Игра в шашки у брода

Иван Карасев
Говорят, что шашки придумал Тот, который обыграл в них самого властителя небес. Однако некоторые склонны видеть в шашках чисто русскую игру, производя ее название от слова «шажки» (малые шаги). Иные же возводят «шашки» к адыгейскому «сашхо», что значит «длинный нож». В чем связь игры и длинного ножа, наука умалчивает.

 

1

Жили в станице два брата-казака: Козьма да Филипп. Родители у них померли, и были они одни-одинешеньки на всем белом свете. Нашел как-то Филипп на чердаке шашки и говорит Козьме:

–А что, брат, сыграем-ка в шашки, что ли? Сели они играть, да игра у них что-то не идет.

–Пойдем, брат,– говорит Козьма,– на свежий воз дух, на берег реки. Возьмем с собой вина, закуски. Там и

сыграем в шашки.

Так и сделали. Пришли они на берег быстрой реки Сужь и долго не могли найти подходящего места. Наконец, пришли они к броду да там и разложились. Расставили они шашки на доске и принялись за игру. Поначалу никто не одерживал верх. Но под вечер Филипп так расставил свои фигуры, что Козьма никак не мог придумать, как выйти из создавшегося положения. Незаметно наступила полночь, и казаки, изрядно захмелев от обильной выпивки, решили отложить партию до утра.

Перед тем, как ложиться спать, услышал Филипп странный шум, будто кто тихо-тихо играл на свирели.

– Ты слышишь, Козьма? – но Козьма давно уже спал. Лег спать и Филипп.

       

2

Где-то на том берегу реки, высоко в горах, жил князь Черная Голова. Говорят, на груди у него был рог, а на нравом большом пальце – третий глаз. Ночью, когда два других глаза отдыхали, этот третий бодрствовал и, стоило кому-либо приблизиться к Черной Голове, глаз издавал крик.

Была у князя дочь. Белая, точно снег, и пугливая, словно лань. И берег ее князь пуще глаза своего. Однажды умчался он на охоту, а дочь запер в высокой башне. Но к ней в окно залетел шершень, ужалил княжескую дочь, и та уснула беспробудно. Вернулся Черная Голова и не добудился своей дочери.

А шершень тут как тут. Говорит, что вернет княжескую дочь к жизни, но взамен требует самое дорогое, что есть у князя – его третий глаз, всеведущий и многомудрый. Князь спросил совета у своего третьего глаза, и глаз сказал: «Ты должен убить шершня и принести дочь свою в искупительную жертву».

 

3

Проснулись братья. Смотрят друг на друга и ничего не поймут.

–Ну и сон мне приснился,– рассмеялся Филипп и рассказал Козьме свой сон, выставляя князя и его дочь в смешном свете.

Братья долго смеялись.

– А что тебе приснилось, Козьма?

– Почти то же самое...– растерянно ответил Козьма и почему-то больше уже не смеялся.

– Тьфу, глупость какая. Давай лучше закончим вчерашнюю партию.

Сели они за шашки, и выиграл Козьма. В другой раз Козьма опять выиграл. И в третий раз выиграл снова Козьма.

– Козьма, ты же младший,– сказал Филипп,– не стыдно ли тебе обыгрывать старшого?

– Давай лучше выпьем по чарке, а там посмотрим, чья возьмет.

Выпили они по чарке, потом по второй, по третьей... Сели за шашки, но Козьма, как назло, все выигрывал и выигрывал.

За игрой время бежит быстро, да и захмелели братья. Стало им мерещиться, черт знает что. Шашки делались то тяжелыми, словно стопудовая гиря, и невозможно было их сдвинуть.

–Чего же ты не ходишь, Филипп? – кричит Козьма. То вдруг шашки делались легче пуха, что при вдохе

можно было их проглотить.

– Ты зачем съел мою шашку, Козьма? – злился Филипп.

– Я – старшой,– сказал Филипп,– и не потерплю поражения от младшего.

– Хоть ты и старшой,– отвечал Козьма,– а ведь я помню, как напугал тебя, когда ты был один в хате.

