Виноградная косточка - 6 глава. Зорб 2-й фрагмент

Александр Плёткин
И тут незнакомец заговорил. Из под противогаза голос его звучал глухо, но чувствовалось, что это низкий бас с несколько рычащими обертонами. Язык чужой, непонятный, медленная интонация. Он словно извергал слова, вкладывая в них затаённую ярость.
Пифагор включил телемонитор с изображением рта, который двигался синхронно речи.
- Подожди-ка, дружок, мы тебя так не поймём!
Незнакомец резко обернулся в сторону математика, приняв оборонительную позицию. Из под противогаза прозвучало ещё несколько тирад.
- Спокойно, перестань пороть горячку, - как можно миролюбивее обратился к нему Марк. – Пифагор, можно как-то инициатировать его на язык дуалов?
- Конечно, только как ему объяснить, что нужно делать? Бедняга слишком взвинчен… Попробую пообщаться с ним с помощью экрана.
Пифагор спроецировал на монитор изображение человека с белым голубем в руках. Почти во всех известных мирах этот образ был однозначен, голубь всюду являлся символом мира, отсутствия злых намерений. Незнакомец, казалось, очень внимательно следил за экраном, насколько об этом можно судить по мутным стекляшкам противогаза. К человеку с голубем подошёл второй человек, которому первый передал птицу из рук в руки. Потом они вместе выпустили голубя в небо.
Из под противогаза послышалось какое-то одобрительное бормотание. Он закивал головой. Этот тип уяснил себе смысл показанного, но выпущенный одновременно с изображением гипноимпульс никакого действия на незнакомца не оказал. Пифагор удивился. Этим лучом можно загипнотизировать даже очень сильного духом человека. Что ж… математик осторожно вытянул один из своих многочисленных щупов-манинпуляторов и поднёс к голове незнакомца. Тот пока не двигался. На экране Пифагор быстро воспроизвёл изображение-схему, что именно он хочет сделать, и что это безопасно. Похоже, человек в противогазе понял, что от него хотят. Он позволил щупу коснуться своего затылка. Через какое-то время незнакомец заговорил…

