Какое оно, лукоморье?
Тихонько скрипнул старый дуб, сбросив с себя несколько желудей… Сейчас начинается сказка…
Слушай. Нет-нет, смотри… Землю пробивают первые ростки, завиваясь, как маленькие вихри… и скоро в хитросплетении веток и листков проявляется женское личико… И вот, смешливый шелест, перешёптывание со старыми лешаками… ах, не смотри ей вслед, дриады так легкомысленны, они не помнят ничего, кроме сегодняшнего вечера…
Удаляется шёпот шагов… кто-то козлоногий пробежит мимо… и унесёт с собой чистый, сладкий, как патока, голос свирели, который так чудно вплетается в небесную синь и лесной гам. Я не буду рассказывать сказок. Здесь – они рассказывают себя сами. Зашуршали кроны деревьев над маленьким прудом, заросшим кувшинками… вдруг одна из них закачалась и ушла под воду, около неё на мгновенье мелькнула девичья рука… только пузырьки лопаются на этом месте, пузырьки, через которые прорывается на поверхность тонкий, мелодичный смех. Подводные колокольчики… слышишь? Так русалки поют тебе колыбельную.
Кто-то прозрачный взволновал воду, замутил, приземляясь, и вот, снова полетел, трепеща по ветру тонкими, так похожими на стрекозиные, крылышками. Старая коряга вдруг открыла зелёные глаза и погрозила вслед улетающему сухонькой, костлявой рукой в тине и водорослях. Водяной ужасно не любит, когда кто-то мутит воду и пугает его воспитанниц.
Где-то в небесах властно парит дракон, о чём-то думая сразу всеми тремя головами. Мимо него проносится юная ведьма – нагая, чернявая, с летящими по ветру волосами…
Слышишь, шорох в кустах, что приближается? Это папа идёт.
Сквозь кусты проглянули два фосфорических жёлтых огня, прорезанные вертикальной полосой, и на поляну выглянул кот. Просто кот, тот самый, который рассказывает сказки.
-Папа! – Обрадовался маленький, чёрный как смоль, котёнок. Кот одной лапой подхватил маленький пушистый комочек и нежно сжал в обьятиях.
О чём – то журчали русалки в пруду, дракон, давно растаяв в небесах, оставил причудливый дымный след.
Котёнок зевнул, показав маленькие клычки, и… уснул в мохнатых отцовских лапах. А чёрный кот тихонько положил его на мшистую кочку и присел рядом. Он всматривался куда-то вдаль, в медленно зажигающиеся в небе звёзды. И ещё долго сквозь сон котёнок слушал задумчивое ворчание отца.
- Сказки. Хм, сказки… зачем? Зачем, зачем рассказывать им сказки, если сказки сами рассказывают себя? Фррр, хррр… глупость, глупость всё это.
- Пааап, сонно сказал маленький чёрный котёнок.
– Да, малыш – помолчав, отозвался отец.
- А я всё-всё знаю.
Ты рассказываешь сказки потому… потому, что ты сам – сказка. И я. И мы будем рассказывать друг-друга. Мы ведь и есть – Лукоморье.
- И, не дожидаясь ответа кота, котёнок снова свернулся калачиком и уснул. А чёрный кот долго ещё сидел, слушая шёпот звёзд.
- Да, сынок. Мы – Лукоморье. Но это так трудно – быть сказкой. И иногда… ты просто забываешь… забываешь…ся.
-Чёрный кот закрыл глаза и, обняв маленького котёнка, уснул.
А звёзды спускались с небес и нежно шептали им в уши самые сладкие сны.