Книга мудрости Главы 4-7

       
       4

Если вы решите, что я сразу бросился читать Книгу мудрости, то вы ошибетесь. Она была написана на латыни, большей частью на древнегреческом и только "обращение к потомку" - по-французски. Я был полный профан в языках. Как я проклинал себя за то, что абсолютно не занимался в университете. Но я попытался наверстать упущенное. Я решил вернуться к учебе. Уезжая, я хотел взять с собой книгу, но бабушка стояла насмерть. Она клялась, что отдаст мне ее только тогда, когда я буду способен ее осилить.
- Ты будешь таскать ее повсюду, кому-нибудь проговоришься, и ее наверняка попытаются у тебя украсть. А я не хочу, чтобы миром правил кто-то другой, а не граф де Треньи.
Ах, бабушка, бабушка, зачем я тебя послушался! Два года я долбил эту латынь и греческий. Знал наизусть практически всю историю средневековой Франции. Мсье Фотье не мог меня узнать. Порой он думал, что я сошел с ума. Когда бы он не заглянул в университетскую библиотеку, я все время был там. "Молодой человек, Вы переусердствуете! История - это хорошо, но надо же и в настоящем жить!" Откуда ему было знать, что мне далеко не до настоящего. Маркиз де... Кто бы это мог быть? Замки, замки! Я обходил и прощупывал их десятками.
Однажды, на лекции по истории философии (я теперь усердно посещал все лекции) ко мне подсел молодой парень. Я сначала не обратил на него внимания, но он очень долго меня разглядывал. В конце концов, я не выдержал.
- Простите, но что такого Вы нашли в моем лице, мы знакомы?
- Нет, но я бы очень хотел познакомиться! Джордж Эвансон! - он протянул мне загорелую руку.
Где-то я уже слышал это имя.
- Простите, это Вы пытались защитить диссертацию на тему: "Замки - символы средневековья"?
- Да, пытался, - он был немного смущен.
- В чем же неудача, если не секрет?
- Какой уж тут секрет. Вердикт достаточно ясен: сыро, необоснованно, по-ребячески! - тут он уже более веселым голосом сказал. - А ты, я слышал, тоже любитель замков?
- Да так.
- Будем работать вместе? Я по архитектуре, а ты по литературе, а?
Я посмотрел на этого парня.
- Почему бы нет!
- Ну, значит споемся! - вздохнул он с облегчением.
Так у меня появился соратник, студент из Англии, фанатик средневековой архитектуры, Джордж Эвансон.
- Джордж!
- Что?
- Расскажи-ка о себе!
- Я молод и способен на многое, за мной Англия! - отвечает он смеясь, не отрывая головы от какой-нибудь научной книги.
 - Ну, если ты способен на многое, пойдем сразимся на корте!
- Окей!
Джордж обожает замки и теннис. Да, у него есть еще одно слабое место: он любит "дам". Странный этот парень! Беспечнее его я еще не встречал. Он мгновенно может менять свои планы. Однажды нас пригласил в гости профессор Кортье, страстный любитель средневековой архитектуры. Он прочел диссертацию Джорджа и хотел с ним поговорить, меня же пригласили за компанию. Джордж все утро веселился.
- Ведь это же величайший исследователь! Что он мне скажет?!
- Он просто в восхищении от твоей работы!
- Ну, хватил смеяться! Как ты думаешь, что мне надеть: костюм или свитер?
- Лучше уж сразу фрак для получение Нобелевской премии. А может, этот профессор хочет тебя поэксплуатировать?
- Как это?
- Очень просто! Ты пишешь, он издает, а на обложке печатают два имени, причем его первым.
- Господи! Какую чепуху ты несешь.
Джордж впервые нервничал. Кортье считался одним из лучших специалистов в своей области: фанатик. Я в душе надеялся, что он поможет и мне. Кому, как ни ему, знать историю старинных замков. Через некоторое время Джордж стал носиться по всей квартире в поисках галстука, но вдруг он остановился посреди комнаты - зазвонил телефон.
