в колыбельке, и что-то нашептывало. Анна УСЛЫШАЛА ГОЛОС МОРЯ. Оно ПРОСИЛО ЕЁ выйти на берег! Но разве Море умеет разговаривать? Но не стала перечить, вышла из воды и побежала домой. И сразу небо оглушило Землю раскатами грома, а море вздыбило волны, унося с пляжа запоздалых зевак. Прав оказался продавец кукурузы - в любой момент с человеком может произойти все, что угодно - каждый уязвим в этом мире.
Глеб перевел взгляд с памятника на Анну. Девчонка явно чокнутая, но очень красивая чокнутая, и так похожа на его дочь.
Кладбище жило своей отдельной ночной жизнью. Оглушительно стрекотали сверчки. Волновались на ветру кроны деревьев, им вторили печальным шелестом цветы на могилах. А с памятника на Анну смотрели знакомые глаза. Её глаза.
-Откуда на памятнике мой портрет?
-Читать умеешь? – Глеб осветил фонариком надпись.- Читай вслух!
Анна прочитала : "Александра Ярыгина, трагически погибла..."
-Это моя дочь, - глаза его сузились от злобы до щелочек. -Умерла от передозировки.
-Сочувствую вам! - Анна направилась к воротам кладбища, но он схватил ее за локоть.
-Стоять! Куда пошла?
-Вам какое дело? Убить меня хотите? Убивайте!
-Не тупи. Что забыла в моем доме на Ипатьевской?
-Приехала с друзьями из Питера в гости к Ольге. Познакомились по Интернету.
-И все ширяетесь?
-Пойду я лучше пешком! - она пошла по лунной дорожке, жалкая такая. Глеб осветил фонариком могильные кресты, чтобы увидела, куда идёт. Она остановилась и зарыдала, по-детски, громко всхлипывая.
-Долго выть будешь? - спросил холодно. –Иди в машину. Отвезу на Палермо.
-Я не виновата, что похожа на вашу дочь!
Он закурил и выпустил дым ей в лицо.
-Закрыли тему.
Направился к машине. Анна пошла за ним.
Машина заскользила по мокрому асфальту. Заработали дворники, смахивая слезинки со стекол.
-Как Тарзан поживает? – спросил Глеб вместо извинения. -Не допекает лаем?
-Он у вас с приветом!
-Сама ты с приветом! Гонишь черт знает что!
- Я сплю в летней кухне. Там нет дверей, только занавеска. У меня нет одеяла, только простынка, а ночи холодные. А у Тарзана шерсть теплая. Позавидовала даже. А он мысли читать умеет? Вдруг пришел ночью и смотрит так, будто спрашивает: "Можно, подойти?" Я сказала: "Ттттарзан хороший", - чтобы не укусил. Он кинулся ко мне, я пыталась оттолкнуть его, но он такой огромный и сильный. Раскрыл пасть, а там клыки! Чуть не описалась от страха, а потом поняла - он смеется! Не знала, что собаки смеяться умеют. Он меня лапой стукнул, чтобы я затихла, и в кровать залез. Я дышать боялась, но, согревшись, уснула, а когда проснулась, его уже рядом не было. А тепло осталось, и согревало, как в коконе.
-А интим он тебе не предлагал? - пошутил Глеб. - Вообще-то он еще ребенок. Ему всего три года.
-Я боюсь собак!
-Но ведь он тебя согрел?!
-Он на вас похож!
-Тогда я тоже тебя согрею, - он притянул девушку к себе и поцеловал в губы.
-Фу! - Анна вытерла рот рукой. - Фу!
-Что, такой невкусный?
-Бессовестный!
Глеб загрустил. В последнее время жизнь его шла по инерции. Депрессия поселилась в душе. Многие от такой депрессии давно уже спились, заработали цирроз печени и сыграли в ящик, обеспечив себе пышные похороны на свои нетрудовые доходы, а он еще почему-то жив.
Подъехали к фазенде. Ольга кинулась обниматься, но Глеб прошел в дом, не обратив на нее внимания. Тогда Ольга стала упрекать Анну:
-Зачем полезла к Глебу в машину и что ему про меня наболтала?
-Просто подвез.
-Просто подвез? - она схватила Анну за блузку.-Убью за Глеба! Поняла?
-Э, потише! - вступился Макс.
-А пусть не лезет к чужим мужикам!
-Всё! Жрать пора! Ужин готовьте! - Макс всучил Ольге таз с помидорами. - Салат режьте.
Глеб с тоской оглядел дом: «Стоило уехать, как тут гостей полна коробочка! - у него было несколько домов в Украине и за границей, но нигде не было счастья. А хотелось чего-то теплого, родного. Но вместо теплых и родных баб попадались шлюхи из ресторана. -Зачем мне эта Ольга? Ну, не получилось, кто ж виноват? - Он потрепал Тарзана по спине, и тот завилял хвостом. - Вот, кто всегда помнит, любит и ждёт. Не мстит. Не злится. Не обижается. Прямо, библейское существо! - Тарзан немного постоял у его ног и вернулся к Анне. -Вот тебе и библейское существо, -разозлился Глеб. -Иудушка!»