ИСТОРИЯ ЗОРБА

Мир Зорба находился примерно на том же уровне градации эонов, что и Земля. В нём было два тоталитарных государства, между которыми шла постоянная война. Людей бросали на бойню авторитарные правительства, сами окопавшиеся в подземных убежищах. Вся промышленность обоих государств работала на войну, которой, казалось, не было конца. Социальное устройство было до предела простым – правящая верхушка, и всё остальное население, где каждый, фактически с рождения был обращён в рабство. Железная дисциплина поддерживалась системой наказаний и скупых поощрений в виде продвижения по службе.
Зорбу относительно повезло. Он работал в подразделении, охраняющем секретную лабораторию, разрабатывающую новые виды оружия. Это было намного лучше, чем, скажем, служба в действующей армии или работа в шахтах.
Но однажды, на испытательном полигоне лаборатории произошло чрезвычайное происшествие. Эксперимент по разработке искусственного солдата дал неожиданный результат. Лаборатория в рамках правительственной программы выращивала гомункулов, которые, по задумке авторов проекта, должны были стать непобедимыми воинами, которым не страшны ранения и пули. Из смеси глины и специального геля вылепливались тела будущих воинов, после чего происходило их «оживление» посредством активации «умных молекул», содержащихся в составе геля.
Но гомункулы стали вести себя не так, как предполагалось, и эксперимент вышел из под контроля. На полигон был пущен отряд зачистки, что бы избавиться от бракованной продукции. Уничтожить гомункула возможно лишь взрывом достаточной мощности, и то, если попадёшь прямо в него. Взрыв должен разнести тело гомункула на мелкие кусочки, которые сразу необходимо было все обработать огнемётом, выжигая «умную составляющую», иначе вновь склеятся и продолжат борьбу. Хорошо, что искусственным солдатам не успели ещё выдать оружие, иначе с ними совсем было бы не справится.
И вот, Зорб, вооружённый огнемётом, шагал во второй цепочке отряда, выжигая сгустки синтезированной плоти, раскиданные по всему полигону. Кругом раздавались взрывы, колонна с базуками шаг за шагом продвигалась вперёд, тесня гомункулов и закидывая их снарядами. Сначала глиняные воины, видимо растерявшись, сбились в кучу, что облегчило задачу гранатомётчиков. Взрывами разнесло в клочья нескольких их них, после чего, они словно обезумев – если такое определение годится для гомункулов – разбежались в стороны и стали бросаться на наступавших. Завязалась жестокая битва. Стройные ряды подразделения были размётаны несколькими прорвавшимися сквозь линию огня. Осатаневшие, они расшвыривали людей в разные стороны и давили их своими тяжёлыми ступнями. В образовавшейся куче-мале люди явно уступали. Некоторые в панике продолжали стрелять, калеча своих товарищей.
У Зорба имелось несколько ручных гранат, и он приготовился швырять их в приближавшихся гомункулов. Он укрылся за стеллажом у бетонного забора, рядом с которым были разбросаны железные бочки, мотки с колючей проволокой, какие-то ржавеющие механизмы. На стеллаже лежали канистры с надписью «токсично». Он бросил из своего укрытия несколько гранат, две их которых достигли своей цели. Внезапный взрыв, раздавшийся где-то почти под боком, лишил Зорба сознания.
Стеллаж разворотило, и тело Зорба оказалось погребённым под кучей продырявленных канистр, изливающих из себя зелёный токсичный раствор.
Неизвестно, сколько он там пролежал. К тому времени всех гомункулов удалось уничтожить специально вызванным отрядом Железных Миротворцев, которые, по сути являлись боевыми роботами. И когда из под обломков восстал Зорб, он был уже совсем другим. Сама природа его тела изменилась. Всё, что на нём было надето, включая противогаз и ранец для зарядов огнемёта, вместе с самим орудием, стали частью его существа. Каким-то образом, эти неорганические материалы – резина, металл, пластик, подверглись тотальному метаболизму, сменив свою атомную структуру. Правая рука намертво приросла к стволу огнемёта, равно как и противогаз с плащом и сапогами вросли в тело Зорба, став его элементами. Он пытался сорвать с себя противогаз, но ничего не получилось. Неимоверная боль остановила все его попытки.
И тогда он закричал. Он кричал, подняв стёкла противогаза в небеса, столь безразличные к его судьбе. Это был крик боли и отчаяния к Богу. Наконец обессилев, он упал лицом на землю и плакал, а слёзы скапливались в маске противогаза.
Когда Зорб пришёл к своим, его тут же закрыли в боксе, в котором он провёл несколько недель. Питаться было неудобно, нижний край противогаза оттягивался лишь ненамного, только, что бы позволить положить в рот пищу. Такие же проблемы возникали при справлении естественных нужд. Днями и ночами он ходил по своей темнице от стены к стене, размышляя над тем, что с ним случилось и что будет дальше. С отчаянием Зорб наблюдал, что изменения в его теле продолжаются. Немного оттянув рукав плаща, он видел, что его собственная кожа менялась. Она всё больше приобретала серо-зелёный оттенок и по своей формации становилась однородной с одеждой, на ощупь как прорезиненная ткань. Вместе с тем, поверхность плаща шелушилась, от неё отслаивались и нарастали новые участки ткани. Из-за этого создавалось крайне неприятное впечатление струпьев и язв. Будто бы плащ покрывал слой плесени, а местами и мха. Ствол огнемёта тоже изменил свою структуру, стал таким же, как и всё остальное тело, но оставаясь при этом твёрдым. Но это уже был не металл. Зорб пробовал им бить в стены – боли не было.
И однажды, не выдержав внутренних мук и одиночества, он включил огнемёт на всю мощность – странным образом, им стало возможным управлять мысленными приказами, и выжег в бронированном стекле для наблюдений дыру. Сбежавшиеся охранники тут же принялись стрелять в него. Пули проходили сквозь тело, обжигая болью, но не причиняли какого-либо серьёзного вреда.
Тогда Зорб словно обезумел. Он принялся заливать огнём охранников, и подпалил не менее десятка. В ход пошли гранаты. Первый взрыв сильно деформировал и разорвал его тело. Взрывная волна вмазала его в стену, но он ещё продолжал двигаться и вести огонь. Второй снаряд попал прямо в него… Яркая вспышка, и Зорб почувствовал, что у него больше нет тела.
Потом он увидел, что тело, всё-таки есть, но оно потеряло вес. Он обнаружил, что висит в белом, как молоко, пространстве. Стены бокса, охранники… всё куда-то вдруг исчезло. Потом пространство стало дробиться и искажаться, в поле зрения стали прорисовываться искривлённые линии, складывающиеся в определённую последовательность. Зорб вдруг увидел, что он находится в помещении с круглыми стенами, которые пульсировали, подобно сердечной мышце. И тут он догадался, что это и есть сердце, только почему-то белое, и он находится внутри него. Он хорошо разглядел мышечную ткань стенок, и услышал, как сердце стучит. Вопросы типа «где это я» не волновали Зорба, сознание было спокойным и наконец-то, умиротворённым. Впервые за долгое время, если не за всю жизнь, ему было по-настоящему хорошо.
Вдруг начал нарастать какой-то резонирующий, металлический звук. Когда он достиг своего апогея, Зорб испытал что-то наподобие зрительного шока, и тут же звук перелился в протяжный звон. Сердце исчезло, он сам стал этим звоном, вибрирующим, пересекающим огромные пространства. Далее его телепортировало поочерёдно в несколько различных мест, рассмотреть которые он не успел, так быстро они менялись, и со звуком, напоминающим очень низкий гонг, оказался перед гигантским сооружением, от которого исходили лучи света. Как понял сам Зорб, это был престол Божий.
И тогда с ним заговорил Голос. Речь Зорб воспринимал скорее не слухом, а чем-то глубоко внутри его существа. Он слушал, и что-то отвечал, но теперь, к своей досаде, не мог вспомнить ни одного слова. После разговора с Невидимым, его перенесло в Хрустальный бункер, где он и находится, по его подсчётам, уже несколько дней.

