Конечно это крайне неосмотрительно, так полыхать ружьём. Убивать детей, невинных ни в чём людей. Ну вот скажи, кто виноват из тех, которые погибли? Единицы. А погибли тысячи. Эх, печки-лавочки, калина-красная, воли нет людЯм, их жизнь напрасная.
Давай на руках поглядим, кому счастья выпало больше, тебе или мне. Вот они мои горемычные полосочки, как появились, так и жизнь кувырком. А ведь и не было их раньше, не было. Ты отмолчишься я знаю, я отожду. На меня обидятся святые, на тебя грешники, потому что тем надо одно, а этим важнее другое.
Солить нам не пересолить свои новости, да помалкивать, чтоб чего не вышло. Я тебе и не смогу рассказать, как я пришла к такой жизни, но вижу, что и ты так живёшь. И ничего и ладно, а в закрома домашние надо заколачивать трудом, как же иначе, иначе никак.
Ну отойдёт работа, вот тогда и в самый раз определить, что можно, а что нельзя. Да только круговерть так умучивает, что не успеть из одного да сразу в то. И вот чудеса, дожди идут грибов нема. Нема и всё тут, хоть глаз коли, хоть богу помолись, а всё одно полупустой лес. Заколдованный. Похоже кикимора его охаживает, прежде, чем мы в него попадаем с тобой. Ты проснись завтра пораньше, потолкуем о грибочках. К примеру, маслёнок - соплив, а каков на вкус! Деликатесс. Знала одно местечко, теперь там частная земля, сердитая хозяюшка не пущает. А мне что, я не иду. Не хочется человека понапрасну беспокоить. Пусть уж счастлива тем, что бог послал. Да с тех пор и только в одном месте встречался мне такой фасон, личность такая непринуждённая - маслёнок, в глухом лесу, где глухарь ветки подпирает, а взлетит так, что дар речи тут же с богатств его и оставишь. Там же и косуля под бок выходит, да прочь несётся, как угорелая. Чего только так бегать, как будто потише невозможно.