Нежная

***
Нежная – один из двух естественных спутников Драгоценной. Большая полуось орбиты 684 тыс. км… Средний радиус 1325 км. Средняя плотность 3150 кг/м3. На поверхности – многочисленные кратеры метеоритного происхождения. Следы древней вулканической деятельности. Атмосфера отсутствует. Магнитное поле отсутствует. Необитаема. Класс «Д» - спутники планет.

***
- Мы успели эвакуировать всех пассажиров и всех членов экипажа. Анабиозный модуль автоматически отстрелился и вышел на круговую орбиту. Он имеет автономное питание и автономное управление. Я гарантирую, что на борту Драко больше никого нет. Мы теряем в целом исправный лайнер, идущий под управлением свихнувшегося компьютера, и приходиться лишь радоваться, что он идет на лобовое столкновение с необитаемой луной, а не с орбитальной станцией, и тем более, Драгоценной.
Капитан выразительно посмотрел в глаза присутствующим.

***
- Там действительно никого не осталось, - капитан теперь смотрел на меня, и глаза его показались мне чрезмерно честными. Абсолютно честными. Они находились где-то за пределами человеческой честности.
- Вот список членов экипажа. Все они сейчас здесь, в здании Управления. Я перед Вами. А там… Там на самом деле ничего нельзя было сделать.
- Но Вы же… Вы – капитан… – Я поморщился. Я вспомнил вдруг свое давнее открытие и осекся…

***
Когда-то я понял, что сам никогда не смогу стать капитаном. И вот передо мной малодушный, слабый, неумелый, малограмотный, бездарный, но капитан. И даже после этой сомнительной истории он останется капитаном. Дадут ему грузовой бот, а не пассажирский лайнер, и будет он капитаном не трех сотен людей, а двух человек - пропитых насквозь, грубых и вечно грязных. Но при этом останется капитаном, а когда уйдет на пенсию, будет рассказывать своим собутыльникам страшные космические байки.
А я, Мас Форевер, никогда не буду капитаном.

***
- Знаешь, Эрт, меня не покидает ощущение, что там, на лайнере, кто-то пытается перезагрузить центральный компьютер. Какие-то странные ритмические радиосигналы. Как будто кто-то раз за разом неумело ориентирует корабль в пространстве. Эрт, там кто-то есть.
Эрт поморщился. Такие люди, как я, не нравятся чиновникам. И если бы мы не были давно знакомы, он вообще не стал бы разговаривать со мной по этому поводу.
- Мас. У меня есть список членов экипажа и список пассажиров. Мас, там никого нет. Это сумасшедший компьютер играет с кораблем. Вот что, Мас. Ты, конечно, можешь слетать и посмотреть, есть кто-то на борту или нет. Только оплачивать тебе топливо никто не будет. Если ты серьезно, можешь взять бот Б-345, и лети за свой счет куда хочешь, хоть в другую галактику. Учти только, что пристыковаться тебе вряд ли удастся.
Он посмотрел на меня. Тот случай, когда я, раненый, со стрелой в плече тащил его, полумертвого, через болота Драгоценной, сделал из него нормального человека. По-крайней мере, разговаривая со мной, Эрт был похож на нормального человека.
- Мас, не надо туда лететь.

***
- Только не говори мне, Мас, что ты хочешь лететь на Б-345 к лайнеру. – Энн всегда была в центре самых скандальных событий.
- Мне полный бак. Эрт дал разрешение. – Я улыбнулся Энн. Я всегда ей улыбался. Она мне нравилась.
- Опять за свой счет? Мас, ты когда-нибудь повзрослеешь? Ты же знаешь, что на Б-345 лететь нельзя!
Ах, какая она умненькая, Энн, но что я мог возразить, оставалось только улыбаться:
- Разве? У меня в кармане разрешение, Энн.
Как я мог сказать ей, что лечу только в одну сторону. Смелый я был или глупый, но я намеревался вернуться назад на самом лайнере.
Я вступил в новую игру, ввязался, вошел в течение мутной реки, зная и уже предчувствуя, определяя контуры своей неудачи, своего сокрушительного поражения, но всё еще надеясь на чудо, на произвольность, неопределенность и неупорядоченность происходящего, как это уже множество раз происходило, и, возможно, будет происходить. Я совершенно точно не знал, кто встретится мне на борту Драко.