- Алло, кто это?.. Я, это ты... Да что ты! Нет, нет... конечно, я не занят, уже бегу! - и он лихорадочно стал собираться.
- Эй, куда это ты?
- Представляешь, Мэри уезжает! В Америку! Так внезапно. Я должен с ней проститься. Как ты думаешь, что ей купить: белые лилии или желтые тюльпаны?
- Купи кактус и сядь на него, быть может тогда ты вспомнишь, что через час нам надо быть у профессора.
- Как через час?! - он хлопнул себя по лбу. - Но это невозможно! Отправляйся без меня, я буду позже.
Вот какой он! Дела в сторону. Любвеобильный!
Мне пришлось идти одному. Профессор оказался весьма добродушным человеком. Я попросил прощение за то, что Джордж задерживается.
- Ах, молодость, молодость! Это ничего. Хотите посмотреть альбом с изображениями замков XIII века? Ведь Вы тоже интересуетесь?
- Да, спасибо.
- Это очень старый альбом. Я купил его случайно, он стоял целую тысячу франков, представляете!
Когда этот человек заговорил о своем увлечении, глаза его загорелись. Он не выпускал альбом из рук, сам переворачивал страницы и быстро-быстро рассказывал о каждом замке.
- Это - древнейший замок, барон А... в свое время угробил на его постройке тысячи крестьян, так говорит легенда. У него, то есть у замка, очень широкие стены, а центральная башня походит на могильную плиту: чуть вытянута, а верх приподнят. А вот это, гляньте! - он перевернул страницу. - Замок де Гизов! Почти дворец теперь, а что тогда - обычный замок. Вот так-то, молодой человек, замки строились для охраны, а не для красоты. Это в XVI-XVII веках они стали превращаться в роскошные усадьбы, дворцы, былая слава замков-крепостей померкла.
- Хотите кофе? Я пойду сварю. - он ушел, а я стал осторожно переворачивать страницы, боясь порвать, углы часто были склеены: время делает свое дело. Я перевернул еще страницу - на рисунке был замок графов де Треньи!
- А, молодой человек! Вас заинтересовал этот замок?! - профессор заглядывал в книгу через мое плечо. - Вот один из ярких примеров забвения. Некогда в нем останавливались короли, а теперь никто не живет, потомки заняты бизнесом, что им до истории!
Я молчал. Профессор удивленно посмотрел на мое лицо и продолжил:
- Я в нем не был, но говорят, что даже старинные портреты сожрали мыши!
- Не сожрали, висят. - сказал я задумчиво.
- Вы там были? В нем проснулось любопытство, и он еще пристальнее посмотрел на меня. И что меня толкнуло тогда! Может быть, гордость графов де Треньи. Но я зло бросил:
- Это наш родовой замок. Возможно, он и не стал дворцом, но Вы сами выступали против этого, а мышей я никаких там не видел!
Я не думал, что это произведет на него такое впечатление. Он рухнул в кресло, глаза его были полны ужаса.
 - Вы - граф де Треньи?!
- Да, этот титул перешел ко мне от деда, но он сейчас не имеет никакого значения, Франция - республика!
- Нет, нет! - он судорожно схватил меня за руку. - Имеет значение! Вы - граф де Треньи, Вы - граф де Треньи!
Я не думал, что профессор окажется таким почитателем дворянских фамилий. Он быстро отошел, стал что-то рассказывать о других замках, но я замечал, что он продолжает как-то странно на меня посматривать.
- Простите, Анри... Можно, я буду Вас так называть? Вы не скажите, почему Вы так увлекаетесь старинными дворянскими библиотеками?
- Я люблю историю и книги. Я в замках можно найти и то, и другое. -сказал я.
- Но ведь в истории той же Франции есть много других интересных страниц!
- Меня зовет голос предков! - я рассмеялся.
Но было видно, что профессор не удовлетворен таким ответом. Воцарилось молчание, которое было прервано звонком в дверь.
