«Истинные свойства человека
обнаруживаются тогда,
когда приходит время
проявлять их»
(Людвиг Фейербах)
Вынужденно возвращаясь в начале июня с заработков из далекого Питера, Алексей с неясной тревогой на душе стремился к родному порогу, утешая себя скорой встречей с семьей. Ужасно соскучился за родными - сыном Димкой и женой Ириной, не видел их более полугода. Беспокоило то, что не общался по телефону с семьей уже более месяца. Обстановка в Приднестровье оставалась не стабильной и тягостно напряженной. В Питере поздними вечерами, закончив работу на стройке, с тревогой прислушивался вместе с «земляками» к новостям по радио об обстановке в Тирасполе и на всем левобережье Молдавии. На пасху - съездить домой не получилось. В телефонном разговоре с женой Ириной, несмотря на ее заверения, что все в порядке, сердцем почуял, что супруга лукавит – голос ее немного дрожал, тон был необычным и каким-то прощальным. Все последующие попытки дозвониться домой, две посланные телеграммы с отчаянным текстом: «Почему молчите!» результата не принесли. Каким-то чудом дозвонившись к соседям, проживающим этажом ниже, Алексей почти неистово орал в трубку: «Тетя Клава, это Алексей из 45-той! Вы слышите меня?! Узнайте, пожалуйста, дома ли мои! Тетя Клава! Почему они молчат?! Я слал телеграммы!» Невероятно, но в тот же вечер, но очень поздно, ему удалось еще раз дозвониться до соседки. Тихим немощным голосом тетя Клава ошарашила взъерошенного Алексея, ответив, что у него дома никто не отвечает…
Доехав поездом до Одессы, Алексей часов пять на перекладных с трудом добирался до Тирасполя. Внешне город жил своей обычной жизнью, но в воздухе еще со слякотной зимы витал дух войны, угарно-тлеющим бикфордовым шнуром тянуло от событий, происходящих в северных районах многострадальной полоски земли, именуемой Приднестровьем, протянувшейся вдоль седого Днестра, событий в Дубоссарах и боях под Кошницей.
Почти с замиранием сердца, предварительно пару раз натужно прижав висящую на одном проводе кнопку звонка и торопливо вонзив ключ в дверной замок, Алексей почти ворвался в собственную обитель, грохнув дверью о старый шкаф пустой «прихожки». Дома – никого. Торопливо начертанная знакомым родным почерком записка, лежавшая на кухонном столе, гласила: «Алеша! Я больше так не могу… Уезжаю… За Димку не беспокойся. Так будет лучше для всех нас. Ира.» Скомкав обрывок тетрадного листа, Алексей скрипнул зубами, перекинул твердый желвак на заросшей щетиной впалой щеке и ошарашено прохрипел: «За что-о, Ирша?»
Разыскав знакомых подружек жены, сложил в кучу обрывочные сведения и не мог поверить – Ирина уехала с каким-то «смазливым» аферистом. Его оливковый Мерс с одесскими номерами соседи часто видели у подъезда дома. Димка во дворе хвастался своим сопливым ровесникам, что ему запросто прокатиться на такой машине с дядей Вовой.
Запой продолжался вот уже несколько жутких и знойных дней. Алексей потерял счет им и душным кошмарным ночам. В квартире гостевали какие-то «синяки» бомжеватого типа. Потухшие глаза Алексея, словно в каком-то ступоре в упор не видели никого и ничего.
- Леха… Леха… Эх-х-х! Жисть наша жестянка… - лепетал во хмелю, заглядывая в пустые Лехины глазницы, осоловелый собутыльник Генка Кашалот, - Ить, бабы – стервы… Леха… Ить неба…небла…небла-дарные твар-рыны…
- Такого мужука, ****ь обидела! – поддержал тему Степка Куцый, елозя заслюнявленный окурок в консервной банке с остатками рыжего соуса.
- Леха... Хош, мы за тя жисть… на хрен! – стуча жилистым кулаком в иссиня-наколотую грудь с непонятным кудрявым профилем и надписью «Не забуду мать родную», хрипловато орал пьяный Генка, - Скажи токо, Леха… Скажи… - икая, продолжал Генка
- Сиди…там…отдавальщик! – зацепило Кашалота какое-то востроносое существо, очевидно женского полу, с синюшным лицом и клоком растрепанных волос.
- Что-о-о?! – громыхнул на нее Генка, - Ты еще с-с-учка бушь меня учить?!
- Все! Хватит! – крикнул очнувшийся Алексей, стукнув кулаком о стол, - Все – вон на хрен отсюда!
- Леха!.. Да ты чё?
- Я сказал – все вон! – рявкнул Алексей.
