Перед лагерем Ваню, белорусского мальчишку-партизана, били. Сначала он бил. Фашистов. Затем его били. Или вернее, бил его особист. Бил тщательно, со звериным упоением. Бил. Черенком лопаты. По голове. А в лагере даже мат был за редкость. Поэты же встречались. Видел Ваня даже самого Солженицына. Каждый день Ваня, то есть каждый вечер, Ваня садился писать стихи. Когда закат близился, брал карандаш и писал. Но бумагу было найти трудно. Поэтому Ваня на одном листе писал по многу раз. Поэтому стихи те никто уже не разберет. Только помнит их пленный японец. С дощатой тачкой в руках смотрит он в небо, где самолет стальной летит.
Деревьев плен и родины плененье
И я в строю и строй во мне
Широкой поступью гиганта
Вносили красную звезду