Глава 26
- А неплохо устроился наш Эван, - проворчал Дион, ковыряясь в жидком иле на дне моря. Вокруг него в грязи лежали поникшие водоросли, извивались и копошились морские обитатели: многолучевые звёзды, ежи, голотурии, актинии, черви и прочая донная мелюзга. Все они задыхались и гибли в непривычной для них воздушной среде. Лишь быстрым юрким рыбам удалось ускользнуть, когда воды моря раздвинулись, обнажая дно. Вот они, снуют за сплошной переливающейся стеной, отделяющей морскую воду от воздуха. Вот уже десять дней, как пленники спускаются на дно, каждый раз удивляясь чуду. Вода под островом расступается и обнажается дно. Столб воздуха помогает людям дышать и двигаться без труда. Правда, копошащиеся в иле фигурки, привлекают внимание огромных хищных рыб, властительниц глубин, но они не могут преодолеть преграду и схватить вожделенную добычу, а лишь кружат вокруг в надежде на какую-нибудь случайность, которая позволила бы им полакомиться человеческой плотью. Иногда их терпение вознаграждается. Не далее, как вчера, один из матросов с «Ласточки» неосторожно сунул руку сквозь разделяющую стену воды. Сильным рывком его выдернуло за пределы ограниченного круга, и к несчастному мгновенно ринулась стая морских хищников. В считанные секунды они растерзали человека на мелкие кусочки. Сейчас же, разыскивая на дне раковины жемчужниц и приносимый от берегов янтарь, Дион и Рик вполголоса обсуждали вчерашнее происшествие. И вот, когда Диону в очередной раз пришлось выковыривать из густого ила особенно крупную раковину, он и сказал в сердцах:
- А неплохо устроился наш Эван.
- Что ты имеешь в виду?
- Ну, как, что? Живёт в роскошных покоях, его лелеет сама повелительница Туманного острова. И я бы от такой жизни не отказался. Небось, лучше лежать с такой роскошной женщиной, чем копаться здесь, в грязи.
- Тише ты, - прервал его Рик, поймав взгляд принцессы, который она бросила на говоривших, как только услышала имя Хранителя. В глазах девушки промелькнула затаённая боль. Она отвернулась и принялась снова открывать небольшим ножичком с закруглённым лезвием приносимые ей мужчинами раковины. Их этих раковин девушка извлекала драгоценные жемчужины и складывала в большую чашу. Рядом стояла такая же чаша с янтарём. Один из охранников был специально приставлен к девушке, чтобы следить, не украдёт ли она что-либо ценное. Руки девушки покрылись порезами от острых краёв раковин. Всё тело болело от непрерывной работы. Пленникам позволяли прекращать свою работу лишь для сна, которого было явно недостаточно, чтобы восстановить силы. К тому же, их очень скверно кормили, и девушка чувствовала, что слабеет с каждым днём. Она исхудала и побледнела. Временами она желала умереть как можно скорее. Дни и ночи перестали существовать. Здесь, на дне моря, и в подземных помещениях на острове, куда они возвращались для сна, невозможно было понять, день ли сейчас, или ночь, вечер или утро. Но большую муку доставляли ей вовсе не физические страдания. Их она стойко переносила, не жалуясь и не досаждая остальным пленникам, чья участь была не лучше. Мысль о том, что Хранитель сейчас в объятиях Повелительницы рыб, доставляла девушке такое страдание, о котором она и помыслить не могла. Невольно ей вспоминалась та сцена в зале, когда красавица так и впилась губами в губы Хранителя. Воображение рисовало девушке картины страстных объятий, сплетённых тел, жарких поцелуев и сладострастных движений. Она, словно наяву, слышала нежные вздохи и стоны, горячечный шёпот и пылкие признания. Девушка будто помешалась. Все её мысли были лишь о том, как Эван, её Эван, выполняет все прихоти этой ненасытной женщины. Дейдра пыталась не думать о них, но ничего не получалось. Ей пришлось признаться самой себе, что она любит Хранителя, любит, несмотря на то, что выше его по положению, несмотря на то, что должна стать женой принца и правительницей Барлонга. Хотя теперь, как невесело думала она, её положение гораздо ниже. Она всего лишь рабыня, жалкая пленница, принуждённая выполнять грязную и непосильную работу. Эти печальные размышления не помешали ей услышать разговор двух воинов, единственных из тех, кто остался с ней рядом после падения Лиссонесса.
- Почему я должен молчать? – снова буркнул Дион. Он как раз уколол палец об острый коралл, от которого пытался отломить особенно изящную веточку, и был очень зол.
- Неужели ты ничего не понимаешь? – не менее сердито спросил его старый воин и незаметно глазами показал на принцессу, которая как раз, сжав губы, утирала со лба крупные капли пота. Дион сначала тупо посмотрел на девушку, а затем в глазах его мелькнуло понимание, и он протяну:
- Так вот оно что. Значит, ты думаешь…
- Да. Уверен. А теперь представь, каково ей.
Дион повертел головой, удивляясь, как же он сам не заметил, что между принцессой и Хранителем что-то есть. Сам он долго не мог прийти в себя после того, как убил Торвака, который был ему словно брат, и ничего не замечал вокруг. После слов старого Рика он словно заново увидел девушку, разом отметив и потухший взгляд, и опущенные плечи. Казалось, печать смерти легла на лицо наследницы Цитара.
Неподалёку копался капитан Виль со своими матросами. Каждый день проклинал капитан тот миг, когда согласился вывести свою «Ласточку» из порта и отправиться с Хранителем в Эрадон. Но сегодня им повезло. Они нашли затонувший в древние времена корабль, на котором перевозили золотые слитки, и сейчас искали их среди полуразложившихся сгнивших досок. Главный надсмотрщик над рабами пообещал, если они управятся быстро, поднять их наверх пораньше и выдать по чарке жидкого пива. Моряки остервенело принялись за работу, в надежде на обещанное.
Меж тем вокруг переливающейся стены скопились огромные рыбины с острыми зубами и гигантские осьминоги, чьи длинные щупальца извивались, пытаясь проникнуть сквозь преграду. Дейдра оторвалась от своей работы и посмотрела на копошащих хищников. В Глове её мелькнула отчаянная мысль, что один лишь шаг – и она навеки избавится от мук и страданий. Будто угадав мысли девушки, старый Рик приблизился и почтительно сказал:
- Не печальтесь, госпожа. Пока жив человек, жива и надежда.