- Это Джордж! - воскликнул я.
Это действительно был Джордж, он был весь какой-то побитый. Мрачный Джордж - чудеса!
- Как поживаете, мой друг? - спросил профессор. - Вы не совсем здоровы?
- Нет, - мой друг мрачно улыбнулся.
- Я оставлю вас на минутку.
Джордж плюхнулся в кресло и закрыл руками лицо.
- Э, дружище, что с тобой?
Он молчал.
- Как поживает Мэри?
- Эта дура выходит за муж, ты представляешь! А я как полный идиот бегу в аэропорт с цветами, а она там с женихом! - он был взбешен. - И мало того, на обратном пути какой-то грузовик облил меня с головы до ног, пришлось идти домой. Ужас какой-то!
- Бесподобное дело, господа! - вернулся профессор, неся в руках кипу газет. - Я выписываю всего три газеты, а мне каждое утро приносят мешок, что бы это значило?
- Наверное, господин профессор, на почте знают Вашу любознательность и приносят Вам газеты, предназначенные для всей улицы.
- Вы думаете! - профессор замолчал, потом рассмеялся. - Вы очень остроумны, мой милый Джордж. Я прочел Вашу диссертацию, в ней есть много сумбура, но в целом она мне понравилась. Странно, что в наше время могут еще появляться настоящие исследователи и ценители своей истории.
Когда Джорджа хвалят в глаза, он всегда ужасно краснеет, так было и сейчас.
- Вот Вы пишите о сигнальных устройствах, благодаря которым замок мог общаться с другими крепостями. Это очень интересно. Одно дело - разложить костер на башне, и совсем другое - использовать зеркала. Если не секрет, откуда у Вас эти сведения? Ведь должны же быть какие-то факты?
- Они есть. Передача информации - главное в развитии прогресса. Ведь тогда не было ни почты, ни... Постойте-ка! Анри, я совсем забыл, тебе телеграмма. Наверное что-то важное!
Он протянул мне сложенную вдвое бумажку. Я всегда был крепким парнем, и сам не ожидал того, что произойдет через мгновение. Я, как подкошенный, рухнул на пол, так что Джордж не успел меня подхватить.
- Боже мой! Он без сознания! - вскричал профессор. - Скорее скорую!
- Что же в телеграмме? - и Джордж прочел ее вслух:
"Мой милый Анри! Мужайся! Сгорела библиотека замка, моя мать погибла. Приезжай скорей, ты мне нужен!"
Профессор ужаснулся этому сообщению.
- Боже мой, какая трагедия! Он был привязан к бабушке?
- Не знаю, он никогда о ней не говорил.

       5

Ах, бабушка, бабушка! Ревнивая стража нашего рода! Ты хотела, чтобы я стал великим человеком. Мечта! Сгорела вместе с тобой! Очнувшись и наевшись таблеток, я поехал к отцу. Профессор все причитал вдогонку:
- Бедный, бедный молодой человек!
Если бы он знал, какой я бедный! Отец молчал и не мог сказать мне ни слова. Мы немедленно выехали на место. Похороны должны были состояться там же , в замке. Нас встретил расстроенный дворецкий, который одновременно являлся и горничной, и секретарем, и санитаром.
- Боже мой, как все ужасно! Ах, это Вы, мсье Анри? Она все время говорила о Вас, она так Вами восхищалась! - и старый слуга заплакал.
- Как это произошло? - мрачно спросил отец.
- Она обожала старинную библиотеку, книги, проводила там долгие часы. Однажды ночью разразилась гроза. Она приказала с наступлением сумерек всегда закрывать ставни, чтобы в окно не попала молния. Она почему-то очень боялась грозы. В тот вечер я не успел закрыть ставни. Вдруг поднялся ветер, сверкнула молния и ударил гром. Я пошел закрывать ставни и тут услышал крик графини - я бросился в библиотеку, она пылала, книги вспыхивали с сгорали мгновенно. Я пытался вытащить Вашу мать, мсье, но она сопротивлялась, она пыталась потушить огонь и все время дико кричала: "Это - молния, молния! Ее надо спасти, спасти!" Она вырвалась из моих рук и бросилась в огонь, я хотел бежать за ней, но на меня упала перекладина, и я чудом остался жив.
