Летом думать не хотелось принципиально. Ляля и не думала. Отказалась от такой роскоши и просто не думала. Сидела и смотрела, как за окном офиса медленно жарило солнце. Как медленно, не хотя, но с каким-то «вот вам ссуки..», билась об стекло вялая муха. «Упорная», - подумала Ляля. Лялина коллега, а по совместительству и сокамерница, нехотя стучала по клавишам, отбивая секунды оставшегося времени до конца рабочего дня. «Долго ей придётся стучать», - вздохнула Ляля.
А за окном бесновались дети. Визжали, кричали, хихикали, смеялись. Летом дети аккупировали улицы. Выбегали грозными батальонами на детские площадки. Маршировали нестройными рядами по паркам и скверам. Затягивали свою строевую песню «Хочуууу…» у каждого вагончика с мороженным. Они, казалось, плавали и писали в каждом подвернувшемся водоёме, даже если это была просто глубокая лужа. Маленькие захватчики не давали прохода. Не было ни одной свободной скамейки, ни одной чистой песчинки, ни одной свободной бабушки. Ляля передёрнула плечами – в офисе похолодало.
В обеденный перерыв позвонил Родной человек. Он говорил, говорил, говорил. Потом молчал, молчал, молчал. Потом что-то раздражённо фыркнул о шашлыках за городом и о Лялиной дурацкой работе и повесил трубку. Ляля решила, что лето плохое время для отношений.
Ляле установили на рабочий компьютер аську. Ляля была довольна. Она - современный человек. Аська одобрительно подмигнула приветственным сообщением. Потом кто-то постучал и подмигнул. Потом ещё, и ещё, и ещё. И их было так много. А потом что-то начало ойкать. Ляля тоже стала ойкать. Кто-то что-то писал, кто-то просил добавиться, кто-то авторизироваться, кто-то выключить звук, кто-то купить мозги, кто-то продать мозги, кто-то спрашивал по какому поводу торги. Ляля испугалась и выключила компьютер. «Вот что такое стресс на работе», - подумала Ляля.
Ляля шла домой пешком. Родной человек фыркал в трубку и не отвечал, автобусы были душны и противны, дорога суха и чиста. Войска детей ушли на ужин. Можно было смело идти домой пешком. А ещё у Ляли были новые туфли. «Очень секси-шмекси», - уверила Лялю продавщица. И Ляля шла, чувствуя как от её сексуальности плавятся асфальт, мужские сердца и мороженное. А потом предательские туфли начали натирать Лялины ноги. И Ляля уже чувствовала себя не столько «секси», сколько «шмекси». И асфальт сразу потвердел. Мужские сердца остыли. А мороженное?.. ну оно мороженное. Что с ним сделается? Ляля кое-как доковыляля домой.