Девушка обернулась и внимательно вгляделась в лицо воина. Видимо, что-то прочитав на нём, она ответила:
- Ты прав. Не следует сдаваться раньше времени. Наша судьба уже столько раз переменялась за последнее время. Возможно, она переменится снова, - с этими словами девушка вернулась к прерванной работе, в душе же она вознесла горячую мольбу о помощи к Матери всех богов.
- Обед, - услышали пленники голос главного надсмотрщика. Вяло потянулись они к тому месту, куда сверху, из кухни, доставлялась еда. Ничего нового их не ждало. Всё та же ежедневная мешанина из мелкой рыбы, моллюсков и креветок. То ли густой суп, то ли каша, в которой никто даже не потрудился вычистить всех морских обитателей как следует. Густая смесь была щедро приправлена острым перцем, что позволяло глотать пищу, не различая её вкуса. Хорошо ещё, что вдоволь подавалось чистой воды, которой можно было унять тот пожар, что разгорался после приёма пищи. Больше всего же недоставало пленникам хлеба. Обычного душистого хлеба, да пусть даже и чёрствого. О нём все они мечтали постоянно. Вот и сейчас один из матросов мечтательно проговорил:
- Эх, хлебушка бы сейчас сюда. Или уж на крайний случай, корабельный сухарь.
- Не трави душу! – рявкнул капитан Виль, запихивая в себя еду большой ложкой.
Принцесса нехотя поковыряла в своей миске и отставила её, почти ничего не съев. Дион подошёл к девушке, снова вложил миску ей в руки и ласково, но твёрдо произнёс:
- Нужно поесть, госпожа. Иначе вы скоро совсем лишитесь сил.
Девушка вздохнула и принялась за еду снова, мысленно представляя себе те все вкусные блюда, что готовились в Хрустальном дворце Лиссонесса и подавались на пирах, которые так любил давать её отец. Во дворце всегда были самые искусные повара, и они создавали сказочные вкусности. Закрыв глаза, девушка старалась не обращать внимания на вкус той пищи, что приходилось есть теперь. Внезапно стража переполошилась. Открыв глаза, Дейдра увидела, как сверху спускается огромная изящная раковина, украшенная жемчугом и задрапированная лёгкими тканями. Она, конечно, не шла ни в какое сравнение с той обшарпанной деревянной клетью, что доставляла на дно пленников. В раковине гордо восседала Повелительница рыб, чьи волосы сегодня были уложены в высокую причёску, увенчанную переливающейся самоцветами тиарой. Её нежное тело едва прикрывал наряд из белой полупрозрачной ткани. Рядом с ней девушка увидела Хранителя, одетого в непонятную одежду, обнажающую руки и часть груди. Лоб его охватывал обруч с вправленными в него изумрудами. На груди красовалась толстая золотая цепь, оканчивающаяся крупным камнем, молочно переливающимся и издающим слабое сияние. Сопровождал пару капитан с золотым гребнем на шлеме, чьё лицо застыло маской, стараясь не выдать обуревавших его чувств. Лишь глаза то и дело метали взгляды, полные ненависти, на Хранителя, который против воли стал соперником капитана, давно уже безо всякой надежды влюблённого в свою великолепную повелительницу. Каждый раз, когда госпожа его избирала себе мужчину для утех из пленников, капитан испытывал страшные муки. Так и сейчас, любовь, ревность и ненависть владели им, и он, то и дело, измышлял способы избавиться от ненавистного соперника, как он уже делал это раньше. Каждый раз, когда очередной любовник надоедал Повелительнице рыб, капитан устранял мужчину. Но в этот раз, он чувствовал, его госпожа была не на шутку увлечена этим закалённым в боях воином, и капитану приходилось лишь сжимать зубы, захлёбываясь от ненависти, когда он ловил нежные и покорные взгляды, которые бросала Мойра на своего нового любовника. Никогда ещё ни одного мужчину не одаривала она столь щедро и не баловала так, как этого воина со шрамом на щеке. В глубине души капитан даже проникся уважением к сопернику, которому удалось настолько подчинить своей воле Мойру, но также он понимал, что избавиться от Эвана будет непросто. Мойра придёт в ярость, если с её любимцем что-нибудь случится. Но капитан был готов выдержать гнев госпожи, лишь бы не дать ей окончательно увлечься пленным воином.
Эван первым спрыгнул их раковины на дно, погрузившись по щиколотку в ил. Протянув руки, он снял Мойру, которая не упустила случая и обняла его за шею, бесстыдно прижавшись к мужчине всем телом. Эван осторожно поставил женщину на роскошную подстилку, которую поспешил постелить госпоже под ноги капитан. Мойра, не обратив на капитана ни малейшего внимания, пропела:
- Спасибо, милый. – Обернувшись, она знаком подозвала к себе главного надсмотрщика. Тот подбежал и почтительно склонился перед Повелительницей. – Я услышала, что сегодня вы нашли затонувший корабль. Это верно?
- Да, госпожа. Корабль, полный золотых слитков, - главный надсмотрщик указал рукой в сторону деревянных обломков. – За работу! - тут же скомандовал он, и пленники вернулись к прерванным занятиям.
- Золота много? – глаза Мойры алчно сверкнули.
- Да, госпожа. Уже нашли более двухсот слитков, и ещё столько же осталось.
- Ну, милый, теперь ты видишь, где я беру свои сокровища, - она посмотрела на Эвана. – Вы, люди, их топите, а я собираю.
- Да, - рассеянно ответил тот, пытаясь поймать взгляд принцессы Дейдры. Как только девушка увидела Хранителя, лицо её радостно осветилось, но стоило Мойре обнять Эвана, как принцесса тут же отвернулась, делая вид, что увлечена открыванием раковин, и надеясь скрыть навернувшиеся на глаза слёзы. Эван тщетно пытался заглянуть в лицо девушки с того места, где стоял. Она упорно отворачивалась. С болью в сердце увидел Хранитель, что девушка измождена, и выглядит неимоверно усталой. Мойра, дёрнув его за руку, заставила мужчину повернуться и взглянуть в её жемчужные глаза.
- Ты хотел видеть, чем заняты твои спутники, - напомнила она, недовольно хмурясь.
Эван зашагал по дну, давя по дороге кишащих на дне созданий, к тому месту, где Рик и Дион собрали довольно большую кучку раковин жемчужниц. При виде Хранителя воины разогнули спины и хмуро посмотрели на него.
- Как вы тут? – спросил Эван.
- Отлично, жаловаться не на что, - ехидно бросил Дион.
- Я серьёзно, - Хранитель нахмурился.