Разъяренно схватив одной рукой за шиворот расстегнутой рубахи Кашалота, а второй - за рукав Куцого, он, шатаясь сам, поволок компанию к выходу. Вернувшись на кухню, прорычал женщине:
- А ты что? Пошла вон!…
Раннее утро пробилось в мутно-запыленное окно сквозь висевшую на двух крючках испачканную штору. Алексей проснулся от нестерпимой жажды и иезуитской головной боли. Пройдя в ванную комнату и включив урчащий кран, жадно прильнул пересохшими губами к рыжеватой теплой струе, сунул взъерошенную башку, пытаясь прийти в чувство. Среди обилия пустых бутылок желанной дозы спиртного для облегчения состояния «нестояния» не оказалось. «Вылакали…каш-шалоты куцер-р-рылые!» - зло прохрипел сонным голосом. Пнув ногой пустую тару, еще раз матюгнулся. Звонко разлетелись по загаженному полу бутылочные осколки. Ступая по ним босыми ногами, вышел на захламленный балкон и остолбенел. Хмель сняло как рукой. Какая-то нереально дикая картина предстала перед его заплывшими очами. Над Бендерами стоял смог. Многочисленные пожарища черно-сизыми витыми нитями тянулись в сторону Тирасполя, хотя утро казалось безветренным и тихим. Привычно завыл где-то в центре ранний троллейбус, буднично ворковали над козырьком балкона дикие голуби, чирикали и дрались за семечку на асфальте задиристые воробьи. Ошалело бросился к пыльному телевизору – глухо. Лишь шипящая волна Молдавского радио официальным бесстрастным голосом президента Мирчи Снегура извещала о наведении «конституционного порядка в городе Бендерь»…
Несмотря на раннее утро, мужчин у военкомата собралось много. В городе с тревогой распространялась информация о событиях прошлой ночи, обрастая нелепыми и фантастическими подробностями. Правда, притом суровая правда была одна – Бендеры в огне, там гибнут люди, идут бои. На улицах Тирасполя по громкоговорителю отчаянные женские и мужские голоса обращались ко всем мужчинам, способным взять в руки оружие и выступить на защиту Бендер от вероломных молдавско-румынских захватчиков.
Как и сотни таких же отчаянных мужчин, в обычную жизнь которых ворвались события, казалось, напрямую не задевшие их судьбы, Алексей подсознательно отодвинул все свои житейские проблемы, выдвинув на первый план лишь сопереживание горю других, лишь коллективную славянскую черту – идти на выручку, лишь лучшие качества менталитета поколения, выросшего в совковое время…
На базе воинских частей спешно производилось формирование батальонов, укомплектование их стрелковым вооружением и отправка без подготовки и слаживания в самое пекло конфликта. Упор, естественно делался на то, что основная масса добровольцев и отмобилизованных владела минимальными навыками обращения со стрелковым вооружением, поскольку все в свое время проходили службу в рядах вооруженных сил огромной расколовшейся на кровоточащие куски Империи.
Алексея определили во второй батальон на должность заместителя командира взвода. Уже к вечеру 20-го спешно сколоченные формирования ополченцев были брошены в пекло Бендерской бойни. Подразделение Алексея, совершив пеший марш от Парканской арки до Бендерского городского исполкома, усилило там оборонительные позиции бендерских гвардейцев и казаков.
***
Сотни женщин осаждали штаб и казармы 14-той Российской армии, дислоцированной в Тирасполе. Дежурные по КПП воинских частей и суточные наряды с болью и сочувствием вынуждены были сдерживать натиск разъяренных женщин, принимая в свой адрес нелицеприятные оскорбления за бездействия военного руководства объединения в столь грозный час.
- Как же так, ребятки! Как вам не стыдно, ведь Бендеры гибнут! – кричали они, а самые нервные и отчаянные еще и швыряли в солдат помидорами.
Армия официально хранила «нейтралитет». Армия изнывала от вынужденного бездействии и позора. Армия – инструмент для защиты людей, не решалась в полной мере защитить даже свои военные городки, дислоцированные в Бендерах. Грозная боевая техника, находящаяся в парках, по приказу командующего генерала Неткачева приводилась в состояние, при котором невозможно было ее боевое использование. Подходы к хранилищам с боевой техникой были заминированы. Но это все было, так сказать, на официальном уровне…
Многие офицеры, несмотря на угрозы увольнения из вооруженных сил, предпочитая верности «присяге» - верность совести, буквально срывали с себя погоны и шли с военными формированиями, с горем пополам укомплектованными стрелковым вооружением и военной техникой со складов 14 Армии. Охрана складов, впрочем, не очень-то сопротивлялась при актах их вскрытия разъяренными толпами жителей и изъятия вооружения.
Ранним июньским утром в парке танкового полка 59 российской мотострелковой дивизии несколько офицеров спешно приводили в состояние готовности три боевых машины. Командир танковой роты старший лейтенант Серега Седов торопил своих товарищей:
- Мужики, давай быстрей, там нас ждут!
