Роман Всеволодов
МОРГ ДЛЯ КУКОЛ
( опубликовано в № 2 за 2008 год)
Когда я, работая обыкновенным учителем, устроился в дорогую частную школу, - то думал, что мне будет легко вести уроки в классе, состоящим всего из десяти человек.
Хотя меня предупреждали друзья: «Там же дети очень богатых родителей. Они будут вести себя как хотят. А сделаешь им замечание – неизвестно чем обернется.
Обидится на тебя ребенок какой-нибудь, а потом, чего доброго, найдут тебя задушенным в канаве».
Непослушной в классе оказалась только одна девочка.
Десятилетняя рыжеволосая Ира, срывавшая мне почти каждый урок.
Вначале она рассеянно слушала меня, смотря в окно, а потом начинала хлопать своими большими ресницами, как будто пытаясь поймать в них что-то увиденное за оконным стеклом.
С этого все начиналось, а потом Ира принималась раскачиваться на стуле, громко разговаривать с соседкой по парте, рвать свою тетрадку, и, сделав из нее бумажки, бросаться ими в других учеников…
Ира добивалась, в конце концов, всеобщего гвалта, и это приводило ее в такой восторг, что она начинала радостно кричать на весь класс.
У меня никогда не получалось ее успокоить.
Я не знал, что делать, - срывался каждый урок.
Я боялся, что если директриса услышит Ирины крики в коридоре, то уволит меня как неопытного педагога, который не может найти подход к детям.
Но директриса, вызвав меня (я уже думал, что меня увольняют) сказала:
- У Вас там Ира Глебова, в классе…Я знаю, как она себя ведет. Ну, она такая. Вы все равно ничего не сделаете. Просто Вам надо привыкнуть. Я не хотела бы, чтоб вы от нас уходили. Да, с
Ирочкой очень тяжело…Но…вообщем, давайте я вам все начистоту скажу.
Ирин папа – он глава издательства, - он печатает книги, которые заказывают про себя известные политики, актеры, бизнесмены…Борис Александрович, очень, очень помогает нашей школе. Мы ему очень многим обязаны, - и деньгами он, и чем только не помогает…Даже к пятилетию нашей школы должна выйти книга про нас, - с золотым переплетом…Такие книги только в музее можно встретить…Вообщем, поймите,
пожалуйста, я переживу, если сорвутся уроки, но мне нужно, чтобы Ира чувствовала себя комфортно, понимаете? Подождите, вы, может быть, еще найдете к ней подход…
Я перестал готовиться к очередному занятию.
Вместо того, чтобы думать о материале, который должен был преподавать, я уже читал книжки про клоунов, думая, чем бы развлечь детей…
Дошло до того, что я стал показывать на уроках фокусы.
И Ира дала мне прозвище: « дядя Копперфильд».
А я думал, как сделать так, чтобы она хоть чуть-чуть повзрослела, чтобы перестала быть таким маленьким, непослушным, избалованным ребенком…
Когда начались летние каникулы, я очень надеялся, что за эти три месяца она все-таки хоть немного повзрослеет, что произойдет в ее жизни что-нибудь такое, что сделает ее старше..
И когда закончились каникулы, и дети вновь расселись по партам, я даже не сразу узнал Иру.
Настолько она изменилась.
Она все время молчала, ежилась в теплом кабинете так, будто ей было очень холодно, вздрагивала, когда я чуть повышал голос.
И глаза ее стали совсем взрослые, больные.
Как будто они сильно обожглись обо что-то увиденное…
Я не решался спросить о том, что произошло ни ее, ни директрису.
Но я уже боялся приходить утром в класс и видеть Ирины глаза, настолько обожженные чем-то увиденным, что им было больно даже когда их касался солнечный свет.
Мне несколько ночей снились странные сны.
Мне снился морг. Морг для кукол, куда дети приносили свои умершие игрушки…
Куклы с оторванными руками, разбитые, с выпавшими глазами…
И просто умершие, - умершие потому что кончилось детство.
В этот морг привозили мертвых кукол со всего города…
И я просыпался от тошнотворного сладковатого запаха…
- Понимаете, - говорила мне директриса, - Ирочке сейчас как никогда нужна помощь.
Ей нужно реабилитироваться после всего что произошло. Понимаете (но это строго между нами, хорошо?) – такое пережить в десять лет. С ума сойти можно. Она одна была дома, а эти уроды, эти ужасные люди…она им открыла, представляете? Они искали деньги.. А Ира не знала, где они спрятаны. И ее пытали. Ее, десятилетнюю
девочку, - ее изнасиловали несколько раз…Ее пытали…Девочку. Ей чуть ли не сковородку горячую к телу прикладывали, - представляете? Теперь этих ужасных людей может больше и не выпустят из тюрьмы, но что из этого?
Девочке – такая травма – на всю жизнь.. Сначала я не знала – оправится ли она. Но теперь…
Ирочка хочет здесь учиться, она боится новых людей, понимаете, как важно ей сейчас помочь…
Я мог теперь спокойно вести уроки.
Ира сидела, сложив руки, и внимательно слушала все, что я говорю.
Мне казалось, она боится, что я ее ударю.
Но я не смог больше там работать.
Я уволился.
Слишком страшно – когда прямо на твоих глазах кончается чье-то детство.
И отвозят в морг мертвых кукол.