- А ты как думаешь? – задал вопрос Рик. Он отёр пот с грязного лица. Под грязью проступала нездоровая кожа. Старый воин исхудал, и морщины на его лице обозначились резче. – Как видишь, работаем во славу Повелительницы рыб. Ступай-ка ты, Эван, к своей красотке. Нечего тебе здесь ноги в грязи пачкать, - с этими словами Рик снова принялся за прерванную работу.
Эван некоторое время потоптался около своих воинов, а затем направился в сторону утонувшего корабля, где работали матросы во главе с капитаном Вилем и ещё несколько бедолаг, захваченных стражей острова в прошлый набег.
- Капитан, - обратился Эван к Вилю. То бросил беглый взгляд на Хранителя и продолжал методично обшаривать дно в поисках золотых слитков.
- Чего тебе? – процедил он сквозь зубы. – Тебе недостаточно, что ты погубил мой корабль. Ты и сюда пришёл, чтобы посмотреть на наш позор.
- Я такой же пленник, как и вы все, - негромко сказал Эван.
- Да, уж, такой. Не сравнивай. Иди, не мешай работать, - горько произнёс Виль.
Эван, уязвлённый до глубины души, отошёл от моряков и направился к принцессе. Девушка, заметив его, резко вскочила и подбежала к одному из надсмотрщиков с чашей, полной жемчуга. Хранитель понял, что девушка не желает разговаривать с ним. Разозлившись, он направился к раковине, у которой его ждала Мойра, беседовавшая с главным надсмотрщиком, подробно выспрашивая его о найденных сокровищах.
То, что произошло между Эваном и остальными пленниками, не ускользнуло от взгляда капитана, командующего воинами-рыбами. Прищурив глаза, он наблюдал, как никто из работавших не пожелал разговаривать с Эваном, и удовлетворённо улыбнулся. В голове его созрел план, как избавиться от ненавистного соперника и не вызвать гнева госпожи.
- Ну, милый, посмотрел? – спросила Мойра подошедшего Эвана. – Теперь мы можем вернуться наверх. Здесь больше не на что смотреть.
- Ты права, - ответил тот сквозь стиснутые зубы. Подняв Мойру на руки, он поместил её в раковину, вскочил туда сам. Следом за ним капитан. И раковина начала медленно подниматься. Эван бросил последний взгляд на оставшихся внизу товарищей, нашёл глазами принцессу и разглядел в глазах её, поднятых к нему, такую боль, что почувствовал, что сейчас задохнётся. Мойра весело говорила что-то, но он не слышал, не отрывая взгляда от маленькой фигурки внизу и не замечая, как зорко следит за каждым его движением и взглядом капитан.
- Господин прибыл – господин убыл, - под нос себе проворчал Дион.
- Зря ты так, - оборвал его Рик. – Мне показалось, что Хранителю тоже не сладко. Уж очень взгляд у него был грустный.
- Я бы с удовольствием поменялся с ним местами, - едко казал Дион, вытаскивая очередную раковину.
- Посмотрим, может Эван что-нибудь придумает и вытащит нас отсюда. Я его сегодня увидел, и снова поверил, что для нас всё ещё закончится хорошо.
- Откуда такая уверенность? – Дион удивлённо посмотрел на старого воина.
- Я знаю Эвана давно, и знаю, что он никогда не оставит своих людей в беде, - уверенно проговорил Рик, погружая руки в ил.
Дейдра, вернувшаяся на своё место, поближе к Диону и Рику, взмолилась в душе, чтобы слова старого воина оказались пророческими.
Глава 27
Дейдра почувствовала, как кто-то тихонько трясёт её за плечо. После долгого дня, проведённого за работой, главный надсмотрщик расщедрился и выдал пленникам целый бочонок пива. Принцесса, обычно пившая лишь немного вина или воду, на этот раз выпила довольно много мутного кисловато-горького напитка, от которого мир закружился перед её глазами, и девушка погрузилась в глубокий сон, какого не знала с трех пор, как их поместили в тесную тёмную комнатёнку, в которой содержались пленники Туманного острова. Девушка заснула там же, где и сидела, опираясь спиной о стену, за столом с остатками ужина. Чарка из-под пива выпала из её ослабевших рук, веки сомкнулись, голова опустилась на грудь. Диону пришлось взять её на руки и отнести в отгороженный уголок, который был выделен специально для девушки и отделялся от общего помещения пёстрой занавеской. Там он уложил девушку на тюфяк, набитый сухими водорослями, где принцесса тут же свернулась клубочком. Дион отвёл прядь волос, потерявших свой золотистый блеск, с лица и подумал, что принцесса всё ещё прекрасна. Девушка спала крепко, и не слышала, как мужчины продолжали попойку, как матросы затянули песню о свежем ветре и бурных волнах моря, и о далёкой любимой, что напрасно ждёт на берегу.
И вот принцессу разбудили чьи-то настойчивые прикосновения. С трудом разлепив глаза, она увидела в неясном свете, отбрасываемом небольшим фонарём, что у постели её стоит Хранитель. В руках его девушка увидела накидку. За спиной Хранителя толпились пленники, ожидавшие команды.
- Что… - начала, было, она, но Эван приложил к губам палец, запрещая девушке говорить. Одним быстрым движением он посадил девушку на постели, завернул её в накидку и взял на руки. Девушка, всё ещё не совсем проснувшаяся, доверчиво склонила свою голову на грудь мужчины. По команде Хранителя все пленники покинули своё помещение, пробрались мимо крепко спавшей стражи и двинулись по длинным и извилистым коридорам, прорытым в скалах острова. Мужчины почти бежали, петляя по лабиринту, безоговорочно доверившись Хранителю. Тот вывел их на пристань, расположенную в большой пещере, у причала которой стояло судно, чей нос украшала фигура огромного осьминога.
- Скорее, - негромко скомандовал Хранитель, - поднимайтесь на палубу!
- Что это за корабль? – воскликнул Виль.
- Он заменит тебе твою «Ласточку», капитан, - ответил Хранитель, поднимаясь на корабль и опуская на палубу принцессу, окончательно проснувшуюся к этому времени. Капитан Виль тут же кинулся к рулевому колесу, а матросы принялись совать по палубе, готовя корабль к отплытию.
- Что происходит? – наконец задала мучивший её вопрос Дейдра.
- Мы покидаем этот гостеприимный остров, - ответил ей Хранитель.