Ольга суетилась в саду, накрывая на стол. Макс раздувал в жаровне огонь и нанизывал мясо на шампуры. Галина мыла и резала овощи, и только Анна сидела на пороге летней кухни и смотрела на звезды.
-Звезды так близко, - сказала она. - Их можно потрогать рукой! -
Все рассмеялись, а Глеб схватился рукой за сердце - так говорила дочь! Плеснул в стакан водки и выпил залпом.
Компания набросилась на шашлыки, громко обсуждая пустячные вопросы, и только Анна сидела на пороге летнего домика и смотрела на звезды.
"У каждого возраста свои разговоры, -размышлял Глеб. - Юные мамочки "базарят" о том, как покушали или покакали их дети, мужики о качестве водки, футболе и достоинствах женщин, старики о пенсиях и болезнях, о никудышных врачах, а эти , - он взглянул на Ольгу, - о татухах, ирокезах, крутых тачках и ночных клубах. - Его мозг устал воспринимать пустые разговоры, хотелось уткнуться в родное плечо, только где оно, родное? Он смотрел в небо, словно искал там ответ. -У каждого свой Путь, но почему этот путь обязательно приводит к Богу на разборки? Как точно сказала эта девочка, время собирать камни пришло! Ах, если бы можно было всё начать сначала. Господи, дай мне еще немного времени и сил, и я все исправлю! К черту деньги, фазенды...Господи, дай мне немного любви!"
"Зачем ты носишь Крест? - спрашивала когда-то Глеба жена. - Почему ходишь в церковь и называешь себя верующим? Сколько еще в мире таких верующих? Миллионы? Носят крест на груди и отбирают наследство у братьев и сестер, трясут с балконов соседям на голову половики (такая мелочь!), убивают невинных, торгуют наркотиками и людьми, а потом идут в церковь замаливать грехи?" - она умерла в монастыре, так и не приняв христианской идеи о любви и прощении.
-Тарзан, ко мне! - крикнул Глеб.
"Эта девка мне собаку испортит!» - но, взглянув на рыжие волосы Анны, понял, что влюбился, как последний дурак, в наркоманку, так похожую на его дочь.
-Я спать! - сказал Ольге. - И не шумите здесь! - Направился в дом, но задержался в саду, курил под деревом и смотрел на звёзды. – А ведь, правда, звезды очень близко, можно дотянуться рукой.
"Макс, дай мне таблетку, голова разболелась!" - услышал голос Анны и стал наблюдать, что происходит во дворе.
Девушки убирали со стола и мыли посуду. Макс бросил Анне упаковку таблеток: "На , травись!"
Анна вошла в летний домик и задвинула на дверях шторки. Тарзан побежал за ней и уселся на пороге. Макс громко захохотал: "О, любовника за собой повела!"
-Ночь, какая красивая! - сказала Галина. - Давайте , помечтаем.
-Щас ударим травкой по бездорожью и помечтаем! - Макс аккуратно свернул папироски.
-Меня от твоего бездорожья всё утро колбасило, - заныла Галина.
-Но ты же тянешь в себя, как паровоз - пых-пых-пых...А надо с чувством, с толком, расстановкой! - он протянул ей папироску. - Получай расслабон - ваби сабию. Ну, что поехали?
Девушки закурили и вскоре стали хохотать, как чумные, и разговаривать очень громко. Глеб хотел разогнать эту компанию, вышел из-за дерева. Ольга заметила Глеба, подбежала к нему, обняла.
-Как же я тебя люблю-ю-ю...Глебушка мой ...
-Утром, чтобы вас здесь никого не было! -сказал зло. Оттолкнул Ольгу. - И тебя тоже. Поняла?
И тогда она закричала:
-Что, поматросил и бросил? А где я жить буду? У меня нет денег! Куда ты меня гонишь?
-У мамы...в деревне! Работать пойдешь!
-Глеб! - оправдывалась Ольга. - Я ждала тебя, а ты где-то пропадал! У меня деньги закончились, но я не бросила твоего Тарзана! А могла бы бросить. Он бы сдох здесь от голода! А ты звонки сбрасывал! Ну, я и сдала летние домики ребятам питерским. Нашла их по Интернету. Глебушка, ну, разве нам плохо было вместе? Давай начнем все сначала? Ребеночка рожу тебе. Доченьку!
-Заткнись!
-Что питерская сука приглянулась? - она схватила его за рубашку. -Не пущу!
-Пошла вон!Он пошел в дом, Ольга кинулась за ним, громко рыдая.
