Она спускалась по ступенькам медленно, как очень уставший человек. Она и была уставшей. Добираться до центра на машине не было смысла, поэтому, оставив свою машину на стоянке, она направилась к метро. С опасением опустившись на скамью полупустого вагона, она закрыла глаза, чтобы не видеть всех этих наушников, проводов и шепчущих ртов. Никто из пассажиров не смотрел по сторонам. Каждый был увлечен своей электронной игрушкой. Один считывал что-то с интернета, другой слушал музыку. Часть пассажиров просто болтали по сотовой связи. Когда поезд въехал в туннель, и сотовая связь оборвалась, на лицах большинства отразился такой ужас, что она засмеялась. Счастливцы, обладающие записями аудиокниг или музыкальных альбомов, продолжали с высокомерным презрением глазеть в пустоту. Она ненавидела сотовые телефоны и считала их непосредственными виновниками своих несчастий, разбитой жизни, погубленной любви. Даже теперь она не могла обвинить его.
Отчуждение началось с покупки сотовых. Он заявил, что им как бизнесменам необходимо иметь каждому по своему телефону. Ещё тогда её что-то больно кольнуло. Но он всегда умел убеждать. Потом начались его бесконечные заседания, когда дозвониться ему не было никакой возможности. Она в нем не сомневалась. Никогда. До последнего дня их совместной жизни, когда её пустячный упрек вылился в грандиозный скандал с разводом и разделом имущества. Она содрогнулась и открыла глаза. Поезд вынырнул из бесконечного подземного чрева и со всех сторон послышались звонки и sms-ки. Подъезжая к станции, поезд замедлил ход. Она встала со своего места и прижалась лбом к стеклянной двери глядя в темноту широко открытыми глазами. Ей было тридцать четыре, когда на неё обрушилась правда. Прошло уже два года, а она всё ещё не могла успокоиться. Он ушел к другой женщине, моложе их на десять лет. Моложе её. Его постоянные разговоры с другом Марком, напарником по бильярду не внушали ей опасения. Пока доброжелатели не описали ей похожую на модель девушку по имени Марина. Он оказывается, давно жил на две семьи и даже собирался завести ребенка, о чем ей поведали сердобольные общие друзья. Когда они жили вместе, он объяснял ей, что иметь детей в их положении неразумно.
Она тряхнула головой, отгоняя воспоминание. Надо избавиться от навязчивой идеи вернуть его любой ценой. Но как избавиться? Все новомодные книги и психологи, на которых она тратила половину своего немаленького дохода, в один голос твердили, что надо стать себе самой интересной, начать жить полной жизнью, и тогда он сам пожалеет и увидит, что потерял. А он не терял, он выбросил, как использованную, наскучившую вещь. Она сильно зажмурилась. Поезд остановился. Дверь, к которой она прижималась, не открылась сразу, и только тут она обратила внимание, что стоит у последней двери последнего вагона метро. Выйдя на платформу она замерла, не увидев привычной станции. Неужели вышла не там? Она подобралась и обвела глазами перрон. Нет, всё верно. Просто она сделала несколько шагов в сторону служебных помещений и оказалась перед стенкой, которой раньше никогда не замечала, поскольку не садилась в последний вагон. В стене зияло отверстие ведущее в бесконечные лабиринты служебных помещений метрополитена. Перед ней маячило огромное зеркало, которое надо было обойти по самому краю платформы. Она придирчиво поправила прическу и в неярком свете ламп увидела за спиной человека, который вышел вслед за ней из последней двери последнего вагона. Этот – совсем не напоминал неудачника, а глаза были такими притягательными под густыми черными бровями, что она обернулась. За ней никого не было. «Странно» - подумала она. «Мне уже мерещатся красавцы от отсутствия мужского внимания? Или от страстного желания избавиться от зависимости?» Кстати вниманием её не обделяли. Но в силу скептичности и критичности ума она причисляла это к своему преумноженному после развода капиталу. Надо было чем-то заполнить образовавшийся вакуум, и она ринулась в работу. Это не зарубцевало рану, но давало некоторое отупение, похожее на анестезию. «Он ещё пожалеет, он ещё пожалеет». Но эта мантра не приносила ничего, кроме жгучего желания услышать ненавистный голос, или пусть даже увидеть его новую избранницу. Она заскрипела зубами, вспомнив, как кралась по кривой улице, где никогда не бывала, обходила лужи и дворовых собак, чтобы только взглянуть на дом где теперь было его пристанище. И как нос к носу столкнулась с красивой молодой женщиной и сразу поняла, что это она, Марина. И та тоже поняла, кто перед ней. Это было видно по её взгляду, виноватому и чуть насмешливому. «Вера!» - окликнул знакомый голос. Это подруга, одна из немногих оставшихся вышла встречать её к метро. Последние два года она редко куда-то выбиралась. Один из обрюзгших мужей бывших однокурсниц назвал её однажды Пенелопой, и прозвище пристало намертво. Обидное прозвище. Она не умела мстить, не была женщиной вампом. Она хотела так немного, просто уважения, закрепившихся и надоевших привычек, совместного отдыха. Она не опустилась, не обабилась, нет. Подруги всегда хвалили её за утонченный вкус и шарм, но это подруги! Пенелопа – это ж надо! Плаксивая наседка, верная и преданная гуляке и проходимцу мужу.
- Вера, мы тебя давно ждем! Пошли. Все уже за столом.
Она поморщилась. Опять обсуждать старые сплетни, кивая и понимая, что как только она уйдет, все начнут говорить о ней.
- Ты шикарно выглядишь, - тараторила подруга. – Ну что нашла кого-нибудь?
- Я и не искала.
- В том-то и беда. Если он узнает, что ты развлекаешься и прекрасно проводишь время, его заест, вот увидишь! Ты же хочешь его вернуть? Или передумала?
- Хочу, я очень хочу его вернуть!
Подруга удовлетворенно хмыкнула. И зачем она приехала к ним. Каждый такой визит причиняет лишнюю боль, а вдруг он явится со своей молодой дамой? Но она сможет его увидеть, и пусть его раздражают её печальные взгляды «Белого Бима», она ничего не может с собой поделать. Он сказал, что из-за неё жизнь приобрела вкус хозяйственного мыла. Что он мог бы добиться всего, но из-за неё пожертвовал карьерой, деньгами, он потерял лучшие годы, держась за её юбку. И всё в том же духе, правда, обычно это женская партия. Она усмехнулась. Тогда она тоже усмехалась, выслушивая этот бред. Это потом пришло понимание. Но ведь все неправда, неправда! Она стильная, красивая, умная, а он был лишь одним из немалого числа претендентов. Как же так?
- Хватит! У тебя глаза старого кашпо, которое заменили в прихожей новым платяным шкафом! – Подруга решительно взяла её под руку. – Улыбайся!
Интересно, какие глаза у старого кашпо?