- Не торопись, чужеземец, - услышал он за спиной. Обернувшись, он заметил поднимающегося из трюма капитана и десяток рыбообразных воинов. – Неужели ты настолько глуп, что поверил, будто я позволю тебе убежать и увести наш лучший корабль. Оглянись, и ты увидишь, что вам не спастись, - капитан повёл рукой, указывая на пристань, на которой, откуда ни возьмись, появилась целая толпа воинов.
- А мне кажется, что это ты торопишься, - процедил Эван. Корабль, умело управляемый капитаном Вилем, уже отошёл от пристани и стал недосягаем для воинов, оставшихся на суше. На судне же было не слишком много воинов, и Эван извлёк свой меч, который ему незаметно удалось вытащить из оружейной, куда его поместил сам же капитан. – Сражайся! – скомандовал он, делая выпал в сторону капитана.
Тот поначалу растерялся от неожиданности, но затем выхватил кривую саблю и кинулся на противника. Все его воины тоже разом напали на Хранителя. Рик и Дион по команде Эвана встали рядом, вооружившись увесистыми палицами с острыми шипами. Воины на берегу, заметив, что корабль вот-вот покинет гавань, принялись прыгать в воду и превращаться в серебристых рыб.
- Сетки! – громко крикнул Хранитель, и матросы подняли по бортам прикреплённые к ним сетки. Воины-рыбы принялись выскакивать из воды, но сетки отбрасывали их назад, в воду. Меж тем капитан и его воины вели атаку на Хранителя, Диона и Рика. Звенела сталь, слышались гневные выкрики. Постепенно воины-рыбы падали один за другим. Дион был ранен в бедро, Рик в грудь. Лишь Хранитель оставался невредим. Против него сражался капитан и двое воинов. Ловко отразив атаку двоих нападавших, Эван пронзил третьего, молоденького воина, и тот рухнул, заливая палубу кровью. Следующий удар покончил со вторым воином. Хранитель и капитан остались один на один. Корабль, меж тем, покинул пещеру и вышел в море, покрытое туманом. Хранитель и капитан обменивались ударами, на теле капитана уже кровоточило несколько ран, но внезапно Эван выбил саблю из рук капитана и, прижав его к борту, приставил к горлу клинок. Вся команда корабля окружила их, ловя каждое слово.
- Кажется, я просчитался, - прохрипел капитан. – Я недооценил тебя, чужеземец.
- Тем не менее, я благодарен тебе за то, что ты, хоть и невольно, помог бежать мне и моим спутникам.
- Моя госпожа убьёт меня, - голова капитана поникла.
- Не убьёт. Разве можно убить столь верного слугу, - в голосе Хранителя звучала ирония. – К тому же, ты ранен. Скажешь, что всеми силами пытался задержать нас, а мы бросили тебя, раненого, в воду.
- Ты отпускаешь меня? – удивлённо спросил капитан. – Почему?
- Потому что я знаю, что такое – любить женщину, которая никогда не станет твоей, - прошептал Хранитель едва слышно. Капитан перевёл взгляд на принцессу, стоявшую у борта, и согласно кивнул. Затем бросился в волны моря, обернулся рыбой и поплыл к острову.
- А теперь нам нужно немедленно убираться отсюда, - скомандовал Хранитель.
Корабль быстро рассекал волны. Принцесса устроилась на палубе. После долгих дней без света и свежего воздуха, она наслаждалась морским ветерком и сиянием заходящего солнца. Туман бесследно исчез, как и Туманный остров. Капитан Виль с удовольствием вёл корабль. Никогда ещё не управлял он столь быстроходным судном. Хранитель, только что окончивший перевязывать раны Диона и Рика, подошёл к капитану.
- Где мы? – спросил он.
- Как ни странно, мы довольно близко к Парфосу. Это небольшой остров недалеко от побережья Эрадона. Ещё день, другой, и мы на месте.
- Надеюсь, ты больше не в обиде на меня, капитан. Этот корабль больше и быстроходнее «Ласточки». К тому же, и трюм набит превосходными товарами, которые были доставлены к повелительнице Туманного острова из дальних южных стран.
- Да, верно, - ответил Виль, с удовольствием поглаживая бороду. – Правда, команда пострадала, но это всегда неизбежно в плаваниях. К тому же, мы освободили несколько моряков, захваченных ещё до нас, и они согласились служить на моём корабле.
- Надеюсь, остаток пути пройдёт без приключений.
- Да поможет нам в этом Френа, - Виль воздел руки кверху.
- Доставь нас на Парфос, а до Эрадона мы уже сами доберёмся, - задумчиво проговорил Эван, находя взглядом принцессу. Девушка прислонилась головой к поручню и следила за тем, как волны перекатываются, отражая лучи солнца.
- Видно, ты хорошо знаешь этот путь.
- В молодости я побывал в Эрадоне, и даже видел Парфос. Красивый остров. Я надеюсь остановиться там на несколько дней. Моим спутникам нужен отдых.
- Верно. Особенно принцессе. Кстати, я нашёл в каюте сундук с женским платьем. Возможно, там найдётся что-нибудь, что подойдёт для Розы Цитара, - Виль протянул Эвану ключ от сундука. Хранитель направился к девушке.
- Госпожа, - начал он. Девушка посмотрела в лицо Хранителя, и он увидел, что по щекам её текут слёзы. – Вы плачете, принцесса? Что случилось?
- Ничего, - ответила она, торопливо отирая слёзы. Поднявшись, девушка слегка пошатнулась. Эван протянул руку, чтобы поддержать её, но Дейдра отшатнулась. Хранитель сжал губы, а затем, сглотнув, негромко произнёс:
- Позвольте проводить вас в каюту, принцесса. Там вы сможете привести себя в порядок.
Принцесса оглядела себя. Одежда грязная истрепалась, в нескольких местах порвана, руки покрыты ранами. Она чувствовала, что и тело у неё грязное. Передёрнув плечами, она согласно кивнула и последовала за Хранителем в капитанскую каюту, куда один из матросов уже принёс большой чан с горячей водой. Оставшись одна, девушка скинула с себя одежду и с наслаждением выкупалась, намыливая волосы и тело жёстким мылом, найденным на столе. Затем долго расчёсывала свои роскошные волосы гребнем, и, заглянув в сундук капитана, выбрала себе добротное платье из плотной зелёной ткани. Там были ещё наряды из тончайшего лёгкого шёлка, но девушка рассудила, что для таких нарядов ещё не пришло время.
