Серега Петров был во всех отношениях очень интересным человеком. Наружностью Бог не обидел. Широкоплечий. Бицепсы, трицепсы свои, натуральные, а не накаченные в спортзалах. Рост о-го-го - не метр в кепке! Густоволосый, сероглазый, одним словом, - красавец. Мужчина в расцвете сил. Не так уж молод, но, надо заметить, для женского обольщения совсем не стар.
Нравился он слабому полу. Ох, как нравился! И сам взаимностью отвечал. В одних влюблялся, с другими просто баловался. Но никого не обижал. В его страстном сердце место почти для всех находилось. Нет, бывало, конечно, что фефелу какую своим вниманием обходил и ласковой взаимностью не отвечал. Но это редко. Потому как коммуникабельность мужская в нем природой заложена была.
Но Серега Петров не только замечательной внешностью обладал. Со всем остальным проблем тоже не было: душу имел отзывчивую, характер волевой, трудовые навыки не только по специальности. В общем, серьезный мужчина без вредных привычек. Как говорится, живи и радуйся. Но за все в этой жизни приходится платить. И Сергей, несмотря на видимое счастье, был на самом деле глубоко несчастным человеком.
А все потому, что который уж год холостяком ходил. Никто по этой самой причине яичницы вкусной на завтрак ему не варганил, борщом сытным в обед не кормил. И рубашки стирать, и ботинки чистить - все самому приходилось делать.
Проблем-то с девицами-красавицами не было! Хоть завтра веди под венец. Можно соседскую Наташку, которая, как наливное яблочко, и румяна, и свежа, ждет не дождется, когда плодом ее спелым да сочным кто соблазнится. Можно Анютку, та уже не раз у Сереги любви чистой искала. Хороша молодка! Можно…
Одним словом, кандидаток в жен хватает!
Проблема-то была не в невестах, а в самом Сергее. Но не мог он жениться! Погулять, голову кому поморочить - за этим не станет. А вот так, чтоб супругой кого назвать, в родной дом с почестями ввести - здесь судьба в образе злодейки выступала. А все потому, что к семейному вопросу подходил он весьма ответственно. В этом деле свои принципы имелись. Тут одного сердечного волнения маловато. Здесь нужно, чтоб всю внутренность пробирало. А нравились ему не просто блондинки или брюнетки. Не просто худенькие или полненькие…
У Сереги страсть к определенной категории женщин была. Вкус что ли оригинальный такой. Нет, с цветовой гаммой все в порядке: розово-голубые тона кто хочет, пусть выбирает. Осуждать не будет. Но сам в такие игры не играет. В естественной ориентации извращенцем бы не прослыть. Чувствовал, что с выбором слабого пола что-то не то у него. Душа одной только женской категории в душу заискивающе глядела. Цацы нравились Сереге.
Возбуждали до чрезвычайности. Гормоны безудержно плясать начинали, если вдруг глаза где такую цепляли. Все остальные меркли, не выдержав сравнения. Цаца такая важная, недоступная. Посмотрит - как будто рублем одарит. Губки бантиком, носик кверху. Задавака, одним словом. Голосок противный-противный, а Серега млеет. Как бы ему хотелось поцацкаться с ней. Любое желание по первому зову исполнять. Любому капризу потакать. Дорогими цацками завалить, денег не жалея.
Но Цацы на Серегу ноль внимания. Даже презрительного взгляда не удостоят. Просто смотрят и не видят ни атлетического телосложения, ни других каких достоинств. А он, из-за робости душевной, не мог себя перед ними положительно по мужской линии зарекомендовать. Ну, комплиментами закидать или, например, к сердцу любвеобильному со всей страстью прижать.
Сергей сам на себя дивился. Квашня квашней становился. В рот словно кляп кто всунул: ни умного слова вымолвить не может, ни му-му произнести. Чувствовал: фобия у него на девиц таких. Но что делать? Не к врачу ведь идти с диагнозом "одинокий идиот желает познакомиться". С другими-то подружками как? Гитару в руки. Рукава рубашки повыше засучить, чтоб строением тела мужского взор привлечь. Да и запеть интимно так: "Помнишь, девочка, гуляли мы в саду…" И песенка эта своеобразной прелюдией любви была: самое платоническое сердце для плотских утех подготавливало.
Но Цацы трели Сереги-соловья слушать не слушали. К конституции брутальной симпатии не проявляли. И вообще находились как бы в параллельных мирах.
Но…
Но купил себе друг наш путевку в санаторий. Надо ведь отдохнуть по-человечески и от коллектива родного, и от приятелей да подружек местных. Сумку утрамбовал майками да шортами, пару рубашек да джинсы выгребные тоже сверху на всякий случай бросил. Сам напендюрился по полной программе: подстригся, значит, в элитном салоне, где дорогими шампунями голову намывают да благоуханными водами лицо увлажняют.
И поехал…
Соседом по комнате оказался тоже мужик холостой. Правда, разведенный.
-Я, - говорит, - месяц назад как развелся. Чтоб жену новую найти, денег не пожалел, в санаторий приехал. Мне без бабы хана. Не привык я ночи один коротать, а по вечерам, после работы, сумки с продуктами домой таскать. Гадом буду, а жену здесь новую найду.
Выслушал Серега, пожалел даже: надо же, как человек от одиночества за один только месяц исстрадался. Нервишки, сразу видать, ни к черту. Да и сам весь обреченный какой-то. Не на шутку колбасит его.
