Она спит, свернувшись калачиком и накрывшись одеялом до подбородка. Я лежу рядом и курю. Она не чувствует дыма. Она спит.
Пальцы дрожат, а вместе с ними дрожит и сигарета. Я курю не для того, чтобы успокоить нервы, а для того, чтобы как-то убить время, оставшееся до рассвета. Или до звонка ее будильника. Он всегда играет одной и той же мелодией.
ABBA – Dancing Queen.
Я протягиваю руку и дотрагиваюсь до ее лица. Она спит, и ресницы во сне тихонько подрагивают. Ей снится сон. Надеюсь, хороший. Если бы я мог, я бы поймал для нее тысячу счастливых и хороших снов – лишь бы она не просыпалась в шесть утра от кошмаров. Лишь бы не приходилось видеть, как трясутся мелкой дрожью ее руки.
Но мне не под силу поймать Морфея.
Чтобы видеть ее, я теперь даже не засыпаю по ночам. Просто лежу и смотрю на нее, слушаю ровное дыхание. Я бы многое мог отдать только лишь за то, чтобы так было всю жизнь. Всю мою жизнь. И ее – тоже. Жаль, я так и не знаю ее мнения по этому поводу.
Я знаю ее. Знаю, как она одевается, когда собирается с подругами на прогулку. Знаю, как зевает, прикрывая рот ладошкой. Знаю, с какой милой улыбкой отвечает на вопросы клиентов на работе, и как сосредоточенно печатает свой новый полет фантазии.
Жаль только, что она не знает обо мне ничего. Так уж получилось.
Она надевает платье и идет на дискотеку.
Она любит каблуки, но предпочитает долго их не носить.
Она одинаково уважает и старый рок, и новую альтернативу.
Она такая, какая есть.
Она любит дождь и грозу, любит сидеть, закутавшись в плед, с чашкой горячего чая, и слушать, как капли стучат по крыше дома.
Она такая моя. А я принадлежу ей.
Жаль только, что она не знает, что я рядом…
Она проходит сквозь меня и даже не чувствует этого.
Я – призрак.