Всё это время Хранитель провёл за дверью каюты, охраняя покой девушки. Услышав плеск воды, он понял, что Дейдра купается, и мысль о том, что она сейчас там без одежды, едва не свела его с ума. Ему стоило огромных усилий не представлять, как выглядит обнажённое девичье тело. Сжав кулаки и закрыв глаза, он прижался спиной к двери, и, стиснув зубы, принялся твердить, что эта женщина не для него, не для него. Наконец, догадавшись по шуму, что девушка оделась, он отворил дверь и позвал матроса, который вынес чан с оставшейся от купания водой и принёс блюдо с хлебом и холодным варёным мясом. Запасы этих лакомств были, к радости команды, обнаружены на корабле. Принцесса с жадностью набросилась на пищу, забыв о манерах и приличиях. Хранитель налил вина из небольшого бочонка, укреплённого на стене каюты, и протянул его девушке. Та с жадностью выпила рубиновую жидкость, разлившую по телу её мягкое тепло.
- О, боги, какое удовольствие, - прошептала девушка, стряхивая крошки.
- Видно, вы были очень голодны, принцесса, - с улыбкой ответил Хранитель. Девушка смутилась. Отвернувшись, она подошла к столу капитана, на котором лежали карты, и рассеянно принялась вертеть в руках безделушку – небольшую палочку из кости какого-то животного.
- Когда мы достигнем Эрадона? – спросила она, не глядя на Хранителя.
- Через несколько дней. Но сначала мы посетим Парфос. Это небольшой остров недалеко от берегов Эрадона. Вам и воинам нужен отдых, - пояснил он, поймав её вопросительный взгляд.
Дейдра помолчала, а затем, решившись, спросила:
- Ты не жалеешь, Хранитель, что оставил Повелительницу рыб?
- Нет, не жалею, - напряжённо сказал он. Девушка хотела ещё что-то спросить, но он прервал её, сказав, - Я не хочу говорить об этом. Не лучше ли вам, госпожа, подумать о том, что уже совсем скоро вы предстанете перед своим женихом, принцем Аминту, - тут он вышел, хлопнув дверью.
Принцесса некоторое время смотрела на дверь, захлопнувшуюся перед её носом, а затем со злостью топнула ногой и швырнула в дверь палочкой, которая от удара разлетелась на несколько кусочков.
Спустя три дня, на рассвете, на горизонте показалась полоска земли. Она всё приближалась, и к полудню перед кораблём вырос остров Парфос, за которым на довольно большом расстоянии виднелся берег Эрадона. Остров оказался довольно большим, с несколькими высокими горами, покрытыми густым лесом. На одной горе высился белоснежный замок, чьи гордые стены из необычного искрящегося камня поднимали стройные башни в ясное голубое небо. Ближе к берегу располагался небольшой городок, чьи аккуратные дома, сложенные из серого камня, карабкались по пологому склону меньшей горы. Небольшая пристань городка могла вместить не более пяти судов. Сейчас у пристани стоял только один корабль, который, судя по виду, прибыл с севера. По палубе его сновали огромные русоволосые и голубоглазые люди с густыми бородами, одетые в одежды из меха и хорошо вооружённые довольно тяжёлыми мечами. Они носили с берега на корабль бочонки и тюки. Справа остров окаймляли высокие скалы, выступающие из пенящихся волн, а слева более пологий берег образовывал заливы и бухты, защищённые со стороны моря грядой рифов. Войдя в порт, капитан Виль пристал, и принцесса в сопровождении Хранителя, Диона и Рика сошла на берег. Над головами их летали чайки, оглашая резкими криками окрестности, а в прозрачной воде резвились разноцветные рыбки. Взглянув на них, принцесса обернулась и испуганно спросила:
- А она не найдёт нас? Ведь она Повелительница рыб.
- Не бойтесь, госпожа. Рыбы не умеют разговаривать. К тому же, её прозвали так за то, что она повелевает воинами-рыбами. Кстати, принцесса, нам лучше не говорить никому о том, кто вы на самом деле. Неизвестно, какой люд населяет эти земли, и чего можно от них ждать.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Я прошу разрешения обращаться к вам, как к обыкновенной девушке, простой путешественнице, - Эван заглянул в лицо принцессы, на котором отразилось недоумение. После недолгого раздумья она согласно кивнула. Рик и Дион согласились с приказом Хранителя, запретившего им обращаться к принцессе согласно её титулу.
Девушка несколько успокоилась. На берегу, в городке, Хранителю удалось снять домик у пожилой вдовы по имени Тина. С девушкой, истомлённой долгой дорогой, и двумя ранеными воинами, ему не хотелось останавливаться в таверне. Здесь, в домике Тины, он мог спокойно оставить своих спутников, и отправиться обратно на корабль Виля, чтобы проститься с капитаном, который через несколько дней собирался в обратный путь. Тина, невысокая, пухленькая, улыбчивая женщина с седеющими каштановыми волосами и карими глазами, была очень довольна, что у неё остановились щедрые постояльцы. Хранитель не поскупился, и женщина с удобствами разместила в одной из комнат принцессу, а в другой двух раненых мужчин. Хранитель поместился в третьей комнате, а сама хозяйка перебралась в небольшую пристройку возле дома.
Дейдра, добравшись до отведённой ей комнаты, тут же легла в постель и провалилась в глубокий сон, прерываемый страшными сновидениями, в которых за девушкой гнались рыбы, осьминоги и прочие морские чудовища.
Хранитель, вернувшийся после прощания с капитаном Вилем, услышал, как девушка кричит во сне, и ворвался к ней в комнату. Дейдра ворочалась, плакала и кричала. Эван подошёл к постели девушки, присел на край и ласково принялся гладить девушку по плечам, по лицу.
- Проснись, Дейдра, проснись, - негромко говорил он. Девушка приоткрыла глаза и жалобно произнесла:
- Мне приснился страшный сон.
Эван приподнял девушку, прижал к груди, охватил руками и принялся баюкать, словно маленького ребёнка. Нежно коснувшись её волос губами, он вдохнул нежный, присущий только ей аромат. Закрыв глаза, он тихонько шептал на ухо девушки ласковые, успокаивающие слова. Заметив, что девушка крепко заснула, Эван прикоснулся губами к сомкнутым ресницам и уложил девушку в постель, прикрыв одеялом из мягкого пуха какой-то птицы. Последний раз бросив взгляд на спящую девушку, он вышел из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь.
Глава 28
Принцесса проспала всю ночь, весь день, и ещё следующую ночь. Утором, выйдя в небольшую комнатку, служившую и кухней и столовой, застала там только хозяйку. Та хлопотала у скромного очага, в котором висел котелок с аппетитно пахнущей похлёбкой. Увидев девушку, Тина вытерла руки о фартук, пригладила выбившуюся из пучка на голове прядь и приветливо спросила:
- Проснулась, красавица моя?
