Июнь 2005г.
Водитель гнал машину по Волоколамскому шоссе в сторону метро «Сокол». Остался последний мост через железную дорогу. Мост был горбатый, что делало невозможным издалека просматривать полосу встречного движения. Мужчина любил быструю езду и гнал автомобиль под 130. «Вправо!» - вдруг услышал он – «Вправо!». Резко вывернул руль в сторону, и машина перескочила на правую полосу движения. В это же мгновение, навстречу, по той полосе, где он ехал, проскочил чёрный бронированный «Мерседес» в 140-ом кузове. По прикидке – за 200 км/час…. «Встречка» была бы за 300. Мужчину разнесло бы на куски. Он припарковал машину при первой возможности и закурил. Пальцы подрагивали. Кто ему сказал: «Вправо!»? Он ясно слышал это слово, да ещё повторенное кем-то. Это мог быть только Ангел-Хранитель. Мужчина курил, вспоминая свою жизнь, и припомнил ещё два подобных момента. Да, это мог быть только его Ангел-Хранитель. Пальцы перестали дрожать. Водитель выкинул сигарету в окно и продолжил свой путь. Яркий летний день восстановил свои краски, всё вернулось на «круги своя». Мужчина задумался на какое-то время и потом сказал: «Я прощаю всех. Всех…»
Тогда он простил всех…
Июль 2008г.
Билет ему достался «дуриком». Друг поругался с женой, та разорвала свой билет в клочки и, хлопнув дверью, уехала к маме. Саня, хлюпая носом, отдал билет ему, говоря: «На, Жека, пользуйся случаем, радуйся жизни на руинах моего семейного счастья!». И он, Жека, то есть Евгений Николаевич Федотов, мужчина с густой сединой в волосах, непростой жизнью, но оставшийся оптимистом, решил не отказываться от предложения. Зачем? Всё равно Саня помирится со своей супругой, с которой прожил более двадцати лет, приедет за ней с букетом цветов, на подгнивающем джипе, и, раскланявшись с ненавидящей его тёщей, увезёт свою половину домой. Хлюпал же носом не от расстройства (вот ещё чего!), а по причине аллергии на любимого женой кота-британца, весом под двадцать килограммов, и с башкой, как у льва. Друг его боялся, поэтому отменно кормил, надеясь, что тот лопнет. Наивный…Кстати, этот «наивный», в пору своей молодости, в бронежилете 5-ой степени защиты и с полным комплектом вооружения (всего-то 52 кг) делал заднее сальто на спор.
Билет был на выступление очень известной, лет так тридцать назад, шведской группы, которую так любили, молодые в ту пору, Жека и Саня. Концерт должен был состояться на Стадионе, расположенном почти в самом центре Москвы. Начало в половине восьмого – самый час пик. Поэтому, на следующий день, Евгений Николаевич Федотов (далее – Федотов), выехал с работы пораньше и, к своему удивлению, подъехал к Стадиону за сорок минут до начала концерта, хотя по расчёту должен был приехать минут за пятнадцать. В сегодняшней Москве ничего нельзя знать точно. Запарковал машину, закурил и посмотрел на Стадион. Огромное здание отражало своими стеклянными стенами солнечные лучи, проезжающие машины, спешащих москвичей и бродячих собак, одинаковой рыжей масти. Солнце палило, обдавали жаром двигатели машин. Мимо Федотова торопливо прошло несколько групп спортсменов с большими сумками на плечах, и он тоже заспешил к входу в Стадион.
Что делает любой человек, приехавший на концерт после рабочего дня? Ну, конечно идёт в туалет. Федотов мыл руки, оглядывая помещение. Ремонт добротный. Кафель на стенах и на полу импортный, хорошо уложенный. Сантехника с фотоэлементами - красота! Вид портили сложенные обрезки труб различного диаметра, но уже приготовленные для выноса. Федотов высушил руки и направился к выходу, потянулся к дверной ручке… «Не ходи!» - услышал он. Тут же на память пришёл случай на Волоколамке. Федотов поймал на себе удивлённый взгляд мужчины, посторонился и отошёл назад. «В чём дело? От чего теперь спасал его Ангел-Хранитель? Пожар в зрительном зале? Обрушение конструкций потолка? Всё это происходило и раньше. Что ещё может быть здесь, на Стадионе?» - думал Федотов, начиная нервничать, потому что времени до чего-то страшного (а то, что это должно быть страшным, сомнений не было) оставалось мало. Минуты? Секунды, как тогда, три года назад? «Что должно произойти, чёрт побери!» - выругался он, так не любивший неопределённости. И тут же, через закрытую дверь, Федотов услышал автоматные очереди, звон стекла и ужасные крики людей. Он осторожно приоткрыл её и увидел, как молодые мужчины в ярких спортивных костюмах, которых он заметил на улице, стреляя в потолок, загоняют всех – мужчин, женщин, подростков в зрительный зал. На полу уже лежало несколько трупов – окровавленные останки ни в чём неповинных москвичей, просто оказавшихся не в том месте и не в то время.
Федотов по привычке взглянул на часы – 19-25. «Сейчас они закончат загонять заложников и начнут проверять помещения…Они придут сюда. Вполне вероятно, что канителиться не будут и просто «шлёпнут». Только этого и не хватало до полного счастья…Что делать?» - думал он. На какое-то мгновение его охватил страх, но Федотов умел справляться с этим чувством, которое убивает волю, способность мыслить и совершать поступки. Трубы…диаметр 15, 20мм – узкие. 25мм в самый раз. Федотов взял обрезок трубы в руки и стал за дверью. Послышались торопливые шаги, дверь распахнулась, закрывая Федотова от вошедшего мужчины. Тот был уже одет в пятицветный камуфляж, разгрузочный жилет, а на голове была зелёная повязка с арабской вязью. В руках АКМ. Мужчина повернулся и заметил Федотова, но обрезок трубы уже рушился на его голову. Раз, второй, третий….Кровь и мозговое вещество обрызгали стену и пол, лицо Федотова и его одежду. Он остановился. Террорист, а в этом не было никого сомнения, лежал у стены, как сломанная кукла. Федотов схватил его за ноги и поволок в кабинку. «Старею…» - подумал, затаскивая труп, стараясь посадить на унитаз. Получилось. Сорвал с себя пиджак, запихнул документы в задний карман брюк, снял с тела мертвеца жилет и надел на себя. «Что здесь? Пистолет «Беретта – 15», запасные магазины к ней, магазины к АКМ, кинжал. Лепесток? Такие были на вооружении у SAS до начала 90-х годов, гранаты…» Федотов убийством террориста подписал себе смертный приговор, у него остался единственный выход – убить, как можно больше, прежде, чем убьют его. «Не ходи!» Что хотел сказать ему Ангел-Хранитель?» - на обдумывание не было времени. «Надо отсюда выходить. Срочно! Парня хватятся, начнут искать, придут сюда. Увидят, перестрелки не будет. Кинут гранату и всё. Надо иметь пространство для маневрирования» - Федотов вытер руки о брюки, проверил оружие. Подошёл к двери и потянул за ручку. Вдох-выдох, вдох-выдох. «Твою мать!»
Дверь нараспашку, шаг, и он уже в холле.
Время – 19-42.
Уточнение. Хронометраж проводился по часам Eterna Super Kon-Tiki, механизм ETA с суточным ходом (+) 7,5 сек. Время московское.
Время 19-42.