Макс оценил обстановку:
-По-моему, пора сворачиваться? Как думаете, девочки? - но никто ему не ответил. Ольга убежала в дом оплакивать судьбу. Анна была в кухне. Галя спала, сидя за столом. -Пойду, прогуляюсь", - он направился к летней кухне.
Дверь прикрывала тонкая занавеска, у порога сидел Тарзан.
-О! Тарзанчик! - поприветствовал ласково Макс. -Какого черта ты тут делаешь? -
Тарзан злобно зарычал в ответ. -Ну, почему ты такой упрямый? Я же тебе колбаски принес! - Тарзан отодвинул колбасу в сторону. -Вот, блин, уроды!- возмутился Макс. - Колбасу какую продают - собаки жрать не хотят! - он направился к дверям, но Тарзан не пропустил его к Анне. Макс заглянул в окно.
Анна лежала на диване, укрывшись простынкой, и рассматривала через окно звезды.
-Анна, впусти меня, - попросил Макс.
Она не ответила.
-Анна, это я - твой Николай. Я жив. Я вернулся.
-Где ты был все это время? - ответила заторможено. - Где ты был?
-Я вернулся. Я твой. Хочешь меня?
-Хочу, - повторила за Максом Анна.
-Какие на тебе сейчас трусики? Стринги, да?
-Стринги.
-Сними их, пожалуйста. Или ты спала с кем-то другим?
-Нет.
-Тогда сними трусики.
Она послушно сняла трусики .
-Потрогай себя там.
-Нет.
-Ну, представь, что это я тебя трогаю. Я - твой Николаш. Представила?
-Да.
-Что ты чувствуешь?
-Я хочу быть с тобой! Я хочу быть с тобой!-закричала Анна. - Где ты был все это время? Где ты был?
-Тогда прикажи Тарзану убраться вон! Сейчас же прикажи!
Из тьмы бесшумно шагнул Глеб и схватил Макса за горло.
-Что забыл тут , придурок?
-Отпустиии, - Макс задыхался.- Задушишь!
Глеб ослабил хватку:
-Ну?
-Наблюдаю, как девочка дрочит себя. - Макс трусливо хихикнул. - А хотите, вдвоем ее, или слабо?
-Чем её наширял?
-Я? Наширял? Она сама тащится от канибуса, при чем тут я?
-Где дурь берешь?
-На Дороге Жизни.
-Кто такой Николай?
-Парень ее, военкор. Хлопнули в точке.
-Забудь ее, или заказывай оркестр.
-А оркестр зачем?
-Для траурной процессии.
-Понял.
-Пошел вон.
-Ага. Свято место пусто не бывает! - Макс хотел показать Глебу средний палец, но, увидев его глаза, поторопился уйти.
Глеб вошел в комнату Анны. Девушка спала, и снился ей сон о том, что у всякой медали есть две стороны. И, если одна сторона медали понятна всем, то другая имеет особую тайну. Она приготовилась услышать рассказ про обратную сторону медали, но, почувствовав взгляд Глеба, проснулась. Он по глазам понял - она боится его.
-Я принес тебе одеяло.
-Спасибо.
-Спи. Тебя здесь никто не тронет, - вышел из комнаты, сел на пороге рядом с Тарзаном. Закурил. "Кто бы так охранял мою Сашку? Видно, не судьба".
Утром Глеб разбудил Анну. Предложил поехать на море.
-А где все? - удивилась она.
-Уехали.
-Куда уехали? - схватила телефон, стала звонить Максу. - Макс, вы где?
-В по-изде! - ответил Макс. - В Питер едем.
-Почему без меня уехали?
-Пошла к черту!
Анна продолжала звонить друзьям, но те сбрасывали звонки.
-Ничего не понимаю, а Ольга где?
-В деревне...у мамы, - ответил Глеб. - Дай мне паспорт, куплю тебе билет в Питер.
Анна отдала ему паспорт, взяла купальник, и Глеб отвез ее к морю.
Наверное, это был частный пляж? Разноцветные зонтики создавали тень, под навесами аккуратно расставлены лежаки, у ворот охранники...и ни одного отдыхающего.
Анна приняла таблетку от головной боли, свернулась калачиком на песке и погрузилась в странный сон, где она купалась в облаках и видела пляж с огромной высоты и спускалась вниз по радуге. А по берегу шёл к ней Карим. Но он шел почему-то так долго, что она устала ждать и побежала навстречу.
-Почему ты такой жестокий? - хотела , чтобы он обнял её. Но он смотрел на море. - Скажи, разве можно быть счастливым, причиняя кому-то боль?
-Нет, Анна.
-Тогда о какой вечной Любви ты говоришь?
-Я говорю о духовном мире, в котором все души соединены в одну систему. Без Любви эта система не может нормально функционировать и развиваться... функционировать и развиваться... функционировать и развиваться...
-И, тем не менее, она функционирует!