- Библиотека сгорела вся? - спросил я, затаив дыхание.
- Причем здесь библиотека! - резко оборвал меня отец. - Бедная мамочка, как я перед тобой виноват! - и слезы градом полились из его глаз, а мне-то казалось, что он не умеет плакать. Я удивился и быть может впервые посмотрел на этого человека как на родного отца. Какая пропасть лежала между нами! Но она начала постепенно исчезать.
На похоронах мы были вдвоем. Он не хотел, чтобы еще кто-нибудь из семьи присутствовал, да я и не думаю, что им захотелось бы здесь присутствовать. Кто она была для них? Что они о ней знали? Бедная, больная старушка, всю жизнь проносившая в сердце надежду и погибшая за нее. К своему стыду я замечал, что больше думаю о книге, а не о ней. Я решил подняться в библиотеку. Дворецкий сказал, что это весьма опасно: пол был деревянным и почти полностью сгорел. Но я все же пошел туда. У меня была цель, я еще на что-то надеялся.
Тайник был цел, он не сгорел, я еле-еле открыл его - он был пуст! Тут подо мной заскрипели доски, и я еле успел отпрыгнуть в сторону, как пол, или вернее то, что от него осталось, рухнул. Лучше бы я сгорел вместе с ней! Зачем мне теперь жить!
У меня было ужасное состояние, так что отец даже обратился к врачам. Они сказали, что у меня сильнейший шок от огромной утраты и что я обязательно поправлюсь, но мне надо в этом помочь. Не знаю, как и когда отец познакомился с Джорджем, но однажды они пришли ко мне и объявили, что я и Джордж едем путешествовать. Мне было все равно. Но через два месяца я все же чуть-чуть отошел. Жизнерадостный Джордж не давал мне скучать.
Через полгода я вновь вернулся к учебе, успешно сдал экзамены. Но теперь я учился скорее по инерции. Однако, наши научные дела с Джорджем шли в гору. Мы начали писать крупные докторские диссертации. В конце концов я философски решил, что жить все же надо, и если у меня нет книги мудрости, почему бы мне самому не достигнуть известности! Тему своей работы я не изменил. Старался не думать о прошлом, но иногда по ночам мне снились строчки послания к потомку графа де Треньи. Их читал какой-то тихий и далекий-далекий голос: "Я отдал ее на сохранение моему другу, маркизу де..." "Нет, нет, к черту мистику!" - думал я и, часто вспоминая мои усилия в латыни, посмеивался над собой.
- Помнишь профессора Кортье? - спросил как-то Джордж.
- Да, милый старикашка.
- У него есть знакомая маркиза, у нее чудо-замок - XIII век, в твоем вкусе. Он обещал нас порекомендовать. Ну, как, поедешь?
- А старинная библиотека там есть? - и я весело рассмеялся.
- А как же !
Так мы очутились в замке маркизы N...

       6

Мой друг достаточно точно определил время постройки и перестройки замка. Единственное, что отличало его от других, так это то, что сама планировка, расположение строений, соответствовала периоду раннего средневековья: стены с башнями, в центре - главное здание (башня), по всей территории разбросаны служебные постройки, - но в то же время эти самые постройки были почти что полностью обновлены и перестроены. Костяк, подвалы - все это XIII век, а жилые помещения - не раньше XVIII. Замок утопал в зелени, трава пробивалась даже между бетонными плитами во дворе. Создавалось впечатление, что за этой растительностью никто не следит, и природа берет свое. Во всех укромных уголках замка можно было обнаружить весьма элегантные беседки, вокруг которых росли громадные кусты роз и куда даже в самый ясный полдень не пробивался солнечный луч. Быть может, поэтому в замке всегда было холодно, и вечно топили камин.