- Да, - Дейдра хотела, было возмутиться столь фамильярным обращением, но затем вспомнила, что Хранитель советовал скрывать её высокое происхождение, и выдавила из себя улыбку. – А где мои спутники?
- Тот высокий господин, Эван, вышел в город, а двое раненых в своей комнате.
- Как они?
- Плохо. Всю ночь бредили.
Дейдра нахмурилась и поспешила в комнату, где разместились Рик и Дион. Оба мужчины, раненые в последней битве с воинами Повелительницы рыб, выглядели очень плохо. Дион был без сознания, а Рик, покрытый потом, был страшно бледным. По лицу его то и дело пробегала судорога. Девушка отёрла пот с лица воина лежавшей рядом тряпицей и шепотом спросила:
- Что случилось, Рик? Почему вам стало так плохо?
- Не знаю, госпожа, - прохрипел тот, - со дня битвы ним становилось всё хуже и хуже, а сегодняшней ночью сделалось совсем худо. Видать, проклятые рыбы чем-то смазывают своё оружие. Раны гноятся и не хотят заживать. Холод растекается от них по всему телу. Похоже, скоро я и Дион покинем этот мир.
- Не говори так! – вскричала девушка. В этот момент дверь комнаты распахнулась, пропуская Эвана и какого-то незнакомого худого мужчину небольшого роста, одетого в причудливые одежды. На голове его красовалась пёстрая шапочка с кисточкой, спускающейся на плечо. В руках у незнакомца была сумка, в которой что-то позвякивало и перекатывалось. Увидев девушку, он нахмурил жиденькие брови, его морщинистое личико исказилось, и он пропищал высоким голоском:
- Что делает женщина в комнате больных мужчин? Вон, вон отсюда!
- Но… - начала, было, девушка, но Хранитель подал ей знак, и девушка удалилась в кухню, где хозяйка сидела за столом с испуганным лицом.
- Кто это? – спросила Дейдра.
- О, это очень известный лекарь. Он лечит самых богатых жителей острова. Его услуги стоят очень дорого.
- Он показался мне очень неприветливым. Неужели кто-то доверяет ему свою жизнь? – девушка передёрнула плечами.
- Он довольно груб, особенно с женщинами, но лекарь он хороший, - Тина говорила шепотом, так, чтобы слова её не донеслись до комнаты раненых.
- Чем же ему не угодили женщины? – удивилась принцесса.
- Он ненавидит нас. Считает низшими существами, годными лишь на то, чтобы исполнять волю и прихоти мужчин. Свою жену он держит в постоянном страхе. Бедняжка боится разговаривать с людьми и выходить из дома без позволения мужа, - с осуждением пояснила Тина.
В это время лекарь, видимо, осмотрев больных, вышел из комнаты. Сморщив нос, он оглядел чистую кухню и недовольно произнёс:
- Эй, старуха, не смей давать больным своей стряпни. Я буду приносить из дома и лекарства и еду.
Оскорблённая Тина выпрямилась, намереваясь дать наглецу достойный ответ, но тот уже отвернулся от женщины и, не обращая ни малейшего внимания на сидящую тут же, за столом, принцессу, вышел из кухни в дворик, где его уже ждал Хранитель.
- Нет, каков наглец, - вскипела Тина. – Назвать меня, меня, старухой! Уж лучше бы их лечила Альдина, - едва лишь эти слова вырвались у хозяйки, как она тут же прикусила язык.
- Кто эта Альдина? – тут же спросила Дейдра.
- Так, никто. Я оговорилась, - нехотя произнесла Тина, и потом, сколько не приставала к ней девушка с расспросами, не пожелала отвечать.
Хранитель вернулся спустя некоторое время, а вместе с ним и лекарь. Оба они были нагружены какими-то горшочками и узелками. Почти весь день лекарь провёл у постели раненых, Эван же предложил принцессе прогуляться по острову. Девушка с удовольствием согласилась. Они отправились в горы, поросшие густыми лесами, среди которых то там, то тут попадались ручейки. Густая листва деревьев спасала от яркого солнца, лёгкий ветерок, налетая с моря, шелестел листвой. Пели птицы, в густой траве сновали мелкие зверьки с длинными ушами и круглыми пушистыми хвостиками. То и дело попадались цветущие кустарники. Их алые крупные цветки наполняли воздух пьянящим ароматом. Где-то среди цветов жужжали насекомые. Хорошо укатанная дорога шла по склону горы вдоль берега. Идти по ней было очень удобно, и путники сами не заметили, как обогнули гору, и подошли к ущелью, через которое был выстроен очень прочный каменный мост.
- Вы не устали, госпожа? – спросил Эван.
- Нет. Но почему ты снова называешь меня госпожой? Ведь мы договорились, что теперь я простая девушка, - с легкой обидой в голосе отозвалась принцесса.
- Извини, я забыл, - Хранитель отвёл глаза. Про себя же он подумал, что ему гораздо труднее будет держаться от девушки подальше теперь, когда он должен будет обращаться с ней, как с равной.
- Я хочу взглянуть на замок, - меж тем говорила девушка.
- На замок? – Эван взглянул вперёд, туда, где за крутым склоном следующей горы виднелись башенки. – Но до него далеко.
- О, прошу тебя, Эван, пойдём туда, - умоляюще сказала Дейдра.
- Ладно. Но обещай, что если устанешь, то сразу скажешь мне, и мы повернём назад.
- Обещаю, - радостно воскликнула девушка и помчалась через мост. Хранитель едва поспевал за нею. Дейдра шла быстрым шагом. Её словно влекла к замку неведомая сила.
Через час они достигли подножия вздымающихся ввысь белоснежных стен, выстроенных из какого-то незнакомого искрящегося камня. Четыре высокие башни, увенчанные серебристыми крышами, гордо поднимались в голубое небо. Вокруг замка не было деревьев, а простирались луга, полные цветов. Голубые, лиловые, белые, розовые, жёлтые, они радовали взор. Как ни странно, к замку не вела дорога. Она огибала замок и проходила мимо. Даже тропинки не было. Принцессе и Хранителю пришлось пробираться к стенам прямо по разнотравью. Они обошли вдоль стен весь замок, но так и не нашли входа.
- Странно, - произнесла девушка. – Где же вход? Должны же быть какие-то ворота. Как-то же обитатели замка попадают в него.
- В замке никто не живёт, - ответил ей на это Хранитель. – Он пуст уже несколько сотен лет.
