Когда мне очень трудно, мои странствия выбрасывают меня из человеческих миров. Наверное, это происходит оттого, что миры людей тяжелы и неказисты, и это предупреждение для всех человеков. А миры нечеловеческие просто отдают свою силу и энергию даром, просто так, и энергии этой столько, сколько в населенных людьми или их подобиями мирах нет и в помине. И вот, проработав восемь дней без выходных, с полным осознанием того, что никаких сверхурочных мне никто и не подумает начислить, насмотревшись в новостях, как в очередной раз амбиции имперцев, с одной стороны, и сепаратистов, с другой, с руками по локоть в крови с обеих сторон, ставят мир на грань ядерной катастрофы, сделалось мне так тошно, что к людям я лететь уже не смог, и отправился, куда глаза глядят...
Это был мир осьминогов. Единственный на всю планету глубочайший океан был, несмотря на многокилометровую толщу воды, ярко освещен до самого дна своих бездн. Под яростным белым солнцем этого мира, жизнь, наверное, только вот так и могла существовать - под защитой многих миллионов тонн воды... Осьминогов было бессчетно, и были они громадные. Они бесцельно парили в аквасфере, то сжимая щупальца в один комок, то разворачивая их в гигантские разноцветные звезды. Я долго наблюдал за ними, пытаясь увидеть еще хоть какую-нибудь активность, но они делали только это - все до единого. И вдруг я увидел единственного осьминога, целенаправленно плывшего куда-то, и отправился за ним... На дне лежал огромный валун с выбитым на нем в технике пещерных пиктограмм рисунком хозяина планеты. Осьминог оглянулся на меня и я окаменел - взгляд его был совершенно человеческим, более человеческим, чем у всех наших политиков, вместе взятых. В нем не было страха, что я приду и отниму его суверенную территорию или размещу на ней ракетные военные базы. Он просто доброжелательно благодарил меня за общение, ибо был на самом деле единственным живым и разумным существом на всей планете. Остальные были лишь созданными им самим голограммами - просто, чтобы не было так одиноко. Одиноко - после войны, когда одна половина осьминогов пыталась силой распространить по их планете осьминожий аналог американской демократии, а другая - ратовала за особенный исторический путь, дисциплину и порядок для своей популяции и мелких окрестных независимых популяций... Выжил только он один...