* * *

- Да, приятель, - проговорил Марк, - ну и поносило же тебя!
- Скажите мне, люди добрые, что со мной и куда я попал? Это Божье Царство?
Пифагор как мог более кратко, рассказал, что это за место. Зорб, казалось, был очень удивлён, насколько об этом можно было судить по не выражающему никаких эмоций противогазу.
- А я был в полной уверенности, что попал в Рай. Здесь навалом хорошей еды, музыка играет, всё так красиво.… Смущало только, что я здесь один, вокруг ни души. Когда вы появились из той лужи, я сначала принял вас за ангелов. Особенно, когда увидел вот этого, - Зорб кивнул в сторону Икара.
- Пока не ясно, почему ты появился именно здесь, возможно, на то воля Провидения. Но то, что ты рассказал, очень интересно… наталкивает на некоторые мысли. – Пифагор сделал паузу. – Похоже на то, что место, в котором ты побывал после взрыва, выше Олимпа, либо на одном с ним уровне по линии эонов. Здешние боги подозревают, что есть кто-то выше них самих, но ничего не знают об этом.
- Я уверен, для чего бы я здесь не находился – меня послал сюда Единый Бог, в которого я сейчас верую. Он оставил на мне эту позорную плоть, что бы я был зеркалом для людских грехов. И сейчас я несу на себе это поношение, потому что сам был очень грешен в прежней жизни. – Зорб поднял вверх свою руку-огнемёт, выпустив из него язык пламени. – Теперь я орудие Господа, что бы выжечь всё зло в мире. В этом, или каком-либо другом.
- Твоё орудие несколько архаично, - заметил Марк.
- Архаично, говоришь? Смотри! – он направил сопло на хрустальную поверхность стены и включил огнемёт на всю мощность. В стене начала расползаться дыра, повалил удушливый дым от сгораемого хрусталя. – Это ты называешь, архаично?
- А где ты берёшь топливо для огнемёта? Не боишься, что оно может скоро кончиться?
- Если честно, я сам этому удивляюсь. Но чувствую своим телом, что энергию огнемёту даёт пища, которую я ем. Этот ранец, что сзади – Зорб кивнул себе за спину, - что-то типа моего нового органа.
- Да ты, приятель, дракон! – засмеялся Марк.
- Всё может быть, теперь я ничему уже, наверное, не удивлюсь. Только пламя из моей руки, уже не совсем огонь. Он намного сильнее. Фактически, сжечь может любой материал. Я тут экспериментировал немного. Легко сгорает хрусталь и другие камни.
У олимпийцев в гроте имелся большой запас еды. Компания расположилась в удобных креслах, все поели и попили хорошего вина. Пифагор показал Марку модулятор реальности, которым можно было создавать различные дизайны для грота. Перебрав несколько вариантов, Пифагор остановился на одном из них. На что-то нажал своим щупом, и всё вдруг изменилось. Вокруг появились деревья, цветы, рядом зашумел водопад. Свод бункера исчез, над головами развернулось изумрудное небо.
- Вот это да! – изумился Мрак. – Очень качественная иллюзия!
- Иллюзия говоришь? – усмехнулся Пифагор. – А что, вообще есть реальность?
- Это точно Царство Божье! – вдруг вскричал Зорб, - и попробуйте убедить меня в обратном!
--------------------ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ------------------------