- Сей секунд, командир! - бодро отвечал ему Андрюха Николаев – молодой лейтенантик, только принявший танковый взвод по окончанию Ленинградки.
Установив на штатные места приведенные в рабочее состояние тяжелые аккумуляторные батареи и заправив машины с подкатившего к хранилищу автозаправщика, Андрей, сидя в кресле механика танка, завел первую машину. Свистяще газанув в клубах черного, затем сизого дыма, танк вздрогнул, словно проснувшаяся голова пушкинского богатыря после длительной спячки и, гремя траками по бетонному полу хранилища, выполз на божий свет. Следом - из других ворот «бокса», задымленного ядовитыми выбросами сгоревшего соляра, гордо задрав стволы пушек, выползли еще две машины, за рычагами которых сидели такие же молодые «мятежные» офицеры.
- Командир, пристрелять бы… - прохрипело по внутренней бортовой связи в наушниках шлемофона Седова.
- В бою пристреляемся… Газон справа видишь? – спокойно изрек Седов с места командира танка, прильнув к прорезиненным окулярам устройства обзора.
- Вижу, командир!
- Без буфера спокойно не пройдем – там мины! Толкай шишарик впереди себя…
- Как?
- Нежно в жопу… Валим забор и на Парканы.
Легко толкая впереди первой машины Газ-66, грозные Т-64Б вытянулись в колонну. Под передними колесами шишарика, подбросив его «тупорылую» кабину ухнула первая мина, разворотив на автомобиле правую шину.
- Командир! Шишаря разворачивает боком! – крикнул Андрей.
- Толкай! – рявкнул Седов, - хрен с ним!
Уверенно двигаясь на препятствие, дикая сцепка боевых машин с разгону врезалась в бетонный блок забора. Две плиты рухнули, как подкошенные. Развернувшись за поваленным забором в клубах пыли и дыма, разворотив траками гусениц буйный зеленый дерн, колонна двинула к Парканской арке.
В составе республиканской гвардии Приднестровья к началу событий в Бендерах уже были сформированы две бронегруппы из числа танков Т-64, захваченных у 14-й армии еще 20 мая, доведенными до отчаяния жителями Дубоссар. Но одни танки находились на боевых позициях под Дубоссарами, а другие находилась на полигоне учебного центра, где только комплектовались экипажи, проходили подготовку, изучали технику. Из ополченцев формировались экипажи и боевые расчеты, и уже около четырех часов утра первые четыре экипажа танков, а затем еще пять были сформированы. Именно на них легла основная тяжесть операции по прорыву в Бендеры с Тираспольского направления, взятию моста и разгрому мощной группировки противника, усиленного противотанковыми средствами.
Проблема подготовки экипажей обозначилась еще и в том, что люди знали только старые образцы боевых машин Т-55 и Т-62. С современными Т-64БВ - основными танками 14-й армии, насыщенными электроникой и автоматикой, совсем не были знакомы. 20 июня в 2 часа ночи по радио прозвучал условный позывной "Белая акация" - срочный сбор танкистов.
Приднестровцы, зная о противотанковых «рапирах» противника, грудью шли на них, отдавали свои жизни, но задачу выполнили и город спасли, обеспечив ему связь с республикой по двум мостам.
Хроника событий тех дней:
«События в Бендерах 19 июня разворачивались следующим образом. В 16 часов к городской типографии подъехал автомобиль приднестровской гвардии, в котором находились майор Ермаков, прапорщик Грекул, рядовой Кулаков и водитель Рябоконь. Грекул и Кулаков зашли в типографию забрать листовки.
В это время автомобиль окружили 10 полицейских Молдовы (полицейский участок находился впритык к зданию типографии). Ермакова и водителя уазика разоружили, потребовали выйти из машины и предъявить документы.
И тут, совершенно неожиданно, кто-то открыл по полицейским стрельбу из автоматов. Завязалась перестрелка. Каждая из сторон начала просить о помощи. На выручку задержанным гвардейцам (их под огнем затащили во двор полиции) поспешили приднестровские милиционеры. К городскому отделу полиции выдвинулись полицейские и волонтеры из села Варница. Но их еще на подходе из засады встретили огнем гвардейцы 2-го батальона приднестровцев подполковника Костенко. Повод для ввода полиции и национальной армии Республики Молдова в город Бендеры был найден, а точнее сказать, спровоцирован.
В 17 часов 30 минут на город со стороны Кишинева и Каушан двинулись молдавские войска.
Председатель исполкома Бендерского городского совета В. Когут пытался дозвониться до президента Молдовы Мирчи Снегура, или хоть до кого-нибудь из руководства Молдовы. Но правительство Молдовы вдруг, как пропало куда-то. Наконец, Когут дозвонился до министра внутренних дел Молдовы Константина Анточа и попросил его не вводить ОПОН в город, уверяя, что огонь по горотделу полиции будет прекращен и виновные в этом инциденте будут наказаны.