***
Стыковочный механизм действительно не функционировал. Эрт понимал, о чем говорил. Активировать его можно было только изнутри, поэтому мне пришлось воспользоваться специальным оборудованием десантного бота.
Такие радикальные методы проникновения на моей памяти ни разу не использовались в отношении пассажирских лайнеров. Я направил бот прямо на иллюминатор одной из пассажирских кают, пристыковался и жестко проломил корпус, получив доступ внутрь корабля. Недостаток этого метода состоял в том, что мой намертво приваренный к корпусу лайнера бот не мог уже служить средством передвижения, а являлся, так сказать, частью корабля, неотделяемым модулем.

***
Я шел пустынными коридорами. Кто-то действительно возился с компьютером. Системы жизнеобеспечения явно демонстрировали штатную работу. Только вот где был этот кто-то.
Я открыл штатно сработавший люк и заглянул в рубку.

***
Всё, что угодно, я ожидал увидеть всё, что угодно.
Но только не это. Я остановился и увидел её глаза. Те глаза, которые мечтал увидеть уже много лет. Словно призрак, моя неосуществившаяся мечта смотрела на меня! Моя таинственная Лесная Принцесса недоумённо и раздражённо обожгла меня взглядом:
- Это ты, Следопыт? Это на самом деле ты?
Необычайной яркости и красоты звезды, каких не увидишь на дне атмосферы, освещали ее лицо.
- Тана?..

***
- По моим расчетам мы идем по гиперболической траектории и Драгоценную не заденем, - она считала, что знала, о чём говорит.
Я помолчал, размышляя, что именно и как в такой момент можно сказать, а что нельзя.
- Твои расчеты не вполне верны, моя лесная принцесса. Хотя мы действительно движемся по гиперболе. Посмотри…
- Что? Мы сгорим в атмосфере? – Она следила за движением моих пальцев на клавиатуре. – Ты так считаешь? Это… Путешествие в один конец? И ты купил билет в один конец из-за меня? Но меня здесь могло и не быть. Ты же не знал. Не мог знать. Или ты знал?
- Нет, моя принцесса, мы не сгорим в атмосфере, но это единственная хорошая новость. Наш путь – не на Драгоценную. Наша траектория упирается в Нежную…

***
Целый мир, громадная и точно очерченная, грозная, смертельно опасная для нас, безжизненная Нежная, с яркими извилинами горных хребтов, морщинами провалов и кляксами кратеров, надвигалась медленно и неотвратимо.
Кривым глазом смотрел на нас кратер Брога, совершенно отчетливо виднелось темное пятно моря Лебедя, пересеченное широкой прямой трещиной, Звездной долиной; и при желании, вглядевшись, уже можно было разобрать хребет Зеленой Волны, за которым, чуть дальше, располагалось главное украшение Нежной - великолепный лучистый кратер Савэдж, тот, что я когда-то рассматривал с Драгоценной, теряющийся сейчас в притерминаторной области.
Искаженный овал Нежной походил на лицо человека, пытающегося различить пылинку, летящую к нему. Равнодушный и безжизненный, поначалу слепящий лик бессмертной и божественной Нежной, на котором можно увидеть каждую черточку, каждую деталь, гипнотизировал так, что от него невозможно было отвести глаза.
Слева сверкал диск Драгоценной, демонстрируя свои неповторимые необычайно яркие цвета. Можно было оценить чувства первооткрывателей, назвавших саму планету Драгоценной, а две её луны – Нежной и Ненаглядной.
Я повернулся к ней, моей желанной Тане, и в свете двух планет увидел ее лицо.
- Неужели ничего нельзя сделать? – Тана спросила меня, и я услышал страх в ее голосе. – Она на самом деле убьет нас?
Мы лежали, обнявшись, в рубке, глядя на приближающуюся Нежную. Подрегулировав изображение на обзорных экранах, я добился более мягких и глубоких цветов. Зрелище вечных планет заворожило нас.
- Тебе жалко Драко? – Ее голос разбудил меня.
- Драко? А что ты думаешь о нас?

***
- Когда я заправлял бот, я знал, что вернуться на нем уже не смогу, моя нежная. Я не был уверен, что здесь, на борту Драко, кто-то есть. Нам с тобой остается ждать лишь, когда Драко чмокнет Нежную в щечку.
Я улыбнулся. У каждого в жизни должна быть такая щечка.
- На нас направлены почти все телескопы Драгоценной. А мы даже словом перемолвиться ни с кем не можем. Ты представляешь, как тебе было бы плохо одной? Особенно в тот момент, когда ты сама бы обнаружила ошибку в расчетах.
- Но эвакуация была объявлена из-за возможного столкновения с Драгоценной.
- Нет, моя нежная, эвакуация была объявлена из-за неисправности в центральном компьютере, которую ты и пыталась исправить.
Для меня это просто был способ стать капитаном. Представляешь себе Маса Форевера, укротителя драконов, возвратившегося с победой на грозном и укрощенном чудовище?
Ах, она не знала. В ее голосе слышались панические нотки. Откуда она могла знать. В ее распоряжении не было суперкомпьютеров диспетчерского центра. Она осталась одна. Но почему она осталась? И кто она, если ее не было в списках пассажиров и списках членов экипажа?