Ей снова почудился чей-то взгляд, и она резко обернулась. Никого, только из подворотни медленно выехала машина. Она застыла как вкопанная, на неё снова смотрели глаза незнакомца, шагнувшего за ней из дверей вагона.
Пулей влетев в подъезд она судорожно вдавила кнопку лифта. Она не запомнила лица, одежды, роста и возраста. Только глаза под ровными густыми бровями, темные, обжигающие, совсем не похожие на голубые вечно сонные глаза мужа. Бывшего мужа.
В квартире было шумно и пахло хорошим коньяком и шоколадом. Подвыпивший муж подруги кинулся помогать снять плащ. Когда-то он влачился в длинной веренице поклонников, а потом с досады сделал предложение подруге, и теперь подруга учит и наставляет, как ей себя вести.
«Все, начинаю новую жизнь!» - В который раз подумала она. «Не буду задерживаться на работе, а займусь самообразованием: музеи, курсы, дискотеки. Какие дискотеки? Я и в двадцать их ненавидела. Может пригласить мальчика по вызову? Денег хватает. А зачем мне это? Вот если бы единомышленник, друг, каким муж никогда не был и не пытался быть? Но разве такие мужчины существуют? Секс это логическое завершение понимания. Я знаю, что не у всех, и скорей всего остальные так не думают. Вот пожилой президент конкурирующей фирмы предложил руку и сердце. Он как раз из таких, но у него желтые носки. Как можно было воспринять его всерьез, если он явился с бутылкой шампанского и в желтых носках? И он на пятнадцать лет старше. Дедушка». Она показала язык зеркалу в прихожей и стукнула новый платяной шкаф, входя в комнату. Мужья подруг оживились, заспорили, освобождая ей место. Верочка ест только горький шоколад, вино только сухое. Как тебе идет! Как ты похорошела! Интересно, после чего? После двух лет рёва в подушку? Разговор шел о недавней статье в местной газете, перепечатанной из американской желтой прессы. Вампиры существуют! Нашли очевидцев, выживших после атаки космических монстров, напавших на деревню в Бразилии. Пострадали в основном женщины. Все пострадавшие лишившись литра крови пребывали в блаженном состоянии и мечтали о повторной встрече. Не врал Стокер автор Дракулы. Вот и она мечтает о новой встрече со своим вампиром. Готова забыть, сколько крови он из неё выпил.
Она молчала, рассеянно сбивая пепел в маленькое блюдце, услужливо подставленное хозяином дома. Забыть, забыть. Не мучиться, не чувствовать себя побитой собакой. Потом разговор плавно переместился в привычное русло, будто её тут не было. Обсуждали её мужа, ренегата и козла, а все присутствующие мужчины поглядывали на неё украдкой, дескать я больше всех тебя понимаю, мне-то ты можешь доверять! Поулыбавшись пару часов она решительно встала. Хватит с неё. Ничего приятного этот разговор не принес. Только тупую боль. Почему они думают, что чем больше гадостей они про него скажут, тем ей легче? Ведь он приходит сюда с новой женой, и его принимают! И ему они не вливают яд в уши. Неужели это от слабости она терпит?
- Вера, ты куда? Ну что случилось? Все только разговорились, а ты уходишь! И поздно уже, пусть Игорь проводит.
- Спасибо, не напрягайтесь, я машину поймаю.
- Сотовый включен? Мы будем волноваться.
- Сотовый у меня на работе, я приеду – позвоню.
Она вышла из подъезда в промозглую ночь. Слезы сами катились по лицу. Почему она должна идти одна ночью ловить машину. Надо добежать до метро, неизвестно какой частник ей попадется.
- Девушка, почему вы плачете? – Она вздрогнула от неожиданности. Из машины на неё смотрели тёмные глаза под густыми бровями. – Вам куда?
- До метро. Или если по пути, до Октябрьской.
- Поехали до Октябрьской. Вы там живете?
- У меня там машина.
- Возьмите салфетку, тушь потечет.
- А вы специалист по женским слезам? Не потечет, нечему течь.
- И что же у вас случилось? Поделитесь с незнакомым человеком, вам легче станет, а мне рассказать некому ваши тайны.
- Просто как божий день. Все мужики козлы.
- Носить абсолютно нечего, - подхватил он.
- А это уже неважно, достаточно первого.
И она внезапно принялась плавно и неторопливо пересказывать свою жизнь, вспоминать, каким красивым был роман, какими безоблачными первые годы. Водитель слушать действительно умел. Он кивал, вставлял реплики, задавал вопросы, и когда впереди показалась станция метро Октябрьская, Вера поняла, что уже не чувствует себя такой несчастной. Она даже успела описать последнюю вечеринку и увещевания подруг.
- Вот мы и приехали. – Она улыбнувшись благодарно потянулась за кошельком.
- Подождите. А ведь я думаю, что смогу вам помочь. И доказать, что не всем мужчинам нужно только одно. Меня в вашей компании никто не знает, это плюс. Деньги ваши мне не нужны, я не извозом на хлеб зарабатываю, давайте провернем эту авантюру. Ничего плохого с вами не случится, самое худшее, что может быть, это неудача. Допустим, ваш муж действительно любит свою вторую жену и не захочет к вам возвращаться, но и тогда вы ничего не теряете. Договорились? Встречаемся завтра здесь же, на станции метро. А потом разработаем план действий.
- Но вам какая от этого выгода? Тратить время, бензин и выслушивать бредни бальзаковской женщины?
- Никому не говорите больше про бальзаковскую женщину, никому не придет в голову, что вы о своем возрасте, скорее сочтут вас невежественной.
Комплимент ей понравился. Но она продолжала сомневаться.
- Сколько вы хотите получить в случае успеха?
- Я неплохо зарабатываю. Просто мне захотелось вам помочь. Не подумайте, что это такой странный способ ухаживанья. Мне хорошо известно, что значит чувствовать себя брошенным. Но в вашем случае все не так плохо. Всё-таки муж не утратит привлекательности в ваших глазах. Он полюбил другую. Так бывает. И вы сохранили образ достаточно светлый, чтобы жаждать его возвращения. Я не могу согласиться с теми эпитетами, которые раздают ваши общие друзья, пытаясь встать на чью-то сторону. В этом есть нечто лживо-утешительное.
- А в вашем случае что произошло?
- Я вам расскажу. Но это очень короткая история. Не обольщайтесь. И из меня плохой рассказчик. Мне удобней нарисовать. Я принесу завтра свои рисунки, наброски. Вы все поймете.
- Так у нас не деловое соглашение? Меня это напрягает. Я буду чувствовать себя зависимой, а этого я не люблю.
- Ну если вам так будет легче, пусть это будет билет в Париж. Я собирался туда лететь на выставку через пять месяцев, и если у нас ничего не получится за это время, то вы мне ничего не должны.
- Договорились.