Анточ ответил отказом:
- В полиции гибнут люди, и меня не поймет гражданское население. Я должен их защитить! – орал Анточ.
Со стороны села Суворова на город двинули бронетехника и машины с личным составом. Солдаты имели на касках и на рукавах белые повязки. Из района Суворовской горы начали стрелять артиллерийские орудия. На город упали первые снаряды. Со стороны села Протягайловка, из района птицефабрики, по городу открыли огонь гаубицы и минометы. Подъехали два БТР и восемь машин с солдатами, почти мальчишками по 18 -19 лет. Гвардейцы ПМР на БАГ (большой артиллерийский тягач, обшитый железом) атаковали БТР и захватили их. Молдавские солдаты убежали в сторону Гырбовецкого леса.
По железной дороге к станции Бендеры подошел дизель. Из него высадилось до 100 человек с белыми повязками на рукавах. Группа разделилась на две части: одна двинулась к мосту через Днестр, а другая - в сторону железнодорожной станции Бендеры-1, ведя непрерывную стрельбу из автоматов.
К 19 часам был блокирован в казармах батальон Костенко.
В 19 часов 30 минут со стороны села Варница к крепости подошла колонна молдавских войск в составе: два автобуса, две боевых машины пехоты (БМП), 20 многоцелевых тягачей легких бронированных (МТЛБ) и БТР, две артиллерийские батареи по шесть пушек и минометная батарея из шести минометов.
В 20 часов в городском совете собрались В. Когут, Г. Егоров, О. Запольский, В. Харченко, К. Каранов, В. Яровой, члены совета обороны города и исполкома. Они приняли решение поднять людей на защиту города. Тревожно завыли сирены, это был сигнал к сбору ополченцев. Но была пятница, и сбор проходил очень тяжело. В соответствии с последним, апрельским, соглашением о перемирии все оружие находилось в казармах батальона Ю. Костенко. Получить его смогли только предприятия, расположенные в этом районе, то есть машиностроительный и опытно-экспериментальный ремонтный заводы.
В 21 час в районе городского совета завязался бой между казаками (31 человек, успевших прорваться через мост из Тирасполя), отрядом рабочих с завода «Прибор» (40 человек) и молдавскими войсками. У казаков кроме автоматов были пять гранатометов РПГ-7 и пятнадцать гранат к ним. Всего горисполком защищали 96 человек.
Находившиеся в исполкоме объединенные военные наблюдатели от России, Украины, Молдовы и Румынии заявили, что они проинформируют свое руководство о происходящих событиях, и, так как военные действия не позволяют им выполнять свои обязанности, они вынуждены покинуть свои посты.
В это же время оперативному дежурному 173-й ракетной бригады, которая располагалась в Бендерской крепости, позвонил заместитель министра обороны Республики Молдова генерал Дабижа и заявил:
- Если в течение часа с территории крепости не уйдут приднестровцы, то по крепости будет открыт огонь.
Начальник штаба ракетной бригады (он исполнял обязанности командира) полковник Е.И. Гончарук доложил генералу Юрию Неткачеву обстановку. Неткачев дал команду ни во что не вмешиваться. По всей видимости, такой же звонок был и оперативному дежурному 2-го понтонно-мостового полка. Через два часа на территории полка и бригады начали рваться снаряды. Загорелся склад горюче-смазочных материалов на территории понтонно-мостового полка. Вскоре загорелся склад ГСМ и в бригаде, один снаряд попал в хранилище с техникой, уничтожив две машины».
***
В кабинете командующего 14 армии в тот день, наверняка могли происходить такие события:
За т-образным столом командующего сидели трое – генерал Неткачев, начальник оперативного отдела и начальник штаба армии. Раздался зуммер и по внутренней селекторной связи ровным четким голосом оперативный дежурный штаба доложил:
- Товарищ командующий, к вам обращается Смирнов, президент ПМР.
Сняв трубку телефона, командующий услышал:
- Здравствуйте, Юрий Максимович.
- Здравствуйте, Игорь Николаевич.
- Как вам известно, ситуация в Бендерах крайне критическая. Сегодня слово за Вами, за вверенной Вам армией. Ваша действенная позиция сегодня может и должна остановить кровопролитие…
- Игорь Николаевич, я не имею права на такие санкции. У меня Директива, - поспешно ответил командующий.
- В таком случае, позвольте мне через Ваши каналы связи выйти на высшее руководство, - попросил Смирнов.