-Результаты такого функционирования видны уже сейчас. Вселенная предупреждает о страшном, но люди не слышат.
-А ты слышишь ли меня? А если слышишь, почему отказываешься от своей любви?
-Потому что подснежники не приживаются на Востоке!
Анна растерянно смотрела на пустынный берег. Это была Одесса, море, пляж и какой-то мужчина с саксофоном в руках шел ей навстречу.
-Здравствуйте! - улыбался он во весь рот, обнажая желтые прокуренные зубы. - А давайте познакомимся?
-Мне некогда с вами знакомиться. Я сейчас очень занята.
-И чем же вы так заняты?
-Думаю!
-О чем же вы думаете? Если не секрет?
-О Вечном.
-О, я как раз работаю в этой системе, - сказал доверительно, приблизив к ней своё лицо.
-В какой Системе? - удивилась Анна.
-В бюро ритуальных услуг.
-Но это ужасно! Ужасно!
-Ничего ужасного. Я отправляю в последний путь усопших. Нищих и богатых, детей и взрослых, бомжей, отходы после абортов, короче, всех, кто должен быть погребен. А в свободное время я музыкант.
-Вы пришли за моей душой?
-Я и свою-то не знаю, куда деть, - загрустил мужчина. - Раньше я работал в филармонии и даже выступал на концертах в Италии и в других странах. А теперь играю для себя. Хотите послушать? - он стал играть на саксофоне красивую и печальную мелодию.
Анна заплакала:
-Я хочу, чтобы на моих похоронах сыграли "Осеннюю сонату". Можно?
-Всё ради вас.
-Пойду, поплаваю, - сказала грустно. - А вы можете идти, я вас уже послушала. - Вошла в море и поплыла куда-то к горизонту.
Глеб не застал Анну на пляже. Вещи были разбросаны. А какой-то мужик стоял на берегу и играл на саксофоне.
-Кто такой? - спросил сурово Глеб.
-Я работаю в бюро похоронных услуг инженером по транспорту, - отчитался мужик, - а здесь играю на саксофоне.
-Кто пропустил?
-Племянник работает у вас в охране.
-Где Анна?
Мужчина показал рукой в море.
- Видите, вооон там вдалеке солнечные лучи сошлись в одной точке? Вот туда она и поплыла.
Не раздеваясь, Глеб бросился в море, потому что уже знал, чем может закончиться заплыв Анны к Солнцу.
Улыбаясь, Анна наблюдала, как убегают к горизонту солнечные лучи. Рассыпаются серебром волны, кричат чайки, падают стремительно вниз и снова взмывают вверх, а потом замирают в воздухе и парят высоко над морем.
Солнце угасало, и Анна поторопилась у него спросить:
-Скажите, в чем сила и слабость Пустыни?
-Догадайся сама, - ответило Солнце.
-А я Бог Моря! - Бог вынырнул из воды и обнял Анну так крепко, что ноги у нее свело судорогой.
-Я устала плыть.
-У каждого свой Путь, - ответил Бог Моря. - Ты выбрала свой.
-Я не понимаю ничего, - заплакала Анна. - Я хочу жить по законам любви, как учил Карим, но у меня не получается.
-Но это же очень просто! - Боги рассмеялись так громко, что у Анны зазвенело в ушах. -Пустыня питает человека своим духом, в нём хранится печать высшего мира…Высшего мира...высшего мира...высшего мира...
-Но так говорил Карим...
Солнце упало за горизонт, Море спрятало свои берега. Волна накрыла Анну и потянула на дно. Но чьи-то сильные руки приподняли ее над водой, позволив глотнуть немного воздуха. На миг мелькнули глаза волка, и Анна стала бить по этим глазам ладонями, вырываться и кричать, пока не получила удар в ответ.
Глеб вынес Анну на берег, массировал грудь, делал искусственное дыхание, стучал по спине. Она открыла глаза, увидела совсем близко лицо Глеба. Безразлично рассматривала его скулы, брови, глаза.
-Как же ты меня напугала, девочка!
-Пусть бы я утонула!
-Послушай, твой парень погиб. А жизнь продолжается! Или по чурке своему соскучилась?
-Он не чурка! И не кричите на меня, голова болит! - стала рыться в сумочке.
-Голова болит? Это Макс в тебя "дури" натолкал! Потому и болит! А ты и попёрла чуркам мозги парить? А, может, это Карим жениха твоего пристрелил? В спину! Не подумала?
- Это неправда! Он не такой! И я люблю его! Но разве можно любить двух мужчин сразу? А я люблю! Николая и Карима! Я хочу все забыть, я устала от такой любви! - сжала голову руками и завыла, как сука по убитым своим щенкам.
Глеб обнял ее.
-Все для тебя сделаю. Вытащу из этого дерьма.
-Не хочу жииить.
Он не стал говорить о смерти. Невыносимо постоянно думать о гибели дочери, жены, о том, как уходят друзья. Прикрыл ей ладонью рот.