В холле было пусто. Пахло пороховым дымом, на полу лежали трупы, валялись стрелянные автоматные гильзы. За дверями зала слышался глухой шум. Федотов пристально посмотрел в сторону входа в Стадион. Солнце освещало помещение, мебель и колонны отбрасывали тени, и одна тень у основания колонны была шире других. За колонной стоял часовой. «Хорошо, что на мне мокасины» - подумал Федотов. Он стал неслышно пересекать холл, двигаясь к месту, где стоял часовой, но в непосредственной близости от того мокасин чиркнул по линолеумному полу. Раздался короткий резкий, в пустом помещении, звук. Тень на полу зашевелилась. Федотов прыгнул к колонне и в момент появления террориста ударил вперёд прикладом автомата, попав тому в лоб. Человек выронил оружие, ноги его подогнулись, и он рухнул на пол без сознания. Голова повернулась на бок, и Федотов ещё раз ударил прикладом, но уже в висок. Раздался хруст. Тело дёрнулось, мышцы расслабились, и штаны между ног намокли. Федотов вслушался. Вокруг стояла тишина. Никого кругом. «Что-то здесь не так…» - подумал он, оглядывая мертвеца, лежащего у его ног. Заметил цилиндр, торчащий из нагрудного карманам жилета. Это был глушитель к автомату. Федотов заменил оружие и боеприпасы. Находка обрадовала его. Накрутил глушитель на ствол. «Что ж, это даст мне возможность подольше продержаться в этом дерьме» - Федотов пересёк холл, и пошёл к коридору, двигаясь вдоль стены. «Счёт 2:0 в мою пользу, но это не футбол, это должен быть баскетбольный счёт. Удастся ли? Где все эти твари? Что здесь творится?» - Он не мог понять происходящего.
Время 19-58.
Три твари вышли на него из-за угла и умерли, так и не поняв, что с ними случилось. Просто сверкнуло короткое пламя, раздался чавкающий звук очереди, и в глазах потемнело. Один из них, совсем молодой парнишка, лет 17-18, ещё цеплялся за остатки жизни. Кровь пузырилась на губах, руки скребли по полу. Федотов приподнял его за отворот куртки: «Сколько вас здесь?! Сколько вас?!» Тот уже не мог говорить, а только что-то хрипел. Федотов обратил внимание на расширенные зрачки: «Они накачаны наркотиками. Молоды и неопытны. Чушь! Чушь!» Выстрел. Тело изогнулось дугой и выпрямилось. Всё. Закон пустыни – за спиной только мертвецы. В центре Москвы, в яркий солнечный день, люди стали погибать по закону пустыни. Чудовищное явление цивилизации двадцать первого века. Человечество ничему не учится. Федотов подтащил трупы к пустому книжному киоску и перевалил их через прилавок. Каждая секунда заминки противника работала на него. Счёт стал 5:0.
Время 20-12.
Федотов прекрасно понимал расклад. Найдут первый труп в туалете и решат – убил и вошёл со всеми в зал. Найдут часового в холле, и на него начнётся охота. Скорее всего, она уже началась. Каковы требования террористов, сколько их на Стадионе? Сколько заложников? Семь, десять тысяч? Саня говорил, что билеты достал более-менее свободно. Лето – пора отпусков, группа, не привлекающая толпы молодёжи. С другой стороны много приезжих, широкая реклама, известная певица на «разогреве»…Где-то, между семью и десятью тысячами. Так. Одинаковый камуфляж, вооружение добротное, обилие боеприпасов. Но неопытность террористов, по крайней мере, тех, с кем уже встретился…Не бьётся одно с другим. Почему – «Не ходи!»? Почему не «Уходи!»? И на пять минут раньше? Он бы ушёл на улицу, доверяя интуиции. Его оставили специально? Для чего? Переговоры он вести не может, и, кроме того, своими действиями он уже должен был разъярить террористов. Федотов представил, как руководитель захвата требует от штаба (а штаб уже должен быть создан) прекратить действия внутри Стадиона, а штаб отвечает, что никого не посылал, что у него никого внутри Стадиона нет. И те и другие в бешенстве, потому что не верят друг другу. Значит, скоро на него должны оказать давление с двух сторон. Одни его ищут, другие, когда поверят в его существование, будут искать. Для того, чтобы ликвидировать, как помеху. Он начал мешать всем. Федотов вспомнил о телефоне. На связь выходить нельзя, во всяком случае, сейчас. Номер опознают –засекут, кто владелец, начнётся шантаж. Шантажировать было кем. Федотов выключил телефон. Своими действиями он привёл себя в западню. «Не ходи!» - он поверил этим словам, значит надо верить и дальше в свою необходимость находиться на Стадионе. Федотов опять почувствовал, как начал расти страх. Он представил, что стена напротив него глубокого синего цвета. Синего цвета…синего цвета…Страх исчез. Федотов услышал за спиной шум, бросился на пол и открыл огонь в его сторону. Послышались крики, над его головой полетели трассы очередей, пули сбивали со стен штукатурку, краску, части панелей, грохот выстрелов закладывал уши. Федотов стал кататься по полу, непрерывно ведя огонь. Его нашли, и, если подойдут и с другой стороны, то убьют.
.
Время 21-02.
Бой прекратился так же внезапно, как и начался. В ушах звенело, от пыли першило в горле. Сердце билось с перебоями. Федотов стоял, прислонившись к стене, осматривая коридор. Справа, откуда произошло нападение, лежало несколько тел. Три? Пять? Надо подойти ближе и пересчитать…Слева – два. Попали под огонь своих же. «Странные дела твои, Господи…» - сказал вслух Федотов, приближаясь к тем, кто лежал справа. Пять. Но было шесть. Значит раненый ушёл в ответвление коридора. Догонять не имело смысла. Сердце напомнило о себе резким толчком. Федотов вспомнил, что лекарство осталось в пиджаке, брошенном в туалете, когда менял его на разгрузочный жилет. Полез в задний карман брюк, достал документы и обнаружил в них две таблетки этацизина. Таблетки маленькие, но не проглотить, так пересохло во рту. «Нужна вода – это раз, валить отсюда надо – это два» - прикинул Федотов, и направился по коридору налево. Дошёл до угла, и присев на корточки, снизу вверх посмотрел за него. Пусто. Прислушался. Тишина. Метрах в десяти Федотов увидел дверь. Быстро подошёл к ней, вытащил пистолет, спустил предохранитель и, став сбоку, осторожно приоткрыл. Быстро заглянул в проём – никого. Вошёл, и, закрыв за собой дверь, огляделся. Заурядный кабинетик, но стоял холодильник. Обнаружил в нём пластмассовую бутылку с водой и сразу принял таблетку, запив её большими глотками. Минут через пять сердце стало успокаиваться. «Такие игры уже не для меня» - горько усмехнулся Федотов. «Не ходи!» - Правильнее было бы: «Не упади!» . Счёт 12:0. Но «ноль» ли? На сколько хватит этого запала старого бойца? Сердце уже показало ему разницу между занятиями в спортзале и таким всплеском адреналина, как несколько минут назад. Почему его не убили? Хотели прижать и взять живым, чтобы узнать кто он, чтобы указать на него «пальцем» штабу и, показательно, расстрелять? Он не заложник, а значит и не товар. Так почему не взяли, прострелив конечности? Действовали опять неумело, убили своих, но не стали гнать дальше, не давая передохнуть. Федотов допил воду, сердце совершенно успокоилось, и вдруг ему страшно захотелось курить, это желание не посещало его лет пять, да ещё с такой силой. Он пошарил в столе, но ничего не нашёл. «Ладно» - мрачно подумал Федотов –«Сигарета не главное в этой ситуации». И тут ему пришло в голову, что и он для тех тварей не главное, что его просто сдерживают, замедляют передвижение по Стадиону, пытаясь убить «по случаю», что они заняты более важной проблемой. То, что террористы что-то выторговывают это и так ясно. Людей у них много, раз двенадцать погибших не угроза для решения поставленной задачи. То, что он ни разу не столкнулся с настоящими профессионалами, вот это странно…В таких операциях без них не обходятся, значит заняты чем-то другим, более важным для них в это время делом. Доделают и займутся им, Федотовым. Ему необходимо понять, чем заняты те, с кем ему придётся встретиться. Обязательно придётся! Федотов посмотрел на часы.