– А я помню, как ты, будучи пьян до смерти, проснулся на сеновале в обнимку с огромной свиньей.

– Замолчи, Филипп, все, что ты, говоришь, недостойно тебя. Может, ты забыл, как, тяжело заболев, облачился в бабское платье и колдовал и делал все, как женщина, дабы болезнь не признала в тебе мужчину и покинула твое тело?

– Не болтай глупостей, Козьма. Могу тебе припомнить, как ты был заложником при турецком купце, и его дочери мочились на тебя, пока ты спал, а их рабы ездили на тебе верхом, точно конь на кобыле.

– Ну и мерзавец же ты, Филипп,– сказал Козьма и бросил в него деревянной кружкой. Филипп налетел на Козьму и расшиб ему нос. Потом братья выхватили шашки и начали бой у брода реки Сужь. Глаза их горели, волосы намокли от пота и растрепались.

А на зеленой траве, среди вина и яств, сиротливо толпились шашки на стоклеточном черно-белом поле.

Братья рубили друг друга шашками до крови, но ни один не мог взять верх, пока Козьма не оступился. Его шашка отлетела и утонула в реке. Фили

пп подскочил к брату, наступил на его спину ногой и, схватив его за волосы, произнес:

–Ты проиграл, братец, и я должен тебя убить. Таковы правила игры.

Сказал и отсек ему шашкой голову. Голова осветилась злобой, покатилась по траве, оставляя за собой кровавый след, и остановилась возле доски с шашками. Филипп же повалился, обессиленный без чувств.

 

4

Князь Черная Голова выдавал свою дочь замуж за какого-то незнакомца.

Незнакомец явился в замок тайно, и никто не видел его лица. Люди говорили, что под плотными одеждами скрывается огромный шершень.

Невеста была наряжена в белое платье и усажена в серебряную колесницу с четверкой белых лошадей.

– Дитя мое,– сказал отец,– жених будет ждать тебя у моста. Прощай.

Он поцеловал ее в лоб и сжал руку так, что та вскрикнула. Колесница тронулась и бесшумно понеслась к реке. Возле моста в лунном свете выросла черная фигура. Она подлетела к невесте, обняла ее восемью цепкими лапками и медленно понесла через реку.

Третий глаз большого пальца сказал князю: «Ты должен поразить Великого Шершня острием рога, растущего у тебя на груди».

Князь поймал взором шершня на фоне звездного неба, натянул лук и, искривившись от непомерного усилия, пустил стрелу. Стрела разбила металлическое сердце шершня, и он выпустил свою невесту прямо в холодные волны реки Сужь. Княжна не успела и крикнуть, как над ее головой сомкнулось студеное полотно вод.

       

5

Филипп проснулся. Ему казалось, что он прилег на часок, но он проспал три дня, и была уже глубокая ночь. Филипп весь был перепачкан вином.

«Надо непременно доиграть партию в шашки,– подумал он,– но куда делся Козьма? Ах, да! Мы вчера с ним малость повздорили, и он ушел без меня домой. Что ж, придется играть самому».

Он сел за шашки и принялся играть в них так, будто с ним играл Козьма. Однако игра опять сложилась не в пользу Филиппа.

– Это нечестно, Козьма,– закричал он во все горло,– тебя нет, но ты опять у меня выиграл!

Филипп выпил водки и разбросал шашки по поляне, доску же он бросил на середину реки. Доску сразу же понесло течением, но на ней Филипп увидел жабу. Мерзкую и отвратительную. Она держала во рту острую шашку, потерянную Козьмой, которая от лунных бликов казалась золотой.

Филипп выпил еще, и мир надломился в его голове. С того берега стала доноситься музыка военного оркестра, были слышны смех и выстрелы из ружей. Там толпились какие-то люди, они показывали на Филиппа пальцем и о чем-то громко говорили.

Филипп обхватил голову руками и рухнул наземь.