-Хватит! Забудемся, хотя бы на время, уйдем от всего этого, - стал целовать её лицо, шею, плечи. - А хочешь, куплю билет на Восток, и ты полетишь к своему Кариму?
-А что я ему скажу?
-Скажешь, что не можешь жить без него... Забудь Николая, его уже нет.
-А я не могу забыть, не получается!
Глеб навалился на нее, прижал к земле.
-Не трогайте меня. Зачем вы так? Не надо!
-Тебе потом легче будет...Потом сама во всем разберешься... Я только приласкаю. Чуть-чуть. Не бойся...
А музыкант играл на своем саксофоне, чтобы не слышать, как кричит девушка, которая хотела уплыть к Солнцу, и плакал потому, что страх оказался сильнее желания защитить.
Анна лежала на берегу. Глеб сидел чуть поодаль на деревянном лежаке. У забора стоял мужчина с саксофоном в руках.
-Странно как, - сказал Глеб мужчине. - Смотрю на звезды, будто вижу их впервые. Сашка - дочка моя, всегда говорила, папка, звезды так близко. Можно даже потрогать рукой!
-Если вспомнил о звездах, значит, влюбился...но, лучше отпусти эту девочку с миром... Пусть живет.
- Кончай играть на своем барабане! - заорал Глеб.
Мужчина погладил рукой саксофон.
- Это саксофон! Я купил его во Франции на аукционе. Но даже на барабане можно сыграть мелодию, если с душой это делать....с живой душой!
Глеб швырнул в мужчину камень.
-Пошел вон!
Музыкант прижал к себе саксофон и побрел к выходу, потом оглянулся.
-Я вам столько играл, а вы даже копейки не подали.
Глеб бросил ему деньги.
- На!Запейся!
Мужчина поднял деньги, зажал в кулаке.
-Благодарствую. Не пожадничали...барон.
"Алкаш! - думал Глеб. - Напьется и станет гундосить на своем саксофоне и плакать. А ведь он счастливый! Хотя бы потому, что любит музыку, а музыка любит его. А кто я?"
-Останешься у меня, - сказал Анне. - Сопротивляться бесполезно. Утром поговорим, - и приказал Тарзану. -Стеречь!
Стеречь от врагов! Чтобы не убили! Стеречь от всего мира, чтобы не украли девушку, которую он уже никому не отдаст!
Утром Анна проснулась от головной боли. Тарзан тихонько скулил рядом. Она подошла к зеркалу, взяла ножницы, стала состригать со своей головы волосы, такими они казались ей тяжелыми и причиняли боль.
"Не скули, Тарзан. Ну, сколько можно? Иди ко мне. Помнишь, я раньше тебя боялась? А теперь ты меня лечишь. Смешной...Такой огромный и такой добрый...А хочешь, я тебе песенку спою? Мне Николай её пел, - она обняла собаку, прижалась щекой и тихонько запела:
"Я вспоминаю тебя, родная,
даже, когда рядом пули свистят,
танки горящие в небо взлетают,
и мы теряем лучших ребят.
В этом бою, где воюют без правил,
небо горящее падает вниз,
так далеко тебя я оставил,
но, умоляю, дождись.
Вишенки-губки,
вишенки-губки,
нежный и любящий взгляд,
тебя, родная, я не забуду,
и белый вишневый наш сад..."
Тарзан слизывал со щек Анны слезы, и глаза его были печальны.
В комнату вошел Глеб. Увидев стриженую голову Анны, ругнулся:
-Мать твою! Зачем подстриглась?
-Отпусти меня домой.
-А у тебя есть дом? Тебя кто-то ждет? - он притянул её к себе. - Ты сирота. Кому нужна? А я дам тебе все. Учиться поедешь в Лондон. Женюсь. Ребенка родишь. Жить будешь в замке, кушать на золоте. Или откажешься от счастья такого? - стал целовать ее плечи.
-Не трогай меня! - закричала истошно. -Ненавижу! Ненавижу!
-Дура! - он отшвырнул её от себя и вышел из комнаты.
Анна лежала на полу и смотрела в стену.
-Алим...- позвала тихонько, - Алим..., - и снова запищали сандалики Алима.
"Ты все правильно сделала, Анна, - сказал Малыш. - Состригла свою боль. А волосы вырастут новые и будут краше прежних... А хочешь, я расскажу тебе, что прячется за воротами в аул? Ты ведь всегда хотела знать, что там? А там ничего нет. И аула тоже нет, и никогда не было. А вопросы ты задавала правильные, и ответы тоже найдешь, потому что нет в Природе таких вопросов, на которые не бывает ответов...не бывает ответов...", - и он ушел, в своих маленьких сандаликах, которые пищали под каждым его шагом.