Время 22-00.
Убийства не забываются. Методы, жертвы, даты – остаются в памяти навсегда. Да, со временем воспоминания тускнеют, размываясь в повседневности, годами уводящей в никуда, или закрываются новыми впечатлениями. Но это лишь прикрытие, нежелание помнить, страх ответственности за жуткий человеческий крик или последний хрип. Демоны приходят по ночам, когда человек чаще всего остаётся наедине с самим собой. Призраки прошлого толкутся в его снах, не давая отдыха мозгу, сердцу, угнетая душу. Многие сходят с ума, другие находят в себе силы переживать такие моменты.
Федотову удавалось справляться с такими воспоминаниями долгие годы. И он уже решил, что это навсегда, но всего три с половиной часа назад всё вернулось на круги своя с угрожающей лёгкостью. Никаких сомнений, колебаний в выборе действий, переживаний при виде тел людей, убитых им. Необходимость и эффективность, вот что было сразу определено Федотовым для себя, как главная задача. Он не мог спасти ни одного заложника, не мог повлиять на ситуацию на Стадионе коренным образом. Федотов мог только будоражить противника, вселять в него некоторую неуверенность в ходе операции, отвлекать на себя живую силу. События напоминали 2002 год, но по количеству заложников и изначальной жестокости, превосходили случившееся в том проклятом году. Без штурма не обойтись. И если подготовка всех террористов такова, как тех, что были уже мертвы, то штурм может быть очень успешен уже на начальной стадии. Но Федотов всегда придерживался положения, которое описывается словами: «Не верь глазам своим…» Он им и не верил.
Федотов подошёл к двери, помня, что войти в помещение бывает гораздо легче, чем выйти из него. Он начал приоткрывать дверь, как услышал шум шагов в коридоре. Мышцы напряглись, палец лёг на спусковой крючок. В дверную щель он увидел, как мимо прошёл террорист. Федотов заметил бисеринки пота на его лице и неуверенность походки, что вместе говорило о страхе, испытываемом человеком. «Один, после всего, что уже случилось?» - удивился Федотов. Он решил выждать и поступил совершенно правильно. Буквально через пару минут этот же парень прошёл назад. Федотов всё понял. Его брали на «живца». Скорее всего, таким образом, проверяли – на Стадионе он или ушёл. Парень дойдёт до того места, где его ждали – ушёл. Не дойдёт – убит. Значит он, Федотов, на Стадионе, и его надо искать дальше.
Некоторое время будут думать, что ушёл. «Некоторое…» - десять, двадцать минут, час? Не более часа по определению.
Федотов вышел в коридор. От кабинета, где он находился, коридор шёл по дуге, и просматривался метров на пятнадцать, далее только противоположная стена. Столкнуться с противником можно было в любую секунду, и надо было больше полагаться на слух, чем на зрение. Федотов прошёл метров тридцать, как услышал приглушённые голоса. Он остановился и присел, приготовившись к встрече, но голоса не приближались. Затем послышались удаляющиеся шаги одного человека. Сколько осталось на месте? Один или несколько? Федотов стал осторожно, прижимаясь к стене, продвигаться вперёд, и, через несколько шагов, на противоположной стороне коридора, увидел террориста. Тот стоял к нему спиной у закрытой двери и курил. «Часовой. А что или кто в комнате?» - подумал Федотов. Он выстрелил часовому в затылок, в один прыжок подскочил к нему, и не дав упасть, мягко опустил на пол. За дверью было тихо. Федотов осторожно заглянул в комнату и оторопел. В комнате, на надувных матрацах спало около двадцати террористов. Среди спящих Федотов заметил несколько женщин. «Смена. Это отдыхает смена! Они очень устали, сволочи!» - Федотова захлестнула ярость. Открыл дверь, втащил труп в комнату, и открыл огонь по спящим людям. Они начали умирать во сне один за другим. Тела подпрыгивали от удара пуль, раздавались хрипы, потом кто-то завизжал от боли, видимо пуля попала в солнечное сплетение, но тут же замолчал. Стены покрылись, что называется, «человеческим материалом». Федотов стрелял не переставая, заменив уже второй магазин. В углу комнаты приподнялась женщина, и Федотов выстрелил в неё очередью, заметив на её животе пояс шахида. Пули попали в пояс, и Федотов представил, как сейчас сдетонирует взрывчатка и сотни шариков разрежут его на мелкие куски, а пламя сожжёт его тело, документы, и он исчезнет навсегда. Но этого не произошло. Он перестал стрелять. В комнате воняло порохом, кровью, и всем тем, что сопровождает человеческую смерть. Федотов стал мокрым от пота, который тёк по лицу и спине. Он дрожал от перенапряжения, зубы были стиснуты с такой силой, что откусили бы язык, попадись он между ними. Федотов заставил себя подойти к шахидке, внимательно осмотрел пояс с взрывчаткой. «Муляж! Это же муляж!!» - чуть не закричал он. И у второй, и у третьей шахидки, вместо взрывных устройств были муляжи. «Что здесь происходит?! Я не понимаю, что здесь происходит!» - севшим голосом сказал Федотов, обводя взглядом тела убитых им террористов. Он испугался. Федотов понял, что стал участником хорошо режиссированного многопланового спектакля. Всё, что он видел до сих пор, это действие около рампы. Ярко освещённое огнями, с хорошей акустикой и массовкой, в которой не было ни одного стоящего актёра. Основное действие разворачивалось за спинами этой массовки, в зоне второго или даже третьего плана, с приглушенным светом и в тишине. Всё, что «видели» за пределами Стадиона, так это – массовку. Фальшивку в разноцветной упаковке. Счёт стал 32:0. Статистика перестала его радовать.
Федотов опять шёл по коридору, поглощённый мрачными мыслями. Это была ошибка. Он перестал «слушать». Федотов столкнулся с ними в месте сужения коридора. Перед ним стояли профессионалы. Арабы.
Время 23-23.
