Должность химика на дизельной подводной лодке в некотором роде уникальна. Во-первых, это старшинская должность, то бишь, он является командиром отделения, что подразумевает наличие хотя бы одного подчиненного. Но флот – парадоксальная вещь: штатным расписанием на лодке предусмотрено отделение химиков, состоящее всего-навсего из одного человека. Поскольку есть отделение, значит, должен быть и его командир. Поэтому химик командовал сам собой!
Во-вторых, откровенно говоря, химику на лодке работы мало. Поэтому умные люди, составлявшие штатное расписание, решили возложить на него еще и обязанности санитара. Вот и получилась такая своеобразная штатная единица на корабле: командир отделения химик-санитар. Но это еще не все! Кем бы ты ни был, над тобой всегда стоит вышестоящий начальник, которому ты непосредственно подчиняешься: матрос – командиру отделения, тот – старшине команды, далее следует командир группы, командир боевой части и так далее. Такого начальника наш главный военный Талмуд – Устав – и называет соответствующим образом: непосредственный. Уникальность химика заключается еще и в том, что он – единственный член экипажа, у которого сразу два непосредственных начальника. Как командир отделения химиков, он подчиняется начальнику химической службы, коим на лодках нашего проекта является (по совместительству) старпом. А как санитар – соответственно, начальнику медицинской службы (в зависимости от квалификации и авторитета именуемому в просторечии «док» или «клистирная трубка»).
Самого химика, обычно, не мудрствуя лукаво, на флоте называют «дустом». Нашего же химика называли просто по фамилии – Гвоздик. Он так и числился по паспорту: Иван Гвоздик. А что, фамилия как фамилия. Служил он тихо и незаметно срочную службу, пока не появилась возможность заключить контракт. Для парня из глухой сибирской деревушки служба по контракту – идеальная возможность выбиться в люди (из грязи – в князи!). Вот и наш Ваня решил коренным образом изменить свою жизнь: отслужив год – ровно половину срочной службы, – он воспользовался представившейся возможностью стать первым парнем на деревне и заключил контракт. Вот после этого-то события он и приобрел широкую известность не только на бригаде подводных лодок, но и в Кронштадте, а вместе с известностью получил, наконец, и прозвище – «Юный друг милиции».
А началось все с того, что четыре свежеиспеченных военнослужащих по контракту – химик Гвоздик, секретчик Апрельский и два электрика – Ильдусов и Закиров – решили отметить свой переход в новое качество. Служба по контракту дала бывшим матросам срочной службы право свободного выхода в город. Дорвались! И это – после года казарменного положения! Ура!! Свободу попугаям!!! Слегка опьянев от этой самой доступной свободы, ребятишки купили по бутылочке пива, потом – по второй, по третьей… Затем их охватило страстное желание, сформулированное в правиле: прежде чем влить в себя очередную порцию жидкости, надо отдать природе ту часть жидкости, которую вы приняли ранее… Попросту говоря, им вдруг захотелось посетить одно общенародное заведение, именуемое на флоте гальюном. Тем, кто еще ни разу не бывал в Кронштадте, рекомендую при осмотре достопримечательностей этого славного города не обойти вниманием небольшой кругленький домик недалеко от Малого Гостиного Двора. Этот домик называется просто: бесплатный общественный туалет. Какие ощущения возникают у вас при этих словах? Стоп! Не говорите вслух, а то окружающим станет плохо.