Она сидела в машине под своим домом и думала о новом знакомом с черными глазами. Илья не производил впечатления болтуна и обманщика. Не набивался в любовники, не старался пожалеть. Но он, безусловно, был ей симпатичен. А ещё не просил номер её мобильного телефона. «Это у тебя навязчивая идея», - одёрнула она себя. – «Мужья уходили от жен и в средние века. Мобильник тут не при чем!»
Идти или нет? Этим вопросом она мучилась с самого утра. Она о нем ничего не знает, а вдруг аферист? Или ещё того хуже не придет, и она будет топтаться, как маленькая девочка на станции метро Октябрьская в ожидании непонятно чего. Нет, надо ехать. Если это поможет вернуть мужа, то стоит рискнуть. Ничего не станет с её гордостью, и без того изрядно потрепанной. Надо ехать и морочить голову всем вокруг, друзьям, этому Илье, мужу. Стать такой женщиной, чтобы самой удивляться. Никогда она никого не обманывала. Правда была лучшей политикой. И к чему это привело? Если муж вернется, то какая разница какой ценой? Разве она не ходила к бабке? Не пыталась приворожить? Единственное, что её остановило, это предложение навести порчу на соперницу. Нет, она её не ненавидела. Если бы это была близкая подруга, ровесница, как она подозревала в начале. Но это была совершенно незнакомая девушка, которая просто влюбилась в сорокалетнего красавца. Что тут удивляться? В него многие влюблялись.
Стянув волосы узлом на затылке, она потерла озябшие ладони и включила двигатель. Добравшись быстрее чем обещало количество транспорта на дороге, она бросила машину на стоянке и пошла к метро. Сейчас он будет торчать тут с нелепыми цветами, или она как дура будет озираться у входа и ловить насмешливые взгляды. Почему насмешливые? Восторженные!
Она огляделась. Народу вокруг сновало немало, и несколько художников расположились со своими картинами на маленьком пятачке. Как его узнать? Вчера было темно, когда они познакомились, и она не обратила внимание на его одежду, фигуру.
- Вера, идемте скорей! – Услышала она за спиной негромкий возглас. Она напряженно оглянулась. Она бы его не узнала, если бы он её не окликнул. На нем была потертая джинсовая кепка, безрукавка и потертые джинсы. Он выглядел студентом, прогуливающим лекции и зазевавшимся возле уличных портретистов. Она опешила. Ей казалось, что он явится в строгом пиджаке, с розой в петлице, с букетом. Но напряжение сразу пропало. Для него это не было свиданием. Просто встреча со старым знакомым, ради которого не стоит пускать пыль в глаза.
- Почему быстрее? Вы куда-то торопитесь?
- Просто я оставил мольберт, а тут ничего не стоит оставлять без присмотра. И говорите мне ты. Тренируйтесь, иначе потом будет сложней перестроиться. И я тоже буду к вам обращаться на «ты». Не сочтите это панибратством. Я принес свои работы, помнишь, я говорил вчера про короткую историю любви?
Он совершенно естественно перешел на «ты» и от этого настроение улучшилось. Возле пустого лотка собралось несколько человек. Он пробрался к мольберту и протянул ей папку с работами. Она села на раскладной стульчик и открыла папку. Он присел возле неё на корточки.
- Это начало. Мы прожили пять лет. Не так много, как вы, но все они были безоблачными. У меня легкий характер. Но потом я решил, что пора обзавестись ребенком и тут начались первые ссоры. Оказалось что я никчемный и бесталанный, а ребенка надо заводить, когда есть деньги. У неё не было времени ждать, пока обо мне узнают, ей хотелось нарядов, поездок, поклонников, и всё это сию секунду. А я работал ночами сторожем, а по утрам лекции, а после обеда практика и рисовал, лепил, реставрировал. Мои родители часто подбрасывали денег, они неплохо зарабатывали. Папа архитектор, мама врач. На это она и делала ставку. Но ей пришлось распроститься с мечтой о больших деньгах, а мне с мечтой о ребенке. Мне было поставлено условие. Я должен был разбогатеть в течении года, тогда она останется. Но ей подвернулся шанс получить деньги раньше. Она познакомилась с очень состоятельным бизнесменом, и потребовала развода. У меня тогда осталось немного друзей. Я никому не позволял говорить о ней плохо. Ты видишь она очень красивая женщина. Мы встречались год назад в Венеции. Надеюсь, она нашла что искала. Правда она так и не родила. Не хотела портить фигуру. А у тебя дети есть?
- Муж не хотел.
Он молча полистал альбом. Наброски были сделаны карандашом, лица были едва различимы, но настроение угадывалось в каждой картинке. Ей очень понравились эти незаконченные работы, но она почему-то стеснялась об этом сказать. Он безусловно талантливый парень, и конечно знает об этом.
- А вот ещё. Это теперь я так работаю. Не смотри на те, что я продаю. Это называется конъюнктура - то, что хорошо расходится. Работы которые я выставляю, у меня в студии. И скульптуры.
Он открыл другую папку и достал ещё несколько листов. Она увидела себя. В разных ракурсах. В метро, возле дома подруги, в машине.
- Вы это когда нарисовали?
- Ты, мы должны быть на «ты» для успешности плана. Я нарисовал это сегодня утром. У тебя очень выразительное лицо. Я как художник, не мог не обратить на это внимания. Обычно люди достигшие зрелости умеют контролировать эмоции. И внешне это не выражается. А ты - нет.
- Мои сотрудники считают меня холодной мегерой, роботом.
- Неправильно смотрят. Ну, да ладно. Я могу оставить эти наброски себе?
Она пожала плечами.
- Это ты рисовал.
- Но без согласия натурщицы.
- Тогда я хочу один для себя.
- Закончу, отдам. Пошли. Нам нельзя опаздывать.
- Куда?
- А куда по сценарию ходят влюбленные. В кино, театр, на каток, на танцы. Но мы идем в планетарий.
- Куда? – Она недоверчиво хмыкнула.
- Всё очень просто, он рядом с домом твоей подруги. Есть шанс быть замеченными, причем давай договоримся, что рассказывать никому ничего не будем. Ты успешная бизнес вумен, у меня в материальном плане все нормально, и моя бывшая жена, думаю, не упускает шанса проверить, не женат ли я, не разорился ли? Нам надо засветиться тайно, а если последуют вопросы, будем отнекиваться. Это вызовет большой всплеск любопытства и быстрее дойдет до твоего мужа. Экспромты должны быть тщательно продуманы. Ты умеешь танцевать?
Она смутилась.
- Когда-то в школе занималась танцами, но к современным диско это никакого отношения не имеет.
- У меня есть один знакомый, преподает танго, обратимся к нему, говорят, он творит чудеса. Но придётся заниматься. Заодно познакомимся получше, научимся говорить друг другу «ты».