Встреча оказалась неожиданной для всех. Арабы были уверенны, что Федотов уже ушёл из Стадиона, и они полностью контролируют ситуацию, а тот пропустил их появление. У арабов автоматы висели за спиной, а у Федотова он был в руках, но в неудобном для моментального открытия огня положении. Реакция террористов оказалась быстрее. Удар ноги и автомат полетел на пол. У всех в руках оказались ножи, и Федотов сразу почувствовал боль в правой щеке, как будто по ней провели раскалённым утюгом. Второй нож ударил в область сердца, но наткнулся на магазин к автомату. Брать живым его не собирались. Кровь хлынула по лицу Федотова, стекая по шее за воротник сорочки. Один из арабов работал ножом стандартным хватом, пытаясь попасть Федотову в шею, или локтевую вену, а второй, держа нож обратным хватом, наносил режущие удары. У обоих были короткие ножи с односторонней заточкой, а у Федотова длинный кинжал, что и спасало его, так как он мог наносить удары в обоих направлениях, не меняя положения кисти руки. В ножевом бою доли секунды определяют – жив или мёртв. Федотов понимал, что долго не продержится. И не потому только, что противников двое, а потому, что «дыхалка» уже не та Максимум минуты полторы и он просто задохнётся. Арабы это тоже прекрасно понимали, и тянули время, стараясь получить наибольшее удовольствие, прежде, чем перережут горло русскому. Федотов отбил удар левой рукой и достал одного из противника ногой по голени. Очень сильно достал. Но обувь…Мокасины амортизировали. Были бы туфли, и нога сломалась бы, а тут араб только крякнул. Нож второго полоснул Федотова по левой руке, разрезал рукав сорочки и прошёлся по коже, не нанеся тяжёлых повреждений. Федотов ударил в ответ и попал острием клинка в правое предплечье араба, тот перебросил нож в левую руку, и, разворачиваясь всем корпусом, справа налево, нацелился в область шеи Федотова. Он просто бы отрубил бы ему голову, но Федотову за долю мгновения до этого был нанесён удар ногой по икроножной мышце, её свело, и он упал на колено. Нож со свистом прошёл над его головой и араб «провалился», открываясь для ответного выпада. Федотов, несмотря на боль в ноге, с силой выкинул руку с кинжалом навстречу. Длинное лезвие кинжала снизу вверх прошло под разгрузочный жилет араба, вошло в его тело и перерубило позвоночный столб. Араб умер, не успев упасть на пол, между своим товарищем и Федотовым. Боль в ноге не давала Федотову встать, и оставшийся в одиночестве противник бросился к нему, перепрыгивая через труп, явно намереваясь прикончить этого гяура, этого мерзавца, убившего его друга. И ярость захлестнула араба тёмной волной и «закрыла» глаза, а Федотов, преодолевая так и не отпускающую его боль, перевернулся на спину и, сжав рукоять кинжала обеими руками, вогнал его врагу в пах. Араб рухнул на него сверху, и Федотов закрыл ему рот рукой, чтобы страшный крик, не указал террористам место его нахождения. Секунд через двадцать всё закончилось.
Время 23-25.
Федотов стоял над телами арабов. Он встречался с такими же наёмниками на Кавказе. Иорданцы, саудиты, сирийцы. Хорошо подготовленные для партизанской войны, диверсионных операций, они составляли костяк многих сепаратистских отрядов. Подчинялись своим же, выходцам из арабских стран. Если арабы попадали в плен живыми, а это было крайне редким явлениям, то после допросов с пристрастием их расстреливали. Женевская конвенция на наёмников не распространяется. Сначала Федотов удивлялся тому, что не было ни одной дипломатической ноты России по участию граждан или подданных этих стран в боевых операциях на её территории, но потом плюнул – нельзя быть святее папы Римского. Итак, понятно, что араб - друг и брат россиянину. Только, что друзья в Москве делают?!
Вооружение убитых арабов было другое – пистолеты-пулемёты «Хёкклер и Кох». Табельное оружие антитеррористических подразделений большинства стран мира. Классная вещь! Федотов поменялся оружием с арабами, они не возражали. Взял он и сан.пакеты и фляжку с водой, и уже собрался искать место для перевязки, как обратил внимание на одну деталь. Из кармана жилета у одного из арабов торчал сапёрный обжим. Федотов вытащил его и поднёс ближе к свету. На внутренней стороне губок обжима блеснули крупицы никеля. «Недавно соединяли капсюль-детонатор к шнуру. Минировали.…Но что и где? Зал и подходы к нему? Я бы заметил. Придётся искать, если дадут…» - подумал Федотов. Он сделал несколько шагов по коридору, но потом вернулся, обыскал ещё раз тела, и нашёл у одного покойника початую пачку сигарет и зажигалку. Теперь можно было, и поискать временное убежище и перевязаться…
Время 23-35.
Когда Федотов нашёл в техническом коридоре небольшую комнату, почти каморку, где стояли вёдра и веники, в которой можно было перевязаться и передохнуть, он почувствовал, как устал. В ход пошла вторая таблетка этацизина, с трудом он перевязал руку, и обработал раны на щеке, найденным в сан.пакете ксероформом.. Щека горела, и по ощущениям Федотова у него начала подниматься температура. Федотов знал, что ему звонил Саня. Наверняка позвонил, когда прошло сообщение о захвате Стадиона, но только один раз. Когда Федотов ему не ответил, Саня понял, что лучше не тревожить ни его, Федотова, ни террористов, если не отключена вибрационная система. Федотов на секунду представил, как было бы хорошо, если бы Саня, Александр Иванович Колыванов, был с ним. Хорошо? Саня решил бы, что хорошо. Федотов знал, что происходит с заложниками. В зале набирал силу Стокгольмский синдром, и скоро заложники будут улыбаться, когда террористы погладят ребёнка по голове. Заложники начнут забывать по чьей воле они сидят в этом грёбанном зале, не имея прав ни на что в этой жизни. Заложники могут даже закрывать своими телами террористов от штурмующего спецназа. Закрывать по собственной воле. А он Федотов отсиживается в этой каморке, как крыса! Как крыса, которая может броситься на более сильного врага, из своего угла. Надо броситься…Только немного передохнуть… «Что же минировали арабы? Что делается за «массовкой»? – думал Федотов. Он попытался сложить то, что видел, в одну картину, пусть с пустыми местами пока, но, по возможности, создать единое полотно. И полотно у Федотова получилось следующее: Последний этап технической подготовки проводился непосредственно в Москве. Скорее всего, арабы принимали непосредственное участие в изготовлении муляжей поясов шахидов. Оружие на Стадион проносилось постепенно, со склада временного хранения, поскольку его очень много. Неопытные молодые террористы, с которыми Федотов встретился в первые минуты боестолкновения, не смогли бы пронести оружие с собой. Кишка тонка. Им здесь его роздали. Зачем такие здесь понадобились? «Мясо»? Прикрывать отход? Сколько здесь арабов, их предназначение в этой операции? Где всё хранилось? Где хранилось…И тут Федотов понял, где был временный склад оружия, где отсиживались террористы, дожидаясь сигнала, где готовили муляжи. Как просто! Рядом со Стадионом находился молельный дом.
Конечно, он уже проверен насквозь, что уже неважно. Федотов стёр пот со лба, температура поднималась, захотелось спать. Он вылил на голову воду из фляги, и провёл рукой по лицу. Рука стала красного цвета. «Надо встать и идти, пока не свалился в забытьи. Давай, старик, встал и пошёл…» - вяло приказал себе Федотов, но встал, и осторожно, прислушиваясь, вышел в коридор. Прохлада несколько улучшила его состояние. Захотелось курить. Здесь курить было нельзя, дым распространится по коридору, определяя его место нахождения. Здесь должен быть технический подвал, там можно покурить. Федотов шёл, прижимаясь к стене коридора. «Какой счёт? К чёрту! Он перестал быть «сухим». Ему сказали – «не ходи!», а он только и знает, что ходит. Хотя бы одну подсказку, что делать дальше…». Он услышал голоса. Говорили по-арабски. Федотов заглянул за угол. Там стояло несколько террористов. Затем, судя по их движениям, несколько человек стали спускаться, двое остались стоять у входа в подвальное помещение.