Первые дни мы присматривались. Маркиза показывалась лишь за обедом, завтракала и ужинала она в своей комнате, так что мы ее редко видели. Мы были предоставлены сами себе и рыскали по замку в надежде найти что-нибудь интересное.
- Молодые люди, - как-то за обедом обратилась к нам маркиза, - Господин Кортье рассказывал мне о вас очень лестные вещи. Поскольку вы интересуетесь историей замков, то я совершенно ничего не имею против ваших прогулок. Я лишь прошу вас вести себя немного тише. Ваши комнаты расположены прямо над моей головой, и по ночам я слышу дикий смех. Я долго потом не могу заснуть. Да, еще, часто около двух часов где-то совсем рядом кто-то ходит. Мне кажется, что он сейчас зайдет в мою комнату. Я не верю в приведений и надеюсь на вашу порядочность.
- Мадам! Как Вы могли такое подумать! Мы, действительно, иногда смеемся, но на другой этаж мы не спускаемся.
- А как давно Вы стали слышать шаги? - весьма серьезно спросил Джордж.
- Да с той первой ночи, как вы приехали!
- В замках часто возникают слуховые галлюцинации из-за пустот в стенах, поэтому ходит столько слухов о старинных приведениях.
- Ах, дорогой Джордж! Я слышала шаги, а не завывание ветра. Этот замок - самое тихое место на свете, уж поверьте мне... - и маркиза о чем-то задумалась. - Послушайте, Анри, Вы что-нибудь обнаружили в библиотеке?
- Я еще не был там, мадам.
- Как?!
- Мой друг растягивает удовольствие. - бросил Джордж.
- Да! Я получила письмо от профессора, он очень интересуется Вашими делами и пишет, что Вы обязательно должны изучить эту библиотеку. Право, не знаю, что ему далась эта библиотека. Когда приезжает, ходит сам не свой, все роется в этих пыльных книгах и все недоволен. А я, лично, их даже видеть не могу.
- Скажите, а что он ищет?
- Почем мне знать, Анри. Мало ли что вступит в голову ученому. Ах, простите, ведь вы его последователи!
После обеда я устроился поудобнее в кресле почитать газету. Ко мне подсел Джордж.
- А действительно, Анри, почему ты не хочешь посмотреть эту библиотеку? Доставь радость старушке.
Я отложит газету.
- Скажу тебе честно, я потерял вкус к своей работе. Зачем я вожусь с этим старьем!
- Да что ты! Брось! Пошли сейчас же! Это же так интересно!
Как всегда, Джордж меня уговорил. Почему я не хотел идти в библиотеку? Я почти уже потерял надежду найти вторую часть книги мудрости, если и здесь прокол, то все кончено. Я боялся идти туда. Маркиз N... Чем черт не шутит! XIII век, столько совпадений. Но что же искал профессор?! Почему он хочет, чтобы я что-то нашел?
Библиотека находилась почти под крышей. Мы долго поднимались по винтовой лестнице, наконец, перед нами открылась большая зала, книги шли стеллажами. Теперь я понял, какую титаническую работу проделал господин Кортье: все книги были перерыты, некоторые стопками лежали прямо на полу.
- Ух ты, черт! - воскликнул Джордж. - Так ведь это же целый клад! Глянь! Это же Шекспир, одно из первых изданий, а это - что-то совсем древнее!
Я забыл обо всем, я попал в свою стихию, мир книг овладел мной. Я перебирал тома, гладил корешки, мне почему-то было чертовски радостно.
- Анри, представляешь, собрание сочинений Юстиниана. Сто томов!
- Сто? Ты ничего не перепутал?!
- Да нет же, посмотри!
Сто томов в парчовом переплете, красота, да и только! Я взял первый попавшийся том. Что-то по-гречески. Я с удивлением заметил, что с необыкновенной легкостью читаю на древнегреческом. Значит, мои труды не пропали напрасно.