Глеб вышел к морю. Мужик из бюро ритуальных услуг играл на саксофоне. Глеб рассмеялся. Как символично! На его красивом, богато оборудованном частном пляже, рядом с огромным домом, похожим на средневековый замок, играет на саксофоне мужик из бюро ритуальных услуг...
"Потом когда-нибудь, пристрелю его, а сейчас пусть играет! - он загрустил.- Почему не получается счастье? Ведь всё есть, а счастья нет! Почему эта девочка не хочет подарить чуть-чуть внимания? Чем я для неё плох? Женщины дерутся за меня, а эта...Я всё готов отдать ей, жизнь отдать... А что ждет её в Питере? Макс с очередной дозой?"
Больше он к Анне не прикасался, но и не отпускал от себя, сидел с ней на берегу и смотрел на море. Тарзан ласкался к ним и тихонько поскуливал.
-Ну, что ты решила? - спросил через месяц.
-Отвези меня домой.
-Хорошо, - согласился вдруг. - Отвезу. - Посадил в машину и повез в аэропорт.
Ехали молча, а по трассе за ними бежал Тарзан.
-Черт! Сорвался с цепи! - Глеб хмуро поглядывал в боковое зеркало. - Сколько он еще так продержится?
-Останови машину! - попросила Анна. - Пожалей его!
Глеб остановил машину. С пеной у рта, от изнуряющего бега, Тарзан бросился к Анне, но Глеб выстрелил ему в горло, и пес захрипел и застыл в красивом и мощном, последнем своем прыжке.
Уткнувшись в его рыжую шерсть, Глеб заплакал.
-Что уставилась? - крикнул зло Анне. - Плед подай! -завернул Тарзана в плед и закопал у дороги.
Анна смотрела на невысокий холмик и вспоминала, как Тарзан согревал ее от холода, как приносил тапочки и охранял по ночам, как смеялся, когда она его боялась. Боль застряла в сердце, но глаза оставались сухими. Анна попросила у Бога прощения за свои грехи, большие и маленькие и поблагодарила за встречу с Тарзаном.
Глеб взял ее за руку. Анна брезгливо отдернула руку.
-Иди в машину! - приказал зло.
-Не пойду! - закричала, отчаявшись. - Убей меня здесь! Сейчас! В спину стреляй! Ты это можешь! - и пошла прочь.
Одним ударом он сбил её с ног. Пнул ногой. Потом схватил за шиворот и затолкал в машину.
Дорога вела вдоль моря. По авто-радио крутили песенку "Вишенки-губки".
-Это не твоя песня! - крикнула Анна. - Не твоя! Не твоя! Понял?
-А чья?
-Парней, что гибнут за Родину!
-Родина их пнула сапогом под пули, вот они и гибнут.
-Это у тебя нет Родины. Ты предал и Родину и Семью. Ты убил жену и дочь. Ты…
Он ударил Анну по губам. Она расхохоталась ему в лицо.
-Выживу, все про тебя расскажу! Расскажу!
-А ты попробуй, выживи! - погнал машину с запредельной скоростью. Думал, если разобьются сейчас, это будет лучшим выходом для него и для Анны.
А Анна смотрела на море... Где-то далеко на Востоке, между пустыней и морем, есть небольшой поселок и дом, в котором поселилась Любовь. Но что такое Любовь? Милосердие? Бесконечное, как Море? А в чем сила и слабость Моря? Когда-то она не могла ответить на этот вопрос, а теперь знает точно - в Любви! К морю тянутся больные и здоровые, калеки и бандиты, бомжи и наркоманы, и каждому оно распахивает свои объятия. Каждого готово накормить и согреть. Но могут ли люди так бесконечно любить?
В аэропорт приехали вечером. У входа их поджидал мужчина.
-Глеб Романович, я здесь! - мужчина приветливо помахал Глебу рукой.
-Куда мы едем? - спросила Анна.
-Не мы, а ты, - Глеб поздоровался за руку с мужчиной. - Скажи Джерхану, товар принят. И передай ему этот подарок, - он кивнул на Анну.
-На фиг ему такой битый и стриженый подарок? - не понял мужчина.
-Строптивой кобыле по заслугам! - ответил Глеб и шепнул Анне ласково. - Ты ведь любишь чурок? Они тоже все будут тебя любить, - и ушел, не оглядываясь. Он не был милосердным и не задавал наивных вопросов, в чем сила и слабость Пустыни и Моря.
-Отпустите меня, - попросила мужчину Анна.
-Молчи! - мужчина схватил ее за руку, уколол чем-то, и она затихла, и уже весь рейс в самолете спала.
Восток встретил Анну зноем. Кондиционеры не работали, всюду сновали вооруженные мужчины. Из города доносилась беспорядочная стрельба, а у входа в аэропорт велась бойкая торговля. Пахло шашлыками и сладостями.