Время 00-05.
Федотов понял, что в этом подвале, может находиться то, что разъяснит все вопросы, что туда надо войти, во что бы то ни стало. Он знал, что такая атака может стоить ему жизни, и Федотов заколебался. И тут, после многочасового молчания Ангела, Федотов услышал: «Пора». Интонация голоса поменялась, не было указательных ноток, была простая констатация факта: «Пора». И Федотов вышел из-за угла, и на ходу стреляя, по стоявшим террористам, побежал к входу в подвал. Нападение было столь неожиданным, что отпора не было. Федотов, перепрыгнул через тела убитых, и влетел на площадку лестницы. Снизу прошла автоматная трасса, пуля чиркнула по левой стороне лба Федотова, кровь сразу залила лицо, и левый глаз перестал видеть. Но Федотову удалось прорваться к нижнему ярусу лестницы, дальше шёл поворот налево, и он стал стрелять «крученым» автоматом, водя им из стороны в сторону. В ответ пошли очереди, стрелявших террористов. Звук рикошетирующих пуль, заполнил помещение, бил по ушам. Цементная пыль наполняла воздух, затрудняя дыхание, ухудшая видимость. Федотов сорвал с жилета гранату и метнул её за поворот, прижимаясь к стене. Грохнул взрыв, раздались крики, и всё смолкло. Федотов перезарядил оружие и вошёл в помещение подвала. Живых людей в нём не осталось. Он пошёл к противоположной стене. Метрах в шести от стены помещение приняло «Г» образную форму. И там что-то было. Вернее, там что-то лежало на грубом деревянном столе. Федотов подошёл ближе и присмотрелся. И он понял, что перед ним лежит. Федотов понял, сколько ему осталось жить.
Прямо перед его глазами, на небольшом дисплее, бежали цифры, сокращая бытие с невероятной скоростью – 1 час 36 мин 45 сек…44 сек…43 сек…
Время 00-31
Федотов смотрел на убегающее время, и думал, что всё он сделал напрасно. Десятки убитых террористов не могут окупить того, что случится через полтора часа. Каждая человеческая жизнь ценна, хотя бы потому, что она уникальна. Но бывают случаи, когда человеческая жизнь обесценивается под прессом неотвратимо грядущих событий. Что стоит жизнь десятков, сотен, нескольких тысяч людей, которые могут (должны) погибнуть для спасения сотен тысяч людей? Ничего не стоит? Как объяснить матери, что её ребёнок должен умереть, чтобы не умер ребёнок в 2-3 км от этого места? Это разве возможно? Для женщины не существует счёта 1:100 или 1:1000. Но Федотов понимал, что все сидящие в зале обречены, на этот ужасный обмен жизнями. Обречены, потому что на этом грубом деревянном столе лежала атомная боеголовка с запущенным взрывным механизмом таймерного типа. Он узнал её. Это была W – 25. Американцы сняли эти боеголовки с боевого дежурства ещё в 1965г. с частичной разукомплектацией. Они сняли, а кто-то взял и положил в Москве. Длина – 65 см, ширина – 45 см, вес всего 100 кг. Но в этих ста килограммах различного металла заложена мощность в 1,7 ктн. Что такое 1,7 ктн мощности атомного взрыва в Москве? На Казанском вокзале стоял эшелон из 34 вагонов по 50 т тринитротолуола в каждом. Стоял и взорвался. В радиусе 3 км чистое поле. И это без воздействия световой вспышки и радиации. Радиус можно смело увеличить до 4 км. До миллиона человек. Что он, Федотов, может теперь сделать?! Подождать и застрелиться за секунду до взрыва?! Да его раньше эти твари прикончат! Он, что, Богу должен позвонить?! Позвонить! Позвонить! У него же телефон в кармане! Федотов трясущейся рукой достал телефон и включил: «Только бы войти в связь из этого подвала! Только войти…» Связь была.
Изменение хронометража. Учитывается изменение времени на дисплее таймера взрывного устройства.
До взрыва - 1 час 32 мин 17 сек.
«Дежурного по городу!» - прохрипел Федотов, когда смертельно уставший женский голос спросил его, что случилось – «Дайте срочно дежурного по городу!» Федотова соединили с дежурным подполковником, и он в сжатой форме объяснил, что происходит на Стадионе. Федотов слышал тяжёлое дыхание, а потом подполковник прошептал: «Сволочь, ты слышишь меня, сволочь?! Там! Там в зале людей расстреливают! А ты…А ты с бомбой ко мне сунулся?! Я твой номер засёк! Кранты тебе!» Отбой. И Федотов понял, что ему кранты, и всем в зале кранты, и миллиону москвичей и этому, обезумевшему от усталости, подполковнику кранты…
1 час 29 мин. 05 сек.
Федотов смотрел на дисплей телефона и видел, как быстро разряжается батарея. Первый признак прослушки. И он воспользовался этим: «Всем, кто меня слышит. Здесь готовая к взрыву атомная боеголовка. Время до взрыва один час. Меня сейчас найдут. Даю отсчёт: 31 сек, 32 сек, 33…» «Опишите, что Вы видите, как можно подробнее!» - услышал Федотов, и начал быстро описывать увиденное им. И по мере того, как он рассказывал, пришло понимание цели захвата. Это было ритуальное убийство Москвы. Федотов присмотрелся к самодельному пусковому устройству, из которого выходило около полутора десятков проводов, и отметил, каким-то внутренним чутьём, главный провод*. И он рассказал «голосу» и об этом. «Это вполне возможно. Ваши предложения?» Этот спокойный, очень спокойный голос вывел Федотова «из себя». «Мои предложения?! Немедленный штурм без подготовки! Сразу всех секторов! Вы меня поняли?! Немедленный! И нужны следующие специалисты.…И пусть предъявят визитные карточки!» «Как ты раскомандовался, Жека…» - ответил «голос» - Федотову показалось, что он узнал этот спокойный голос, но этого не могло быть, потому что человек с таким голосом и такими железными нервами погиб давно. Никто не видел, как…Никто не знал, где.…Но, так им сказали. «Аалла, Акбар!!!» - пронеслось по подвалу «и разверзся ад кромешный…».
1 час 26 мин. 13 сек.
Торцевая стена подвала стала крошиться под ударами пуль, часть рикошета прошла по корпусу боеголовки и разбила штукатурку рядом с Федотовым. Мелкие частицы брызнули ему в лицо, но он только дёрнул головой, ведя ответный огонь. Федотов понимал, что надолго его сил не хватит. Ни сил, ни боеприпасов. Рядом, на полу, лежало несколько автоматов убитых террористов, но при такой плотности огня патронов хватит минут на пять, а стрелять короткими очередями Федотов не мог. Он должен был удерживать противника на входе в подвал.
1 час 23 мин. 07 сек.
Огонь усиливался, торцевая стена была разбита до арматуры. Пули, попадая в сталь, искрили, с визгом разлетаясь по всему помещению. Одна из них чиркнула Федотова по левому плечу, другая оторвала мочку правого уха, и кровь опять потекла по шее. Голова начала кружиться, и появилось ощущение брошенного в глаза песка. Федотов представил, как он упадёт, как к нему подойдут и добьют, а потом просто дёрнут за какой-нибудь провод…Страх навалился на него и стал отбирать силы, которых оставалось так мало…
1 час 19 мин. 23 сек.