Мы не заметили, как быстро стемнело, - пора было идти спать.
- Здорово сегодня поработали! - Джордж сладко потянулся и скрылся в своей комнате. Через пять минут послышался его храп. Я не мог заснуть, ворочался с бока на бок, впечатления переполняли меня, очень хотелось вернуться в библиотеку и порыться там еще. В конце концов я решил принять снотворное, встал, подошел к столику, который стоял возле двери, и взял кувшин с чистой водой. И тут я услышал шаги!
Они доносились издалека. "Наверное, маркизе не спится", - подумал я, но все же решил проверить. "Привидения? Это любопытно! В каждом приличном замке должна водиться нечистая сила", Я взял фонарь, на цыпочках вышел, осторожно закрыв за собой дверь, и двинулся на звук шагов. В замке, разумеется, было проведено электричество, и по ночам в коридорах зажигались лампы, которые были слабыми, так что видно было в радиусе не более пяти метров вокруг каждой. Поэтому от одного освещенного места до другого, не возьми я фонарь, пришлось бы идти в полной темноте. Шаги доносились снизу, и я направился к лестнице, которая вела на этаж, где находилась спальня маркизы. Когда я дошел до нее, то вдруг ясно почувствовал, как мимо меня пронесся ветер, как будто кто-то пробежал. Через секунду шаги послышались вновь, но уже выше. Кто-то поднимался по лестнице, ведущей в библиотеку. Меня это стало раздражать: "Что за глупые шутки! Подняться что ли в библиотеку?"
Как ни странно, там все было тихо. Книги лежали так, как мы их оставили. Я задумчиво стал листать какой-то том, как вдруг позади меня послышался стук падающей книги. Я быстро обернулся - это был шестой том Юстиниана. Вчера мы просмотрели это собрание, мне очень понравился переплет. Я осторожно поднял книгу, сдул с нее пыль и хотел поставить ее обратно на полку. В этот момент меня отбросило в сторону, а книга выпала из рук. "Какие здесь ужасные сквозняки," - подумал я и нагнулся за книгой. Она лежала раскрытой, обложкой вверх. Я поднял ее и перевернул. В середине книги на всю страницу растянулась надпись: "Книга мудрости". Я вскрикнул, обхватил книгу двумя руками, прижал ее к груди, затем медленно опустился на колени и заплакал.

       7

 Не знаю, как у меня тогда хватило сил снести этот здоровый том вниз в свою комнату. Я запер дверь на ключ и стал читать. Что это была за книга!
"Мудрость жизни познав вначале,
       Ты осилишь теперь и иное,
       Встанешь ты во весь рост на просторе,
       Вечность свяжешь единством воли."
Странная книга, странная! Я был в лихорадке. Пот капал со лба, я его не вытирал. Сначала мне казалось, что я не понимаю смысла, настолько закрученными и заумными были фразы. Но постепенно я начал чувствовать, как мои мозги, до того заполненные лишь ожиданием, начинают переваривать эту тяжелую пищу. Я ощущал прилив какой-то странной, давящей силы. Так атлет, накачивая мускулы, тяжелеет все больше и больше.
"Мир открывается тому, кто его познает. Славь веру в сверхъестественное, ищи смысл в чуде, твори его сам, будь один, но будь со всеми". Что это такое? Это учебник, как стать богом? Боже мой, что же от меня хотят? "Ты познаешь истину, ты выведешь ее сам, она - проста и беспредельно сложна, ты вырастишь ее в своей душе. Но помни, она одна и ты один, но вокруг тебя много иных." Строчки впивались, как иглы. Я читал книгу на одном дыхании. "Познай же искусство сохранения - это первый шаг в вечность. Тело живо, пока жив разум, закали свой разум. Сосредоточенность - и мгновенное расслабление, тренировка - и отдых. Ты сможешь, ты силен. Закрой глаза и представь свое существо. Ты - микрокосм, ты - мир в себе самом и только ты способен навести в нем порядок, только ты сам сможешь вылечить себя от недугов. Лечи мыслью и разумом, твое внутреннее зрение не знает преград, ты видишь недостатки - уничтожь их!"
