Летний вечер. Проливной дождь смывает с городских улиц пыль и жару. В одном из дворов на окраине столицы на скамейке, прислонившись спиной к стволу дерева, сидит девушка. Мокрые длинные локоны разметались по плечам, облепили лицо четкими контурами. Болезненно покрасневшие глаза распухли от слез. В руке бутылка красного вина. На плечах мужская рубашка на пару размеров больше. Драные джинсы, пачка мятых сигарет и стеклянный взгляд в никуда. Ее даже никто не ищет. Никто и не узнает, где она. Даже сама не помнит, как пришла сюда. На улице никого нет. Все заняты своими делами. Они не хотят мокнуть под кислотным дождем. Им есть куда спрятаться. Ей некуда. Она не хочет, чтобы кто-то видел ее слезы.
Падший ангел. Теперь всего лишь смертный. Когда высоко взлетаешь, больно падать. Еще больнее встать и идти дальше. А она сидит и ждет, что кто-то придет и спасет ее. Вытащит и вязкого болота отчаяния и боли. Ждет великого чуда. Но не звала ведь никого. А чудес не бывает. Она уже знает. Так можно сидеть часами под дождем, он будет лить еще долго ведь скоро осень. Что-то наверно должно измениться. Но не в ее жизни. Никто не придет и не позовет за собой. Сиди здесь и тони.
Слезы, соль и дождь. Сладкое вино. Алкоголь, затуманивающий разум так, чтобы не думать, не ждать, не мечтать и не верить больше. И все равно взгляд выискивает знакомый силуэт, касается телефона в надежде не звонок. Надежда умирает последней. Но стреляют в нее в первую очередь. Мелодии играют в голове, слезы продолжают катиться по щекам. Она устала плакать четвертые сутки напролет. Сигаретный дым растворяется в воздухе.
Ожидание чуда…. Бессмысленное и бестолковое прожигание жизни, загнивание в собственной боли и слабости. А сил, что-то сделать, уже нет. Дал бы кто спасительный шанс, вдохнул бы жизнь. Но чего искать, увы, не знает она. И надо идти домой и дальше жить как все. И идти навстречу жизни, может, что-то и случится… хорошее. Чтобы потом опять было больно и плохо, наверное, оно того стоит. Из ее руки выпадает цепочка с крестом. Смерть не готова ее принять. Вера готова отвергнуть. Брести вперед по серому однотонному туннелю. Вот что ждет ее. Такая же, как все. Она встает, шатаясь, удаляется, запутывается в улицах и дворах. Где-то там, на автопилоте добирается до дома. Где может, кто-то и ждет. Даже если нет. Смерть все равно не возьмет ее. Остается только медленно тлеть в ожидание истинного чуда, которое может никогда и не случится.