Прошел месяц. Она думала, что это знакомство поможет избавиться от мыслей о муже, но каждый раз вспоминая о нем, она чувствовала тупую боль в груди. Однажды они встретились в офисе. Как это не печально, их дела пересекался, и уже дважды они натыкались друг на друга в бушующем океане бизнеса. Раньше ей удавалось избежать встречи, но в этот день он приехал в фирму, не предупредив. Секретарша испуганно постучала, а не позвонила по внутреннему телефону.
- Ваш бывший… партнер приехал, Вера.
- Кто? А, понятно. Пригласите его.
Он вошел как всегда подтянутый гладко выбритый, пахнущий дорогим одеколоном. Сердце больно шевельнулось в груди. Она молча показала ему на кресло для гостей.
- Как ты? – Участливо спросил он. – Все ещё ненавидишь меня?
Она неопределенно пожала плечами.
- Нашла себе кого-нибудь? Или всё ещё одна?
Она не позволит её жалеть! Особенно ему.
- Конечно, я не одна! Но какое это теперь имеет для тебя значение?
- Просто я рад за тебя, ты прекрасно выглядишь! Я слышал, ты посещаешь танцы?
- Мой друг любит танцевать.
- Ты же не любила дискотеки? Даже в молодости.
- В молодости? Это ты о чем? Я и сейчас не хожу на дискотеки. Мы танцуем танго.
- По стариковски?
- Сразу видно, что ты никогда не видел этот танец. Это самый сексуальный танец современности.
- По тебе заметно.
Она замерла. Он смотрел на неё очень внимательно, не отрывая взгляда от длинного локона, выбившегося из прически на шею. Это Илья подсказал такой стиль. Образ незащищенной и испуганной доверчивости. Она усмехнулась. Он вздохнул и поднялся, протягивая ей документы, которые привез.
- Я собственно вот зачем.
- Оставь, я просмотрю, и завизирую. На следующей неделе получите.
- Но сегодня только пятница. Ещё есть время, ты сможешь завтра посмотреть?
- Я по субботам теперь не работаю. А сегодня никак. В понедельник сразу же с утра.
- Мы же всегда работали в субботу!
- Это уже другой офис. У нас в субботу выходной. Иначе времени на личную жизнь не хватает.
- А сегодня не сможешь задержаться?
- Вот совсем скоро убегаю. У меня встреча. Извини.
Никогда она с ним так не говорила. Спасибо Илье. И насчет встречи она душой не покривила. Они действительно собирались вместе поужинать.
- Но тогда… я могу появиться с Мариной? Ты не станешь возражать? – Он смущенно улыбнулся. – А то наши… меня-то пускают, а ей от домов отказано.
- Конечно, сколько угодно!
Сможет ли она выдержать вид торжествующей соперницы? Как бы не сорваться на слезы. В этот момент зазвонил телефон.
- Вера, я заберу тебя ровно в шесть. И не опаздывай, меня уже в прошлый раз чуть не съел ваш охранник. Ты заедешь переодеться?
- Наверно.
- А что с голосом?
- Ничего.
- Там кто-то есть? Рядом с тобой кто-то?
- Правильно.
- Муж?
- Да.
- Вот видишь! Уже донесли! Наш огромный город как средневековый Лондон. Держись! У тебя все получится!
Она улыбнулась. Он отличный друг. С ним очень легко. Шутки добрые, замечания верные, танцует прекрасно, рисует замечательно. Она взглянула на мужа, который все ещё стоял в кабинете, и прикрыв трубку рукой, доброжелательно кивнула.
- До понедельника.
- Я заеду. – И он вышел, тихо прикрыв дверь.
- Всё, теперь я могу говорить.
- А теперь поздно! – Рассердился Илья. – Надо было говорить с придыханием, счастливо смеяться в трубку, сжать ноги, выехав из-за стола, чтобы он это увидел.
- Он бы не заметил!
- Не оправдывайся, в следующий раз веди себя раскованней. Тебе до него нет никакого дела, у тебя все хорошо, и мы ему это докажем. Не напрасно ты танцуешь. Он должен увидеть, как ты танцуешь, и у него сорвет крышу. У всех срывает
- И у тебя? – Спросила она с интересом.
Она Илье не нравится, он относится к ней ровно, по-дружески. Никакой сексуальности. Она видела, что так он общается со всеми женщинами. С натурщицами, официантками, продавщицами в магазине. Никого не выделяет. Зато все выделяют его. Ему хочется вывалить все секреты, поплакать у него на плече. Он не вернул ей радости, однако вернул спокойствие.
- Я играющий тренер, дорогая. Я должен сохранять хладнокровие. Но когда будет нужно, я не подведу. Сыграю настоящую страсть.
- Очень хорошо. Он попросил разрешения появляться со своей новой женой в нашей компании. Сказал, что её не хотят видеть из-за меня. Я разрешила.
Илья помолчал.
- Не надо было?
- Нет, это замечательно! И не спрашивай меня, ты взрослая девушка.
Она засмеялась. Девушка, скажет тоже.
- Предпенсионного возраста?
- Не кокетничай.
Утром в субботу ей позвонила подруга, и сразу взяла быка за рога.
- Это ужасно неудобно, что у тебя нет мобильника. Может пора завести?
- Нет, и ты знаешь почему.
- Но я так поняла, что ты пришла в себя? Макс мне звонил, и сказал что ты не против, если…
- Конечно, пусть приходит.
- А его сучка?
- Почему сучка? Его жена, если не ошибаюсь.
- Но увести женатого мужика из семьи, разве она не заслуживает?
- До встречи с твоим благоверным, ещё на третьем курсе, ты тоже встречалась с женатым, или я что-то упустила?
- Но я его бросила! И тогда я не понимала, как это некрасиво!
- Вот и она через десять лет поймет, а может и раньше. И хватит его поливать в моём присутствии.
- Ну, знаешь! Я думала ты страдаешь, а ты уже вполне пришла в себя.
- Слушай, давай не ссориться, тема не подходящая.
- Извини, Верка. Не знаю, что нашло…
- До встречи. Всё нормально.
Утром в понедельник она сразу приготовила бумаги, которые ждал Максим, и отдала их секретарше. Она выглядела прекрасно в небесно голубом английском костюме и белой шелковой рубашке, с небрежными вьющимися прядями, выбившимися на лоб. Высокий каблук, ровно настолько, чтобы это не выглядело чересчур. Тонкий аромат «Одесуар», легкий блеск на губах. Но видеть его ей вдруг не захотелось.
- Отдашь ему папку, и скажи, я занята, если спросит.
Приняв такое нелегкое решение, она с облегчением села к экрану. Но в приемной послышались голоса, и стало ясно, что там ругаются. Потом дверь без стука распахнулась. Она удивленно подняла глаза.
- Здравствуй, Максим. Что-то в бумагах?
- Почему ты передаешь мне их через приёмную?
- А как?
- Ты что не понимаешь, что это невежливо?
Она искренне засмеялась. Даже ответить было нечего. Он всегда отличался изысканными манерами, особенно последний разговор!