- Приезжайте…
Звонок командующему войсками СНГ маршалу авиации Шапошникову результата тоже не дал. Маршал категорически отказался, не смотря на отчаянные попытки объяснить ему весь трагизм ситуации:
- Поймите правильно, товарищ маршал! Чего же еще ждать то?! Сколько трупов еще нужно в качестве аргумента, чтобы армия вмешалась в конфликт?! – в сердцах кричал президент.
Разговор окончился без положительного результата.
- Поймите, Игорь Николаевич, у меня приказ… - пытаясь объяснить ситуацию, командующий показал шифрограмму за подписью Президента Ельцина. В представленном документе черным по белому было написано, что вооружение и технику представителям мятежной республики не давать, в конфликте не участвовать… - Поэтому, - сказал командующий, - буду участвовать, если возникнет угроза, или нападение на части и подразделения армии…
- Как же так!- возмутился президент, - Снаряды рвутся на территории военных городков, есть убитые и раненые военнослужащие. Артиллерийский обстрел не прекращается. В городе каждый час гибнут мирные люди. Что ещё должно произойти, чтобы армия хотя бы припугнула убийц?
- Я всего лишь подчиненный! – ответил командующий.
- Да, но Ельцин далеко, - продолжил президент, - вряд ли он владеет информацией в полной мере. А вы – русский генерал, находитесь здесь, чтобы защитить народ, волею судьбы попавший в такую беду…
- Я – военный человек, Игорь Николаевич, подчиняюсь приказу, невозмутимо ответил командующий.
Однако, отчаянные тираспольчане вскоре подогнали несколько бульдозеров к заминированным хранилищам с танками, угрожая разминировать подходы своими силами, используя бульдозеры. Получив информацию об этом, командующий – «сдался» и разрешил снять с хранения… три танка…
Самое интересное происходило вечером того же дня, в том же кабинете командующего 14 Армией.
Внезапно раздался звонок по ВЧ:
- Сейчас будете говорить с президентом, - услышал командующий невозмутимый голос оператора ВЧ.
- Товарищ Верховный главнокомандующий! Докладываю обстановку..., - Неткачев подробно изложил ситуацию последних дней... Война!
- Я удивляюсь, понимаешь, твоему терпению… Мы тебя не забудем… - и, Президент положил трубку.
***
В полночь на 20-е число на автомобильном мосту через Днестр кипел бой. С Кишиневского направления в Бендеры ворвалась еще одна колонна бэтэров с латыницей на покатых бортах. В районе обувной фабрики «Флоаре» развернувшись в боевое положение, молдавская батарея 100-мм пушек открыла огонь по городу. А к трем часам ночи, захватив в упорном бою мост, четыре орудия были развернуты захватчиками перед мостом.
На железнодорожной станции Бендеры-1 загорелись 60-тонная цистерна с горючим и вагоны с лесом. Скопившиеся здесь вагоны с нефтепродуктами и газом грозили неотвратимым взрывом. Город был на грани катастрофы. Лишь героические действия пожарных, которые боролись с огнем под артиллерийским обстрелом, спасли жилые кварталы, примыкающие к станции.
В восемь утра вновь разгорелся бой за здание городского совета и казармы батальона гвардии приднестровцев. По городу вела огонь молдавская артиллерия.
Президент Молдовы Снегур выступил по молдавскому телевидению и заверил всех, что в Бендерах, Кицканах и Копанке наводится конституционный порядок и ничего страшного там не происходит.
Хроника событий тех дней:
«К полудню в Бендерах обозначились четыре очага сопротивления.
Первый - казармы блокированного батальона гвардии. Здесь собралось около 300 человек и находились два захваченных БТР, одна установка «Алазань», один самодельный 82-мм миномет.
Второй - исполнительный городской комитет, который обороняли 96 человек.
Третий - крепость, в которой размещались военнослужащие ракетной бригады, а также укрывшиеся там казаки, ополченцы и милиционеры.
Четвертый - военный городок батальона химической защиты, в котором также располагались защитники города.
По словам заместителя председателя исполкома К. Каранова, руководить боевыми действиями было очень сложно ввиду того, что они распались на массу уличных боев и локальных стычек».
***
Вечером не прекращались попытки прорыва казаков и бойцов ТСО через блокированный мост к очагам сопротивления в Бендерах. Со стороны противника мост защищал мотопехотный батальон, человек 250, усиленный батареей 100-мм противотанковых пушек МТ-12 "Рапира" и батареей 57-мм зенитных пушек С-60.
В районе Парканской арки у моста к моменту, когда подошли три российских Т-64, уже стояли четыре БТР. Несколько позже, подъехали еще пять танков.
Увидев танки Седова, гвардейцы и казаки, изготовившиеся к атаке блокированного моста, искренне обрадовались.
- Мужики, пополнение принимаете? - высунувшись из башенного люка, крикнул вооруженным людям Сергей.
- Старлей, откель такие коробочки?!- радостно спросил есаул, обнажил взмокшую седину, запрокинув на затылок каску, - Неуж-то, Неткач прослезился?
