Сестра кери

       
       
       Да простит меня Николай Васильевич Гоголь за маленький плагиат: я одолжу у него интонацию.
       Знаете ли вы современную молодёжную терминологию? Нет, вы не знаете её. Во всяком случае, когда меня спросили, что такое или кто такой на современном сленге «керя», я ответил, что «керя» - это, наверное, «керосинщик» - любитель заложить за воротник.
       - Нет, - отвечают, - не угадал.
       - Ну, тогда «керя» - это «керюха», друг, собутыльник.
       - И ещё раз не угадал.
       - Сдаюсь, - поднял вверх руки, - не знаю.
       - Так знай, «керя» - это педагог, классный руководитель, сокращённо: ке-ря.
       Понятно? Ну, а теперь, когда стало понятно, расскажу одну занимательную историю.
       Как-то по пути в школу встретила Наташа Ковалёва одноклассниц и говорит:
       - Я, девочки, вчера роман Драйзера прочитала. Называется «Сестра Керри». Такой интересный роман.
       - А про что? – защебетали подруги.
       - Ой, там такая драма, - и Наташа стала пересказывать содержание романа. Рассказывала она неважно, гораздо хуже, чем Драйзер, кто-то из слушателей не выдержал и нетерпеливо её перебил:
       - Да кончай ты, Наташка, трепаться. Тянешь резину. Скажи лучше, чем кончился роман.
       - Чем кончился?.. Сестра Керри умерла.
       Мимо проходила Нина Тарасова – известная балаболка и сплетница. Услышав последнюю фразу, она в ту же секунду помчалась к Галочке Демьяновой и, тяжко вздохнув, сообщила:
       - Слышала, что случилось? Умерла сестра кери.
       - Какой кери? – не поняла Демьянова.
       - Не знаешь нашу керю? Людмилу Петровну?
       - Ай-ай-ай! – всплеснула руками Галочка и тут же передала эту скорбную новость своей подруге Тамаре.
       В общем, когда начался урок и в класс вошла географичка, она же классный руководитель Людмила Петровна, её встретили траурными лицами, а староста, Света Гуревич, выступила вперёд и сказала:
       - Уважаемая Людмила Петровна. Примите наши соболезнования по случаю смерти вашей сестры.
       Людмила Петровна так и села на стул.
       - А к-когда, д-девочки, в-вы об этом узнали?
       - Да только что, пару минут назад.
       - Ой! – схватилась за голову Людмила Петровна. – Ой-ой-ой!
       - Не плачьте, - вместе с ней разрыдались девочки. – В эту тяжёлую минуту мы все с вами.
       - Ой-ой-ой! – надрывалась Людмила Петровна.
       - Ай-ай-ай! – сочувственно вторил ей класс.
       Наконец Людмила Петровна немного успокоилась, достала из сумочки платочек и, прикладывая его к глазам, стала рассказывать:
       - Чуяло моё сердце, что это добром не кончится. Мы вчера вместе ужинали, я ей сказала: «Зинуля, не ешь селёдку с тортом. Кондрашка хватит». А она мне:"Я к спецраспределителю не прикреплена, к депутатам Госдумы не принадлежу, питаюсь тем, что достану в нашем сельмаге". А в нашем сельмаге, кроме старой ржавой селёдки и торта «Демократия» ничего нет. Ой, бедная, довела её «демократия».
       В этот момент по коридору проходил директор школы и, услышав шум, открыл дверь класса. То, что он увидел, ошеломило его, огорошило. На стуле сидела классная руководительница и громко всхлипывала, а вокруг толпились заплаканные дети и так же громко её утешали. Шум стоял невообразимый, а, когда появился директор, стало ещё шумнее, потому что дети наперебой принялись рассказывать ему трагическую историю смерти сестры кери. Из лавины слов, которая обрушилась на него, директор ухватил лишь два главных, опорных слова:
       - Демократия...умерла.
       - Демократия умерла?! – побледнел директор. – О чём это вы, девочки? Опять в Москве путч? Ге-ка-че-пе захватило власть? «Лебединое озеро» по телевизору передают?
       - Да нет. Демократия ещё дышит. А вот сестра кери умерла.
