Вчера мама горестно всплеснула руками и сказала:
- Боже, доченька, что с тобой творится?
Мы с ней провели вместе целые сутки. Даже спали в одной кровати. Отец уехал на выходные отмечать день Строителя.
Маме не хотелось оставаться одной, и я решила составить ей компанию.
Последние пару часов мы болтали, попивая хорошее французское сухое вино.
Раньше я его не любила.
- А что такое? – искренне удивилась я столь внезапным ее эмоциям.
- Ты не замечаешь, сколько раз ты уже упомянула имя Р.? Уже месяц прошел, как вы расстались, и даже в твои тяжелые первые пару недель ты столько о нем не говорила!
Конечно, не говорила. Не могла. Мысли путались. Воспоминаний было столько, что стремясь ухватить одно, я натыкалась сразу на несколько. Это было похоже на тщетные попытки вытащить из связки воздушных шариков один - самый яркий. Тянешь на себя и понимаешь, что яркость образуется от слияния цветов….
Я судорожно пыталась вспомнить Р. в разные моменты пребывания с ним. Он не оставил после себя ни одной фотографии. Я очень переживала из-за этого в первые дни вечной разлуки. Это теперь я могу сказать ему «спасибо» за то, что он отворачивался от наведенного на него объектива камеры. Месяца достаточно, чтобы слегка размыть контуры лица в памяти…
- Разве я о нем много говорю? – спросила я и тут же прокрутила наш с мамой разговор назад. Да, получилось забавно.
- Надо бы в солярий записаться, что-то я совсем бледная, - пожаловалась я.
- Может, возьмем один абонемент на двоих? – предложила мама. Так она хотела сэкономить мои вложения. Она прекрасно знала, что ходить загорать буду преимущественно я одна.
- Хорошая идея.
- Я бы еще маникюр сделала.
Я посмотрела на свои обгрызенные ногти. Я не могла проконтролировать себя, когда нервничала. Мягкая по отношению к людям, я всегда была очень агрессивна к себе.
- Не говори. Р. бы стошнило от вида моих рук. Он же был такой метросексуал, - улыбнулась я. - Еще вина?
- Да, давай освежим бокалы… Кстати, я тебе рассказывала, какая вчера была жуткая авария на Светлановской площади? Сбили мотоциклиста…
- В нашем городе опасно быть в любой роли – мотоциклиста, велосипедиста, автомобилиста, а уж тем более пешехода…
- Опасно жить вообще. Это грозит смертью, - рассмеялась мама.
Я поддержала ее, кусая очередной заусенец.
- Р. тоже так говорил….
- Может, включим телевизор? Там «Такси» идет.
Мозг почти не выполнял сейчас своих мыслительных функций.
- Да я бы лучше фильм посмотрела... – и тут мне пришла в голову замечательная идея. – Мам, а давай сходим в кино завтра?
- Ну а почему бы и нет?
- Можно даже забронировать билеты…
- Последний ряд, места для поцелуев… - у мамы было хорошее настроение. Она постоянно шутила.
- Мы с Р. все собирались побывать на этих местах и заняться там сексом, - доверилась я ей.
- Какой кошмар! Общественное место! – возмутилась мама, а в глазах ее прыгали веселые чертики...
Наша беседа шла плавно, долго. И практически каждые пару-тройку минут всплывал Р., как акулий плавник на поверхности морской глади….
Я упомянула его имя не менее тридцати раз по самым скромным моим подсчетам,ибо вспомнить сразу все затронутые темы не смогла.
- Люша, я волнуюсь за тебя.
- Не стоит, мам. Это просто воспоминания. Приятные воспоминания.
Так оно и было. Мысли о Р. не приносили боли, только легкую грусть, что этого не вернуть.
- Можно подумать, что он тебе столько хорошего сделал! – экспрессивно выдала мама.
Именно так, мам. Много. Много всего....И только хорошего. Просто,держа в руках счастье, делиться с ним невозможно. Ты ругала меня за то, что я неделями не навещала вас, а приезжала только по просьбе или по делу. А я тогда упивалась своей жизнью.
Вот когда больно, хочется отрубить сжимающую сердце руку и крикнуть во весь голос о своем горе. Горе хочется разбить на сотни мелких кусочков и развеять по миру. Былое счастье в этот острый момент представляется тихо ускользающим хаосом. Картинки перестраиваются, перерисовываются….
- Думаешь, лучше мне вспоминать наш с ним последний разговор?
Бывает, что люди расходятся годами. Температура их взаимоотношений медленно, но верно падает, а они, словно не веря, что подкрадывается зима, по-прежнему одеваются в сарафаны и рубашки с коротким рукавом. И только простыв, понимают, что градуснику надо верить. Я это пережила однажды. Умирание такой любви похоже на смерть долго страдающего раковой опухолью человека. Я почувствовала облегчение тогда.
Наши отношения с Р. были похожи на взрыв. И все шло настолько хорошо, что скорый финал был совершенно непредсказуем в тот момент. Это напоминало внезапную смерть под колесами автомобиля. Или просто остановку сердца у спортсмена из-за перегрузки на тренировке. Я не могла смириться с тем, что потеряла Р.. И с течением времени последняя встреча с ним стала казаться мне какой-то нереальной. Настолько другую, обратную сторону себя он мне показал, что в это невозможно было поверить. Как будто маску примерил. И в ней исчез.
- Может, и стоит вспоминать плохое, чтобы быстрее забыть? – пожала плечами мама.
Может, ты и права, мам. А если его ничтожно мало? Если сейчас у меня структурировалось, наконец, мое прошедшее счастье, и в минуты полнейшего отсутствия эмоций я имею возможность достать его из пыльного уголка памяти? Почему нельзя?
- Ты совершенно зря переживаешь, мамуля, - спокойно улыбалась я. – Мне же не больно, совсем не больно…
Просто я не умею говорить «Прощай» и ставить точки. Я буду какое-то время твердить «До свидания», много раз подряд, через запятые...