Эпилог
Видение Валерии Александровны,
пришедшее к ней, когда она, будучи в Беркли,
закрыла глаза, и … потеряла сознание
..32 год от рождества Христова.
Человек с тонкими чертами лица и красивой формой головы, гладкой кожей щек и макушки, блестящей на солнце, с узким разрезом голубых глаз, сухими губами и пергаментной кожей на плечах и запястьях, с исполненными достоинства движениями худого сильного тела, завернутого, на индийский манер, в длинную темно-бардовую с золотыми вкраплениями ткань, полулежал на расположившемся в тени каштана шелковом диване и смотрел на закат. Человек этот, проживший долгую, интересную, полную радостей и наслаждений жизнь, знал, что он – последний на Земле, но знание это плыло в волнах его восприятия, нисколько его не волнуя. Потому что все было логично, правильно, мудро и в срок.
Солнце садилось. Просто, естественно, достойно и тихо происходила эта финальная сцена. В трезвом уме и твердой памяти, в покое и мире с собой, в гармонии с природой вокруг, уходило человечество с лица земли, не ожидая благодарности и не нуждаясь в восхищении.
Пахло намолотым недавно кофе, пахло морем, сухой сосной, полынью. На коленях человека лежала раскрытая книга, которую он не в первый раз перечитывал. Палец с хорошо отполированным ногтем медленно поглаживал крупный «растительный» шрифт длинной, очень длинной фразы первого абзаца. Не утратившие остроты зрения глаза смотрели вдаль, в их блестящих поверхностях отражались медленно плывущие по небу облака.
У ног человека сидела красивая старая дворняга, с короткой шерстью цвета песка и коричневыми глазами под толстыми надбровными дугами. Время от времени собака поднимала умную морду, смотрела на своего друга, на летящего куда-то зеленого блестящего жука, вдыхала запах тухлой рыбешки, оставшейся на берегу после отлива, и дрожала ухом, различавшим в лесу неподалеку хруст веток и стук копыт несущихся куда-то косуль.
Слабый ветерок перекатывал по двору шарики пыли, составленной из собачьей шерсти, паутины, куриных перышек. Изредка едва слышно падала шишка с высоких пушистых сосен и катилась по присыпанной белым песком дорожке, или – цванг! – звонко ударялось в засыпанную иголками железную крышу перезревшее яблоко.
Солнце гасло. Глаза человека закрылись. Книга выпала из его рук, ударилась о теплые белые плиты и завалилась на бок. Собака встала, толкнула носом руку человека и принялась лизать холодеющие пальцы.
Снова пролетел над ее головою жук, она захотела погнаться за ним, чтобы он не мешал устраивающейся на ночь тишине, но передумала, легла у ног умершего и лежала, тихо поскуливая. Она уже знала, что в лесу, в низине, стал собираться туман.
В стремительно темнеющем небе появились первые звезды. Со стороны моря все сильнее и нестерпимее несло рыбой и тухлыми крабами. Это мешало ей погрузиться окончательно в глубокую, спокойную, вечную печаль по ушедшему другу, которого ей необходимо было теперь догнать, чтобы не расставаться с ним уже никогда.
Проходили дни и недели. Природа, пересилив болезнь, восстанавливала силы. Зелень, бескрайним океаном разливаясь по земле, быстро проглотила развалины городов, дороги, каналы. Земля дышала спокойно, размеренно, глубоко. Распевали на все лады птицы, стрекотали, цокали, гудели мерно раскачивающиеся на ветру зеленые и голубые, белые и желтые травы. Время от времени шли обильные прохладные дожди, которые смывали последние признаки, последние следы пребывания на земле «человека разумного».
Эволюция заходила на очередной виток.
2001 - 2008