Так я погрузился в изучение этой святой для меня книги. Через некоторое время Джордж и маркиза обратили внимание на то, что я почти совсем не ем и с каждым днем становлюсь все бледнее и бледнее.
- Анри, что с тобой, может, тебе надо обратиться к врачу? - старушка очень волновалась, у одинокой женщины проснулся материнский инстинкт. - У тебя ужасные глаза, ты что, не спишь по ночам?
- Нет, мадам, все хорошо, не обращайте внимания.
Какой внешний вид мог быть у меня, если целыми ночами (днем я старался быть на виду, чтобы не привлекать внимание) я читал Книгу мудрости. В конце концов я научился спать в любых положениях: сидя за завтраком, стоя, гуляя по замку и даже разговаривая с Джорджем, - спал во время его длинных тирад. Я перестал слышать тех, кто ко мне обращался, меня приходилось долго тормошить, чтобы привлечь внимание.
- Анри, я раскопал тайный ход в подвал. Анри, очнись!
Хотя ночью я читал, не чувству ни капли усталости, и даже заряжался какой-то энергией, днем я ходил, как лунатик: глаза красные, навыкате. Наверное, я производил жуткое впечатление. И однажды маркиза не выдержала и пригласила ко мне своего врача. Мсье Борден был довольно внушительным, грузным человеком, он разглядывал меня пристально минут пять и постановил:
- Сильнейшее переутомление, необходим отдых и покой, желательно некоторое время провести в постели, а в случае бессонницы принимать снотворное, - и он оставил целый набор всевозможных таблеток.
Диагноз и рецепт были просто великолепны! Теперь я имел возможность читать еще и днем. Маркиза входила в мою комнату на цыпочках, осторожно щупала пульс, вздыхала, качала головой и уходила. Через каждые полчаса прибегал Джордж, так что я еле успевал спрятать книгу. Он от скуки стал ходить по ближайшим деревенькам и городам, познакомился с какой-то шумной компанией студентов, как ни странно, тоже любителей древности, только более древней: они в двух милях от замка откопали могилу какого-то неандертальца и теперь возились с костями, Джордж был на седьмом небе:
- Они такие хорошие ребята! Поправляйся, они горят желанием с тобой познакомиться. Я им столько про тебя рассказал.
- Что же такого ты им рассказал, небось, чепуху какую-нибудь?
- Я сказал им, что ты большой специалист по старинным книгам, легендам и всему сверхъестественному.
Не надо было ему это говорить. Я пил бульон и тут же захлебнулся и потом долго-долго откашливался.
- Джордж, ты не можешь быть счастлив в компании, если в ней нет красивой девчонки. Признавайся, кому в эту минуту принадлежит твое сердце?
- Да уж, от одиночества я не умру! - Джордж хитро подмигнул и расхохотался. - Хочешь, я им скажу, что ты чернокнижник? Популярности будет хоть отбавляй!
Хорошо, что я уже покончил с бульоном, а то юный чернокнижник не дотянул бы до своей популярности. Мне еле удалось его выпроводить, я сказал, что чертовски устал. Джордж ушел, но пообещал скоро вернуться. Как только он вышел, я схватился за книгу. Меня ждала интересная тема: "Материализация и дематериализация!"