Вечером пошли вдвоем на дискотеку местную. Толик, так звали соседа, бутылек перед этим в номере раздавил. Да и Серегу поучаствовать заставил. Идут на пару, красивые, веселые. Глаза озорные. Улыбон во весь рот. Шуткуют промеж себя. Но Толян не расслабляется: отдыхающих женщин с пристрастием рассматривает, чтоб пару семейную в дальнейшем строить. Серега тот не очень взгляды по сторонам кидает. Не голодный по женской части. Чего ж бросаться в омут без разбору?
-Смотри, смотри! - Толян слегка ущипнул его за руку чуть выше локтя. - Вон деваха ничего так! Третий день за ней наблюдаю.
Серега посмотрел туда, куда указывал новый приятель, и обомлел. Он увидел Цацу. Сердце тревожно сжалось. Во рту пересохло.
-Не знаю, как и подойти к ней, - продолжал тот. - Вечно с Кикиморой вдвоем ходят. Подружки что ли не разлей вода? Слушай, может, ты Кикимору на себя возьмешь? Ну, отвлечешь чем-нибудь? Давай!
Сергей перевел взгляд на другую девушку. Она была, ну, очень колоритной. Рост почти с Сергея. Вес - любые весы зашкалят. Не женщина, а статуя Свободы!
Толян ускорил шаг. Сереге ничего не оставалось, как следовать за ним.
Они почти поравнялись с девушками, как сосед, сделав ловкий бросок вперед, очутился по правую сторону от Кикиморы.
-Разрешите познакомиться. Анатолий, - представился он. - А это мой хороший товарищ. Сергей.
А вас как зовут? - обратился он к той, что была рядом с ним.
-Надежда, - просто сказала она.
-А подружка, наверное, Любовь? Да? Жаль, Веры нет, был бы полный набор. Мы б и ей друга нашли.
Толян говорил без умолку, не давая девушкам никакой возможности произнести хотя бы слово. Сергей шел по левую сторону от Цацы.
И чего это Толян к Кикиморе пристроился? Видимо, стесняется сразу к Цаце интерес свой проявить. Странно, но Сергей почему-то абсолютно перестал волноваться. Зачем? Цаца другим помечена. Чего ж еще?
-Сергей, - обратилась к нему Кикимора, - а вы почему с подругой моей не знакомитесь? Или думаете, что ее на самом деле Любовь зовут? Она, между прочим, Виктория.
-Виктория - победа, - произнес он совершенно банальную фразу. - И многих вы победили?
Девушка посмотрела на него очень внимательно, а затем спросила:
-В чем победила?
-Ну, бои без правил, например. Или еще что.
Серега удивлялся тому, что мог говорить, хотя отлично понимал, что лучше б молчал. Чушь нес несусветную.
-Бои без правил - это к Надежде обращайтесь. Она у нас спортсменка. Можно сказать, олимпийский резерв.
Сергей продолжал настойчиво о чем-то расспрашивать Цацу. Неужто спиртное так подействовало? Нет, конечно! Может, водочка паленая была? Просто словесный понос какой-то! Никому сказать не дает. Языком чешет как баба базарная, остановиться не может.
-А мы, между прочим, завтра уезжаем, - сказала Цаца.
-Как? - произнесли Толян и Сергей одновременно.
-Все. Отдых закончился, - пояснила Надюшка. - Хорошего понемногу. Нам пора к отъезду готовиться - вещички собирать. Поэтому спасибо за приятную компанию и до свидания!
-А телефончик можно? - спросил Толян, обращаясь к ней. Видно было, что он волнуется, переживает.
Сергей усек сразу: Толян намекает ему номер телефона у Цацы попросить.
-И мне тоже можно?
Когда они проводили подружек до их корпуса, Толян пребывал в радостном возбуждении.
-Слушай! Ну, повезло! Если б не подошли, все! Правильно говорят, кто не успел, тот опоздал! Слушай, а ты че телефон у Кикиморы просто так взял или звонить будешь? Она, между прочим, на тебя запала. Я это сразу увидел. Слушай, ну, ты Цицерон! Молодец! И где ты так научился? Говоришь, словно пишешь!
Теперь словесный понос начался у Толяна. Прорвало просто!
-А я мужчина серьезный! Непьющий! Это я сегодня для храбрости немного пригубил, чтоб к Надюшке подрулить. Ох, и понравилась мне она! Фигура! Рост! Грудастая! И видно: скромная девушка! Слушай, я тебя на свадьбу приглашу. Свидетелем будешь. Знаешь, чувствует мое сердце: понравился я ей. Вот подправлю в санатории здоровье, развод-то - дело нешуточное, и … Эх, главное Надежда, надежду дала! Иначе зачем бы она свой номер телефона мне продиктовала?
-Слушай, а может, тебе Кикимора тоже понравилась? А что? Домами дружить будем! Я пригляделся к ней поближе: нормальная женщина. Зря только ее так окрестил. Она, конечно, не в моем вкусе, но такие фифочки, я знаю, многим мужикам нравятся.
Серега не успевал перерабатывать полученную информацию. Цаца, оказывается, кикимора, да еще и фифа. Мужикам нравится.
Но, главное, он ей тоже понравился. Серега - парень опытный. Сразу женскую симпатию чувствует! Эх, может, и он тоже женой обзаведется!