       - А при чём тут демократия?
       - Ну, как вы не понимаете? Она же эту «демократию» с селёдкой проглотила.
       - Какая селёдка? Какой демократией?
       - Вы разве не знаете? Селёдку в нашем сельмаге продают – иваси. Ржавые такие, вонючие. Так она этого ивася съела вместе с тортом «демократия» - может видели, - кремлёвская башня, а вокруг зубчики из повидла. Положила этого ивася на куранты – и с концами.
       - Ничего не понимаю, - развёл руками директор. – Пойду позвоню в район. Может от них какое-то указание поступало. Или Би-би-си последнюю новость из Кремля передало.
       После полученных разъяснений из района директор вбежал в класс взбудораженный, сам на ивася похожий, – мокрый весь, солёный пот с него градом течёт. Стал выяснять, откуда ноги растут, кто распустил слух про смерть, по цепочке искал и, когда добрался до Наташи Ковалёвой, – первоисточника, та испугалась, сжалась в комок и стала оправдываться:
       - Да ничего я про сестру Людмилы Петровны не говорила. Я только сказала, что умерла сестра Керри.
       - А от кого ты это узнала? – спросил директор.
       - От Драйзера, - ответила Наташа.
       - Из масонов, что ли?
       - Из американцев.
       - Так ты что, с американцами связь поддерживаешь?
       - Поддерживаю, - нагло так, вызывающе, отвечает Наташа.
       - Тэк-с, - задумался директор. – А инпатент у тебя есть?
       - Какой импотент?
       - Иностранный патент. Разрешение на знакомство с иностранцами.
       - А разве на это требуется какое-то разрешение?
       - А как же. Каждый, кто поддерживает отношения с иностранцами, должен иметь инпатент.
       - А я и не знала, – растерялась Наташа.
       - Так ты много чего не знаешь. Молодая ещё, необстрелянная. Ну, не горюй. Я тебя обстреляю. С классовых позиций. Кстати, чья там сестра умерла?
       - Сестра Керри.
       - Керя, Керя... А-а, эмигрант этот, Керенский – тот, что без визы ОВИРА в женском платье за бугор сачканул. Так это его сестра, говоришь? О-о! Этот Керенский – ещё та штучка, наш злейший враг. Получил по заслугам, гад. А от чего умерла его сестра, не знаешь?
       - Знаю, - вмешалась в разговор Вероника, которая всюду совала свой нос. – От заворота кишок.
       - Ага, так им и нужно, капиталистам проклятым. Обожрались в своих макдональдах. Тысячу раз был прав Карл Маркс: капитализм загнивает и когда-нибудь совсем загниёт. Пожалуйста: сестра Керри загнулась. Первый звоночек. Точно говорю: начался массовый падёж. Наступает хана капитализму. Пошло широкомасштабное отравление продуктами их подневольного труда.
       - Да нет, - снова вмешалась Вероника. – Продукты как раз были наши, - селёдка, кекс, или как его? – торт «Демократия».
       - Наши отечественные продукты?! Безобразие! До каких пор мы будем помогать слаборазвитым странам. Интересно, как туда попали наши продукты?!
       - Наверное, по каким-то международным каналам. Или Президент отвёз. Помните этот визит? Сколько шуму поднял. Газеты писали, что налаживаются контакты между нашими странами. Наш Президент отвёз им две бочки ивасей, а они ему сорок тысяч одноразовых шприцев. Это называлось бартер, товарообмен. Российско- американский бизнес.
       - А что. Вполне возможно. Но, дети, не будем кровожадными. Мы же за дружбу народов. Проявим великодушие и милосердие. Направим в Америку соболезнующую телеграмму. Кстати, Наташа, а давно эта сестра Керри умерла? Похороны уже были?
       - Не знаю.
       - Ну всё равно. Давайте составим текст телеграммы.
       Через какое-то время на почту пришла делегация школьников во главе с директором и отправила телеграмму такого содержания: «Вашингтон. Белый Дом. Президенту.Соболезнуем по поводу скоропостижной смерти сестры Кери. Её светлый образ навсегда останется в наших сердцах. Привет Драйзеру».
       Ответной телеграммы по сей день почему-то не поступило.