Тигры

       

       Взъерошенный, непрерывно зевающий, с красными от недосыпа глазами, дежурный по КПП уныло размешивал сахар в кружке с чаем, с тоской глядя на то, что ещё пять минут назад было кипятильником. Устав бороться со сном, он решил испить «чайковского», с каковой целью сунул кипятильник в кружку с водой и воткнул вилку в розетку. Под столом было оборудовано три розетки: для настольной лампы, электрогрелки и запасная - для чего придётся. Все три розетки крепились к деревянной дощечке на честном слове, поэтому, вынимая одну вилку, остальные приходилось придерживать рукой, дабы они от сотрясения не отключились «за компанию».

       В ожидании завершения процесса кипячения, Петрович собрал глазки в кучку, краем затухающего сознания отметив, что на столе вдруг стали раздваиваться лампа, телефон и все остальные предметы. Голова его завалилась назад, рот приоткрылся и закапал слюной… Хр-р-ясь! Шейный позвонок, щёлкнув, подбросил завалившуюся назад голову и поставил её на место. Петрович с трудом разлепил отяжелевшие веки и взглянул на кружку - там бурлило и выплёскивалось через край. «Вода сварилась», - оценил сей факт Петрович и, протянув руку под стол, не глядя, выдернул вилку из розетки. Затем он вынул из стакана кипятильник, положил его на стол и удивлённо взглянул на погасшую вдруг настольную лампу. «Чёртовы розетки!» - выругался про себя Петрович, нашаривая под столом вилку от лампы. Нашарил, подёргал, но лампа не загорелась - видимо, перегорела. В этот момент Петрович почувствовал запах палёного… Оглядев стол, он с ужасом заметил, что из-под лежащего кипятильника тянется лёгкий дымок, а сам кипятильник принял какую-то странную форму - вдруг начал округляться. Пока Петрович соображал, что бы это значило, кипятильник взорвался, окутав мичмана облаком белого порошка!

       Прошептав: «Чудеса!» - Петрович на всякий случай заглянул под стол. Ничего сверхъестественного он там не обнаружил, наоборот, он увидел там то, что и должен был увидеть: вынутую из розетки вилку от настольной лампы и воткнутую в розетку вилку от кипятильника. Спросонья он перепутал провода и отключил вместо кипятильника лампу. Естественно, кипятильник, лишённый привычной водной среды, не выдержал и с шумом и пылью приказал долго жить.

       Петрович посмотрел на часы - без пятнадцати восемь. Минут через десять можно уже начинать будить смену и заваливаться спать до обеда. Благодать! Петрович выпил чай, машинально подсчитав, во сколько ему обошлась эта кружка варёной воды (с учётом сгоревшего кипятильника), и отдёрнул занавеску. Помощник дежурного по КПП матрос Хужакулов сладко спал на диванчике - даже будить было жалко. Чтобы победить в себе эту жалость, Петрович вспомнил, что Хужакулов проспал всю ночь, а ему самому положено спать всего четыре часа - с восьми до двенадцати. Всякая жалость от такой несправедливости пропала мгновенно. Петрович набрал побольше воздуха в лёгкие и заорал:

       - Рота! Подъём!!!

       Хужакулов спрыгнул с дивана, чуть не опрокинув стоявшую в углу тумбочку - Петрович едва успел подхватить слетевший с неё графин с водой. Боец посмотрел на мичмана аварийными глазами, помотал головой, чтобы слегка проснуться и сказал:

       - Вах!

       - Очнулся? - спросил Петрович.

       - Так точно, тащ мичман!

       - Ну, всё, меня до обеда нет, - Петрович улёгся на освободившееся место, повозился, устраиваясь поудобнее, и пробормотал: - Будить в случае объявления войны, при пожаре выносить в первую очередь.

       Через минуту от дежурного по КПП осталось только тихое посапывание.

       Пока Петрович засыпает, взглянем со стороны на Военно-Морское чудо под названием КПП - контрольно-пропускной пункт. Здание КПП - обшарпанное кирпичное сооружение, рождённое, видимо, в первые послевоенные годы, и с тех пор ни разу не ремонтировавшееся. Стёкла в окнах мозаичные, то бишь, собранные из небольших кусочков внахлёст. В двух - трёх местах, где «нахлёста» не хватило, щели заклеены скотчем. Двери с обеих сторон КПП практически новые, закрываются плотно, судя по всему, ими мало пользовались. Да и не мудрено: зачем совершать лишние телодвижения - взяться за ручку, потянуть дверь на себя, зайти внутрь, прикрыть дверь, а при выходе повторить то же самое в обратном порядке? Гораздо проще пройти в ворота, тем более что их нет! По обе стороны дороги стоят покосившиеся столбы, к которым когда-то крепились ворота, но то ли их снесло ураганом, то ли кому-то из дежурных по КПП надоело их открывать-закрывать, но в один прекрасный день ворота испарились, и больше их никто не видел. Вместо ворот между столбами висела верёвка с когда-то красным, а ныне просто грязным бантиком посередине, причём длина была рассчитана таким образом, чтобы при проезде машин не приходилось её поднимать и опускать. В общем, всё оборудование КПП предполагало минимум телодвижений дежурной службы. Основная задача дежурных сводилась к простому визуальному контролю за проходящими, тем более что никаких пропусков не было и в помине.