- Не дождетесь… Сами угнали, дядя, - отпарировал Сергей, спрыгнув с запыленной брони,- Нам бы помощничков в экипажи… Кто старший? – обратился он к есаулу…
Огнем артиллерии - батареей 152-мм «Акаций» и 122-мм «Гвоздик» производились попытки подавить огневые средства противника. Для поддержки атаки казаков и бойцов ТСО, танки двинули на мост. В танк Седова механиком назначили отчаянного казака, бывшего танкиста, который знакомясь с молодыми офицерами представился то ли по фамилии, то ли «кликухой» - Серпень.
Танк Седова последовал за танком Глебова. За рычаги глебовского танка сел гвардеец Максимыч.
- Мужики, я водил пятьдесят четверку… - оправдывался Максимыч, - так что быстро не получится…
- Максимыч, давай дорогой! Я – за наводчика! – кричал ему молодой лейтенантик Глебов в черном промасленном комбинезоне.
Танк Ватагина – следом. Боевые машины, рассредоточившись у начала моста, сделали несколько выстрелов
Танк Седова, рванув с места на мост, резко притормозил, качнувшись от упругости торсионов, кивнул в диком поклоне башенной пушкой, мол – «Здрас-с-сте, вам! Мой выход, домнулы…» Остановившись, изготовился и выстрелил.
- Командир, молоко! – кричал ему Николаев. Снаряд угодил в насыпь.
- Спокойно, Андрюха! Цель в районе подстанции - бэтэр, видишь?
- Вижу!
- Нужно заткнуть ему глотку… - спокойно скомандовал Седов.
Сделав поправочку на «непристрелянность» 125 мм гладкоствольной пушки, Николаев произвел выстрел.
- Как в копеечку, лейтенант! – радостно крикнул Седов, страстно прильнув к окулярам обзора.
Бронебойно-подкалиберный снаряд, вонзившись в тело румынского БТР, ожесточенно поливающего крупнокалиберным КПВТ все видимые цели, разорвал его в клочья.
Подавив таким образом еще несколько целей, грозная тройка боевых машин, двинула на позиции «румын». Яростно бросившись в атаку вслед за танками, казаки и бойцы ТСО тут же были отсечены пулеметным и артиллерийским огнем. Потеряв на мосту убитыми и ранеными, залегли.
Но солдаты противника на правом крыле моста, увидев яростный напор брони и «безбашенных» казаков, потихоньку начали разбегаться. К «Рапирам» встали офицерские расчеты. У одного из орудий - сам командир 1-й мотопехотной бригады национальной армии Молдовы полковник Л.Карасев, его начштаба подполковник В.Чиходарь и командир 1-го батальона майор М.Продан...
Танк Глебова, медленно двигавшийся из-за случившейся неисправности, стал легкой добычей. Снаряд попал в борт и, пройдя между катками, врезался в боеукладку механизма заряжания. Машина взорвалась. Многотонную башню боевой машины сорвало и отбросило мощным взрывом.
Танк Ватагина встряхнуло от вязкого взрыва коммулятивным. Машина вспыхнула. Заклинившие люки не выпустили наружу задыхающийся экипаж. Ребята сгорели в отчаянных попытках выбраться из горящего танка.
Танк Седова в яростном броске через узкий (для танкового маневра) мост, все же прорвался на правый берег. Выстрелом из гранатомета его зацепило, но он, как бешенный подранок продолжал бой, сокрушая гусеницами обезумевшие от страха позиции «румын».
- А-а-а! Шаромыжники - мам-малыжники, привет от тети Моти! – орал Серпень, круша многотонной броней укрепления, технику и разбегающихся как тараканов завоевателей. Вторым выстрелом из гранатомета ему подожгли моторный отсек.
- Горим, командир! – орал механик, отчаянно орудуя рычагами.
- Спокойно, не бздеть, отходим…- удивительно спокойно изрек Седов. Но объятый пламенем и клубами дыма, израненный танк смог лишь метров триста проползти обратно по мосту. За мгновения до того, как танк превратился в факел, из горящей гробницы экипаж вытащили подоспевшие казаки.
- Живы, соколики?! – орал в задымленное чрево башни седовласый есаул. Хрипя и откашливаясь из башенного люка выполз чумазый Николаев, за ним Седов. Очумевшего от гари Серпеня вытащили через передний люк механика. Разгоряченные Седов и Николаев, обезумев от грохота и крови, кинулись к новой машине.
- Я за штурвал! – кричал Николаеву Седов, - казачков – на броню! – обратился к есаулу, - Мы немного их там потоптали, пока не очухались – пробьемся!
Новая боевая машина с российским триколором рванула с места как норовистый конь, облепленная отчаянными казаками и гвардейцами. Проскочив потрепанные боевые порядки «румын» на подступах к правому крылу моста, танк, как бешенный тигр ворвался в многострадальный город.