- Да, ты прав, это невежливо. Извини, мне надо работать.
Он вышел, хлопнув дверью. Она тут же позвонила Илье, забыв, что он не начинал работать с восьми утра. Но он выслушал её и расхохотался.
- Он уже клюнул! Видишь? Только на локон! Мы его как бабочку пришпилим, вот увидишь!
Прошло ещё три месяца. Подруги и мужья подруг страдали от нетерпения. Все уже знали, что у неё кто-то появился, но видеть Илью никому из её компании так и не удавалось. Когда она появлялась на очередной вечеринке, он обязательно подвозил её к дому или ресторану, и сразу уезжал. На вопрос «почему?» она загадочно улыбалась и отвечала, что у него работа. Подруги обижались, друзья ревновали и заранее представляли себе эдакого нефтяного магната, который не снизошел. Это тоже была часть его плана. Вера бывала у него в загородном доме, не в городской квартире. Он был очень обеспеченным человеком. Неужели можно так разбогатеть продавая лубочные картинки у метро? Но спросить она стеснялась. Он только сказал как-то, что это благодаря бывшей жене. Он должен был ей доказать, что она просчиталась, не дав ему шанс. Вера не задавала вопросов. Это была его жизнь, она не хотела вмешиваться. Вскользь он рассказал, что после развода у него было множество женщин, что он некоторое время пил, а потом принял решение, и добился поставленной цели.
- Какой? – Спросила Вера.
- Быть богаче второго мужа своей бывшей жены.
- Неужели это так важно?
- Богатство во взрослой жизни, это как оценка в школе. Человек сам себе ставит оценки. Теперь это уже не так важно, а тогда я был раздавлен. Если бы не было цели, я бы не выжил. Я не хотел её вернуть, я хотел отомстить. Но у неё не было чувств, и поэтому нужно было надавить на то, что ещё осталось – страсть к деньгам. Знаешь, я полностью реабилитировался в собственных глазах. Когда мы встретились за границей, я разыграл такой спектакль! Она пришла ко мне, чтобы проверить, держит ли меня все ещё в своих когтистых лапках. Но я заказал прекрасную шлюху, одел её как примадонну и она мне очень помогла. Если бы не она, я бы снова поддался. Но у нас другая цель. Мы не собираемся мстить, мы хотим его вернуть. Сегодня мы идем репетировать страсть. Тебе придется сыграть ва-банк, учти. Ни одного промаха. Мы будем целоваться у него на глазах. И не вздумай смотреть, как он реагирует. Ни одного взгляда на него. Неплохо бы ещё пару помощников. Этим я займусь. Твои друзья не годятся, рядом будут жены. Один совместный визит к твоим без него, и второй, для него и ради него. Первый – генеральная, и второй – премьера. Это должно быть в нейтральной обстановке. Ресторан, например.
- У Сашки день рожденье через две недели, это будет хороший банкетный зал. Он его наверняка пригласит.
- Великолепно! А если его не будет, сделаешь корпоративную вечеринку, и пригласишь тех сотрудников, что ушли с ним. И своих друзей. Ты же можешь это сделать?
- Конечно.
- Тогда поехали. Репетиция страсти. Нас ждут в пять. Частный урок.
Его глаза светились от удовольствия. Он как фокусник, творивший чудеса на потеху толпе доставал из шапки зайцев, и разноцветные букеты. Пока они ехали, он рассказывал, как она должна выглядеть, чтобы привлекать взгляды. Что она должна чувствовать, чтобы на неё оглядывались. «Может он голубой? – Подумала она. – Я никогда не видела его женщин. Не может же молодой мужчина, или почти молодой, такой энергичный и увлекающийся не иметь подруги, и так тонко чувствовать»
- Ты меня слышишь?
- Извини, я задумалась.
- О нем?
- Да, - она смутилась. – Сколько тебе лет?
- Что? Я веду себя излишне увлеченно? Но это не возраст, поверь, это характер. Я тебя ненамного младше. Если назову точный возраст, ты начнешь производить расчеты, а думать надо о страсти. Приехали. Так я говорил о том, что такой подарок как ты надо завоевать. Ты не скажешь ему «да» сразу. Помучь его. Сомневайся, пусть убедит, что достоин тебя.
- Да, подожди ты! Он любит свою молодую жену, никуда он не придет. Пойми, он однолюб, просто так случилось!
- Чтобы я этого не слышал! Ты лучше, ты женственней, ты изменилась, в конце концов. Ты загадка. И когда мы будем танцевать, помни об этом.
В полутемном зале никого не было.
- А где преподаватели?
Он, улыбаясь, пошел вглубь зала, и включил музыку.
- Смотри мне в глаза. И помни не о том, что он на тебя смотрит, а о том, что ты самая загадочная женщина в мире, ты единственная, и тебе плевать, что на тебя смотрят. Ты танцуешь не для меня, ты просто даешь мне возможность любоваться тобой. Он взял её за руку. И не обязательно соприкасаться телами, не нужно пошлости. Чуть-чуть ногой, будто под столом.
«Точно голубой, как он это преподносит!»
- Это моё виденье, я художник. Но поверь мне, я не ошибаюсь.
Они плавно двигались по залу. Она закрыла глаза и попыталась проговорить про себя его слова. «Я свободна, прекрасна, выбираю, кого хочу, и насколько хочу». Она уже хорошо танцевала, учителя хвалили, у неё появились постоянные партнеры в группе. Ей отчаянно захотелось, чтобы муж увидел её. В ту же минуту Илья остановился.
- Так не пойдет. Как только ты начинаешь танцевать для него, всё пропадает.
Она раздосадовано открыла глаза. Илья смотрел на неё пристально своими черными глазами, уголки губ были опущены. Он шумно выдохнул, и она увидела на его виске легкую испарину.
- Я собирался тебя поцеловать, а ты все испортила! Ты должна довести меня до безумства, до пароксизма страсти, так сказать. Чтобы я не справился с собой и украл твой поцелуй. И чтобы все заметили, что я не в себе. А потом ты сможешь ответить на мой поцелуй, и даже если услышишь изумленные возгласы, не обратишь внимания. Ты будешь занята собой! Начни любить себя, в конце концов! Ты этого достойна!
- Если бы ты меня сейчас поцеловал, я бы не поняла.
- Конечно, ты же не слушаешь, что я тебе говорю. Как мои студенты! Приходят учиться живописи, но у каждого своя собственная школа!
- Ты преподаешь?
- Иногда, да какая разница! Давай танцевать!
Когда отзвучал последний звук банданеона, они разжали объятия, и услышали бурные аплодисменты. Вера вздрогнув обернулась. В зале было человек десять. Их преподаватели, и ещё несколько пар. И как она их не заметила? Илья тоже был несколько смущен. Включили верхний свет, и Вера увидела, что прошло два часа. Время пронеслось незаметно.