***
Огромный зеленый дракон, побежденный, ослепший, оглохший, но еще живой, гордый, сверкающий огнями иллюминаторов (электричество мы не жалели), не извергающий, увы, пламя, стремительно приближался к мертвой безатмосферной Нежной, раскинув крылья – стационарные солнечные батареи.

***
Его приходилось перезагружать каждые сорок минут. Это был не вирус. Тут мешало что-то другое. За сорок минут удавалось запустить систему жизнеобеспечения и систему ориентации лайнера. На запуске системы управления маршевыми двигателями компьютер останавливался. Тогда все начиналось сначала.
Совершенно не подавали признаков жизни нейтринные датчики на внешних рукавах, а без них запустить двигатель было невозможно даже в ручном режиме.

***
Я обнял Тану и предложил ей погасить экраны, выключить все внутреннее освещение и оставаться в темноте до самого конца.
Она отказалась. Моя нежная девочка сидела рядом и плакала, уткнувшись лицом в мое плечо, а я сидел в неудобной позе, разглядывая кратеры Нежной, и размышлял о том, как мне все-таки повезло.
- Следопыт! - она подняла голову, вытерла влажные глаза и сказала, хитро улыбнувшись, - Следопыт, а ведь теперь ты – капитан Драко.
Капитан Драко! И у меня даже был экипаж, считающий меня капитаном. Экипаж, состоящий из девчонки, возвратившейся ко мне из небытия, необыкновенно близкой мне и бесконечно любимой… Я уже и не думал встретить ее когда-нибудь, и вот она у меня на плече, я считал, что никогда не буду капитаном, и вот – я капитан.
Я – капитан Драко, крупнейшего пассажирского лайнера, аналога военного крейсера М-495, Золотой Змеи. Я, Мас Форевер, последний капитан Драко. Гордо звучит, если не вспоминать о том, что через несколько часов обломки Драко будут собирать на Нежной следопыты вроде меня.

***
Когда я на некоторое время вернулся в свой намертво пришвартовавшийся бот, я услышал в записи раздраженный голос Эрта:
- Мас, ты спятил, ты собрался разбиться на этом корыте? Мас, ты убедился, что там, на борту никого нет? Отчаливай, Мас. Я знаю, что ты там. Я вижу твой десантный бот.
Но в этом месте запись обрывалась, видимо Эрт все-таки разглядел особенности моей стыковки с лайнером. Я пожалел Эрта. Он так дорожил своей должностью.
И вдруг мне стало плохо. Я оглянулся. Тана! Пока я слушал голос Эрта, она могла уйти из рубки. Внезапно я обнаружил, что уже соскучился по ее голосу, ее рукам, ее запаху, ее телу. Тана! Я подбежал к рубке, но там ее не было. Тана!
Тана! Тана, Тана…

***
- Что случилось, милый, куда я от тебя денусь, если и исчезну, то только с тобой.
Страх потерять Тану внезапно появился и отошел на второй план. Он не исчез окончательно. Он просто ушел и затаился. Я с сомнением посмотрел на неё, взял за руки и обнял, чтобы окончательно убедиться в ее реальности.
Тана была рядом. Она была. Она была на самом деле. И это была она. Она даже помнила кое-что из подробностей нашей прошлой встречи.

***
- Я помню твое лицо, - сказала мне Тана. - Но я помню его как-то странно. Как в тумане. Первый раз я увидела тебя, твое лицо, возникшее среди звезд.
- Наверное, это было на Змеином поле, - произнес я негромко и поцеловал её. – Мне тогда показалось, что ты очнулась.
- Еще я помню женщину, которая прогрохотала что-то своим громоподобным голосом. Что именно, я уже не помню. Я помню только, что она назвала тебя по имени. Я знала только твое имя. Твое имя – Следопыт. Но я не могла найти тебя под этим именем.


***
Я опять обнял Тану и поцеловал, выпивая вместе с поцелуем свет ослепительно ярких звезд. И от невозможной пьянящей гармонии рождалось чувство близости к истине, по сравнению с которой собственная жизнь казалась ничем, мелкой и незначительной.
А впереди неслась на нас, как сама судьба, огромная, яркая и грозная Нежная.