Вы знакомы с Хлястиком? Уникальный боец был. Прозвище свое получил по наследству от приблудившейся к экипажу собачонки – двортерьера, поскольку ростом был чуть больше ее, такой же лохматый и пришибленный с виду. Из общей массы молодых матросов, пришедших на подводную лодку из учебного отряда, выделился буквально на второй-третий день службы на корабле.
В тот день в кабинет к заместителю командира прибежал дневальный:
- Товарищ капитан третьего ранга! Вас срочно вызывает замкомбрига по работе с личным составом!
- Что случилось, не знаешь?
- Нет.
Зам побежал в штаб, лихорадочно соображая по дороге, что могло произойти. На днях он поцапался по-крупному с заместителем комбрига Сахаренко – орали друг на друга так, что флагманский штурман прибежал из соседнего кабинета узнать, кого тут убивают. Как ни странно, но их спор разрешил командир дивизии, причем не в пользу Сахаренко. «Теперь Виктор Иванович будет стараться уестествить меня по любому поводу, лишь бы доказать, что он не дурак», - думал зам.
- Ну что, Андрей Геннадьевич, доигрались? Неуставные взаимоотношения у вас в экипаже! Молодого матроса избили до полусмерти! Где ваша работа, правдоискатель, а? Что вы можете доложить в свое оправдание?
- Пока ничего, товарищ капитан второго ранга, - спокойно ответил зам, чувствуя, как под кителем намокла тельняшка. «Ничего себе вводная,» - подумал он. – Схожу в казарму, разберусь, потом доложу.
- Так ты еще и не в курсе? – радостно воскликнул замкомбрига, резко переходя на «ты». – Отлично, отлично. Давай разбирайся, потом поговорим.
При входе в казарму зам столкнулся с доктором. Тот торопился осмотреть побитого матроса. В кубрике их встретила делегация годков:
- Никто его пальцем не трогал, товарищ капитан третьего ранга! Он сам в трюм свалился.
«Знакомая песня – в трюм свалился, об ящик ударился, поскользнулся и т.д.» - подумал зам. Боец лежал на койке животом вниз. Вся спина у него была в синяках, на голове – кровь.
- Он живой, док? – спросил зам.
- Сейчас осмотрю и скажу, - пробормотал доктор.
Пока док его осматривал, зам начал «пытать» годков, но те стояли насмерть, мол, не трогали, упал сам, предварительно напившись до поросячьего визга. Тем временем, док закончил осмотр.
- Ну что я могу сказать, Андрей Геннадьевич? Пьян в стельку, характер ранений похож на следы от падения в трюм. Неуставных взаимоотношений я здесь не наблюдаю.
- А синяки и ссадины на спине, пробитая голова – тоже от падения в трюм?
- Как объясняют свидетели, он промазал мимо ступеньки на трапе и свалился в трюм центрального поста. По дороге вниз несколько раз проехался спиной по комингсу – отсюда поперечные ссадины на спине. Пока падал, несколько раз «боднул» главный осушительный насос в трюме – вот вам и дырки в голове, ибо железный насос оказался прочнее его деревянной головы.
Вот так Хлястик получил широкую известность на всей бригаде подводных лодок. С тех пор вся его служба – череда пьянок. Ставили его верхним вахтенным на подводную лодку – убегал за водкой либо с поста, либо через люк седьмого отсека. Ставили дневальным – вылезал через окно и опять-таки убегал за водкой. Стоило начальнику отвернуться и потерять Хлястика из виду – все, можно было ловить его в городе у ближайшего ларька… Полгода такой службы – это предел, дальше нужно было что-то делать.
Командир собрал консилиум: зам, врач, старпом, механик.
- Ну, господа офицеры, что делать будем с воином-алконавтом? Доктор, его можно как-нибудь вылечить?
- Только методом подшивания, товарищ командир, но на это никто не пойдет.
- Как это «никто не пойдет»? А мы – официальную бумагу на стол! – ухватился за ценную мысль старпом. – Кстати, мех, а ты физическое воздействие пробовал?
- Пробовал, Георгий Георгиевич. Дам пару оплеух, а он мне в ноги – бух, и давай плакаться, мол, хоть убейте, но пить не брошу, я, сколько себя помню, говорит, с тех пор и пью. Мне, говорит, батька рассказывал, как на Новый год, чтобы не мешал «гулять», давал рюмку водки и мамкину титьку на закуску… И было тогда начинающему алкоголику года полтора. Какое тут может быть воспитание и воздействие?
Подискутировав с часик, консилиум пришел к общему знаменателю: отправить бойца к наркологу в Ломоносов, пусть обследует и даст свое заключение.