- Вера, ты обязательно приди, - Саша, институтский друг, добрый и внимательный, единственный кто не пытался за ней ухаживать после развода. Он очень переживал за них с Максимом. Он до сих пор не мог стать на чью-то сторону, и никогда не поливал грязью её мужа. – Так ты будешь?
- Конечно, Сашка! Сорок лет не каждый день исполняется. Но я буду не одна, с приятелем.
- Вот и замечательно! Все наши будут, живая музыка, шеф – виртуоз. Этим тебя не купишь, я знаю, едок из тебя слабый. Но ты пообещала! Не забудь.
В офисе был завал, она успевала встречаться с Ильей уже поздно вечером на короткое время. Они больше общались по телефону. Конец квартала, заказчики рвут и мечут, Замотавшись, она забыла сказать ему о банкете, и вспомнила через три дня. Она так ругала себя за забывчивость, позвонила Илье, не застав дома, позвонила ему на мобильник. Связь была очень плохая, она еле слышала его голос.
Услышав новость, он чертыхнулся.
- Что случилось? Ты не сможешь прийти?
- Нет, я буду, я конечно буду, но платье тебе придётся покупать самой,
- Какое платье? У меня полно тряпок.
- Ты должна быть не такой как всегда, знаешь что? Купи что-то яркое, открытое, а ещё лучше я тебе пришлю набросок, а ты ищи похожее. У меня роуминг безумно дорогой. Я приеду, и сразу позвоню.
- А ты где?
- На земле Колумба.
Она повесила трубку и задумалась. Что он имел ввиду Америку или Испанию? Села к экрану компьютера. А если он не успеет вернуться? Может не ходить? Но она уже пообещала Сашке. И как можно было понадеяться на почти незнакомого человека! Она разозлилась на него ужасно. Снова сидеть в углу и выносить сочувственные взгляды, притворяться, что все нормально. Может пригласить кого-то из своего офиса? Нет, ей это не нужно. Она справится, научится любить себя, а не искать минусы в одежде в прическе, в речи. До развода она такой не была, это унизительное недовольство собой появилось в последние годы. На следующий день он прислал рисунок. Она посмотрела на эскиз и засмеялась. Неужели он думает, что она сможет надеть подобное платье? Что-то среднее между кожей змеи и оперением птицы. Спереди наглухо закрытое, с высоким горлом из очень яркого переливающегося зеленого материала, сзади максимально открытая спина и высокий разрез. Рисунок туфель тоже прилагался. Всё-таки он сумасшедший! Вытащив из печати оба рисунка, она поехала делать покупки. Взбалмошной покупательнице крутили мысленно пальцем у виска в каждом первом магазине. Совершенно вымотанная бесплодными поисками она прикидывала, что наденет из имеющегося гардероба. В очередном магазине молоденькая продавщица задумалась, внимательно оглядев её фигуру.
- Вам надо кого-то сразить?
- Или напугать.
- Я вам покажу похожее платье, оно совсем другое, но что-то общее в них есть.
Когда Вера вышла из примерочной, она уже знала, что нашла то, что искала. Мягких тонов из очень легкого шелка, Совершенно закрытый верх но юбка со множеством разрезов. Ей захотелось сделать что-то вопреки совету Ильи, который забрался на другой конец света.
Дата банкета приближалась. Илья позвонил ей пару раз и сказал, чтобы она не волновалась, и он обязательно придет. В офисе смотрели на неё с недоумением. Она, которая раньше засиживалась в кабинете до ночи, в пять часов бежала к машине, чтобы успеть в студию танго, и танцевала до девяти. Илья появился за два дня до банкета. Он ворвался в приемную, шумно приветствовал секретаршу, и отметая робкие возражения, влетел в кабинет с букетом. Она помахала ему рукой, выглянув из-за экрана. Он нахмурился, швырнул цветы на кресло для посетителей, потянул её из-за стола и обняв, поднял на руки. От него пахло смешанным ароматом Богарта, коньяка и трубочного табака.
- Разве так встречают свою любовь? Ты забыла, что мы играем для всех?
- А что я буду разыгрывать потом?
- Когда потом? Когда я улечу на выставку в Париж, воспользовавшись купленным тобой билетом? Потом ты снизойдешь до своего единственного неповторимого Максима и будешь счастлива, и вы умрете в один день, взявшись за руки, и будет вам по сто лет, а лучше по сто пятьдесят. – Он кружил её по кабинету.
Секретарша боязливо засунула голову в дверь и тут же убралась. Тогда он сразу отпустил её.
- Цель достигнута. Она побежала рассказывать всем. Наверняка найдется вшивая овца, и сегодня же твой муж узнает об этом вопиющем случае.
Настал решительный день. Вера плохо спала ночью, и сидя в салоне всё время боролась со сном. Придя домой после массажа маникюра и солярия она наплевав на всё завалилась спать. Вскочив с кровати, она в ужасе уставилась на часы, ей давно нужно было собираться. Она торопливо набрала телефон Ильи.
Он помнил, конечно он помнил, и сообщил что придет к началу и будет ждать её недалеко от ресторана. Подъезжая к месту встречи она прокручивала в голове фигуры танца. Несколько раз она тормозила в последний момент, или задерживала задние машины. Добравшись с грехом пополам до места, она огляделась и не увидела никого кроме высокого шикарно одетого мужчины, прогуливающегося у витрин. Ну если он опоздает и ей придется его ждать! Мужчина обернулся. Она онемела. Раньше он часто появлялся в бесформенной мешковатой хламиде, больше похожей на одеяние Андрея Рублева, или в джинсовой курточке неопределенного цвета. Теперь вдруг она обратила внимание, что он отлично сложен, что у него совсем молодое лицо. Вместе с хламидой он избавился и от некоторой сутулости, присущей многим художникам, много времени проводящих за мольбертом.
- Ты великолепен! Я тебя с трудом узнала!
Он хохотнул.
- Чудный комплимент! Представляю, как я выглядел раньше! Но это всё ерунда. Мы погуляем здесь, возле витрин, и зайдем последними, чтобы время нашего прихода не казалось неприличным, но на грани приличия.
- Зачем нам тут гулять?
- Все машины, подъезжающие к ресторану тормозят на этом повороте и водители смотрят вправо. А потом, здесь прекрасный ювелирный магазин. Вот кстати, я привез тебе подарок из Испании. Забыл отдать. Он достал бархатную коробочку, и протянул ей.
- Что это?
- Браслет.
- Разве это предусмотрено нашим договором?
- Конечно, он ведь будет придирчиво тебя разглядывать. Ты часто покупаешь украшения?
- Никогда.
- Вот видишь! Я прав. Но если тебе не нравится…
- Ну что ты! Очень красивая вещь. Просто я растерялась.
- Ты должна снизойти, а не теряться как школьница! Давай я застегну.
