Плакал Ангел, плакал навзрыд, кулачками размазывая тушь по щекам. Не знаю слова, которым называют Ангелов-девочек, но этот Ангел был именно девочкой. Все девочки красят ресницы тушью, а Ангелы-девочки тем более, да Ангелы-девочки вообще не могут обходиться без туши . И вот эта тушь теперь безобразно стекала по ангельскому личику. Ей так хотелось быть с ним, но он сказал – Ты слишком хороша для меня. - и Она молча выщипала свои крылышки и надела джинсы
– Ты слишком хороша для меня – сказал он опять, – Она научилась курить и пить пиво.
– Ты слишком хороша для меня, ты слишком хороша для меня, ты слишком хороша для меня, – звучало у нее в ушах почти постоянно. И чтобы она ни делала, она была слишком хороша для него.
И вот теперь она плакала от отчаянья, от осознания своей беспомощности.
Случайно увидев себя в зеркало, она перестала всхлипывать и стала внимательно разглядывать свое отражение – красное распухшее от слез и перемазанное тушью лицо, старая бесформенная майка с надписью GAP на груди, драные джинсы и стоптанные мокасины, руки без маникюра с обкусанными от отчаяния ногтями, два горбика на спине, оставшиеся от крыльев.
И вдруг она поняла – "Я и правда слишком хороша для него", - на лице появилась озорная улыбка, которая тут же переросла в звонкий и беззаботный смех, какой бывает только у детей и Ангелов.