Рисовал на моём лице красками солёного моря
Закрывал глаза в мира сказочные
Покрывал поцелуями мои цветы
И улыбался…
Я слышу ночью лишь тишину сквозь плотные сгустки туч. Она всегда так спокойно накрывает своим чёрным саваном и мне всегда хочется одёрнуть его неумолимую ткань, но силы покидают, мои члены слабеют, а веки плотно закрывают занавес к тайнам…щемящей пустоты. К её алчной темноте. Она её так тщательно скрывает, что не подступишься и не посмеешь нарушить гармонии этого хрупкого и в то же время тревожного мира. Мои мысли всегда замирают вместе с наступлением её господства. Она впитывает каждую неосторожную попытку скинуть оцепенение и зажечься смелой звездой в необъятном небе, где блуждают огни мистерий.
В языках догоравших свечей я улавливала очертания статной фигуры. Она была внушительной и поэтому будила скрытую сладость и лёгкое прикосновение вожделения. Со временем оно имело свойство нарастать и испаряться где-то в опьяненном воздухе, слившись с терпким ночным запахом страсти. Моё воображение рисовало уверенной рукой художника совершенство, неподвластное времени и нетронутое недугами. Он был похож на одного из тех ангелов, который, взлетая над проклятым миром, не скорбел над гневными проклятиями призрачных судей, а наказание своё принял как награду взамен на вечные молитвы эфирного владыке.
И в то же время это был демон. Искушающий и ясным днём и тёмной ночью, тщеславия жаждущий взамен на своё умение очаровать, обладающий силой тысячи гордецов в моменты проявления буйных нравов.
Но в одном свойстве, присущим одним только неземным существам, нельзя ему отказать – нежности, смирившей столько химер в моей душе, сразившей палачей моего счастья. За это одно можно простить все проявления демонической отравы…а может и поблагодарить за неё создателя.
Я ещё подумаю…