Особенность кронштадтского заведения «М-Ж» заключается в том, что, в отличие от любого другого подобного (бесплатного) заведения, в нем на удивление чисто. И посетить его лишний раз – не только полезно, но и приятно. Почему-то этой возможностью не воспользовались наши герои, тем более что до гальюна идти было столько же, сколько они прошли до ближайшей арки во двор. Двор, особенно проходной, да еще вечером, – это русский национальный заменитель туалета. Однако тут есть один минус – в самый ответственный момент вас могут заметить случайные прохожие. Об этой особенности проходного двора помнили наши контрактники, поэтому, прежде чем включить свои поливальные машинки, они, во-первых, установили очередность, а во-вторых, выставили вахту со стороны улицы. Кстати, улица носила имя того, кто у нас «жил, жив и вечно будет жить», и, по статусу своего названия, была центральной улицей города. Итак, три контрактника успешно облегчились в глубине арки, наступила очередь последнего из них. Этим крайним оказался наш Гвоздик. Только Ваня приступил к процессу, как в арке появился тот самый «случайный прохожий». По закону подлости, он появился не там, откуда его ждали – с улицы, а со стороны двора, где не был выставлен вахтенный. И, как ни странно, этим прохожим оказался, естественно, сержант милиции. Ваня, как говорится, был взят с поличным и препровожден в ближайшее отделение милиции, которое находилось прямо через дорогу от места преступления. Там с ним провели воспитательную работу о том, как надо вести себя в городе и отпустили с миром, передав через него приглашение командиру и старпому посетить завтра кабинет начальника РОВД. Цель приглашения – объяснить нашим единоначальникам, как надо воспитывать подчиненных.
Вы спросите, а где же были Ванины приятели-вахтенные? Я отвечу. Они стояли в сторонке и курили. А как вы думаете? Тут принцип простой: попался – выкручивайся сам. Ваня на них не обиделся, как говорится, на их месте любой поступил бы также.
На следующий день командир со старпомом, посетив кабинет начальника РОВД, вышли оттуда красные и потные, учинили «разбор полетов» и наказали всех участников вчерашних событий (вычислить состав преступной группы было просто, как палец обо… пардон, обмочить). Всем четверым был запрещен сход на берег (то бишь, выход в город) на неделю.
По истечении срока наказания, четверка амнистированных контрактников вновь вышла в город. Не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться, чем они там занялись. Правильно: отметили свое освобождение – выпили по бутылочке пива. Но, как говорится, на ошибках мы учимся: уже только по одной.
Пиво пили по дороге домой, в родную казарму. Шли все по той же улице Ленина, громко обсуждая события недельной давности. Гвоздик все-таки высказал приятелям свое «фи» по поводу того, как они бросили его на растерзание одного. Высказываясь, он «ожесточенно жестикулировал», как он потом писал в объяснительной, и при этом у него вылетела из руки бутылка. Вылетела она почему-то на середину проезжей части, прямо под колеса мирно ехавшей «Волги». Раздался визг тормозов, затем глухой удар, и «Волга», вылетев на газон, прочно села днищем на бордюр. Из машины вышел мужик, посмотрел на наших героев и повертел пальцем у виска, в чем наши контрактники углядели кровную обиду – как же так, какой-то «пиджак» смеет неприлично жестикулировать в адрес героев-подводников?! Наши любители пива решили вступиться за свою поруганную честь и объяснить мужику, что он категорически не прав. С этой целью они решительно перешли через дорогу и направились к обидчику. Тот, видя явное превосходство в численности противника, для чего-то громко свистнул. И вот тут сказалось отсутствие тактической подготовки у подводников. Перейдя в наступление, наши контрактники не оценили обстановку и не осмотрелись по сторонам, поэтому и не обнаружили засаду в виде… сержанта милиции, только на этот раз уже с автоматом через плечо. Этот сержант выходил из уже знакомого нам отделения милиции, которое располагалось метрах в двадцати от места сражения. Услышав свист, он достаточно быстро подскочил к «Волге» и тут же навел ствол своего «Калашникова» на наступающих. Тем ничего не оставалось делать, как сдаться, так как их численное превосходство явно уступало качеству вооружения противника. Помимо всего прочего, они получили и моральное поражение, когда узнали, кто был хозяином «Волги» - им оказался заместитель начальника Кронштадтского РОВД!
На следующий день, на ковер к начальнику РОВД пришли командир, старпом и зам. командира по воспитательной работе. В этом же составе они прошлись еще по двум коврикам – сначала в кабинете у комбрига, затем – у командира дивизии (он же – старший морской начальник города Кронштадта). В результате, помимо возмещения материального ущерба, нанесенного несчастной «Волге», любители пива были лишены права выхода в город на месяц. А многострадальный Гвоздик, кроме того, «отдохнул» на гауптвахте.