Мужчина повязал Анне на голову платок, усадил рядом с собой на скамейку и стал кому-то звонить. Иногда он толкал девушку в бок кулаком, чтобы не смотрела по сторонам, а смотрела в пол. Сказал, что снова вколет ей героин, если не будет слушаться. Но в этот момент к ним подошли представители Интерпола. Предъявив мужчине обвинение в распространении наркотиков и торговле людьми, надели ему наручники и увели.
Анна осталась сидеть на скамейке, покачиваясь из стороны в сторону. Когда происходящее стало приобретать реальный оттенок, подошла к буфетной стойке, уставилась на лепешки. Буфетчик, сжалившись, протянул ей лепешку.
-Ешь, ешь, - он изобразил, как ест лепешку, и стал звонить хозяину гостиницы. - Гафар, здесь русская. Ну, да, одна.
Анна стояла в дверях буфета с лепешкой в руках и не знала, куда идти.
-Не мешай людям! - прикрикнул на нее старик в чалме и шелковом халате, но, заглянув ей в глаза, замахал руками. - Иди...иди отсюда!
Появился Гафар, схватил Анну за руку.
-Пойдем со мной, я отведу тебя к хозяину оазиса, он сделает тебе документ, поможет вернуться домой! Верь мне! - и повёл куда-то на звук дутара. Музыка доносилась из чайханы. Чайханщик разливал в пиалы пахучий зеленый чай. На коврике сидел полный мужчина европейской внешности, в сером летнем костюме.
Гафар шепнул Анне, что это хозяин оазиса, и что он любит школьниц.
Озорницы прыгали во дворе чайханы через скакалку. Подолы их форменных платьев поднимались, приоткрывая нежные попки. Одна из девочек приглянулась хозяину, пухленькая такая , с розовой ленточкой в косе. Он даже захлопал в ладоши: "Эх, до чего хороша! Хороша!"
Анна отвернулась. Поняла, что будет с этой девочкой.
"Надо бежать отсюда. Бежать!" - сорвалась с места и помчалась прочь из чайханы.
Выбежала на рынок. Всюду гомон, дым от мангалов, горы пахучих дынь и арбузов. Чумазые детишки клянчат деньги. Торговец мясом складывает горстью жирные от плова пальцы, причмокивает: "Ай, какой пэрсик!" - хватает ее за юбку. -Зачем такой короткий юбка?
Оттолкнув наглеца, она побежала между торговыми рядами под громкие крики и хохот продавцов: "Ату ее! Ату!"
Свернула в улочку между высокими дувалами, вбежала в открытые ворота.
-Спасите! Спасите меня!
Скрип ворот режет слух, протяжный и тонкий. Вбежала во двор. Летняя кухня. Тетка в шелковых шароварах и тунике печет лепешки, ловко и быстро бросает тесто на раскаленную печь. Мужчины в военной форме пьют вино, хозяин дома на вертеле поворачивает барашка. Пахнет жареным мясом.
-Спасите меня! -заплакала Анна.
-Щас спасем! - пьяный мужчина, раскинув руки, направился к ней.
-Нет! Нет! -рванула к воротам. Бежать! Скорее бежать отсюда!
И снова улица. А там несут покойника. Гроба нет. Покойник укутан в серую ткань, лежит на носилках. Траурная процессия бежит по дороге. Прохожие шарахаются в стороны, женщины прикрывают лица платками. Нельзя стоять на пути - сметут.
Кто-то толкает Анну в спину: " Прочь! Прочь отсюда!"
Плавится песок. Рыба бьется в пересохшем арыке, хватает ртом раскаленный воздух, лопаются круглые выпученные глаза...Над скрюченным саксаулом возвышается отель. Неоновый свет реклам зазывает прохожих. Всё чинно, на европейском уровне. Мужчины и женщины в вечерних нарядах. Бездушные улыбки, пустые глазницы, смешки, как плевки. Разговоры ни о чем.
"Пить! Воды! Прошу вас, дайте воды!" - бросается к людям Анна.
Дежурный отводит ее в номер.
-Жди здесь.
В комнате антикварная мебель. Старинные часы стучат надсадно. Кукушка выскакивает и символически кукует время:
"Ку-ку-ку-ку..", - будто насмехается над уходящей жизнью.
У окна на стуле сидит девочка с розовым бантиком. Та самая, которую наметил себе в жертву хозяин оазиса. Слепой старик расчесывает ей косы. Он не видит Анну, а только ощущает её присутствие. Шарит в воздухе руками. Анна боится двигаться, дышать. В номер врываются вооруженные солдаты. Уводят девочку с распущенными косами.
Появляется хозяин оазиса. Вальяжно расселся в кресле. Анна ненавидит его. Но улыбается, заискивающе смотрит в глаза, только бы не издевался, пощадил.