- Но почему?
- Не знаю. Но пока я был в порту, местные жители рассказали мне, что этот замок построили когда-то слуги Яллы, но в нём никто никогда не жил.
- Но почему?
- Говорят, что когда объявится хозяин, замок сам распахнёт для него двери.
- Я не знаю. Меня почему-то сразу потянуло сюда. Я чувствую здесь покой, - Дейдра откинула за спину косу, из которой выбились отдельные золотистые прядки. Лёгкий ветерок сразу же принялся играть ими. Изумрудные глаза девушки потемнели. Она оглядела высокие стены. Это место было странным и волнующим.
Хранитель не отводил взгляда от лица принцессы. В этот момент она была прекрасна, как никогда. Щёки девушки покрывал лёгкий румянец, розовые губы приоткрылись. На нежной коже виска билась жилка. Давно уже Хранитель не видел на лице девушки такого оживления. Последние дни, особенно после того, как они вырвались из плена Повелительницы рыб, девушка всё время грустила. Сейчас же она была похожа на ту беззаботную и счастливую Розу Цитара, которую он знал когда-то.
Занятый своими размышлениями, он следовал за девушкой, внимание которой привлекла купа деревцев, растущих недалеко от восточной стены. Будто подталкиваемая некоей силой, девушка устремилась туда. Там, среди переплетения ветвей, обнаружилось небольшое строение. Небольшая куполообразная крыша его поддерживалась шестью колоннами, вокруг которых обвивались плети каких-то трав с мясистыми стеблями и большими листьями густо-зелёного цвета. Меж колонн располагалась статуя из такого же белого камня, из которого были выстроены стены замка. Приблизившись, Дейдра и Эван с удивлением рассматривали изображение женщины, стоящей с протянутой вперёд правой рукой. Левой она прикрывала округлую грудь. Верхняя часть тела женщины была обнажена, у талии, поддерживаемая широким поясом, начиналась длинная юбка, прикрывающая ноги статуи. Волосы женщины, забранные в высокую причёску, венчала небольшая диадема. Черты лица поражали своей красотой. Тонкое, одухотворённое, и в то же время чувственное, оно невольно приковывало к себе взор. Его портили лишь небольшие углубления на щеках, казалось, специально высеченные резцом неизвестного мастера, и пустые глазницы.
- Кто это? – пересохшими губами спросила Дейдра, не сводя глаз с прекрасного лица.
- Не знаю, - тихо ответил Эван. – Но думаю, что это какая-то богиня. Я видел статуи многих богинь, но такой не встречал никогда. Мне почему-то кажется, что это Ялла.
- Ялла? Богиня земли?
- Да. Раз этот замок был построен для неё, то и статуя, наверняка, изображает саму Яллу.
- Но я видела её статуи в Лиссонессе. Там она совсем другая.
- Да, я знаю. В Лиссонессе, в храме богини, она изображена зрелой женщиной, щедрой плодоносящей матерью, готовой накормить всех своих детей. Здесь же статуя девушки. Но мне всё равно кажется, что это она, - Эван ещё раз задумчиво оглядел статую. Внезапно внимание его привлёк камень, на который опиралась нога статуи. На нём были высечены какие-то письмена. Он пытался разобрать буквы, но время, столь милосердное к статуе, было неумолимо по отношению к надписи, и ему удалось разобрать лишь отдельные слова, принадлежащие, к тому же, к тому древнему исчезнувшему языку, на котором говорили приморские жители много веков назад.
- Что здесь написано? – Дейдру тоже заинтересовала надпись.
- Не могу понять. Что-то о том, что хозяин замка найдётся, если что-то произойдёт со статуей.
- А что должно с ней произойти?
- Неясно. Здесь как раз буквы пострадали больше всего. К тому же, надпись на языке армон, а я плохо знаком с ним.
Принцесса, которой даже не приходилось слышать о таком языке, с уважением посмотрела на Хранителя. Они долго ещё любовались статуей, а затем решили возвращаться в город.
Добрались до города уже вечером, когда на небе зажигались первые звёзды. Под конец пути принцесса очень устала, но не жаловалась, а мужественно шагала вслед за Хранителем.
Дома их ждали невесёлые вести. Раненым не стало лучше. Наоборот. Рик тоже впал в беспамятство. Тела обоих мужчин постепенно холодели, на них появились какие-то чешуи, напоминавшие рыбью чешую. Лекарь, весь день провёдший у постели обоих воинов, сказал Хранителю, что вылечить больных не под силу никому, что они постепенно обратятся в рыб. Эван страшно рассердился. Накричав на лекаря, он выгнал его. В горестном отчаянии сидел он у постели своих товарищей, которые прошли с ним через столькие испытания, не зная, что делать. Принцесса плакала, запершись в своей комнате. Отчаявшись, она принялась молиться Великой матери всех богов о помощи. Тина, не зная, чем помочь своим постояльцам, растерянно топталась в кухне, где стыл приготовленный ею ужин, к которому никто так и не прикоснулся.
Ночь прошла, наступило утро, но принцесса и Хранитель не сомкнули глаз. Среди ночи девушка пришла в комнату, где на постелях неподвижно лежали Рик и Дион, и села рядом с Хранителем. Тот, чувствуя своё бессилие, сжимал и разжимал кулаки. Они просидели молча до рассвета, чьи слабые лучи проникли в комнату и осветили лица раненых воинов, на щеках которых появился серебристый налёт.
- Проклятье! – вскричал Хранитель, стукнув кулаком по колену и вскакивая со стула, на котором он просидел эту долгую ночь. – Неужели ничего нельзя сделать?
В этот момент дверь комнаты бесшумно растворилась и на пороге её возникла тёмная фигура. За спиной её виднелась испуганная хозяйка дома. Принцесса поднялась и уставилась на вошедшую. И она, и Хранитель не могли произнести ни слова, настолько поразил их облик странной пришелицы. Высокая, худая, закутанная в тёмный длинный плащ, перед ними стояла старуха, которой на вид было не менее тысячи лет. Лицо её, всё иссечённое, словно шрамами, морщинами, было цвета земли. Из запавших глазниц сверкали неимоверно чёрные глаза. Абсолютно седые волосы обрамляли лицо длинными прядями. В правой руке она сжимала палку, покрытую искусной резьбой.
- Кто ты? – наконец задал вопрос Хранитель. Старуха, не отвечая, шагнула к постели Рика и склонилась над ним. Хранитель хотел, было, преградить ей дорогу, но та властным жестом отодвинула его, блеснув неожиданно белоснежными абсолютно целыми зубами.
