Как любил повторять мой бывший зав. кафедрой Растам Халитович Ажалиев, такое могло случиться только с Немировской.
Здесь, на Обетованной Земле Израилевой, я по фамилии – Немировски. А что ещё ждать от языка, в котором «Они» - это «Я»?
Так вот. Ани – Дина Немировски, известная астраханская поэтесса, в настоящий момент пытается изложить то, что, собственно, и произошло накануне Песаха* в знойной Ашкелоне. Это тянет на большую прозу и об этом лучше не в стихах.
Наша группа в ульпане Бейт-Воск оказалась на редкость дружной. Дни с 16 по 28 апреля были объявлены каникулярными, и 15 числа мы отправились в приморский парк с целью отпраздновать это событие.
Тот, кто прошёл курсы обучения ивриту, нас поймёт. Ежедневная нудятина, длящаяся по пять часов кряду, радовать не может. Тем паче, что мора* Малька гонит материал галопом, не скрывая того, что ей всё равно, понимаем мы её или нет.
О море Мальке стоит рассказать особо. Излишне политизированная, часами готовая дискутировать по вопросам международной обстановки, эта датишная* сорокашестилетняя женщина, не снимающая платка с головы ни в тропический ливень, ни в знойный хамсин*, всякий раз удивляла нас тем, что радовалась гибели не-еврея.
Когда хамасовец-смортник расстрелял в упор ешивских* школяров и, естественно, был схвачен на месте, а в дальнейшем казнён, мы были солидарны с Малькой в праведном возмездии. Но когда Цахалом* были сброшены бомбы на жилой квартал Сектора Газа, и в одной из разбомбленных квартир в неработающем холодильнике задохнулся шестилетний мальчуган, забравшийся туда от страха, Малька была вынуждена радоваться одна. Мы ушли после политинформации всей группой. Тинок* - он и в Газе тинок.
В тот, для меня недобрый день, мы отправились в парк Леуми. Теперь-то я понимаю, что зря мешала водку с пивом. Накупавшись вдоволь с Анной, дояркой из Донецка, мы принялись веселить остальных. Первая незадача случилась со мной в воде. Как нетерпеливый любовник, море стащило с меня нижнюю часть раздельного купальника. Ей-Богу, жаль до сих пор!
Вторая неприятность приключилось прямо возле дома, где мы с мамой снимаем квартиру. Я была грубо обворована эфиопом-наркоманом, вырвавшим из рук сумку, где лежали новенькие фотоаппарат и мобильник, теудат-зеут*, но главное – кошелёк с деньгами и картисами – медицинским и банковским. А потеря банковского картиса в Израиле – крах. Если жулик знает номер банковского счёта, плакали ваши денежки!
Естественно, на следующий же день я обратилась в миштару*, но теперь расскажу о третьей неприятности, из-за которой я и угодила в тюрьму, а после – в лечебницу для душевнобольных.
Спустя два дня около супермаркета «Николаев», излюбленном месте тусовки наркоманов и алкашей, коих в Израиловке пруд пруди, я узнала свой «Кодак» в руках всем в округе известной проститутки Лизы. Она щёлкала моим фотоаппаратом птичек на ветках и заливалась пронзительным хохотом. Запечатлённые птички отзывались ответным щебетанием. Я потревожила сию пасторальную идиллию ласковой просьбой вернуть мне фотоаппарат. Лиза изменилась в лице. Покрасневшими от неправедного гнева руками она кинула несчастный «Кодак» в кусты и бросилась на его предыдущую хозяйку. Я получила в глаз от местной шлюшки!
Вся в крови, чудом добравшаяся до дома, я была громко обругана собственной матерью-врачом. Из-за начавшегося балагана я потеряла остатки разума. Кто из соседей вызвал миштару? Не помню…
И они явились. Мужлан в ментовской форме, грубо хватая и тиская, поволок меня к машине, не забыв сковать наручниками мои руки и ноги.