Он став поближе к свету принялся застегивать браслет у неё на запястье. Она любовалась тонкой работой и вдруг боковым зрением заметила затормозившую машину. На неё внимательно смотрели глаза Максима. Рядом с ним сидела его жена, очень красивая молодая женщина с белыми волосами. Она тоже впилась взглядом в Веру, и Вере этот взгляд показался затравленным. Свободной рукой Вера обхватила Илью за шеи и прижалась губами к его щеке. В этот момент он как раз справился с застежкой и удивленно посмотрел на неё.
- Он тут, - прошептала она, и тогда Илья обхватил её двумя руками за талию, и впился в её губы. Машина с визгом въехала в подземный гараж.
- Отлично, - сказал Илья отстраняясь. – Первый удар финального сражения.
Он был абсолютно спокоен, собран, а её что-то кольнуло. Неужели её поцелуй был ему совсем безразличен?
Они вошли в зал. Народу было много, но Сашка, старый друг сразу кинулся ей навстречу. Чуть в стороне здоровался со старыми знакомыми Максим. Его жена молча улыбалась, держа его под руку. Она представила Илью подругам, которые просто ели его глазами. Её сразу потащили в укромный угол пошептаться, повосхищаться платьем, будто день рожденья был у неё. Платье необычайно шло ей. Это она заметила по ошалевшим взглядам мужчин. На Максима она ни разу не взглянула. Зачем? Она и так чувствовала, когда он останавливал на ней свой взгляд. Пошли тосты, музыка, выпивка. Илья не пил и почти не прикасался к еде. Он иногда пристально смотрел ей в глаза, и она отвечала ему улыбкой. Одна из подруг потащила Илью танцевать, Вера следила за ними взглядом, и видела что компания его признает. А потом вдруг зазвучало танго. Причем её любимое, которое она всегда слушала в машине по дороге с танцев. Нежная чувственная музыка не собирала все пары. Танцевать вышло несколько пожилых, да те кому было всё равно какая музыка звучит. Скорей всего Илья договорился с музыкантами. Она поискала глазами Илью, он шел к ней через весь зал, почему-то он оказался на противоположном конце помещения. Она двинулась ему навстречу по центру, даже тот кто не смотрел на них в этот момент, почувствовав всеобщее внимание – замолкали, и искали глазами источник тишины.
Она никогда не могла предположить что сможет получить такое чувственное удовольствие на глазах у всех. В тонком скромно-развратном платье она кружилась в его руках, с закрытыми глазами отдаваясь на волю его фантазии. Когда смолкли последние протяжные звуки мелодии весь зал разразился овациями. Растроганный именинник подбежал к ним и затряс Илье руку, одновременно пытаясь обнять Веру.
- Я никогда не знал, что вы танцуете! Супер! Я всегда полагал, что это для пенсионеров! Верочка, тебе на сцену вместе с ним, а не за экраном торчать!
Илья прижал её к себе и страстно поцеловал в губы, затем обогнул приближающуюся к ним толпу, и почти подняв Веру на руки, увлек её в фойе.
- Что ты делаешь? Они все шли к нам, а ты развернулся к ним спиной.
- Я продолжаю наш спектакль. Ты помнишь, что мы здесь не для комплиментов твоих друзей? Обними меня.
Она обвила тонкими руками его шею, и он со стоном впился в её губы когда почитатели таланта приблизились.
- Вера! Да прекратите вы! Что у вас дома нет? Или времени не хватает? – Это была близкая подруга. – Верка, можно тебя на минуточку? Илья, вы нас простите?
- Я не злопамятный.
Подруга утащила Веру в угол.
- Теперь понятно, почему ты его не показывала. Сглазить боялась? Какой красавец, а фигура… он лет на десять младше нас, да?
- Не интересовалась.
- А моська твой, ты бы видела, что с ним творилась. Вон они, вышли. Им кажется, срочно домой потребовалось. А его с..жена что-то совсем скисла, идёт будто на голгофу. Не смотри туда.
- А я и не собиралась на него смотреть, а тем более на его жену.
- Он сюда идёт…- и подруга стремительно ретировалась.
- Вера, - окликнул такой знакомый голос. Сердце сбилось с ритма, но она заставила себя обернуться медленно и удивленно.
- Да?
- Я и не знал, что ты танцуешь…
Колкость уже готова была сорваться с языка, что она тоже о нем многого не знала, но она только пожала плечами и вышло это движение незаинтересованно вежливым.
Илья обошел их сбоку и встал у неё за спиной обняв за плечи. Он улыбнулся Максиму по-приятельски.
- Идём любимая, там речи толкают, не удобно.
- Идём.
- Вера, - снова обратился к ней муж тихим голосом.
- Да?
- До встречи, мы уходим.
- До встречи.
И она пошла к своему месту за столом, утягиваемая Ильей.
- Что ты меня тащишь? Я же ничего плохого не сделала!
- Ты бы слышала своё «да?», - шепотом передразнил он. – Будто сейчас растаешь! Я тебе сказал не подходить к нему! Он ушел из-за тебя, и ты должна была его добить, чтобы он завтра же был у твоих ног, или сегодня ночью. А ты воркуешь! Ладно, не обижайся, я ж для тебя стараюсь. Идёт твоя подруга.
- Илья вдруг резко прижал Веру к стене и неистово принялся целовать. Подруга резко сменила направление, и обойдя их, громко обратилась к кому то, скрытому вешалками гардероба:
- А ты представляешь, что он дома с ней творит? Он лет на десять тебя моложе, а Максик?
Вера услышала звук падающей мебели и хлопанье входных дверей. Илья наконец, разжал объятия. Он тяжело дышал и прожигал Веру взглядом своих черных глаз.
- Что? – Почему-то шепотом спросила Вера.
Он помотал головой, молча продолжая удерживать её взгляд.
Потом они вернулись в зал, где подвыпившие гости плясали под застойные песни советских времен. Вера слушала, как Илья расписывает благодарным слушателям свою поездку по Испании. Они несколько раз порывались уходить, но их снова и снова уговаривали остаться. Но вот увели под руки бабушку юбиляра, такси разъехались, и Илья взглядом показал, что пора откланяться. Вера поднялась тоже.
- Илья! Я был очень рад познакомиться! – Саша растроганно тряс его руку. - Вы просто сделали нам вечер своим танцем. Я до сих пор в шоке, и моя жена поверьте, тоже! Будем рады видеть вас у себя!
- Обещать не буду, всё зависит в наш век от женщин.
Вера села с свою машину. Илья помахал ей и направился к своей.
- До завтра? – Спросила она, открывая окно.
- Кто знает, может твой супруг ждёт тебя, чтобы задушить в порыве ревности.
- А если он меня будет ждать, я поеду к ребятам. Не должен он видеть, что я возвращаюсь одна.
- Это точно! Как я не сообразил! Поехали, поселю тебя сегодня на одной малине, езжай за мной.
- Нет, мне переодеться надо, душ принять. Я же уже не девочка, чтобы с художниками по общагам прогуливаться.