 

6

Князь Черная Голова три дня пребывал в тоске. Он не пил, не ел и ни с кем не говорил. Ночью он выходил с сетями к берегу реки и пытался выловить в ее темных водах тело своей любимой дочери. Однажды удача ему улыбнулась, и в его сети попало подвенечное платье. Второй раз его сети принесли белую рыбу с рубиновыми оленьими рожками.

Князь спросил у третьего глаза большого пальца, что делать с диковинной рыбой, но глаз помутнел и закатился за покрасневшее веко. Князь решил не отпускать рыбу, пока не дождется ответа.

И тогда белая рыба заговорила. И от ее голоса оцепенели деревья, застыла река и остановились облака, ползающие по ночному небу. Рыба сказала князю, что она его дочь, принесенная в жертву его третьему глазу. Ее голос несет проклятье окрестным местам. Вода в реке – ее кровь, деревья по берегам – ее ресницы, а каменный брод – ее изломанный хребет. Тот, кто слышит ее голос, должен последовать за ней. Окончив свою речь, рыба увлекла на дно старого князя, превратив его в черный песок, а его вещий глаз перенесла на отражение луны. Зачарованный замок, со всеми его жителями, мостами и прислугой, также стал отражением в быстром течении реки.

 

7

Филипп проснулся с тяжелой головой и твердо решил больше не пить. Подле него стояла шашечная доска с неоконченной партией. Он склонился над шашками, обхватив свою голову руками, и долго не мог вернуть себе трезвый рассудок. Игра стала его злым роком. Он не мог уйти, не закончив игру. Игра же, казалось, не окончится никогда.

–Филипп,– окликнул вдруг казака женский голос с того берега реки.

Филипп увидел девушку в коротком белом платье. Она улыбалась и приветливо махала ему рукой.

– Филипп, тебе не с кем окончить игру в шашки? Давай я с тобой сыграю.

– Но как ты переберешься ко мне? Здесь очень опасный брод.

–Просто протяни ко мне руку,– сказала она. Филипп сделал, как она говорила, и девушка перешла

по его руке, как по мосту. Она казалась ему величиной с муравья.

– На что будем играть? – спросила она.

– Не знаю,– растерялся казак, почесывая затылок,–

назначай свою цену.

– Давай играть на твою казачью шашку...

– Да ты что?!! – разозлился Филипп, и девица боязливо пригнулась.– Да эту шашку мне подарил лично гетман Панасоволюк. Эта шашка мне, как дочь!

–Ладно,– с обидой в голосе продолжала незнакомка,– давай тогда так: если ты выиграешь, то проси чего хочешь, если же проиграешь – дашь мне то, чего больше всего не желаешь.

– Идет!!! – повеселел казак. Дева же засмеялась, будто кто губами тронул свирель.

Игра была недолгой. Незнакомка заперла все шашки Филиппа так, что он и пошевелиться не мог.

– Ну что, Филипп? Ты меньше всего желал проиграть, еще меньше ты, вероятно, хотел того, что я с тобой сделаю

сейчас.

Сказала и изрыгнула в свои ладони маленькую птичку. Птичка поднялась в небо и исчезла. Сама же дева растворилась в воздухе, не переставая смеяться.

Филипп же так и остался сидеть над расставленными на доске шашками. Прошла весна. Лето сменила осень, а Филипп как сидел, так и сидит среди облетевшей листвы под хлопьями белого снега. Его рука крепко сжимает острую шашку, а у его ног раскачивается от ветра отрубленная голова брата. Это будет заметно, когда сойдет снег, сейчас же он все больше и больше заносит останки игроков, и уже через два дня здесь ничего не будет, кроме сугробов и льда.

 

8

Князь Черная Голова нагнулся над лицом своей дочери.

– Дитя мое, тебе надо готовиться к свадьбе. Жених

уже в замке. Он нетерпелив.

— Ах, отец, мне почему-то страшно. Сегодня я видела странный сон. Два казака играли в шашки на берегу реки.

— Ты бредишь, дочка. На нашей реке нет казаков... Сон твой действительно странный,– сказал князь, задвигая ногой под кровать стоклеточную черно-белую доску с шашками.