Через неделю врач, старпом и механик привезли Хлястика на экзекуцию. Посадили в коридоре перед кабинетом нарколога, а сами пошли на переговоры. Нарколог – майор медицинской службы ростом со средний шкаф и кулаками размером с совковую лопату – сразу замахал на них руками, мол, вы что, с ума сошли, начальники? А если боец после нашего вмешательства «концы отдаст», кто отвечать будет?
- Но что-то ведь надо делать, майор? – на лице старпома просто написано было продолжение фразы: иначе остается только пулю в лоб – либо бойцу, либо себе.
Внимательно посмотрев на старпома, нарколог понял, что не может остаться безучастным. Вздохнув, он махнул рукой:
- Ладно, ведите. Попробую вам помочь.
Хлястик выглядел перед гигантом майором, как блоха перед Левшой.
Сходству с этими персонажами способствовал взгляд майора, которым он буравил съежившегося Хлястика. Механик, глядя на эту парочку, подумал, что таким взглядом, наверное, смотрел Левша на блоху: «Ну что, насекомое, с какой лапки начнем тебя подковывать?»
- Ну что, насекомое, - слова майора заставили механика вздрогнуть (он что, экстрасенс, мысли читает?). – Говорят, ты часто и помногу пьешь? – Механик расслабился (и не экстрасенс, и мысли не читает, а Хлястик действительно на насекомое похож).
- Пью, - кротко согласился Хлястик, глядя в пол. Майор наводил на него ужас своими габаритами.
- Больше не будешь. – Нарколог вынул из ящика стола коробочку с какими-то таблетками, достал одну и задумчиво посмотрел сначала на Хлястика, потом на таблетку. – Пожалуй, для твоего роста целой таблетки будет многовато.
Разломив таблетку пополам, он аккуратно спрятал одну половинку обратно в коробочку, а вторую положил на стол перед Хлястиком. Затем, налив из графина полстакана воды, приказал:
- Пей, сынок.
- Не-не-не буду, - заикаясь, Хлястик со страхом посмотрел на таблетку.
- А я говорю, пей! – майор сунул Хлястику под нос свою «совковую лопату», сжатую в кулак, отчего она стала похожа на арбуз средних размеров.
Несчастный Хлястик, поняв, что спорить и сопротивляться с чудовищем бесполезно, сунул полтаблетки в рот и запил водой.
- Открой рот, - потребовал майор и внимательно его осмотрел, не спрятал ли Хлястик лекарство за щекой.
- А что теперь бу-бу-дет? – все еще заикаясь, спросил Хлястик.
- Да ничего особенного не будет, - успокоил его майор, - эта таблеточка действует всего полгода. Если в течение этого времени ты хлебнешь хотя бы пять грамм водки, отбросишь копыта, только и всего.
- Как это? – переспросил Хлястик.
- Помрёшь, родной, - спокойно объяснил ему майор, зевая. – Все, господа, аудиенция закончена, можете быть свободны. Через полгода приведете хлопца на повторную процедуру. А ты, воин, распишись в журнале, что ознакомлен с последствиями употребления спиртных напитков после процедуры.
Хлястик дрожащей рукой расписался в каком-то журнале, и механик вывел его в коридор. Боец шел, как зомби, ничего не соображая, с трясущимися руками, бледный, как простыня. Посадив бойца в коридоре, мех вернулся в кабинет.
- Вы что ему дали, товарищ майор? – спросил док и приготовился запомнить название чудодейственного препарата. «Как далеко шагнула медицина, пока мы бороздили моря!» - подумал он.
- Не напрягайтесь, коллега, это был всего-навсего обыкновенный кальций, - разочаровал его майор. – А вы что, тоже поверили? – майор посмотрел на остальных подводников.
- Ну, майор, тебе бы со сцены народ обманывать, - пробормотал старпом.
- Тем не менее, спасибо. Будем надеяться, что твоя психотерапия подействует. - Механик пожал руку «народному целителю», и подводники отправились конвоировать полуобморочного бойца в Кронштадт.
И психотерапия подействовала! Два дня трезвый Хлястик служил, как пудель. На третий он уволок из провизионной камеры коробку шоколада, сиганул через забор, обменял ее в ближайшем ларьке на бутылку водки и, с криком: «А пошло оно все!..», укушался в стельку.
Через неделю после этого механик все-таки умудрился «продать» Хлястика за три литра спирта в кочегарку береговой базы. Один нюанс: спирт не был получен в обмен на бойца, а отдан командиру бербазы в дополнение к нему.