Засевшие в крепости и городке батальона химической защиты казаки, милиция, ополченцы, а также офицеры и солдаты ракетной бригады поддержали наступающих гвардейцев ударом во фланг противнику.
Единственный танк, прорвавшийся к горисполкому, вызвал панику среди частей национальной армии и ОПОНа. На наступавшем танке была нанесена российская символика, и все подумали, что 14-я армия принимает участие в боевых действиях. Началось беспорядочное отступление молдавских подразделений из центра города. «Румыны» потеряли до 80 человек убитыми, более 10 единиц бронетехники, бросив при этом четыре пушки МТ-12, две БМ ПТУР «Конкурс», одну БРДМ, два МТЛБ, две зенитные спаренные установки ЗСУ-23, два КамАЗа с оружием и боеприпасами.
Практически к 18-ти часам центр Бендер был освобожден. Но в связи с тем, что отсутствовало общее руководство боевыми действиями в городе, не было взаимодействия и управления военными формированиями, по радио прозвучала непонятная команда: «Всем подразделениям вернуться на исходную…» Пока в стане победителей пытались разобраться чья команда, техника снялась с позиций и инициативу перехватил противник…
Наступила ночь с 20 на 21 июня. До шести часов утра активные боевые действия не велись. Стороны приходили в себя, подсчитывали потери, проводили разведку. Время от времени вспыхивали перестрелки. На город методично сыпались снаряды и мины.
Лишь 21 июня после того, как в российских частях Бендерского и Дубоссарского гарнизонов среди личного состава появились раненые, а казарменному фонду, складам с горючим, парковым помещениям и технике был нанесен значительный материальный ущерб, поступило устное разрешение Руцкого на открытие ответного огня…
***
- Не достать его, командир! – расстроено изрек пожилой ополченец с заросшей рыжеватой растительностью на впалых щеках, цвета скошенных злаков на скудном жнивье, отстегивая порожний рожок от дымящегося «калаша».
- Сам вижу, - зло бросил Алексей, сплюнув пересохший сгусток с потрескавшихся губ.
Невидимый снайпер уже почти битых полчаса держал небольшое подразделение приднестровцев в подвернувшихся укрытиях, не давая возможности не то, чтобы в отчаянном броске пересечь развороченную взрывами городскую улицу, а даже высунуться. Позиция снайпером была выбрана профессионально, обход, с целью его «выкуривания» с удобной лежки практически исключался. Подствольником стервеца достать трудно – две гранаты легким навесом прошли и ухнули рядом с предполагаемой лежкой, сорвав пыльную штукатурку и кирпич над проемами окон. Мог бы помочь, разве что, точный выстрел с орудия и то – ювелирный. Ведь в зашторенных глазницах закопченных пятиэтажек все же ютилась чья то человеческая несчастная обитель… На «крайняк» – можно было бы и ударить крупняком из башенного КПВТ, разворотив предполагаемый чернеющий проем, но небольшой отряд шел на помощь осажденным гвардейцам, заходя на противника с тылу, шли без прикрытия брони, не говоря уже о дефицитных средствах связи.
В каких-нибудь тридцати шагах от вынужденного укрытия подразделения Алексея уже лежал труп бойца с развороченным пахом и размозженной головой в запекшейся луже крови на асфальте. Рядом - неестественно выгнув правую ногу, находился раненый гражданский мужчина, что орал уже слабеющим голосом, истекая кровью от полученных ран в конечности. Испуганные глаза на бледном лице молили о помощи. Первая попытка отчаянного храбреца из укрывшегося подразделения Алексея прийти на помощь раненому закончилась для спасителя трагически. Засевший снайпер вначале всадил ему пулю в область паха, а затем зверствуя и куражась, бил в глаза…
- В общем так, мужики, курить – некогда! - хмуро оглядев своих бойцов, прохрипел Алексей, пытаясь найти выход из создавшейся ситуации, -- Добровольцы есть?
На мгновение повисла тягучая тишина, каждый мысленно либо молился, либо прощался с этой жизнью в этом знойном июньском пекле.
- Повторяю: кто со мной? - еще раз обратился Алексей к товарищам.
- Александрыч, я пойду… - словно очнулся от тяжелого груза раздумий моложавого вида боец в камуфляжной повязке на белобрысой голове.
- Командир, куда им пацанам? Бери меня! – решительно зашипел рыжеватый бородач, выставляя свой автомат, словно делая со строя шаг вперед.