Взрыв – вещь в себе. В помещении особенно. Отражённая от стен взрывная волна, масса осколков летающих в воздухе, резкое повышение температуры, вызывающее возгорание. Брось террористы гранаты, никто бы не взялся предсказать, чтобы произошло. Взрывная волна могла бы вырвать провода пускового устройства, но осколок мог бы перерубить главный провод, а огонь оплавить контакты. Поэтому террористы гранаты и не бросали, а Федотов мог это сделать. И когда он увидел, что вставил последний магазин в «Хёкклер и Кох», то отстрелял его в несколько секунд, и сразу бросил гранату. Грохнуло так, что заложило уши, осколки и обжигающий воздух пронеслись вдоль всего подвала
не задев Федотова, на мгновение стало трудно дышать из-за пыли и недостатка кислорода. Огонь противника стих, но Федотов понимал, что через короткое время всё начнётся сначала. Ему нужно было это время. Невдалеке от него лежал труп араба, с полным боекомплектом, и Федотов должен был дойти до него, забрать всё, что было, и вернуться в укрытие. Всего несколько метров…, которые могут оказаться дорогой в вечность…Федотов не шёл, а тащился по коридору подвала. Его шатало из стороны в сторону, как пассажира круизного судна во время шторма. Наконец он дошёл, но, поняв, что может свалиться, если присядет, схватил тело за ногу и поволок к укрытию. Сделав два шага, стал мокрым, «как мышь». «Сейчас бы спирта нашатырного» - вслух произнёс Федотов, дотаскивая труп до укрытия. Противник молчал. «Что вдруг?» - размышлял Федотов, перезаряжая оружие – «Что они ещё надумали?»
1 час 09 мин. 00 сек.
В противоположную стену ударили, как молотом, потом ещё раз, и в подвал влетела, пуля, почти снаряд, калибром 14,7 мм с титановым сердечником. Сразу же был открыт огонь со стороны входа. Ещё, один такой «снаряд», разрушив кусок стены, влетел в подвал уже ближе к укрытию Федотова. Он бросился на пол и стал стрелять в направлении входа из очень неудобного положения. Третий «снаряд» прошёл ещё ближе и ниже по траектории полёта. От входа явно корректировали огонь. Федотов был вынужден переместиться влево, и часть коридора подвала перестала перекрываться огнём. Его прижали.
1 час 00 мин. 16 сек.
Федотов стал стрелять на рикошет, надеясь, что сдержит противника, пытающегося подойти к нему вдоль участка стены, который стал закрытым для огня. Но сколько времени это продлится? Противоположная стена стала разваливаться от продолжающихся ударов бетонобойных пуль.
До взрыва – 58 мин. 42 сек.
Большой кусок стены обрушился, и оттуда сразу прошла автоматная очередь. Федотов перевёл огонь на новую цель, стрелять перестали, но справа звуки выстрелов стали ближе. К нему приближались. «Где же штурм?! Сейчас будет уже поздно!» - с отчаяньем подумал Федотов.
56 мин. 11 сек.
И в этот же момент подвал содрогнулся. Потом ещё раз, и Федотов понял, что штурм начался. «Но, что там наверху происходит? Почему даже здесь всё ходуном заходило?!» - подумал Федотов. Думал секунду, потому что в его сторону полетели гранаты. Террористы пошли ва-банк. Из ушей Федотова пошла кровь, дышать стало почти нечем, осколки стали бить по корпусу боеголовки, не причиняя ему никого вреда, пусковое устройство пока было целым, но это дело времени, каких-то секунд.
55 мин. 03 сек.
Огонь, ведущийся в его сторону, стал слабеть, видимо террористы уже не только нападали, но и оборонялись. Федотов вернулся на прежнее место в укрытии и уже отстреливал в сторону входу последний магазин, как услышал странный гул и сразу после этого ужасающий крик нескольких человек. В него перестали стрелять, и он выглянул в коридор подвала. У самого входа метались горящие люди, один из них пошёл, еле передвигая ногами, в сторону Федотова, но не дошёл и упал ничком на пол. Страшный запах горящей человеческой плоти заполнил подвал. Федотова вырвало. От слабости он упал на колени.
49 мин. 45 сек.
«Федотов, не стреляй! Свои! Вот тебе визитная карточка!» - крикнули с лестницы в подвал, и по полу что-то покатилось. У Федотова не было сил, чтобы упасть на пол, перекатиться в укрытие, от возможного взрыва гранаты. Он только приподнял голову и посмотрел в сторону брошенного предмета. Это был шлем-сфера.
49 мин. 20 сек.
«Идите сюда. Быстрее…» - захрипел Федотов. По лестнице загрохотали шаги, в коридор вбежали спецназовцы. Двое из них несли под руки штатского, за ними бежал офицер без маски, в обыкновенном обмундировании. Подбежавший к Федотову спецназовец, помог ему встать и подойти к боеголовке. Все обступили её. Штатский, очень пожилой мужчина, поняв, около чего он стоит, стал белым, как лист бумаги. «Профессор! У нас нет времени! Вы должны выслушать то, что Вам должны сказать! Вы должны сделать заключение! Вы слышите меня, профессор?!» - сказал тоном, не предвещающим ничего хорошего, общевойсковой, судя по знакам различия, офицер. Профессор был в полуобморочном состоянии.
46 мин. 52 сек.
Офицер коротко размахнулся и ударил профессора по лицу. Голова дернулась в сторону, из носа пошла кровь. Но глаза мужчины приобрели нормальный взгляд. Офицер повернулся к Федотову: «Рассказывать подробно! Всем слушать!». Посмотрел на Федотова цепким, оценивающим взглядом, и бросил одному из спецназовцев: «Укол!». Спецназовец достал из жилета шприц и ввёл в руку Федотова препарат. Федотов знал, что ему вкололи. «Только бы выдержало сердце» - подумал он. Практически сразу Федотов почувствовал необычайный прилив сил, сердце «держало». Он быстро рассказал профессору, ЧТО он увидел, и к каким выводам он пришёл. Арабист, как уже понял Федотов, слушал его, смотря на боеголовку. Когда Федотов закончил, общевойсковик очень жёстким тоном обратился к профессору: «Вы согласны с этим мнением?! Да или Нет?! Только – Да или Нет?!». Профессор помедлил, и сказал: «Да..Но есть…». «Вы свободны. Проводите профессора из подвала!» - прервал его офицер. Арабиста потащили к выходу.
До взрыва – 45 мин. 00 сек.
«Сапёрам! Главный провод определён! Искать дублирующий! Расчётное время – двадцать минут!» - приказал общевойсковик, и закурил. Трое сапёров стали осматривать боеголовку, подсвечивая её фонариками. Федотов вспомнил о пачке сигарет, достал из неё одну, щёлкнул зажигалкой и затянулся. «Какое наслаждение.…Какое, всё-таки, наслаждение…» - подумал он.
40 мин. 20 сек.
Провод не найден.
35 мин. 18 сек.
Провод не найден.
32 мин. 11 сек.
В верхнем коридоре загрохотали выстрелы. Спецназовцы заблокировали подвал. Сапёры отвлеклись. «Работать! Продолжать работать!» - приказал офицер. Сверху закричали: «Чисто! Всё чисто!».
30 мин. 09 сек.
Провод не найден.