- Не бойся. Я пришла помочь, - произнесла она глубоким голосом. Быстро осмотрев Рика, а следом за ним и Диона, она, наконец, соизволила обратить внимание на Хранителя, принцессу и проскользнувшую следом Тину, которые, словно заворожённые следили за ней.
- Вы, конечно, звали к ним этого никчемного лекаришку, - недобро сощурясь, начала она. – И какое же лечение он назначил?
- Он сказал, что ничего нельзя поделать, - выдавил из себя Эван.
- Так я и знала, - с торжеством в голосе произнесла странная особа. – Он всегда говорит так, когда ему не хватает его жалких познаний. – Взглянув ещё раз на раненых, она продолжила, - Они, конечно, серьёзно пострадали, но вылечить их можно.
- Как? – хором спросили Эван и Дейдра.
- Это я скажу вам, когда мы сговоримся о цене, которую я возьму за мою помощь, - тут старуха пристукнула своей палкой по полу.
- Говори, сколько ты хочешь! – вскричал Эван. – Я заплачу тебе любую цену.
- Мне не нужны деньги, - ответила та.
- Так что же тебе нужно? – спросила принцесса. От её внимания не ускользнуло, что их хозяйка дрожит при одном лишь взгляде на их непрошенную гостью. Та же, в свою очередь, окинула девушку внимательным взглядом, от которого по телу Дейдры пробежала невольная дрожь, и, ткнув в девушку пальцем, проговорила:
- Мне нудно то, что сможет дать лишь она.
- Что же это? – прошептала девушка.
- Твои волосы.
- Мои?..
- Да, твои волосы.
- Ты с ума сошла старуха, - вскипел Хранитель. – Проси за свою услугу другую цену! Золото, драгоценные камни, что угодно.
- Нет. Мне нужны только её волосы.
Пришелица и Хранитель уставились друг на друга сверкающими глазами, готовые испепелить друг друга взглядами. Дейдра в смятении переводила взгляд с одного на другого, как вдруг она почувствовала, как её кто-то тянет за локоть. Обернувшись, она увидела Тину, которая едва слышно прошептала:
- Соглашайся. Это Альдина, колдунья. Она действительно может помочь.
Обернувшись, девушка громко произнесла:
- Я согласна.
Старуха с торжеством взглянула на Хранителя, а принцесса поспешила отрезать свою косу ножницами, принесёнными Тиной. Коса её тут же исчезла в сумке у пояса колдуньи, и та принялась распоряжаться в доме так, словно все, и Тина, и принцесса, и Хранитель, были её слугами. Первым делом она распорядилась нагреть побольше воды. Когда вода в огромном котле закипела, Альдина принялась бросать туда какие-то травы и минералы. Затем Хранитель вылил этот отвар в лохань, в которой хозяйка обычно стирала бельё, и колдунья велела погрузить в отвар тела обоих раненых воинов. Всю их одежду она приказала сжечь. Принцесса робко возразила, было, что вода слишком горячая, но старуха так взглянула на неё, что девушка сразу прикусила язык. Рик и Дион, погружённые почтив кипяток, так и не очнулись, но после того, как вода остыла, с тел их стала лохмотьями сходить наросшая за эти несколько дней чешуя, и кожа стала чистой и гладкой. Раны же раскрылись, и из них потекла зелёная густая жидкость. После того, как вся жидкость вытекла, Альдина наложила на раны омерзительно пахнущую мазь тёмного коричневого цвета и влила в рот раненым по несколько ложек какой-то настойки, бутылку с которой она извлекла неизвестно откуда. Рик и Дион очнулись. Велев давать им настойку каждые два часа, своенравная старуха удалилась, сказав, что зайдёт ещё раз ближе к вечеру.
Принцесса, которая от голода и усталости еле держалась на ногах, прилегла в своей комнате. Тина принесла ей горячей похлёбки, которую девушка проглотила, почти засыпая. Эван, убедившись, что его воинам намного лучше, тоже решил немного отдохнуть.
Проснувшись к вечеру, он узнал, что Альдина уже пришла. Войдя в комнату свих людей, он застал колдунью за осмотром раненых.
- Как они? – спросил он.
- Пара недель, и будут совсем здоровы. Успели вовремя. Ещё немного, и они окончательно стали бы рыбами.
- Почему это случилось?
- Так Повелительница рыб набирала себе новых воинов. Те, кого её слуги ранили в бою, превращались в рыб и пополняли их ряды.
Хранитель взглянул на Рика и Диона. Они спали крепким сном выздоравливающих.
- А зачем тебе волосы? – задал он мучивший его вопрос. Старуха поднялась и подошла к окну. Взглянув на сияющие в небе звёзды, она сказала:
- Вот что я скажу тебе, Эван, - Хранитель вздрогнул, поражённый тем, что колдунья знает его имя. – Тебе нужно скорее закончить свой путь. Отвезти принцессу в Барлонг.
- Откуда ты знаешь? – Эван уставился на Альдину. Та обернулась.
- Я многое знаю. Ты должен сдержать слово. Отвези её, и возвращайся. Не жди, пока твои спутники встанут на ноги, не жди, пока у принцессы отрастут новые волосы. Исполни свой долг. Когда вернёшься, я открою тебе, что ждёт тебя впереди.
- Я… - голос Хранителя прервался, - я не хочу везти принцессу в Барлонг.
- Я знаю, - ответила ему Альдина, и Эван, обернувшись, увидел сочувствие в глазах старухи. – Я знаю, почему ты не хочешь. Но ты должен выполнить возложенный на тебя долг. Только так ты сможешь найти своё будущее. Когда вернёшься, я помогу тебе обрести покой.
- Кто ты? Откуда тебе известно всё это? – Эван с недоверием вглядывался в лицо колдуньи.
- Я – страж, - ответила та. – И я очень долго ждала, прежде чем появится кто-то, подобный тебе.
У Эвана на языке вертелись ещё сотни вопросов, но Альдина, сделав ему знак молчать, вышла из комнаты, растворившись в ночном мраке. Эван долго стоял у окна, слушая неумолчный шум моря. Вся его жизнь пронеслась перед ним. Правитель Цитара умирает у него на руках, Сати бежит к нему по цветущему лугу, такая, как он увидел её в первый раз, горы, лес, болото, гибель солдат. Плен у Повелительницы рыб, её страсть и бессердечие. Подумал о принцессе, и почувствовал в сердце боль. Старуха права. Он должен дойти до конца пути, должен исполнить свой долг и освободиться от данного слова.