- Тебе там все условия будут обеспечены. И душ и халат и музыка танго.
Она задумалась, и кивнула.
«Неужели он везет к себе? Как то странно все это. Бедный Максим, она прямо чувствовала, как ему плохо. Он хотел что-то сказать, но Илья не дал. Кажется, мой план сработывает, я чувствую это! Но рано радоваться. А его жена совсем не такая красавица, как мне раньше казалось».
Они вышли у новой фешенебельной девятиэтажки. Навстречу им поднялся швейцар и раскланялся.
- С возвращением, Илья Александрович! Как долетели?
- Спасибо, Миша.
Он положил на стол швейцара небольшую коробочку, которую перед этим взял в машине.
- Ты обо всех помнишь? Или только ближайшие пятьсот человек?
- Только ближайшие. Я тебе покажу, где что лежит в шкафу и на кухне, и пойду. А утром за тобой приеду.
- А что у тебя одна кровать?
- Нет, есть ещё диван, но я не могу остаться.
- А что тебе мешает? Мы же деловые партнеры.
- Вот именно.
Вера провела ночь в огромном пентхаузе. Белоснежные махровые простыни, хирургическая чистота ванной, кухня напичканная модными приборами и древними специями. Минимум мебели, огромные застекленные раздвижные стены. Это так не вязалось с джинсовой курточкой и хламидой до колен. Заснуть ей удалось только к утру, но в семь утра раздался звонок телефона.
- Куда поедем? – Веселым голосом спросил Илья.
- А можно поспать?
- Проспишь судьбу. Я проезжал мимо твоего дома и там на скамейке в качестве бомжа ночует некто хорошо тебе знакомый. Надо довести спектакль до конца. Парочка возвращается после бурной ночи, а то, что ты слегка шатаешься от недосыпу, так это придаст мне дополнительные баллы.
- Ты хочешь сказать, что он всю ночь просидел под моим домом?
- Пролежал на скамейке, не идеализируй. Но дождь был, так что нечто героическое в этом поступке было.
- Я сейчас спущусь! Минуту! – Она забегала по спальне, причесываясь и приводя себя в порядок. Когда она распахнула дверь, на лестнице стоял Илья с букетом цветов.
- Ты почему не зашел? Это же твоя квартира! Спасибо, и почему ты всё это делаешь для меня?
- Чтобы ты выглядела ещё лучше, и я ещё быстрее получил свой билет в Париж.
- Не думаю, что у тебя нет денег на билеты.
- Уже отказываешься?
- Не дели шкуру неубитого медведя.
- Это ты о муже? Бедняга!
Они подъехали к её дому.
На скамейке у подъезда действительно сидел Максим. Скорее полулежал. По всклокоченным волосам было видно, что он провел здесь ночь.
- Илья, ты иди наверное.
- Сначала я тебя поцелую, чтобы он видел.
- Он же спит?
- Ну, а вдруг он притворяется, чтобы вывести тебя на чистую воду?
Вера стараясь не улыбаться подошла к скамье.
- Макс? – Спросила она, старательно разыгрывая удивление.
Он открыл осоловевшие глаза. Потом вскочил, опять сел на скамью.
- Где ты была?
Она подняла брови.
- Я имел ввиду, что волновался, думал, с тобой что-то случилось. Вот.
- Что ты тут делаешь? Что-то на фирме? Или дома что-то случилось?
- Всё нормально. Я отвез её домой. Но мне надо с тобой поговорить.
- Кого её? Марину?
- Вера… Я не могу. Я вдруг увидел тебя сегодня и понял, что потерял.
- Сегодня понял? И «потерял» - не верное определение.
Она вдруг увидела пробивающуюся плешь, на склоненной голове, несвежий воротничок рубашки. Но нельзя его за это винить, он всю ночь прождал на скамейке. Под дождем. Но ожидаемого счастья не было. Два года слез! Два года потерянной жизни. И ради кого? Опять начнутся склоки на фирме, склоки, которые ей удалось устранить. Опять секретарша будет виновато отводить глаза в сторону, а она убеждать себя, что ничего не замечает. Будет твердить себе, что он однолюб. Зачем она всё это устроила? А Илья? Что он о ней подумает? Ему и дела никакого нет, он просто развлекался. Создавал картину. Ему для вдохновения необходимы подобные истории. Нужно чувствовать себя всесильным волшебником. Тоже своего рода комплексы, вызванные историей с женой.
- Вера! – Максим встал со скамьи и схватил её за руки. – Прости меня, я понял, что ты единственная.
- Жена знает, куда ты пошел?
- Ты моя жена!
- Загляни в паспорт. Знает или нет?
- Догадывается.
- Ты ей не сказал? Вижу, что нет. Иди домой, у тебя туфли мокрые, простудишься.
- Можно я зайду? Я очень замерз и есть хочу.
Она вздохнула. Нельзя же так с человеком, даже если он бывший муж.
- Ну идем, я тебя завтраком накормлю.
Они вошли в парадное, а от соседнего подъезда отделилась фигура, и засунув руки в карманы плаща, побрела к стоянке такси.
Вера задумчиво крутя в руках билет на самолет, набирала телефон Ильи.
- Я тебе билет должна.
- Я рад, что у тебя все хорошо.
- Ты придешь за билетом?
- Извини, но тебе придется его сдать. Я просто так пошутил, у меня билеты за пол года были заказаны. Я улетаю через три дня.
- А ты позвонишь мне, когда вернешься с выставки?
- Думаю, нет. Зачем я буду тебе звонить?
- Чтобы поинтересоваться как у меня дела.
- Нет, это не входило в мои планы. Но все люди ходят по одним дорогам. Может, и встретимся.
Она оглянулась на спящего Максима.
- Может быть.
Повесив трубку, она принялась трясти за плечо спящего.
- Звонила твоя жена, собирайся бегом, я сказала, что тебя тут нет, но что ты заходил утром по делам фирмы.
Он подскочил и начал одеваться. Потом замер.
- Вера, не выгоняй меня. Я даже за вещами не поеду. Просто дай мне шанс.
- Чтобы снова превратить твою жизнь в кусок хозяйственного мыла? А заодно и свою? Нет, дорогой. Я улетаю завтра вечером за границу. А тебя ждут дома.
Илья ходил вокруг своего последнего творения и всматривался в лицо женщины, изображенной на портрете. Светлые зеленые глаза смотрели затравленно и безнадежно. Он улыбнулся, представляя каким будет их выражение теперь. Выставка удалась, особенно пользовались вниманием последние работы. Её решение было правильным, он напрасно опасался, что перестарался. Всё-таки что-то не так. Он же чувствовал, что не всё между ними сказано. Но художник обязан быть свободным, иначе он перестает чувствовать. То же самое он говорил и своей бывшей жене Марине. Но оставлять её другому он не собирался, а тем более какому-то бизнесмену по имени Максим.