Между законами сохранения энергии и материи и материализацией и де материализацией такая же огромная пропасть, как теорией относительности Эйнштейна и космическими полетами к иным мирам. Но эта пропасть лежит не только между теорией и практикой. Скорее, здесь необходим какой-то качественный переход. Ведь целые тысячелетия люди пытались подняться в воздух, преодолеть земное тяготение. Тысячи икаров гибли в борьбе с воздушной стихией, ломали крылья и шеи. Но кто-то придумал планирующее крыло, кто-то придумал аэростат, кто-то самолет, а кто-то ракету, - и мечта стала реальностью. Вопросы материализации волновали умы людей не менее длительное время. Иллюзия разрешения этой проблемы видна и в представлениях фокусников и в чудесах святых. Но везде это была только иллюзия! Предметы появлялись из рукавов, а не падали в неба. Чудесные знамения были просто-напросто предсказаны, и вместо сверхъестественного в мире царствовало зерно естествознания! Итак, хотя люди и научились из ничего делать нечто: выращивать кристаллы, растения, - ученые, да и любые, более или менее образованные, граждане понимали, что это ничто достаточно содержательное, а создать большое из почти незаметного - это дело техники. Материализаций остается сверхъестественной не в силу своей лженаучности, а в силу невозможности в современных условиях и имея в руках современную энергию из множества мельчайших элементарных частиц, из атомов создать новые предметы, обладающие осязательностью, цветом, вкусом, если хотите, - предметы, которые могли бы стать полноценными объектами окружающего нас мира. Следует заметить, что с де материализацией дело у человечества обстояло намного лучше. Современное оружие способно уничтожить все живое и неживое на нашей планете за какие-то минуты. Да, быть может, именно в этом заключается кризис Земли: создается все годами, а уносится в мгновение. Ужасная дисгармония! Но что будет, если дать людям ту энергию, которая позволит им создавать объекты в считанные секунды? Не подешевеет ли мир? Не обесценятся ли известные ценности, да и что будет стоить сам человек?
Так я размышлял, читая эту главу. Мне хотелось ее поскорее закончить и попробовать свою силу на деле. В душе я все еще не мог поверить в эту волшебную книгу, но мне очень не хотелось бы разочаровываться. Рецепт материализации, как мне показалось, был достаточно прост: "Сосредоточьтесь, представьте желаемый предмет, держите его в фокусе, переведите взгляд на то место, где он должен появиться, и бросьте туда энергию. "Да уж, что может быть проще! Только где я должен взять эту энергию, чтобы потом ее бросить?
Сначала я пытался тренироваться на простом. Я желал, чтобы на маленькой тумбочке, которая стояла рядом с моей кроватью, появился стакан с чаем. Я долго-долго сосредотачивался, так что весь вспотел, но ничего не выходило. Возможно, дело было в чае. Тогда я решил вместо чая материализовать воду - тот же отрицательные результат. В конце концов в моей голове остался один стакан: обычный, стеклянный, с тонкими прозрачными стенками. Ах, уж эти мне тренировки! Я выдохся и впервые за последние три дня заснул. Во сне ко мне явился какой-то странный субъект. Средневековые одеяния болтались на полуистлевшем трупе, глаза горели дьявольским огнем и бешено вращались. Он открыл свою ужасную изодранную пасть и сказал: "Ты способен на все, но ты молод. Вернись к жизни и вдохни запас свежести. Восстанови свои силы!" Это звучало как приказ.
Проснувшись, я понял, что абсолютно здоров, мне надоело лежать в постели целыми днями и изображать больного. Я встал и спустился к завтраку. Джордж был на седьмом небе от счастья.
- Слава богу! Ты выздоровел. Значит, мы сможем хорошо провести время!
Он был очень доволен и в возбуждении потирал руки.
- Ты не представляешь, какие они хорошие ребята! Сегодня ночью они устраивают маленький пикничок, мы будем желанными гостями.
- Какие ребята? - спросил я. У него каждый день как из-под земли появлялись новые знакомые, и я в них совершенно запутался.
- Да что ты! Ребята, неандертальцы! Это просто чудо, я же говорил тебе!
- Ах, да. Какие-то кости, я вспомнил, - мне было абсолютно все равно, кто они и чем занимаются. Мне надо было развеяться, и я принял приглашение. Я принял приглашение! Как высокомерно! Я начал изменяться. Что меня ждет?!