Замысел был прост и трудно исполним одновременно. Единственной нитью, очевидно невидимой для снайпера, оставался мощный трос–натяжитель для какого-то кабеля, что спускался с крыши девятиэтажки на крышу пятиэтажки, расположенную на другой стороне улицы. Пятиэтажный дом примыкал так близко к дому, где засел снайпер, что сиганув с крыши одного здания на крышу другого, можно было бы решить задачу со снайпером. Обзор снайперу могли закрыть огромные зеленые каштаны. Впрочем, и попытки «выкурить» снайпера, находясь над ним на девятиэтажке, тоже не имели бы успеха из-за раскинувшихся крон ветвистых старых деревьев.
- Ладно, Филиппыч, пойдешь ты… А ты, Максим, - обратился он к белобрысому, - остаешься за старшего… Когда «прошуршим» по тросу, открываете беглый непрерывный огонь – не дайте ему высунуться. Учтите, у него есть запасные позиции. Смотреть – во все глаза! – тихо скомандовал Алексей и добавил, обратившись к двум бойцам в хабэшных куртках, – Придется снять… нам для рук, когда «пойдем» по тросу. Еще одно… - оборвав речь, на миг задумался Алексей.
- Говори, командир… Отвлечь на «живца»? – спросил Максим.
- Не «отвлечь», а засветить падлу… Нужен его выстрел. На каску и прочую туфту он не клюнет. Глядите, чтобы возможное прикрытие не «надуло» нам в спину…
- Сделаем, командир…
- Я дам сигнал с крыши.
«Самым тяжелым для Филиппыча, наверное, будет трос…» - размышлял Алексей, когда они выползли из укрытий и короткими перебежками бросились к подъезду девятиэтажки. Сорвав замок на люке техэтажа, бойцы выбрались на крышу. Оттуда по очереди с замиранием сердца, скрутив потуже куртки, довольно быстро «съехали» по хорошо натянутому тросу на мягкую вздыбленную от осадков и времени кровлю пятиэтажки. Где-то внизу забарабанили, отражаясь о дома ударами палок, отвлекающие выстрелы.
- Не ожидал от тебя такой прыти, Филиппыч! – удивленно прокричал Алексей, когда тот, разбежавшись, перепрыгнул на крышу соседнего дома, предварительно перебросив стволы уже перепрыгнувшему туда Алексею.
Махнув рукой наблюдавшим за ними бойцам, Алексей тут же опасно свесился над парапетом и, внимательно наблюдая, стал ждать выстрела. Но выстрела не последовало.
Делая отчаянные попытки вызвать огонь на «живца», хлопцы сделали вид, что короткими перебежками пытаются преодолеть участок обстрела. Казалось – снайпер уснул, или ушел. Наконец, став в полный рост и распрямив плечи, Максим заорал в сторону снайпера:
- Ну, где ты, тварь?!
И тут же был отброшен мощным ударом в грудь…
- Есть! – тихонько вскрикнул Алексей, услышав приглушенный хлопок из закопченного оконного проема, - За мной! – скомандовал он Филиппычу и бросился к лестнице.
Дверь в квартиру оказалась бронированной. Соорудив из тряпки небольшой мешочек, Филиппыч зацепил его за заусенец к месту предполагаемых дверных навесов. Вытащив кольцо, аккуратненько положил эфку в мешочек и, отпустив чеку, быстро отошел за угол – на лестничную клетку. Мощным взрывом дверь очень удачно вышибло с металлической коробки и отбросило вон. Алексей первым кинулся в квартиру, полоснув очередью из автомата в задымленный проем. На полу помещения «хрущевки» именуемого кухней, свалившись с подставленного к окну крепкого стола, лежал снайпер, вернее – женщина с собранными в «конский хвост» светлыми волосами в «грамотной» дорогой экипировке. Судя по крови из ушей и носа, амазонка явно была контужена. Винтарь с оптикой лежал на столе.
- Ах, ты ж сука! – вскрикнул ворвавшийся следом Филиппыч, увидев того, кто так иезуитски отстреливал мужиков. Наклонившись над воительницей и жестко схватив за руки, приподнял и прислонил тело к стенке. Амазонка очнулась и, окинув испуганными зрачками красивых глаз внезапно ворвавшихся мужиков, в ужасе захрипела:
- Ви мен-ня не убъет-те! – с явным прибалтийским акцентом в истерике заорала амазонка.
Пока Алексей осматривал квартиру и лежку снайпера, Филиппыч, жестко направив ствол меж красивых ножек в камуфляжных брюках, осатанело закричал:
- А бить в яйца мужиков с винтаря - это как?! В удовольствие, или за бабло?! – и нажал на курок, особо не церемонясь. Предприимчивая воительница разразилась диким нечеловеческим криком…
Тело Максима Алексей решил доставить в Тирасполь лично. Тем более выдался удобный случай – эвакуация раненых и мертвых.
- Кто же, если не я…передаст тело в руки родителей?- сказал он подавленно командиру, - Какого отчаянного парня потеряли!
(Продолжение в части-3 "Судный День")