До взрыва – 25 мин 00 сек.
Провод не найден.
У одного из сапёров задрожали руки. Общевойсковик, заметив это, приказал немедленно вывести сапёра из подвала.
До взрыва – 22 мин. 21 сек.
Провод не найден.
До взрыва – 19 мин. 17 сек.
«Нашёл! Вот этот!» - закричал один из сапёров. Офицер, щелчком выкинул третью по счёту сигарету, и подошёл к боеголовке. «Уверены? Вы оба уверены в этом?» - спросил он сапёров. Они кивнули. «Перепроверить! Пять минут!» - взял у спецназовца рацию и, отойдя в сторону, тихо в неё, что-то проговорил. Закончил разговор, но рацию оставил у себя в руке. У Федотова от выкуренного горчило во рту. Появилось единственное желание – уйти из этого гиблого места на чистый воздух и увидеть небо. А если идёт дождь, то запрокинуть лицо, подставив его льющейся воде. И это было бы прекрасно…
До взрыва – 14 мин. 16 сек.
«Мы уверены» - сказал сапёр, глядя офицеру в лицо – «Полностью уверены!» Офицер поднял рацию, и сказал: «Мы готовы!» Выслушал ответ, и передал его сапёрам: «Резать! Немедленно!». Федотов почувствовал, как воздух вокруг него стал сгущаться, потом стал густым и начал давить на грудь, не давая вздохнуть. Он посмотрел на людей, находящихся в подвале и увидел, что все испытывают это же чувство. Он увидел, как напряглись мышцы спецназовцев, пот, струящийся по лицам из-под касок, с какой силой сжимают руки, совершенно бесполезное в данной ситуации, оружие.
До взрыва – 13 мин. 33 сек.
Сапёры достали кусачки. «Внмание! Всё делать по моим командам! Резать на счёт – три!» - приказал офицер – «Наложить кусачки! Внимание! Раз, два, три!» В полной тишине раздался треск перекусываемых проводов. У Федотова замерло сердце. Он, как и остальные в подвале, неотступно смотрел на дисплей.
До взрыва – 13 мин. 15 сек., 13 мин. 14 сек., 13 мин. 14 сек., 13 мин. 14 сек….
Офицер сказал в рацию: «У меня всё чисто».
Изменение хронометража. Время московское.
1 час 53 мин. ночи следующих суток.
«Устройство взять под охрану!» - приказал офицер спецназовцам и, повернувшись к Федотову – «Вы, со мной». Федотов пожал плечами. Оба пошли к выходу из подвала, поднялись по лестнице, и повернул в коридор. Федотов остолбенел. Весь коридор был завален конструкциями стен, подвесные потолки свисали местами до пола, везде лежали мёртвые люди. Зрители! Работали спецназовцы, пожарные, спасатели, медики. «Почему они здесь? Они должны были быть за границей поражения?» - удивлённо сказал Федотов. Офицер остановился, повернулся к Федотову, и, глядя на его левое ухо, сказал: «Послушайте, Федотов…Вы смелый, честный офицер. Но, Вы, не «догоняете»… Вы сами настояли на моём присутствии, вернее, на присутствии Специалиста. Послушайте мой совет – не спрашивайте никого ни о чём. Примите случившееся, как данность. Вы чудом остались живы, так и радуйтесь этому. Забудьте обо всём, что Вы видели, что слышали. Мы сейчас расстанемся. Я искренне желаю удачи». Офицер ушёл. Федотов пошёл к выходу из Стадиона, обходя завалы, переступая через трупы людей, десятки мёртвых тел женщин, мужчин и подростков. Его опять начало мутить. Он вышел на улицу. Всё пространство, примыкающее к Стадиону, было завалено битым стеклом, алюминиевыми конструкциями рам и дверей. На стёклах виднелись тёмные пятна. Прожектора слепили глаза, но в их свете Федотов видел, сидящих и лежащих на асфальте, уцелевших в какой-то бойне, людей. «Почему столько раненых? А убитых сколько? Как произошёл штурм? Даже, и без подготовки?» - вопросы стали мучить Федотова. События развернулись с такой скоростью, что он забыл, о чём думал всего полтора часа назад. К нему подошёл военный медик. «Идите за мной, Вам нужна помощь» - обратился он к Федотову. «Но здесь есть люди, кому нужна помощь больше, чем мне» - возразил Федотов. «Не спорьте. Это приказ» - ответил военврач. Его подвели к огромной санитарной машине. По борту машины шла надпись – Хирургия - . Федотов вошёл в неё, его приняли и стали осматривать. «Так. Швы надо накладывать только на порезы лица. Давление у Вас нормальное, сердечко неважнец, но, учитывая происшедшее…Вообщем, могу здесь наложить, можно в госпиталь отправить. Решайте, голубчик…». «Здесь накладывайте…» - пробурчал в ответ Федотов, и добавил – «Что здесь произошло?». Врач вздрогнул: «Не знаю. Позже прибыл. Застал то, что Вы сами уже видели» «Врёт. По характеру ранений мог определить, что произошло» - подумал Федотов. Лицо заморозили, наложили швы, остальное обработали и заклеили лейкопластырем. Когда Федотов вышел из машины, начало светать…И он сразу обратил внимание, что у соседних зданий выбиты верхние окна и сорваны крыши. Из домов выносили на носилках раненых. К Федотову подошёл спецназовец: «Я Вас повезу домой. Вашу машину нашли, повезло ей – всего две царапины при эвакуации». «Со мной не будут работать?» - удивился Федотов. «Вам позвонят» - ответил спецназовец и пошёл за машиной.
Время 4 – 30.
Федотов стоял и смотрел, как поднимается над Москвой солнце. Небо было чистым, ни облака, ни ветра. Но, если опустить глаза и повернуться к Стадиону лицом, то увидишь следы прошедшего рукотворного торнадо. Зазвонил телефон, и от неожиданности Федотов вздрогнул. Он думал, что батарея разрядилась полностью. «Женечка, что случилось? – услышал он голос жены, отдыхавшей в Турции – Целый вечер не могла тебе дозвониться! Вере позвонила, она сказала, что вы с Саней так нагрузились, что спите вповалку. Ты хоть знаешь, что в Москве произошло? Какой ужас! Все программы только об этом и говорят!». «Только что узнал…Не поверишь, как крепко спал!» - ответил, восхищённый Вериной сообразительностью, Федотов «Как у вас погода? Холодно?» - спросила жена. «Жара. Уже неделю. На даче котёл выключил. Ни к чему сейчас» - сказал Федотов. Жена задала ещё несколько вопросов, и разговор закончился. Федотов опять посмотрел на небо, и заметил, как появились облака. Они опускались всё ниже, и вдруг стали видоизменяться, напоминая человеческие фигуры. И Федотов увидел над собой десятки детей, висящих в воздухе, одетых в белые одежды. Большинство из них были черноволосыми, с чёрными умными глазами, в которых прочитывалась смертельная тоска…Вперёд вышла девочка с длинными блестящими волосами и стала что-то говорить ему, но он не слышал, а только видел артикуляцию, по которой было видно, что говорила девочка не по-русски. «Девочка, милая девочка…- прошептал ей в ответ Федотов – Я не знаю осетинского языка…». Лёгкая гримаса пробежала по её лицу, но она стала говорить с более чёткой артикуляцией, а Федотов всё равно не мог разобрать слов. И вдруг, перед его глазами возникли блистающие холодным белым огнём буквы, которые стали собираться в слова, и когда возникла законченная фраза, Федотов понял, что язык, на котором говорила девочка – латынь. Он не знал, что фраза означает, но знал, где можно посмотреть перевод. Федотов кивнул девочке, фигуры детей стали расплываться, превратились в облака и исчезли так же неожиданно, как и появились.