Как же она ненавидит эту гадину! Этого урода! Но твердит заученно: «Ах, какой вы благородный, справедливый. Вы любите людей. Сила духа и мужество - главные ваши достоинства! Вас ценят и уважают за ваше великодушие,- чтоб он сдох, эта падла! Чтоб он сдох! Но продолжает говорить. - Вы порядочный человек, вы защитник обездоленных! - и он себя таким начинает ощущать и ему нравится, что он может быть таким, или, хотя бы раз в жизни поиграть в такого - хоть какое-то разнообразие в его страшной от крови и смертей жизни. Тычет в Анну толстыми пальцами в золотых кольцах, приказывает.
-Убрать эту.
-Убить? - переспросили охранники.
-В лагерь для беженцев!
А в лагере беженцев боевики построили арестованных в ряд, решая, кто на что сгодится -кого в работу, кого в учебку, кого к солдатам. Неожиданно выхватили из толпы мужчину-европейца, поставили на колени, кричали что-то грубое. Один из боевиков выхватил тальвар и резанул им мужчину по горлу. Голова мужчины упала в песок, покатилась как мяч, глаза завращались в глазницах, а потом взгляд замер на Анне. Анна метнулась в сторону, побежала под гиканье и дикий смех боевиков.
-Давай, беги быстрее, а то поймаем, башка отрубим!
А вслед ей неслись пули, вздымая фонтаном песок. Анна споткнулась, упала. Подумала, вот, наконец, страдания кончились, обрадовалась, а еще вспомнила девочку с розовым бантиком, оставшуюся в гадюшнике, пожалела ее… Сколько их там еще - таких девочек-смертниц?
Кружит в небе самолет, летят снаряды на землю. И уже непонятно, где небо, где земля – сплошной клубок дыма, огня, раскаленного песка и кровавого месива. И только ветер бубнит привычную молитву: Аллахумма, Рабба-с-самаввати-с-саб'и ва Рабба-ль-'арши-ль-'азыми, кун ли джаран мин... О Аллах, Господь семи небес. Господь великого трона, будь для меня защитником от смерти , голода, холода, воды и огня, от злых и нечестных людей, от тех кто убивает, гонит мой народ по дорогам войны... Анна вторит по-русски: Отче наш, да святится имя твое, да будет воля твоя...Отче наш...
Солнце жжет лицо, слепит глаза, губы трескаются от жажды...Ах, как ярок в пустыне солнечный свет! Анна идет сквозь время, тонет в миражах - видит дом свой и речку, камыши, кувшинки, и бабушку, которая несёт в бидоне парное молоко: "Пей, внученька... Пей..." -крылечко и детские качели. Солнце тонет в тазу с водой... сладкий вкус детства, запах дома, чувство защищенности и покоя...
Уходят миражи... Бегут куда-то люди, падают замертво...
А там наверху - выцветший ситец неба и кружит в воздухе ястреб...Отче наш... Отче наш... Отче наш... Аллахумма, Рабба-с-самаввати-с-саб;и ва Рабба-ль-;арши-ль-;азыми, кун ли джаран...
Чьи-то руки тормошат Анну, протягивают флягу с водой. Это старик-беженец, по его щекам текут слезы, а сам улыбается, счастливый, что выжил в этом аду.
-Там наши! Наши! Отвезут в город.
В город, где непонятно, кто свои, кто чужие, и кто остановит это безумие?
Анна снова в аэропорту. Как если бы бежала вечность по кругу и вдруг вернулась к началу пути. Но куда идти, без денег, без документов?
А навстречу бежит малыш, так похожий на Алима.
- Анна! Анна! Папа! Смотри! Это наша Анна!
Анна отвернулась от мальчика: «Показалось! Это не Алим! Не может быть!» - она не верит больше в чудеса. "С каждым человеком в любой момент может произойти всё, что угодно,- так говорил продавец кукурузы. Она вспомнила его внимательный взгляд и длинную белую рубаху. -Душа невесома. Неизвестно, что перевесит - душа или грязь...", - как давно это было. И было ли на самом деле?
Анна идет прочь, не оглядываясь. Но Алим хватает ее за руку, пытается остановить, заглядывает в глаза:
- Анна! Посмотри на меня! Это же я - Алим! - он все так же похож на маленького философа, только подрос. -Папа! Папа! Я Анну нашел! Это наша Анна! Папа!
Подбежал Карим, взглянув на Анну, вскрикнул: «Ты?»
Платок сполз с ее головы на плечи, обнажив стриженую голову. Подрагивали запекшиеся в крови губы.
- О, Аллах! Что с тобой сделали?! - Карим обнял её. - Анна...Аннушка...
Она уткнулась ему в плечо, заплакала. А он гладил её по голове и повторял.
- Не плачь. Родная.
- Пора домой, - сказал Алим. Взял отца и Анну за руки и повел к машине, и они поехали в поселок, расположенный где-то на стыке между Морем и Пустыней, где Море умеет разговаривать, и каждый камушек, каждая травинка знают, что такое Любовь.