Как говорится, только бледнолицый дважды наступает на одни и те же грабли. Наш Ванька не был бледнолицым, он был химиком. В его случае это скорее смахивало на диагноз, чем на профессию. Не долго думая, он наступил на эти самые грабли в третий раз.
Случилось так, что из нашего экипажа сбежали два бойца. На вольные хлеба подались в родные Пенаты. Естественно, по Кронштадту объявили тревогу, по всему городу разослали патрули. На дамбу была послана боевая группа в составе двух матросов и химика во главе с начальником медицинской службы (из категории «клистирных трубок»). Все четверо были одеты в шинели, причем у врача и Гвоздика имелись портупеи (кобура – пустая). Народная мудрость по этому поводу гласит: как надену портупею, все тупею и тупею! Патруль на дамбу был послан для усиления контрольно-пропускного пункта при въезде в город - для опознания беглецов. Врач, как начальник патруля, решил подойти к порученному делу ответственно, поэтому по дороге к КПП вел своих воинов цепью, осматривая на всякий случай песчаные дюны вдоль дамбы. К сожалению, дезертиры обнаружены не были, зато патруль наткнулся на пацанов, играющих в войну. Те бегали по дюнам, отстреливая друг друга из игрушечных пистолетов и автоматов. Арсенал одного из мальчишек привлек внимание Гвоздика.
- Слышь, пацан, дай-ка пистолетик посмотреть! – попросил он.
- А вы отдадите, дяденька? – засомневался тот. Видимо, внешность нашего химика не внушала ребенку доверия.
- Не боись, малыш, моряк ребенка не обидит! – заверил его Ваня, после чего получил в руки игрушку.
Сунув пистолетик в кобуру, химик обнаружил, что тот идеально «входит и выходит». Дальше Гвоздик решил поиграть в ковбоев – выхватив эрзац-оружие из кобуры, он присел на широко расставленных ногах, как герой вестерна. Держа пистолет обеими руками, он поискал цель, но вокруг были только дюны. Тогда он вышел на шоссе, и поискал цель там. Таковой оказалась первая попавшаяся машина, ехавшая со стороны КПП в город. За рулем сидела женщина. Гвоздик повторил маневр ковбоя, прицелившись в нее. Дама, перепугавшись, вдавила педаль газа до упора и умчалась, виляя из стороны в сторону. Ваньке так понравился произведенный им эффект, что он тут же повторил «нападение» на следующую машину. На этот раз, за рулем был мужчина, но его реакция мало чем отличалась от реакции женщины – та же максимальная скорость и зигзаг на дороге, чтобы увернуться от пули.
Таким образом, Гвоздик развлекался еще с двумя машинами. Последняя легковушка почему-то не стала действовать по утверждённому химиком сценарию. Вместо того, чтобы, визжа на поворотах, улепётывать со всех ног, то есть колес, она резко остановилась, и из нее вышли четверо крепких ребят. Они спокойно порылись у себя подмышками, выудили оттуда свои «пушки» и положили лицом в грязь всех четверых патрульных вместе с начальником патруля. У Гвоздика из рук было аккуратно изъято «оружие» и осмотрено, после чего один из четверки вынес вердикт, состоящий из дюжины слов, причем разобрать удалось только одно: «мать!», остальные, похоже, были глаголами и прилагательными к этому слову.
Подержав моряков в луже минут десять, пассажиры «Жигуля» изучили внимательным образом их документы, затем разрешили подняться и отряхнуться, после чего представились:
- Отдел по борьбе с бандитизмом, Приморское РОВД.
Командир в очередной раз идти в гости к начальнику РОВД отказался:
- Слышь, старпом, иди-ка ты один! Химик – твой непосредственный подчиненный, вот и разбирайся с ним лично! А я уже не мальчик - бегать по гостям каждую неделю за фитилями, - заявил командир.
А зам, после очередного визита в милицию, просто сел за стол и написал проект приказа. На этом карьера химика как контрактника закончилась.