Время 4 – 50.
Подъехал спецназовец. Подойдя к машине, Федотов сел на пассажирское сиденье, офицер хлопнул дверцей, и они поехали. Впереди пошла машина ДПС. Ехали очень быстро, без остановок на многочисленных пропускных пунктах, где стояли с открытыми для досмотра багажниками десятки машин. Промчались до дачи Федотова за час с небольшим. Федотов открыл калитку и посмотрел на спецназовца, тот помотал головой: «Ехать надо, а то бы с удовольствием…». Федотов сделал несколько шагов по дорожке, которая вела к дому, как за его спиной, на куст жасмина, что-то упало, и соскользнуло на землю. Он подошёл и поднял этот предмет, завёрнутый в кусок мешковины. Федотов сразу понял, что там лежит. В мешковину был завёрнут пистолет «Беретта». Федотов вынул из рукояти пистолета магазин. Он был полон. Ему давали шанс. Он задал неудобные вопросы, и об этом стало известно.
Время 6 – 20.
Федотов вошёл в дачу, и только сейчас понял, что забыл пиджак на Стадионе. «Хорошо, что выработалась привычка оставлять ключи в машине. Жалко визитные карточки в нём остались, только что напечатали. Ну, чёрт с ними! Новые напечатают!» - рассердился на себя Федотов, но взгляд упал на пистолет, и возникло мрачное предчувствие. Он налил стакан коньяку и выпил его полностью. Закурив сигарету, стал ходить по дому. Потом вспомнил о детях, в белых одеждах, о латинской фразе, и прошёл в комнату дочери. Она жила у мужа, но всё осталось на своих местах. Федотов покопался на книжных полках, и нашёл нужную книгу – Вечные истины на вечной латыни - Быстро перелистывая страницы, увидел знакомую фразу, и прочитал перевод. И страх вернулся к нему, с нарастающей силой заполняя душу. Федотов прошёл на кухню, сварил кофе, и сел за стол, стоящий у окна. Снял пистолет с предохранителя, вогнал патрон в ствол и положил на стол, накрыв газетой. Перед ним встал сложный вопрос о дальнейших действиях. После того, как он прочитал перевод латинской фразы, после всего, что он пережил, после вмешательства в его судьбу Ангела-Хранителя, Федотов молчать о случившемся не имел права. Так он решил. За окном послышались шаги. Федотов напрягся, и обхватил рукоять пистолета, не вынимая его из-под газеты. «Жека! Это мы! Я и Вера! Принимай гостей!» - услышал он к своей радости голос Сани. Федотов вышел к ним навстречу. Друзья! Что может быть лучше? Да ещё в такой день. «Женечка, боже мой…» - проговорила, глядя на него Вера, и ласково провела по его лицу рукой. «Н-да…Досталось мужику… - сказал Саня – Чего на пороге держишь?».
Время 7 -32.
Втроём ввалились в дом, прошли на кухню. Вера сразу стала хозяйничать – заварила чай, попилила хлеб и докторскую колбасу, наделала бутербродов. Стали завтракать. «Ну, давай, давай, рассказывай!» - не выдержал Саня. «Дай, Женечке в себя придти! – затараторила Вера – Тебя бы туда! Забыл уже, как пули свистят!». «Да, Вера, спасибо тебе, мой милый капитан, за то, что Олю успокоила!». Вера только рассмеялась в ответ. «Я тебе три раза звонил! Ноль эмоций, фунт презрения!» - деланно рассердился Саня. «Три? – удивился Федотов – ни одного пропущенного не было». « Ничего удивительного, что связь в такую ночь сбоивала!» - расстроился Саня, и снова навалился на Федотова с вопросами. «Ладно, но пусть Вера выйдет!» - потребовал Федотов. «Ах, у полковников секреты!» - засмеялась Вера, и вышла на террасу. Федотов рассказал Сане всё. Всё. Кроме атомной боеголовки. Саня ни разу не перебил Федотова. «И ты хочешь обо всём рассказать? Обо всём?! - спросил Саня – Кому?! Тем, кто так быстро успокоился после всего, что было?! Да им наплевать! Не с ними это случилось, не с ними это и случится! Дети в белых одеждах? Латинские фразы? Ангелы-Хранители? Знаешь, что тебе скажут? Что ты сошёл с ума на Стадионе! Что у тебя началась паранойя! Что ты стал клиентом Кащенко, и тебя туда и отвезут! Брось это дело, Жека! Как друг тебя прошу, не вынуждай!» - загорячился Саня. «К чему «не вынуждать»?» - удивился Федотов. «Самому руки тебе за спиной связать! - засмеялся Саня и побледнел – Ты всегда упрямым был, Жека…И сейчас заупрямился…не отступишь?». «Нет, Саня, не отступлю! - мрачно сказал Федотов – Душно, сейчас окно открою..» . Федотов повернулся к окну и положил руку на шпингалет. «Стой так!» - услышал он за спиной голос Сани.
Время 9 – 37.
Федотов застыл в этой неловкой позе. Интонация голоса Колыванова сказала ему обо всём последующем. «Знаешь, Жека, в чём твоя ошибка? Ты смелый, честный офицер. Романтик присяги на верность Родине. А верность, Жека, бывает разная…Ты так этого и не понял…Ты, Жека, не понял, что взрыв эшелона с взрывчаткой – катастрофа, а взрыв атомной бомбы – политика…Тебе Специалист намекнул. Понял бы сразу.…Да что говорить…» - Колыванов замолчал. Рука Федотова метнулась к газете, но его левое лёгкое уже разорвалось от удара пули, а вторая разорвала сердце Федотова. Его тело осело на пол, и завалилось на бок. Колыванов подошёл, носком кроссовки качнул голову Федотова. Поднял с пола гильзы, положил их в карман и вышел из дачи. На улице его ждала Вера. Когда сели в машину, Колыванов позвонил по закрытому номеру. «Здравствуй, Саня. Как Жека? Он упокоился?» - прозвучал в эфире абсолютно спокойный голос. «Да. Всё в порядке» - ответил Колыванов и включил зажигание.
Время 10 -00
Хронометраж окончен.
P.S. Интернет - новости.
Сегодня, в одном из Подмосковных дачных посёлков, из-за неисправности в работе газового котла произошёл взрыв. Дача полностью сгорела. После тушения пожара обнаружены фрагменты тела, по которым установлен погибший хозяин дома – Евгений Николаевич Федотов.
Институт Востока с прискорбием сообщает о скоропостижной смерти известного арабиста, профессора…
Одно из подразделений спецназа направлено в Ингушетию для оказания помощи местным управлениям внутренних дел.
На одной из Подмосковных трасс, в лобовом столкновении с грузовиком, погибли супруги Колывановы.
P.P.S. Мальчишка, ходящий по участку Федотова, где ещё дымились остатки сгоревшего дома, нашёл наполовину обугленную книгу. На одной из страниц был обведён синим фломастером перевод латинской фразы:
…………………………"НАСУЩНОЕ ГОВОРИТ О ВОЗМОЖНОМ"..................
*Автор намеренно опустил некоторые подробности, сообщённые Федотовым штабу.