       Итак, вернёмся к нашему Петровичу. Ему к этому времени снился уже десятый сон: он чему-то улыбался, пустив слюну на подушку - видимо, снилось что-то тёплое и ласковое… Но вдруг Петрович беспокойно заворочался. В приятный сон вкрался какой-то диссонанс. Вместо «тёплого и ласкового» ему стал сниться гибрид трактора и подводной лодки. Это чудо техники, рыча мотором и лязгая гусеницами, перепахивало плугом деревянный настил пирса. На мостике подводной лодки-трактора стоял старпом и голосом Хужакулова истошно орал:

       - Тащ мичман, проснитесь! Тащ мичман, танки!

       Петрович с трудом разлепил веки и сфокусировался: старпом превратился в перепуганного Хужакулова, но рёв мотора и лязг гусениц никак не прекращались, несмотря на усиленное мотание головой и хлопанье глазами.

       - Да что ж такое, - подумал Петрович, - никак не проснуться.

       Он более-менее осмысленно взглянул на Хужакулова, и тут до него дошло, что лязг гусениц - это не звуковая галлюцинация, а вполне натуральные звуки с улицы, тем более что Хужакулов продолжал верещать:

       - Тащ мичман, тащ мичман, танки!

       - Какие к чёрту танки на флоте? - попытался не поверить происходящему Петрович и взглянул в окно… Глаза его начали округляться и вылезать из орбит, как перископ из шахты. Прямо перед его изумлённым взором через КПП полз настоящий немецкий танк времён Второй мировой войны, весь в серо-зелёных пятнах защитной окраски, с двойными крестами на башне - Петрович недавно видел точно такие по телевизору в фильме «Освобождение».

       Продолжая хлопать глазами и, не веря в происходящее, мичман поднял взгляд повыше. На башне сидел настоящий немецкий танкист в кожаной куртке с витыми погонами и приплюснутом шлеме. Только тогда Петрович, наконец, поверил в происходящее. Не отрывая взгляда от фашиста, Петрович нашарил дрожащей рукой трубку телефона прямой связи с оперативным дежурным. Судорожно покрутив ручку, он услышал голос:

       - Оперативный дежурный бригады ОВРа капитан второго ранга Трофимов!

       - Товарищ капитан второго ранга, танки на КПП! - завопил Петрович в трубку.

       Трубка помолчала, потом строго переспросила:

       - Кто говорит?

       - Дежурный по КПП мичман Голованов, - доложил Петрович.

       - Я не понял, что у вас на КПП?

       - Танки!

       - Какие танки? - опять помолчав, уточнил оперативный.

       - Немецкие, «Тигры», с крестами, - заорал Петрович и, взглянув ещё раз в окно, уточнил: - Две штуки!

       - Две штуки чего, крестов? - тянул время оперативный, пытаясь сообразить, пьян мичман, или у него с головой плохо.

       - Да танков два, танков! «Тигров»!!! - Петрович уже начал подпрыгивать на месте.

       Опять помолчав для порядка, трубка выдала заряд мата, после чего рявкнула:

       - Какие к чёрту танки, да ещё немецкие? Проспитесь, товарищ мичман! Какой сегодня год? Тигры ему мерещатся, понимаешь! Пить надо меньше на службе!

       Петрович зачем-то посмотрел на часы, пытаясь сообразить, при чём здесь «год». Сообразив, бросил трубку и вылетел с КПП ложиться грудью на амбразуру, то есть под танки. Выскочив перед первым танком на дорогу, он замахал руками и закричал:

       - Стой! - подумав при этом: «А они по-русски-то шпрехают, фрицы проклятые?»

       Как выяснилось, «шпрехают», потому что танки оказались наши, закамуфлированные под немецкие «Тигры», и ехали они на судоремонтный завод сниматься в кино, но промахнулись и свернули не туда, куда надо. Эти «Тигры» можно увидеть в фильме «Берег», где они ползают на фоне плавдока, в котором, кстати, в это время ремонтировалась подводная лодка нашего Петровича.