Девица из миштары непрестанно задавала мне вопросы на иврите. Что я могла сказать в ответ? Я приехала в Израиль меньше пяти месяцев назад. Я почти не знаю иврита…
Отвезли в Ашдод. Кинули в камеру к троим паренькам-мулатам. Зря я думала, что мне пришёл каюк. Эти ласковые мальчики, годящиеся мне в сыновья, ублажали меня часа два, после чего (видимо, освободилась женская камера), меня спровадили в одиночку. Пацанам же пустили в камеру газ. Я слышала, как они кричали на ломаном английском.
Это был Ашдод, но утром полицаи пытались убедить меня, что мы находимся в Хайфе. Видимо, я похожа на шпионку-разведчицу, а тюрьма – на объект сверхсекретного значения.
Повезли на первый суд. Полдня в машине без мозгана*, без питья, сигарет, туалета…и в наручниках вкупе с наножниками!
В здании суда с вопросом: «Еш англит?»* привязалась старуха-адвокат. Мой английский уровня средней школы привёл к тому, что мы с мамой периодически даём друг другу тумаков, а также боксируемся. Мой фингал под правым глазом цвета полотен Айвазовского красноречиво намекал на это. Да и мать, сломавшая руку за три месяца до описываемых событий, наводила на соответствующие размышления.
Если вы считаете, что в одиночной камере плохо, вы заблуждаетесь. Книг на русском языке в ашкелонской тюрьме не было, а поначалу не было ни зубной щётки, ни пасты, ничего прочего, мыла, например. Всё это, включая новенькие трусики и гигиенические прокладки, мне удалось выцыганить, сделав вид, будто сейчас покончу с собой с помощью пакета, надетого на голову.
Однако три часа кряду я провела, будучи привязанной ручными и ножными кандалами к кровати, но своего добилась: мне выдали всё насущное, включая сигареты.
Ад начался, когда меня переселили в женскую колонию города Рамле. « Не психуй – соси ***!» - обрадовавшись тому, что я говорю по-русски, улыбнулась лошадиным оскалом охранница. Далее последовали вопросы про водку и Путина. Была отобрана моя куртка «Единая Россия», которую перед отъездом мне подарил губернатор Астраханской области Александр Жилкин.
Как оказалось позже, куртку изъяли не по причине ненависти к партийному блоку единороссов, а потому, что синяя куртка в тюрьме – асур* - в синем ходят полицаи.
Вы замечали? Когда женщины собираются в группу больше трёх, интрига неизбежна? Против кого сегодня дружим, девоньки? Ах, кто на новенькую? Три дня я строила свою камеру и три дня камера строила меня.
Ирада из Баку, Майя из Грузии, Офра из Иерусалима, Галит из Хайфы! Вы не правы, продавая наркотики несовершеннолетним – слышишь, Ирада Бахишева? Вы не правы, совершая кражи в бутиках – слышишь, Майя Гетъяшвили? Вы не правы, неуважаемая мною Офра, хотя бы в том, что Вы сами и наркоманка, и воровка. И Галит, журналистка из Хайфы, не совсем права, покрывая вооружённого до коренных зубов любовника, перешедшего границу. Может быть, Галит не права поболее прочих…
Вы – не правы. Это говорю я, Дина Немировски, что sitting in prison without reason*.
…А Израиль – от Ашкелона до Ашдода, от Ашдода до Рамле и от Рамле до Беэр-Шевы я видела лишь в горошек. На окнах тюремных машин – горошек, не клетка. Но менять название этой истории не стану.
*Песах – большой иудейский праздник: Исход евреев из египетского рабства
*мора (иврит) – учительница, преподавательница.
*датишный (иврит) – религиозный, верующий
* хамсин (иврит) – знойный тропический суховей
* ешива (иврит) – религиозная иудейская школа
ЦАХАЛ – вооружённые силы Израиля
*тинок (иврит) – ребёнок
*теудат-зеут (иврит) – удостоверение личности
*миштара (иврит) – полиция
*мозган (иврит) – устройство типа кондиционера
* «Еш англит?» (иврит) – «Понимаете по-английски?»
*асур (иврит) – запрещено
*sitting in prison without reason (англ.) – сидящая в тюрьме без причин