Мартовский снег похож на вату, вымазанную тушью для ресниц. Грязные ручейки к вечеру подзастыли. Я иду с работы домой перегруженная информацией и тяжелыми сумками с продуктами. Все, как обычно: толпы народа на остановках, чумазые маршрутки, выделывающие кренделя на покрытой тонким льдом дороге и я угваздоханная и душой, и телом – частица этой суетной жизни. В подпихивании локтей, колен и сумок, как балерина делаю фуэте и падаю на свободное место. Свободное место – неожиданно-приятное чудо. У меня чуть приподнимается настроение. В дороге, покрепче обхватив свои баулы, можно подумать о чем-нибудь отвлеченном от злободневности.
Где-то в половине четвертого, когда еще нагруженная цифрами и графиками, периодически затравленно поглядывая на часы, я стучала наманикюренными пальцами по клавиатуре, произошло странное – позвонила Мария.
Мы познакомились с ней солнечной осенью, когда, комкая рукой белый передник, я смущенно перешагнула порог новой школы. Четвертый класс. Ты уже не ребенок, играющий в куклы, но и до подростка далеко. Первые дискотеки, первый макияж – да, многое, очень многое соединяет девчонок в это время. Дружба для меня имела огромное значение. Как говорил мой папа: «С настоящим другом, можно пойти в разведку. Друг никогда не будет лезть тебе в душу. Друг не ударит в спину…». В детстве мне было очень трудно общаться со сверстниками. Не по возрасту задумчивая, увлеченная произведениями Чехова и Тургенева, я выглядела аномальным явлением среди одноклассников. Помню, был забавный случай – объявили негласный бойкот. Тогда, читая на перемене «Увлекательную физику», взятую в библиотеке, я ничего не заметила, да и позже тоже. За физикой последовала книга Карамзина. Потом, с любопытством и любовью к истории, погрузилась с головой в дипломатию Петра Великого. Прошел месяц, и вдруг мне объявили, что бойкот закончился. Честно скажу – удивилась, особенно обвинению – «Ты не такая, как все!» Быть не такой, как все оказывается плохо? Но сразу же мысленно я услышала серьезный голос папы: «Если все пойдут прыгать с обрыва, ты тоже прыгнешь?.. Не уподобляйся стаду, дочь…».
Наверное, поэтому у меня и не было подруг. Были друзья – мальчишки, старше на два – три года. Мы играли в казаки – разбойники, пионербол, футбол, резались в карты, выстругивали крепкие пращи. Но все это происходило за стенами школы. А в школе я была одиночкой. Нет, меня не обижали. Не хвастаясь скажу – работать кулаками еще с пеленок научил старший брат. А подраться я любила, только дай повод. И вот среди моей разнообразной детской жизни – музыкальной школы, библиотеки, театральной студии и обычной школы, между уличными драками и домашней работы в помощь маме, появилась Мария. Мы словно стали сестрами. Все тайны, все, что происходило вокруг нас и с нами, мы доверяли друг другу. Годы шли. Я вышла замуж. Конечно же, Мария была свидетельницей на свадьбе. Она же стала и крестной матерью моему сыну. Мужу пришлось смириться с тем, что в нашей квартире везде лежат вещи Марии. Даже в ванной висел ее халатик. Но наступил черный день. Именно черный. Нет, не пригрела я на груди змею. Ничего не пыталась вероломно отнять у меня подруга. Все было куда проще - Мария вышла замуж за человека, который с первого взгляда, по неизвестным причинам, возненавидел меня. И на этом точка. С тех пор прошло восемь лет. Подруги - коварное слово. Я давно перестала верить в женскую дружбу. Наверное, стала такой же, как все. Простаиваю очереди в магазинах. Хожу на родительские собрания в школу. Старательно выполняю свою работу. Натянуто улыбаюсь в праздники на корпаративках. У меня очень много знакомых, но по-прежнему чувствую себя спокойно только в мужской компании. Именно для них я - свой парень, друг. Правда, со временем они тоже становятся семейными людьми, но друзей не забывают.
Зачем Мария позвонила мне? Что теперь может быть общего между нами?
Конечно этот гад, что разлучил нас, наконец-то проявил свое истинное лицо – бросил Марию с двумя детьми и ушел к другой, более молоденькой…
Я не радуюсь чужому горю. Не повернулся язык сказать: «Что ж ты, подруга?.. Ведь я говорила тебе – мужей может быть много, а настоящий друг один. Ты сама выбирала, я-то выбор перед тобой не ставила. Готова была и твоего ландуха принять, как друга…». Не сказала ничего. Выслушала. Обещала перезвонить позже. Да к черту все обиды! Я нужна ей. И пусть точно знаю, что когда у Марии все будет хорошо, она опять повернется ко мне спиной и уйдет по дороге жизни с новым избранником. Не будет брошенного ей вслед, горького слова: «Предатель». Нет. Я простила ее давно за все сделанное и еще не сделанное. Да и кто есть я, чтобы прощать или не прощать?..
Сейчас приеду домой, брошу сумки. Все расскажу мужу. Он, конечно, поймет, и к Марии…